Железный человек

Глава 22

Через секунду я оказался возле храма Михаила Архангела. Храм был богатый, приметный, его я представлял отлично. О каком доме идёт речь, не помнил, но, увидев, догадался. Длинное двухэтажное здание, без архитектурных изысков, однако вполне добротное. В целом — то, что надо, осталось разобраться с привидением.

Двери дома были заколочены крест-накрест. Хорошие двери, дубовые. Ударом выносить жалко. Это ведь, получается, по сути уже моё имущество. Я аккуратно отжал доски, подсунув под них лезвие меча. Замка на двери не было, но чтобы открыть, потребовалось усилие. Время не идёт на пользу ничему, кроме хорошего вина.

Вошёл. Внутри было ожидаемо темно, двери-то закрыты. Запалил светляков, стало веселее. Пошёл по коридору, вдоль длинного ряда дверей. Они не были заперты.

Хорошие комнаты. Небольшие, но удобные. На дощатых полах стоят кровати, по две в каждой комнате, сундуки — тоже по два. Всё покрыто пылью, но видно, что мебель новая, в употреблении побывать почти не успела.

Заканчивался коридор просторным помещением со столами и лавками. В углу висел бронзовый колокольчик — это, видимо, чтобы созывать постояльцев к трапезе. К столовой примыкала кухня, тоже устроенная по уму. Огромная печь, горшки, ухваты, сковородки. Самовары, чайники, прочая ерунда. Всё — простецкое, но добротное, сработанное на века.

— Отлично, — решил я. — Надо брать.

Вернулся в столовую, принялся открывать окна и распахивать ставни. Помещение залил свет. Прекрасно. А привидение-то где?

— Эй! — позвал я. — Призрак! Ты тут бродишь, вообще? Или так — порождение суеверий?

Секунда напряженного молчания, в потом зазвенел колокольчик. Сам собой, возмущенно и яростно. Никаких призраков я не наблюдал. Хотя, возможно, просто освещение не располагало.

— Угу, понял. Как говорится, спасибо за обратную связь. Теперь тебе для понимания: мне нужен этот дом, и я его займу. Независимо от того, что ты по этому поводу думаешь.

Колокольчик перестал звонить. В ту же секунду распахнулась дверь в кухню, которую прикрыл. В меня полетел увесистый чайник. Я поймал его на лету. Следом поймал летящий горшок. Потом — самовар.

Призрак — не ожидавший, видимо, от меня такой прыти — разозлился. По кухне словно пронесся вихрь. Утварь посыпалась на пол. Загрохотали самовары и чайники, брызнули в стороны осколки горшков и прочего бьющегося. А ко мне устремился ухват — целясь в шею. Я перехватил его. Поднатужившись, сумел отвести в сторону.

Призрак взбесился окончательно. Ухват переломился пополам, половины бросились на меня одновременно. Вреда, естественно, благодаря Доспеху не причинили, но в следующее мгновение призрак опрокинул меня на пол и принялся душить.

Я кастанул Удар — целясь в пустоту над собой.

Ну, хорошая новость — силенок на то, чтобы справиться со мной и моим Доспехом, у призрака не достаточно. Я сумел его отшвырнуть. Плохая новость — это сумел сделать я, охотник в ранге Сотника. Что будет с теми, у кого ранг пониже, не предскажешь. Что уж говорить об обычных людях — которые в этом доме тоже будут появляться.

Следующим броском призрак ударил меня сзади, под колени. По его расчётам, видимо, я должен был упасть. Но прокачанный до третьего уровня Удар — это прокачанный до третьего уровня Удар. Призраку, чем бы он ни был, на пользу не пошло, сбить меня с ног пороху уже не хватило. Ещё пара Ударов, и я ушатал бы эту дрянь окончательно. Одна фигня — в упор не вижу, что ушатывать! Не лупить же попусту. Как только что пропал впустую Удар, который я метнул назад.

Призрак в ответ гулко расхохотался откуда-то из-под потолка.

Мой Удар его не задел. А значит, и пытаться больше не буду. Бить, ориентируясь на звук –лоха пусть в зеркале ищет. Тут надо что-то другое придумать.

