Железный человек

Глава 5

— Слушай, друг, — я подошёл к писарю. — А ты давно тут работаешь?

— Девятый год пошёл.

— Небось, все охотничьи ордена наизусть знаешь?

— Смею надеяться. А что?

— Орден Северной Пальмиры — это местный какой-то? Петербургский?

Писарь посмотрел на меня с недоумением.

— Такого ордена нет.

— Уверен?

— Совершенно уверен. Может, вы что-то путаете, господин охотник?

Н-да. Ну, собственно, что и требовалось доказать.

Ночевал я у Ползунова. Заболтались о его разработках, о том, что было на собрании — в общем, засиделись за полночь. Возвращаться к себе я поленился. А утром меня разбудил стук в дверь.

— Владимир!

— Чего? — я сел на кровати. Первым делом схватился за меч.

— Дозволишь войти?

— Да заходи, конечно!

Ползунов вошёл. Посмотрел на меч в моей руке.

— Ох. Извини, пожалуйста. Не думал, что ты так отреагируешь… Вот, взгляни! — он протянул мне изящный конверт с золотым обрезом.

Я вынул лист почтовой бумаги.

'В Министерство Охотничьих Дел.

Копия — господину И. И. Ползунову в собственные руки.

Незамедлительно выделить дотацию на разработку нового оружия в том объеме, коий запросил в своём прошении господин Ползунов. О всех этапах проведения работ докладывать лично мне.

Божию Милостию Императрица Всероссийская

Екатерина II.'

— Ну, поздравляю, что тут скажешь, — улыбнулся я и вернул письмо.

Август Фредерик, значит? Сопровождающий при глухом папаше? Ну да, ну да. Хотя стоит признать, что в изобретательности императрице не откажешь. Чиновникам не доверяет, руку на пульсе предпочитает держать сама. И, как показала практика, правильно делает.

— Полагаю, мне следует благодарить тебя… — пробормотал Ползунов.

— Да ну, брось. Где я и где императрица.

— Владимир, у меня складывается впечатление, что я не смогу с тобой рассчитаться до конца дней своих…

— Предлагаю перестать маяться дурью и считать всё подряд. Вспомни, что этот проект, вообще-то, для меня имеет первостепенное значение. Как там мой терминатор, кстати?

Терминатора починили. Собственно, там и чинить-то было особо нечего. Когда мужики обнаружили в руинах церкви шевелящийся скелет, они сперва поняли ситуацию по-своему и попытались прибить неизвестную науке гадину. Кое-кто, впрочем, предполагал, что сие — обгоревший, но выживший вий, утративший большую часть своих сил.

Потом кто-то вспомнил, что моими глазами видел, как терминатор убивал тварей, будучи уже скелетом, пусть и одетым. Этот момент всех озадачил. Как относиться к диковинке, никто не знал. К счастью, тут к питерцам подошли заинтересованные движняком Егор, Прохор, Харисим и прочие знающие меня люди. Ознакомившись с проблематикой, они сказали:

«Да это ж терминатор!»

«Какой такой терминатор?» — обалдели питерцы.

«Владимира Давыдова скелет».

«Это ж как так⁈ — совершенно выпали в осадок столичные. — Сам Владимир ушёл, а скелет его остался⁈»

«А наш Владимир ещё и не то могёт, — не растерялись ребята. — И что ж тут удивительного, что скелет отдельно ходит? Вы что, шестого „Терминатора“ не смотрели? Эх, темнота! А ещё столица».

В общем, скелета, с соблюдением массы предосторожностей, той же ночью утащили к Ползунову. Иван Иванович, надо полагать, был очень рад, когда его разбудили и показали скелет, сказав, что надо срочно чинить. Но Иван Иванович был такой человек, что когда надо, сначала чинит, а потом думает, что это всё вообще было. Так получилось и в этот раз.

— Рога чёрта чем заменить — не придумали? — осведомился я.

— Нет других идей, да и эта представляется мне глупой, — вздохнул Ползунов.

— Ну, потестируем. Попробую рога найти.

— Владимир! Не надо в потусторонний мир идти ради этого…

— Да не. В потусторонний мир я если и полезу, то ради другого. Просто есть одна тема, как-то раньше не подумал.

Распрощавшись с Ползуновым, я перенёсся к себе домой. Поставил на зарядку троекуровский амулет. Удостоверился, что дома всё спокойно, и позволил себя накормить. Пока тётка Наталья накрывала на стол, Маруся возилась с окном.

