Жена на полгода

33.

Вернее, голубой была основа ее платья, поверх которой портниха пустила полупрозрачную газовую ткань белого цвета, которую присборили в нескольких местах на подоле, подтянув вверх нитями с нанизанным на них жемчугом. Это, небольшое дополнение к наряду лишь чуть-чуть приглушило цвет основы, не оставляя никаких сомнений в намерениях мадемуазель Шамплен.

И теперь, когда она стояла рядом с Ренуаром, почти идеальное сочетание их нарядов никем не могло остаться незамеченным. Более того, мадемуазель явно подкупила портниху или портного, которые шили туалет для маркиза, потому что в ее платье использовалась та же самая голубая ткань, что и у него.

— Какая возмутительная наглость! — тихо сказала мадам Томази и ободряюще коснулась моей руки. — Да, эта девушка еще очень молода и, должно быть, не очень благоразумна, но граф должен был удержать ее от столь опрометчивого поступка.

Так вопиюще нарушать правила приличия непозволительно никому.

Я посмотрела на графа Шамплена, но если он и испытывал какие-то неудобства из-за того, что они привлекли к себе совсем ненужное внимание, то внешне это никак не проявлялось.

Мне даже стало немного жаль, что Эмелин решительно не подходила на роль преступницы в делах о гибели жен его светлости — когда пропала Абелия, мадемуазель Шамплен была еще слишком молода.

— Не обращайте на нее внимания, ваша светлость, — посоветовал мне Даниэль. —Подобным поведением она компрометирует сама себя.

Но другие гости явно так не считали. Многие из них понимали, что речь, возможно, идет о будущей настоящей жене маркиза, которая куда больше заслуживает их восторженных комплиментов, чем я, и теперь вовсю старались перед ней выслужиться.

Я могла сделать вид, что не заметила появления мадемуазель Шамплен, и продолжать беседовать с Томази, а то и вовсе удалиться из зала, позволив своей сопернице торжествовать. Но с какой стати я должна была это делать?

— Рада приветствовать вас в нашем замке! — я постаралась улыбнуться как можно более дружелюбно. - С мадемуазель Эмелин мы уже знакомы, а вы, сударь, должно быть, ее отец?

Даже сквозь слой пудры было видно, как покраснела мадемуазель Шамплен.

Конечно, ведь ее отец не знал, что несколько дней назад она приезжала сюда одна.

Граф поклонился мне и перевел взгляд на дочь. Но та уже совладала с собой и улыбалась как ни в чем не бывало. Но я не собиралась позволять ей чувствовать себя комфортно.

— Мне очень жаль, мадемуазель Шамплен, что вам пришлось так спешно перешивать свой наряд. Я и подумать не могла, что запрет на использование голубого цвета создаст для вас такие неудобства. Я была уверена, что у вас есть и другие бальные платья.

Я говорила негромко, так что даже неподалеку стоявшие гости вряд ли могли слышать мои слова. Я совсем не хотела затевать скандал, но сполна насладилась смятением Эмелин. Впрочем, мой выпад привел и к тем последствиям, которых я вовсе не ожидала — маркиз, чтобы сдержать меня, подошел ко мне вплотную и почти обнял, чем еще больше расстроил мадемуазель Шамплен.

— Как здесь жарко! — воскликнула она, не найдя лучшего ответа.

Сударыня, может быть, вы проводите меня на балкон?

Она хотела приватного разговора? Ну, что же - я не возражала. И хотя я полагала, что мороз на улице совсем не располагает к откровенной беседе, мне было любопытно, что она имела мне сказать.

Стоявший у балконной двери слуга держал в руках несколько плащей из тонкой шерсти, и два из них он набросил на наши плечи. Я оглянулась — гости провожали нас любопытными взглядами, но, конечно, никто из них не решился отправиться за нами следом.

— Послушайте, сударыня! — заявила мадемуазель Шамплен, едва мы оказались на балконе. — Я понимаю, что вас нельзя винить за то, что вы не получили хорошего, воспитания и не понимаете, что затевать скандалы при таком скоплении публики не должна позволять себя ни одна уважающая себя дама. Но, признаюсь, я вполне понимаю ваш гнев и даже готова вас извинить. Бедняжка, вам, должно быть, ужасно неприятно осознавать, что вы для маркиза — всего лишь содержанка. Да, вы называетесь его женой и носите титул, но это — временный брак, и как только срок его истечет, его светлость выставит вас из замка, и вы снова окажетесь в том кругу, к которому относитесь. И если вы так болезненно это воспринимаете, вам вовсе не следовало отвечать согласием на предложение Ноэля. Да, я признаю, что было бы более правильным приехать сюда в другом наряде, но если все и так знают, что его светлость заключил временный брак с вами лишь по настоянию моего отца, и как только он окажется расторгнут, будет объявлено о нашей помолвке, то какое значение имеет мое платье? Я имею право на особое внимание Ноэля и всего лишь хотела это подчеркнуть.