Но что? Светляки призраку по барабану, на них он не реагирует. А других способов магической подсветки я не… Так, стоп. Есть же Знак, который я почти законным путём выцыганил у Земляны, тот, что подсвечивает ловушки. Ну-ка…

Я кастанул Знак. Ага! За дверью кухни мелькнуло искрящееся зеленоватое нечто. Не иначе как очередной снаряд для нападения выбирает, скотина. Я ринулся к кухне.

Ну, в общем-то, призрак, как призрак — бесплотная субстанция, очертаниями напоминающая закутанную в накидку человеческую фигуру. Фигура бодро рассыпала зелёные искры. В этот раз мой Удар угодил в цель. Призрака отшвырнуло на разделочный стол, искры посыпались интенсивнее. Сообразив, что происходит, призрак взвыл так, что у меня волосы встали дыбом. А в следующую секунду взмыл к потолку и просочился сквозь него.

Через мгновение искр я уже не видел. От души выругался в потолок.

Н-да, ситуация. Таким макаром гоняться за этой пакостью можно сколь угодно долго. А оно ясно дало понять, что гадить будет по всему дому, жизни не даст. И приколы у него далеко не самые безобидные… В общем, что-то надо делать. С таким занятным бонусом мне этот дом нафиг не нужен. От призрака надо избавляться.

— Вернусь, — подняв голову к потолку, пообещал призраку я. — Не уходи далеко.

В доски потолка грохотнуло, вниз посыпалась древесная труха.

— Услышал, — кивнул я. — Молодец! Всё, сиди жди, я быстро.

Когда вышел на улицу и закрыл за собой дверь, в неё прилетело что-то увесистое. Табурет из столовки. А может, сундук.

Пока я колошматил призрака, перед домом успели собраться зеваки. Меня, конечно, тут же узнали.

— Господин граф Давыдов! А что это там такое происходит? Грохот, вой стоит — ажно земля трясётся?

— Да ничего особенного. Это я ревизию провожу. Есть желающие побыстрее оказаться на кладбище? — Я обвёл толпу взглядом. Желающих, как ни странно, не нашлось. Собравшиеся принялись прятаться друг за друга. — Тогда, быстро — разойдись!

Через минуту толпа перед домом испарилась. А я перенёсся к зданию Управы, где оставил Салтыкова и Дубовицкого. У крыльца столкнулся с обоими.

— О, Владимир Всеволодович! А мы как раз собирались вас разыскивать.

— Зачем?

Салтыков и Дубовицкий переглянулись.

— Ну, быть может, вам помощь нужна…

— Последний человек в этом городе, которого стоит разыскивать для того, чтобы оказать помощь — ваш покорный слуга, уж поверьте. Вот для того, чтобы позвать на помощь, не вопрос, разыскивайте на здоровье. А когда мне что-то нужно, я сам прихожу. Господин Дубовицкий, вы у нас известный энциклопедист. Слабо без помощи зала ответить на вопрос, как истребить призрака?

Дубовицкий покачал головой.

— Владимир Всеволодович! Я ведь говорил, не связывались бы вы…

— Поздно, уже связался. Так что там насчёт истребления?

— А разве призраков истребляют? — вмешался Салтыков.

— Ещё как. Мне почти удалось. Но фигня в том, что эта тварь навязывает партизанскую войну. Которая, как известно, может длиться годами и десятилетиями, а я планирую занять помещение не позже, чем завтра.

— Вот как, — сказал Салтыков. — А я почему-то полагал, что призраков не истребляют, а развеивают.

— А в чём разница? — удивился Дубовицкий.

— Ну, как же! Истребить — это убить, прикончить. А развеять — отпустить на волю душу, застрявшую между небом и землёй.

— И впрямь, — пробормотал Дубовицкий. — Ваша правда, теперь я тоже вспомнил. Призрак можно развеять, Владимир Всеволодович.

— Каким образом?

— Нужно выяснить, что его удерживает на этой земле, и уничтожить причину. Призрак, условно говоря, не виноват в том, что застрял. Он бы и рад оказаться на воле, но не имеет такой возможности.

— Угу. И как узнать, что его удерживает?

— Н-ну… Если этот призрак — покойная госпожа Воздвиженская, то, возможно, дело в её драгоценностях.

Салтыков поморщился.

— Да ну, бросьте. Неужели вы верите в эти слухи?

Дубовицкий развёл руками.