— Ты чего там делаешь? — спросил я.

— Так окна же замазываю. Холода скоро.

— Пластик бы поставить…

— Что такое говорите?

— Да ничего. Боюсь, эту задачу даже Ползунов не потянет.

Я продолжил употреблять ценные калории и думать о том, что я какой-то неправильный охотник в итоге. Правильные охотники, убив вия, из кабака неделю не вылезают минимум. Тут и радость, тут и стресс, тут и всё, что угодно. А я?..

Убив вия, тут же пошёл убивать Мефодия. Не успели остыть кости Мефодия — прикончил брата Варвара Михайловны. Того ещё не закопали — я устроил переворот на собрании охотников, добился введения тарифных планов и дотации Ползунову. Сейчас вот иду рога чёрта искать. Да я, собственно, уже и подзабыл про вия! Ну, было и было, чего прошлое ворошить, когда будущее такое интересное.

В целом, не жалуюсь. Да и на кого жаловаться? На себя самого? Ну, вот такой я. У меня детская психотравма, я парализованным лежал двадцать лет. Теперь компенсирую.

Покончив с завтраком, я достал троекуровский амулет и перенёсся в лес. Не совсем глухой лес — скорее на тропу. В общем, в то самое место, где когда-то, тыщу лет назад, мы весёлой толпой ушатали чёрта.

Голова тогда, помнится, куда-то откатилась, и её никто не трогал, поскольку количество родий с количеством костей в туше совпало идеально.

— Так-так-так, — огляделся я. — Ну и где же ты есть?

В лесу было поганенько. Как будто я оказался тут прямо наутро после той памятной ночи. Тогда ливень хлестал, и сейчас, вот, вся дорога раскисла.

Я походил по этой дороге, попинал кусты. Немного углубился в лес — туда, куда, согласно моей изумительной памяти, улетела голова. Впрочем, её могли запинать и подальше…

Ничего не обнаружив, вздохнул и скастовал Путеводное яблочко.

— На этот раз — задача для героев, — предупредил светящийся шарик, застывший в ожидании распоряжений. — Найди голову чёрта.

Шарик висел, по ощущениям, глядя на меня в глубокой задумчивости. Как бы размышляя, а не привести ли сего Владимира в питерский доллгауз, пока он буянить не начал.

— Вообще, если начистоту, то рога интересуют, — уточнил я. — Была тут чёртова голова с рогами. Рога — нужны. Веди к рогам. Рога! Понимаешь? — показал я пальцами на голове рожки. — Веди! Ну?

Шарик прикинул, что доллгауз далеко отсюда, и по пути я сто раз успею сообразить, что есть какой-то подвох. И исчез.

— На себе не показывай, — послышался сзади скрипучий голос. — Примета плохая. Жена блудить будет.

Я обернулся и увидел сухонькую старушонку, закутанную в серые тряпки, которые даже одеждой-то назвать было сложно. Складывалось впечатление, что если эти обмотки убрать, то под ними останется один скелет. Это если судить по лицу.

— Да я неженатый…

— Дык, и я незамужняя! — рассмеялась беззубым ртом старушка. — На кой тебе чёртовы рога, охотник?

— Есть интерес.

— Что ж за интерес такой?

— А тебе-то чего, мать? Я — охотник.

— Что охотник — вижу, не слепа, бог миловал. Вижу, как в молодости. Только рога-то те не золотые, куды ты их сдашь…

— Сдавать не собираюсь. Для дела нужны.

— Для какого?

Вот ведь пристала, ведьма! Чисто следователь.

— Для славного дела истребления тварей, матушка. А ты знаешь, что ли, чего?

— И-и-и, я, чай, не двадцать лет на свете живу, чего-то да знаю! Ты рогами, что ли, тварей тыкать собрался?

— Отчего б не попробовать.

— Дело, дело… Ладно, идём.

Старушка подняла с земли лукошко. Я заглянул внутрь, увидел кучу клюквы.

— Давай, донести помогу.

— Ишь, добрый какой. Ну, помоги, отказываться не стану!

По дороге немного поболтали. Старушку звали Карелия Георгиевна, за свою долгую жизнь она схоронила трёх мужей и пятерых детей, так и осталась к старости одна. Но — не жаловалась, вполне себе сносно жила. Собирала грибы-ягоды, продавала, в том числе и местным, которым было, с одной стороны, лениво ходить самим, а с другой, таких мест, как Карелия Георгиевна, не знали.

