Железный человек

Глава 3

— Р-разберёмся, — заикнулся мой секундант.

Я кивнул.

— Доброй ночи вам желать поздновато, а утро вряд ли будет добрым. Возня с трупом — такое себе начало дня. Но тут уж сорян, сами виноваты. Друзей выбирать надо с умом. Да, и ещё. Тот, кто сунется за оплатой долгов этого полудурка к Варваре Михайловне, будет иметь дело со мной. Если вдруг есть такое желание, можем обсудить прямо сейчас. Чтобы мне меч два раза не доставать.

— Но, позвольте, — пробормотал разговорчивый. — А карточные долги?

— Да пофигу, какие.

— Но ведь карточный долг — долг чести! Вы благородный человек, вы должны понимать…

— Я — прежде всего разумный человек, лишенный предрассудков. И я абсолютно уверен, что игромания к чести имеет примерно такое же отношение, как невинный новорожденный младенец к прожженному ублюдку, убивающему невинных младенцев. В том, что вы давали деньги в долг спесивому идиоту, виновата только ваша глупость. Варвара Михайловна тут — вообще никаким боком. Уверен, что она не давала ни малейшего повода думать, что собирается оплачивать чьи-то долги. Вопросы? Предложения?

Я оглядел четверых гвардейцев. Ответом была гробовая тишина.

— Ну, нет, так нет. На этом — всё, господа. Желаю здравствовать.

Я прицепил к поясу кинжал, закинул на плечо мешок. Эффектно начертил мечом в воздухе Знак и исчез.

Переместился домой, к себе в башню. Дел в Петербурге было ещё немало, но оставаться там не хотелось. Мой дом — моя крепость. Здесь мне и дышится привольно, и отдыхается замечательно. Куда ещё идти усталому охотнику после битвы, если не домой?

Я уселся на кровать, принялся раздеваться. Пока стаскивал сапоги, взгляд упал на стоящую в углу новенькую ванну.

Хм-м. А ведь отличная идея! Давно пора.

Я повернул краны. Отрегулировал хлынувшую воду до приятной температуры и забрался в ванну.

Да! Не зря столько мучился с водопроводом. Вот оно — то, чего мне так не хватало. Пену бы ещё сюда, чтобы уж полный кайф. Надо будет озаботиться этим вопросом. Изобрести что-то такое и толкать аристократам за бешеные деньги. Сказать, что последняя столичная мода. Разлетаться будет не хуже зеркальных карпов — на которых, если верить Тихонычу, в последнее время просто сумасшедший спрос.

Чёрт, сколько ж тут возможностей для успешных стартапов, лопатой не раскидать! Кабы ещё твари не пёрли из всех щелей…

В дверь осторожно поскреблись.

— Заходи, Марусь. Ты почему не спишь?

— Шум услыхала, проснулась. Думаю, чего такое?

В комнату скользнула Маруся. В тонкой, почти прозрачной ночной рубашке. Увидела наполненную ванну, а в ванне — меня. Хихикнула, скромно отвела глаза. Но не удержалась — подошла ближе.

За окном занимался рассвет. Изящная фигурка Маруси сквозь рубашку соблазнительно просвечивала.

— Ну и как думаешь? Чего?

— Вы, Владимир Всеволодович.

— Тонкое наблюдение. Присоединяйся, раз пришла.

Я взял Марусю за талию, перетащил через край ванны. Благо, места хватало. Рубашка её тут же намокла и стала совсем прозрачной.

— Красота, — с удовольствием глядя на Марусю, похвалил я.

— Ох, и затейник вы, барин…

Маруся прильнула ко мне.

Завтракал я в гордом одиночестве. Захар угнал в Поречье к Марфе. Земляна вовсе пока не возвращалась.

Когда тётка Наталья подала кофе, к столу подсел Тихоныч. Принялся докладывать о текучке. Озимые, надои, карпы — судя по докладу, всё у нас было прекрасно. Жизнь в Давыдово шла своим чередом, и это не могло не радовать. Вот бы ещё в мире такой же порядок навести…

— А ещё Андрей Михайлович вас дожидаются, — закончил доклад Тихоныч.

— Кто?

— Господин Дорофеев младший. Тот, что водопровод вам сооружал.

— Блин, точно! Я же его обещал к Ползунову в помощники пристроить. Очень вовремя нарисовался, я как раз в Петербург собираюсь.

— Ох… — сказал Дорофеев. Когда мы с ним материализовались в закрытой комнате в доме Ползунова. — Это, что же… уже Петербург?