— Весь город говорит, что дело в них…

— Конкретнее, — попросил я. — Я — не весь город, флуд не отслеживаю. Что там с драгоценностями?

— Госпожа Воздвиженская была чрезвычайно богата. Единственная дочь весьма оборотистого купца. Замуж родитель её так и не выдал, ходили слухи, что не захотел делиться богатством. Осиротела госпожа Воздвиженская, будучи уже в немолодых летах, жила старой девой, но чрезвычайно любила драгоценности. Посещая Благородное Собрание, неизменно красовалась в них, к Рождеству и прочим праздникам всегда приобретала что-то новое. По завещанию, половина её имущества отходила племяннице, половина — церковникам. Но драгоценности в список имущества включены не были. Их госпожа Воздвиженская завещала похоронить вместе с нею, положить в гроб.

— И именно так было сделано, — вмешался Салтыков. — Когда госпожу Воздвиженскую отпевали, все, кто при этом присутствовал, видели, что драгоценности лежат в гробу.

— Да-да, так и было. Гроб закрыли, госпожу Воздвиженскую похоронили. А на следующий день кладбищенский сторож увидел, что могила разрыта. Драгоценности из гроба пропали.

Я вздохнул.

— Ну, блин. Ей-богу — дети малые!

— Что, простите?

— Говорю, что гроб и банковская ячейка — это немножко разные вещи. Коню ж понятно, что соблазн ограбить могилу будет чрезвычайно велик… После этого драгоценности всплывали?

— Что?

— Ну, видели их где-то?

— Ах, ну что вы, — Дубовицкий, кажется, даже обиделся. — Если бы видели, я бы непременно знал. Но ничего подобного не случалось.

— Угу. А когда умерла эта госпожа?

— Около года назад, в канун Рождества.

— Угу. Ну разумно, да. Времени пока не много прошло. А где, говорите, живёт её племянница?

— В собственном доме госпожи Воздвиженской и живёт. Переехала сразу же, тетушка остыть еще не успела. В отличие от покойной, ведёт чрезвычайно разгульный образ жизни. Уже пятого так называемого компаньона сменила.

— Вот, знаете, не могу осуждать. С компаньонами наверняка веселее, чем с богомольцами… Ладно, понял. Всего доброго, господа, меня ждут неотложные дела.

Я поклонился и исчез.

Переместился снова к храму Михаила Архангела, а там первый же встречный указал особняк госпожи Воздвиженской. Очень приличный особняк, не хуже, чем у градоначальника.

Стучать в ворота я не стал, решил, что поднимать кипиш смысла пока нет. Зря, что ли, Невидимость открывал? Пройдусь по особняку, осмотрюсь спокойно. А там уж ясно будет, что дальше делать.

Ограду я попросту перелез. Парадная дверь была закрыта, зато у задней стояла полная женщина в фартуке — кухарка, наверное. Разговаривала с мужичком-крестьянином. Речь шла о молоке и сметане. Ну, ясно, привёз свежие продукты к барскому столу.

Дверь за спиной кухарки была приоткрыта. Я отворил её пошире и прошёл в дом.

— Чегой-та? — раздался за спиной удивленный возглас мужичка.

— Чего?

— Да дверь будто бы сама собой отворилась…

Кухарка фыркнула.

— Скажешь, тоже! Сквозняки гуляют.

Ну да, ну да. Они самые.

Я прошел через кухню и пустую столовую.

Прислушался. Из гостиной доносились голоса.

Женский:

— А ну, повтори! Как ты будешь меня называть?

Мужской:

— Императрица! Моя императрица! О-о-о…

Ох ты ж. Да у нас тут, по ходу, ролевые игры в самом разгаре. Только отчего же в гостиной? Неудобно ведь. Прислуга советами замучает. А потом — сплетни по всему городу. Хотя, честно признаться, я сомневаюсь, что даже закрытые двери спальни спасут от сплетен. Если уж у тебя в доме есть прислуга, работающая не за совесть, а за деньги, то от неё не утаишься нигде. Но гостиная — это как-то уж совсем, я не знаю. Следующий шаг — на крыше.

Как ответственный гражданин, я подкрался к дверям и, чуть толкнув их — разумеется, не заперто, кого бояться-то! — заглянул в помещение. Мало ли, вдруг нужна помощь.