Имелась у бабушки и корова — основа жизни на селе.

— Корова — это тебе и молоко, и творог, и деньги, — объясняла Карелия Георгиевна.

— И мясо, — добавил я.

— Сплюнь! — перекрестилась бабушка. — Ежели, не приведи Господь, чего — где я денег на другую корову сыщу?

— Ну, вот если сегодня, по итогам нашей эскапады, рога обнаружатся — будет тебе хоть новая корова, хоть две.

— Ой, да ладно языком-то молоть! — Карелия Георгиевна даже развеселилась. — От охотника — деньги. Да ваш брат вечно сам с голым задом шастает. Ладно уж тебе, так показываю, понравился ты мне.

Спорить я не стал. Чего зря языком-то молоть, в самом деле. Будут рога — сделаю бабушке полезный подарок. А не будет… Ну, наверное, всё равно сделаю. Помогать человеку, который в трудных условиях не сдаётся и крутится — это дело приятное. Неприятно — это тянуть из болота тех, кто плюхнулся на задницу и нюни распустил. То ему не так, это не то, в топах одно дерьмо, литература мертва… Так, о чём это я? А, да. Рога. Думаем о рогах, концентрируемся на рогах!

Деревня, в которую мы пришли, была мне не знакома. Впрочем, от всех других, виденных прежде, отличалась примерно никак.

— А кто хозяин этого прекрасного места? — спросил я.

— Вестимо — граф Давыдов, — отозвалась Карелия Георгиевна. — Старый-то, бают, помер этой весной. Там молодой какой-то нарисовался. Ну, вроде, ничего. Сами-то в глаза не видали. Только слухи доходят.

— И чего говорят?

— Да мало ли врут люди. Что он не только граф, но и охотник, например. Да не абы какой, а самый лучший. Столько, говорят, за одно только лето тварей перебил, сколько все остальные за год не перережут.

— Ну, это они преувеличивают, конечно…

— Да говорю ж — врут, как дышат! Где ж такое видано, чтобы граф — да за тварями по лесам и болотам скакал! Вот ты, ежели б у тебя усадьба своя была, да крепостные — разве б пошёл чёртовы рога искать?

— Нет, конечно! Что ж я — дурак, что ли? Сидел бы дома, чай пил. Вздыхал от древнерусской тоски, глядя, как опадает листва с деревьев, а свободной рукой щупал бы Марусю за задницу.

— Это что за Маруся?

— Это как будто бы крепостная моя.

— Ох, и выдумщик ты!

— Есть маленько. А твари-то вас не тревожат, бабуля?

— Господь миловал, — перекрестилась Карелия Георгиевна. — По лесам спокойно ходим. Только вот…

— Ну?

— Ну а куда ж я тебя веду, касатик?

— К чёрту на рога?

— Хах! Шутник. К Бирюку идём.

— Чего?

— Бирюк — мужик это такой, прозвание у него. Как звать — никто уж и не помнит. Вона его хата, с краю. Ох, и тёмный, ох, и мутный мужик! Шепчутся по деревне, что колдовством занимается. Вот на свадьбы-то и зовут, на всякий случай.

— А свадьбы тут с какого бока?

— Ну как же! Вестимо: если колдуна на свадьбу не позвать — разозлится и напакостит. Может вовсе молодых убить колдовством. А может весь поезд свадебный в волков превратить!

— А что, бывало уже такое?

— С Бирюком-то? Не! Говорю ж, зовут на всякий случай. А бошку чёртову — он уволок, точно знаю. Видала я, как ночью эту страсть домой к себе пёр. Мне ж не спится. Я ночами гуляю, когда тепло. Всякое примечаю. Вот его дом. Хошь — иди, спрашивай. Да только я тебе ничего не говорила. Давай лукошко, домой пойду. Устала я, чай, не молодуха.

С этими словами Карелия Георгиевна решительно забрала у меня лукошко и потопала прочь. Я её не задерживал. На цель навела, дальше сам разберусь.

Изба предполагаемого колдуна стояла на отшибе. Сразу за ней вырастал лес.