— Он самый. Идём.

Я отпер дверь, вышел из комнаты. В кабинете Ползунова было тихо. Зато из столовой доносились звуки.

Завтракал Ползунов в компании некроинженера, и на сей раз пепельницами они не кидались. Просто сидели за столом, подчеркнуто не глядя друг на друга, и каждый размешивал сахар в кофейной чашке так яростно, что стук серебра о фарфор я услышал ещё в коридоре.

— Вам бы, может, подраться? — оглядев открывшуюся композицию, предложил я. — Всё повеселее будет. Чего вы опять надулись? Ей-богу — как девочки подростки, не поделившие корейского сетевого мальчика.

Ползунов и некроинженер принялись наперебой объяснять, чего. Я кивал, дожидаясь, пока выговорятся. А Дорофеев, выждав какое-то время, вдруг вмешался.

— Но позвольте, господа! Если я правильно понимаю предмет вашего спора, то решить этот вопрос можно только экспериментально. Теоретические выкладки тут не помогут, поскольку базируются на непроверенных данных.

Ползунов и некроинженер, кажется, только сейчас заметили, что я пришёл не один. С интересом уставились на Дорофеева.

— Знакомьтесь, господа, — сказал я. — Этот тот самый механик, о котором я рассказывал. Граф Андрей Михайлович Дорофеев.

— Можно без титула, — поклонившись, сказал Дорофеев. — Это, право, не имеет никакого значения. Я много слышал о вас, господин Ползунов. Буду весьма признателен, если допустите меня к себе в мастерскую и позволите ознакомиться с вашими разработками.

— С превеликим удовольствием! — расплылся в улыбке Ползунов. — Судя по вашей реплике, вы, Андрей Михайлович, в инженерном деле сведущи. К тому же, весьма проницательны. А помощь мне очень и очень пригодится… В государственной дотации нам отказано, Владимир, — он повернулся ко мне. — Я написал тебе, но ты, верно, ещё не получил письмо.

— Отказано? На каком основании?

— Без всяких оснований. Просто начертана резолюция: «Отказать». Сашенька ужасно расстроена. Собирается подавать апелляцию…

— Сашенька? — переспросил я.

— Александра Дмитриевна, — Ползунов смущенно отвёл глаза.

— А. Всё, теперь понял. А кто, говоришь, эту резолюцию начертал?

— Да откуда же мне знать? Какой-то чиновник.

— Который наверняка ни во что даже вникнуть не пытался… Ладно. Будем копать ещё и в эту сторону. Государство должно быть заинтересовано в укреплении своей безопасности. Я здесь, собственно, нарисовался в том числе по этому поводу, собираюсь нанести визит охотничьему совету. Только сначала загляну кое-куда.

Кое-где встретило меня распахнувшейся дверью. На крыльцо дома на углу Садовой и Фонарного переулка выскочила разгневанная Варвара Михайловна. Меня она едва не сбила с ног.

— Варенька! — неслось ей вслед. — Остановись, умоляю! В конце концов, это просто неприлично!

— Неприлично, тётушка, это оставлять подобную подлость без внимания! — гневно выпалила Варенька. — И коль уж рядом со мной нет мужчины, готового вступиться за мою честь, я займусь этим сама! Я вызову этого мерзавца на дуэль!

— Боже, ну что ты говоришь! Какая дуэль? Ты не умеешь фехтовать!

— Ничего, я найму преподавателя. Благо, вот уж несколько дней, как имею полное право распоряжаться своими деньгами по своему усмотрению. А дату дуэли назначу ближе к Рождеству, у меня будет время научиться. Я уверена, что ничего сложного в фехтовальном искусстве нет.

— Вообще ничего сложного, — подтвердил я. — И опасного тоже. Очень милое и приятное занятие, почти как бабочек ловить. Ну, подумаешь, проделают в тебе несколько лишних отверстий. Если не повезёт, не совместимых с жизнью. А так — сущая ерунда.

— Ох… Владимир Всеволодович, — заметила меня Варенька. — Здравствуйте!

— И вам не хворать, милейшая Варвара Михайловна. Могу узнать, куда вы столь решительно направляетесь?

— Я еду к этому мерзавцу!

— Исключительно уважаю ваше стремление. По утрам такое особенно приятно. После завтрака набил морду мерзавцу — и живи себе весь день с чувством глубокого удовлетворения. А могу узнать, к какому именно мерзавцу? Мы всё-таки в столице, тут их концентрация на душу населения выше, чем где бы то ни было.