Увиденное меня несколько удивило. Оказывается, происходило там не совсем то, чего я ожидал.

Седенький полный мужчина лежал на диване с закрытыми глазами, полностью одетый. Кажется, я его видел в Благородном собрании, лицо знакомое. А над ним стояла, вероятно, племянница. Хороша, чёрт побери! Хотя тоже полностью одета. Но представить раздетой — как нефиг делать, очень уж фигуристая. Понятно, за что там уже пятый компаньон держится.

К сожалению, вся эта красота оказалась наглухо пропащей. Воздвиженская водила руками над головой мужчины, и от её пальцев распространялся красноватый свет.

— Именно так — императрицей! — прошептала она. — Теперь, когда этот слизняк Абрамов мёртв, никто мне не помешает. Ты сейчас же пойдёшь в Благородное собрание и убедишь всех сделать тебя новым…

Я аккуратно прикрыл дверь и отошёл. Во-первых, всё было, в целом, понятно. А во-вторых, у меня закончилась Невидимость. Знак был для меня, в общем, новый, испытаний я толком не проводил и понятия не имел, сколько у него занимает кулдаун. Попытался кастануть повторно сию же секунду — не вышло.

Хозяйскую спальню нашёл без проблем, уже не в первый раз в богатых домах присутствую, логика примерно ясна. Вошёл, осмотрелся. Долго искать не пришлось. Второе, после кровати кинг-сайз место в комнате занимало трюмо. Такой комод с тремя зеркалами сверху. Замочная скважина была только в одном ящике этого трюмо.

Окутавшись Доспехами, я применил свои навыки взломщика. Ну, в смысле, долбанул кулаком и выбил замок. Даже не очень громко получилось. Наверное.

В ящике оказались драгоценности. Золото-бриллианты, всё как полагается. Серьги, кольца, ожерелья, прочая ерунда. Всё аккуратно рассортировано по футлярам. Что-то из этого наверняка законно принадлежит Воздвиженской, но как сейчас разбираться-то? У неё спросить? Смешно.

Ладно. Заюзаем всё, что есть. Сработает — хорошо. В любом случае, какое-то наказание за разорение могилы должно было эту дрянь постигнуть? Ну и вот.

Потом, конечно, постигнет гораздо больше. Судя по тому, что я увидел, дама опустилась до презренного колдовства. То есть, стала ведьмой. А значит, я её скоро прикончу. Почему не прямо сейчас? Да потому что я предпочитаю решать задачи по одной. Сейчас у меня задача здание от призрака очистить, над тем и работаю. А если на каждую встречную ведьму отвлекаться, так это я через год обнаружу себя где-нибудь в Мексике, бьющим морду дону Хуану. А орден до сих пор без оплота, и вообще все разбежались, потому что глава на орден забил.

Я свалил все найденные драгоценности в заплечный мешок, куда обычно складировал кости. Посмотрел на прощание в зеркала, с трёх ракурсов убедился в своей безупречности и неотразимости и шагнул к двери. Хрен знает, почему. Мог бы сразу Знаком переместиться. Но генетическая память говорила о том, что если хочешь покинуть помещение — надо выходить через дверь.

И дверь открылась мне навстречу. На пороге появилось юное миловидное существо с охапкой постельного белья в руках. Увидев меня, существо всплеснуло руками, выронило ношу и собралось завизжать. Но я оказался быстрее.

Шагнул к девушке, мягко, но уверенно обхватил её лицо ладонями, притянул к себе и поцеловал. Протестующее пищание оборвалось через секунду. Ещё через две я отстранился, заглянул в изумлённые глаза и прошептал:

— Я всё про тебя знаю!

— Ч-ч-что? — пролепетала девушка.

— Он мне всё рассказал.

— Ах… — Она побледнела.

— Твоя тайна в моих руках!

Служанка медленно осела на пол, крестясь дрожащей рукой. А я сунул в карман руку, нащупал троекуровский амулет и переместился домой.

Ф-ф-фух! Н-да. Забавно вышло. Интересно, какая такая страшная тайна у этой девчонки? Хотя нет, не интересно, нафиг-нафиг. Работает — не лезь. Наверное, можно к любому человеку подойти с такими же словами, и любой человек обделается. В глубине души-то каждый знает, за что его можно взять.