Ну и кто ты такой, интересно? Если колдун, то почему не колдуешь? Как вариант — просто не гадишь там, где живёшь, поведение вполне разумное. Все худо-бедно здравомыслящие маньяки так действуют, мало ли в округе других деревень. А с другой стороны, от местного малообразованного населения каких только баек не услышишь. Один сосед на другого косо посмотрел, у того корова сдохла. Вот тебе и колдун, какие тут ещё доказательства. На вилы его, и всех делов! При том, что настоящему колдуну любые вилы — тьфу и растереть. Ты попала, художественно выражаясь. Против колдуна только охотник работать может. Но вот почему-то, сколько здесь живу — обращений с жалобами на колдунов ни разу не поступало.

Эх-х, и тёмный народ всё-таки. Просвещать вас ещё и просвещать. Хотя не сказать, что поголовная грамотность и распространение интернета ощутимо снизили концентрацию мракобесия. Как по мне, так только хуже стало… Ладно, отставить лирику. Колдун Бирюк, или нет — уж с этим вопросом быстро разберусь.

С этими мыслями я подошёл к избе. В открытую, таиться не стал. Если там реально колдун, мою Силу он уже почувствовал.

Подойдя к избе, я увидел, что дверь закрыта снаружи на большой крючок. То есть, теоретически, хозяина дома нет. На всякий случай постучал, пионер обязан быть вежливым.

Тишина. Я пожал плечами. Откинул крючок и вошёл.

Изба как изба. Тесная, два небольших окошка закрыты ставнями. Темно, соответственно, как в гробу.

Я запалил светляка. Увидел печку, стол, кровать, у стены два сундука, побольше и поменьше. На столе стояли горшки и плошки.

Я потрогал печь. Холодная. Чёрт её знает, когда в последний раз топили. В доме было не намного теплее, чем на улице. И вот тоже поди знай — не топит хозяин, потому что дров нет и в лес за ними пошёл, или же ему тепло в принципе без надобности. Хотя, конечно, на такую странность, как отсутствие дыма из трубы, бдительные соседи давно обратили бы внимание.

Не обнаружив в комнате ничего интересного, я открыл крышку сундука. Сперва того, что поменьше.

Зимний овчинный тулуп, побитые молью валенки, ещё какое-то барахло. Нафталином воняло так, что я начал чихать. Захлопнул крышку. Открыл большой сундук. И подвис.

У сундука не было дна. Вообще. Как в колодец заглянул, только вода внизу не плещется.

Я метнул внутрь светляка. Не изменилось ничего. Стенки сундука, а дальше бездна. Я оглядел сундук снаружи. Попробовал сдвинуть. Хрен там! Будто к полу прирос.

Ну и что тут у нас, спрашивается? Портал в другой мир? В принципе, конечно, меня и этим не удивить, у самого в подвале хренотень — даже покруче будет. Только я-то в эту избу зашёл с целью вполне конкретной! Мне, блин, рога чёрта нужны. И что-то подсказывает, что между ними и вот этим вот — самая прямая связь. Одна фигня — сигать в бездну, чтобы проверить эту гипотезу, почему-то не хочется.

Вернуться домой за терминатором, отправить на разведку? Можно, конечно. Потом на верёвке обратно вытянуть. Если вытянется. Но возникает вопрос: даже если терминатор сумеет вернуться, как будет обстановку докладывать? Пантомимой? Мальчик объяснил жестами, что его зовут Хуан?

Н-да. Получается, что вариант у меня единственный — дождаться хозяина избы и позадавать вопросики. Ну, в общем-то, почему нет. Только вот сперва домой смотаюсь, за дровами и теплой одеждой. Чёрт его знает, этого Бирюка, сколько ждать придётся…

Я мысленно изобразил Знак и приготовился оказаться у себя в комнате.

Угу, щас! Вокруг по-прежнему была тёмная сырая изба. Что за ерунда? Я вытащил меч, начертил Знак на полу. Хрен там. Мало того — я вдруг понял, что не могу и шагу сделать в сторону от проклятого сундука. Меня будто примагнитило к полу. Даже ногу не могу оторвать, и сила притяжения растёт чем дальше, тем больше!

В следующую секунду меня начало затягивать внутрь сундука.

— Эй! — рявкнул я. — Хорош! Мне и рога-то эти долбаные — не сказать, чтобы так уж нужны. Ползунов вообще не уверен, что…

Договорить я не успел. Меня сложило пополам и потянуло в сундук. Спиной вниз.