Было видно, что она замерзла, но она упрямо стояла на месте. Я выслушала ее почти спокойно. Всё то, что она говорила, я знала и сама. И того, что она появилась на балу именно в таком платье, уже нельзя было изменить. Но этого ей показалось мало.

— И да - я приехала в голубом платье, потому что намерена открыть этот бал танцем с Ноэлем! — мое молчание только распалило ее, и она уже почти выкрикивала каждое слово. — И не вздумайте против этого возражать — этим вы только унизите себя еще больше. Хозяин дома обязан принять участие в первом танце, а вас, должно быть, вовсе не учили танцевать. И я не хочу, чтобы вы поставили его светлость в неловкое положение.

— А его светлость уже знает о вашей похвальной о нём заботе? — холодно спросила я.

Что бы я ни думала о Ренуаре, но он знал, что такое правила приличия, и вряд ли стал бы их так явно нарушать. Он мог отдать Эмелин любой из следующих танцев, но первый должен был предложить мне — ведь мы сейчас находились в статусе новобрачных, и даже если на самом деле мы не испытывали друг к другу теплых чувств, мы были обязаны их хотя бы показывать.

Мадемуазель Шамплен чуть смутилась, но признала:

— Нет, я еще не разговаривала с ним об этом. Я подумала, что будет лучше, если вы сами предложите ему это. Это позволит избежать неудобной ситуации и вам, и ему.

Ну, неужели вы в самом деле хотите выйти с ним на паркет и удостоиться насмешек гостей при каждом неправильном па?

— О, оказывается вы заботитесь не только о его, но и моих чувствах? — рассмеялась я. — Весьма благородно с вашей стороны, мадемуазель. Но, право же, это совсем ни к чему. Я умею танцевать — возможно, не так изящно, как вы, но, уверяю вас, Ноэлю не придется за меня краснеть. И я намерена танцевать с ним не только первый, но и еще несколько танцев. А вот вы, напротив, в этот вечер не будете танцевать с ним вовсе. Да-да, вы не ослышались — я советую вам держаться от моего мужа как можно дальше. И не сомневаюсь, что вы прислушаетесь к моему доброму совету.

Наверняка, и другие гости хотели бы освежиться на легком морозце, и некоторые из них даже подходили к балконной двери, но, конечно, никто не посмел нарушить наш тет-а-тет.

— Да как вы смеете разговаривать со мной таким тоном? Наглая выскочка, место которой — в дешевой таверне! — теперь, когда маркиз не слышал нас, она могла позволить себе не стесняться в выражениях. — Кто вы такая, чтобы я стала внимать вашему совету?

Она сделала шаг в сторону двери, но я преградила ей путь.

— Похоже, вы не понимаете, мадемуазель, что ваши надежды на брак с Ноэлем зависят, в том числе, и от меня. И если вы разозлите меня сейчас, я найду способ устроить так, чтобы этот брак никогда не состоялся.

В ее взгляде появилось удивление.

— Что вы такое говорите, сударыня? Вы не имеете никакого влияния на его светлость, а значит, эти ваши слова — пустое сотрясание воздуха. И позвольте же мне пройти! Я замерзла, и ваше общество меня изрядно утомило.

Но я и не подумала отступить.

— А вы еще и не очень умны, мадемуазель, — я жалостливо вздохнула. — Но если в вашей прелестной головке есть хоть немного мозгов, то я советую вам ими воспользоваться. Да, возможно, я не имею влияния на его светлость, но у меня есть прекрасная возможность вам досадить и без этого. Скажите, что будет, если вдруг пятая, пусть и временная, но жена маркиза Ренуара тоже исчезнет? А я, знаете ли, люблю гулять в горах и вполне способна проделать путь до Монтерси, не будучи никем замеченной. А там уже можно затеряться среди толпы и уехать затем в Веланс или в любой другой город.

— Что? — она не сразу поняла мою мысль, но когда поняла, то удивление в ее взгляде сменилось страхом. — Вы не посмеете так поступить! В этом случае вы не получите никакого вознаграждения.

— Не всё меряется деньгами, мадемуазель, — назидательно сказала я. – Вы потеряете куда больше. Версия о проклятии Лефевров получит еще одно подтверждение, и ваш отец, который, судя по всему, искренне вас любит и беспокоится о вас, ни за что не позволит вам стать маркизой Ренуар.

Теперь у нее дрожали не только плечи, но и губы, а в сразу потемневших глазах появились слёзы.

— Надеюсь, я убедила вас, мадемуазель? Ну-ну, не стоит плакать. Это будет всего лишь великодушная уступка с вашей стороны. Вы на время умерите свой пыл, зато потом получите маркиза в свое полное расположение. Разве этот приз не стоит небольшого отступления?

Я не стала дожидаться ее ответа и вернулась в зал. А она еще долго стояла на занесенном снегом балконе, и ее бархатные туфельки наверняка промокли насквозь.