— К Митрофану Аполлоновичу Дорину. Человеку, которого мне приходится называть своим братом. Это он виновен в том, что я едва не умерла! И я собираюсь вызвать его на дуэль.

— У-у-у… — Я покачал головой.

— Что?

— Не хочу расстраивать, но вы опоздали.

— Опоздала? Почему? О чём вы говорите?

— Митрофана Аполлоновича Дорина уже вызвали на дуэль. И он уже даже успел бесславно погибнуть. Я могу, конечно, на какое-то время оживить его труп, но вряд ли это доставит вам удовольствие. Поднятые мертвецы — такое себе реалити-шоу, уж поверьте.

— Погибнуть? — захлопав глазами, переспросила Варенька. — Митрофана убили?

— Да, сегодня ночью.

— Кто его убил?

— Я.

— Вы⁈

— Ну, вы ведь не предупреждали, что хотите это сделать сами. Я, собственно, и пришёл-то, чтобы сообщить новости. Приношу свои извинения, и всё такое.

— Митрофан мёртв⁈ — на крыльце показалась Эльза Карловна.

— Увы.

— Ах, нет! — Эльза Карловна воздела руки к небу. — Не «увы»! Грешно так говорить, но я ни секунды не жалею о его смерти. Это был очень подлый человек. Подумать только — если бы не ваша помощь, ему бы удалось погубить Вареньку!

— Я рассуждал так же, — кивнул я. — И взял на себя смелость вмешаться в дела вашего семейства. Митрофан был по уши в долгах. Он не оставил бы вас в покое.

— Владимир Всеволодович! — Эльза Карловна бросилась ко мне, порывисто обняла. — Вы не представляете, как я вам благодарна! Мне теперь и умирать не страшно. Вареньке ничего больше не грозит.

— Умирать — это вы погодите. Это всегда успеется. Я пришёл предупредить ещё и о том, чтобы вы не смели брать на себя выплату долгов Митрофана. Основных кредиторов я предупредил, но если появятся ещё бессмертные, сообщите мне. Им я тоже всё очень понятно объясню.

Оставив Варвару Михайловну и её опекуншу праздновать кончину любимого родственника, я переместился к учреждению, в котором получал грамоту. Документ, утверждающий меня главой Ордена Истинного Меча.

В прошлый раз, когда мы были тут вместе с Александрой, я удивился, для чего такому малому количеству людей понадобилось такое большое, помпезное здание. Сейчас я это понял. Внутри явно проходило какое-то массовое мероприятие. Двор был весь уставлен каретами и колясками.

Я поднялся на крыльцо. Швейцар услужливо распахнул дверь.

— На собрание изволите, господин охотник?

— Ну, видимо, да. Все изволят, и я изволю.

— Приглашение ваше, будьте любезны, — ко мне устремился ещё один персонаж. Тоже слуга, но рангом явно повыше.

— Нету. В другой куртке забыл.

— Позвольте! Но как же-с, без приглашения…

— Да вообще нормально. Видишь — иду, не падаю. — Я начал подниматься по широкой мраморной лестнице.

Слуга оказался тёртый калач. Заступать дорогу охотнику не стал и пытаться. Прокричал мне вслед:

— Извольте хотя бы сообщить ваше имя и орден!

— Владимир Давыдов. Орден Истинного Меча.

— Влади… — слуга заикнулся и затих.

— Что? — я обернулся.

Слуга смотрел на меня, как на поднявшегося с погоста упыря. Только что не перекрестился. Пролепетал:

— Нет-нет. Ничего…

— Ну и славно. На «нет» и суда нет.

Я пошёл по лестнице дальше. Вспомнил о том, что слышал уже не раз: по осени среди глав охотничьих орденов проводится отчётно-перевыборное собрание. Подведение итогов, политические дрязги, подковерные интриги, подкуп избирателей и прочие прелести. Вот уж не ждал не гадал, что встряну… Впрочем, оно и к лучшему. Отличный повод заявить о себе.

Долго думать, куда сворачивать на верхней площадке, не пришлось. Гул голосов доносился из правого крыла. Пока шёл, мимо меня проносились туда-сюда лакеи с подносами. Туда — с полными, обратно, соответственно, с пустыми.

Судя по количеству лакеев и наполненности подносов, дело было поставлено на широкую ногу. В этом я убедился, ступив в огромный, богато убранный зал.

Само мероприятие, что бы оно из себя ни представляло, пока не началось. По залу большими и небольшими группами рассредоточились охотники. Выглядели все очень по-разному. Некоторые так, что хоть сейчас в императорский дворец на приём, а кто-то единственные латаные сапоги от грязи отчистил — и то хорошо.

В дальнем конце зала на возвышении стоял стол, покрытый тёмно-красной скатертью с золотыми кистями, перед ним — четыре золочёных кресла. Кресла пока пустовали. Это лишний раз убедило меня в том, что прибыл вовремя: пока ещё ничего не началось.

Теоретически, увидеть в этой толпе знакомое лицо я мог. Даже два. Первое — Аполлинарий, смоленский глава. Второе — Аврос, хотя в этом уже сильно сомневаюсь. Он, насколько я понял, и в мирное-то время по собраниям не больно разгуливал. А уж сейчас, когда есть такой охренительный повод забухать, как убийство вия, сомневаюсь, что про собрание вообще вспомнит. Уйдёт в запой недели на две, если не до самого Рождества.

Разыскивать Аполлинария у меня тоже желания не было. Расстались мы с ним не сказать, чтобы лучшими друзьями. Поброжу лучше по залу, послушаю, о чём болтают. Чем, так сказать, живёт охотничье братство.

Я ухватил с одного из подносов бокал с вином и двинулся вдоль периметра зала. Ни с кем конкретно не разговаривал, просто останавливался то здесь, то там, и прислушивался.

Быстро убедился, что тема, по сути, у всех одна — вий. Прошлой ночью завалили вия. Случилось это в Петербурге, из чего был сделан вывод, что завалил его Мефодий. Хотя некоторые придерживались версии, что-то был не он сам, а кто-то из охотников его ордена; молодой, но сильный. Прорезался, вроде, недавно. Благородного звания, то ли барон, то ли вообще князь. Откуда взялся, неизвестно. Самому-то Мефодию — от паршивой крысы бы отмахаться, куда там вия валить. Только и умеет, что бумажки писать да задницы лизать чиновникам.

Мефодия здесь, судя по тому, что я услышал, знали неплохо и не сказать, чтобы сильно уважали. Но, тем не менее, ждали все именно его, не начинали собрание. Хотя действующий глава охотничьих орденов, солидный дядька с окладистой бородой, в толпе уже присутствовал.

Я решил пока не вмешиваться. Рано или поздно собрание начнут, тогда и выберу момент для выступления. А пока поброжу в толпе, поприсматриваюсь. Потенциальные соратники, всё-таки. Продажные крысы вроде Мефодия наверняка тоже есть, но вряд много. В целом, толпа мне нравилась. Простые мужики с могучими руками и обветренными бородатыми лицами, явно чувствующие себя в шикарном зале не в своей тарелке. Мечтающие о том, чтобы эта бодяга побыстрее закончилась.

Я остановился чуть поодаль от основной толпы, попивая вино и прикидывая, как скоро станет известно, что Мефодия мы ждём напрасно. По всем расчётам выходило, что вот-вот.

— Прошу прощения, господин охотник.

Я обернулся. Рядом со мной стоял парень. Невысокого роста, с голубыми глазами и нежным румянцем. В охотничьей одежде, но при этом в парике, как у столичных щёголей. Голос у него был высокий, больше похожий на женский, чем на мужской.

— Меня зовут Август Фредерик, я сопровождаю своего папашу, — парень кивнул на грузного бородатого дядьку, стоящего рядом. Дядька слегка наклонил голову. — Мы прибыли издалека. Орден Северной Пальмиры, если это вам о чём-то говорит.

Изъяснялся парень так, что сразу стало ясно — не из простых. Это, впрочем, и по одежде было понятно. И в речи мне послышался акцент, как если бы русский был не родным его языком.

Ещё один аристократ?.. Любопытно.

— Ни о чём. Но вы не волнуйтесь, я в таких вопросах толерантен. Какая разница, что за орден, если тварей исправно бьют… Владимир, — я протянул парню руку.

Когда он её пожал — а точнее, обозначил пожатие своей маленькой, пухлой ладошкой, — я окончательно убедился, что прав. Но решил понимание пока не светить.

— В последней битве с тварями папаша потерял слух, — продолжил Август. — С тех пор его уши — я. Я впервые оказался здесь. Знакомых нет никого — как и у вас, насколько я понимаю.

— Вам не откажешь в наблюдательности.

— Благодарю. И предлагаю держаться вместе. Вам уже известны последние новости? Мы с папашей только что прибыли. Было бы чрезвычайно интересно узнать, что происходит в столице.

— Да, собственно, главная новость одна. Прошлой ночью грохнули вия.