Железный человек

Глава 13

— Идёт! — крикнул Гравий.

— Да понял уже! Давай ко мне в Давыдово, там разберё… — я не договорил.

Из-за стены деревьев, прокладывая среди стволов дымящуюся просеку, к нам летела Молния.

Такую, наверное, могли бы сотворить несколько охотников высшего ранга, если бы сумели объединить усилия. Железному человеку хватило собственных мощностей.

Мы с Гравием бросились в разные стороны. Шарф у меня на голове опалило.

Троекуровский амулет почему-то не сработал. Я, чертыхнувшись, изобразил Знак. Хоть бы хрен! Та же фигня, что была в избе у достопамятного оборотня-Бирюка. Только что-то мне подсказывает, в этот раз масштабом посерьёзнее.

— Владимир! — крикнул Гравий.

— Да! Не работают Знаки!

— И у меня! Бежать отсюда надо — туда, где колдовство его не действует!

Мы побежали. Ну, условно побежали. По глубокому, почти по колено снегу — поди побегай.

— Далеко бежать?

— Да кто ж его знает!

Ну, логично. Знак, подавляющий другие Знаки, наверняка имеет какой-то конечный радиус действия. Но вот о площади действия остается лишь догадываться.

Я пытался изображать Перемещение снова и снова. С тем же результатом. В метре от нас деревья проредила ещё одна молния. От треска ломающихся стволов заложило уши. Дрожание земли под ногами усилилось.

— Примем бой! — вдруг остановившись, крикнул Гравий. — Негоже охотнику…

— Ты дурак⁈ — я рванул его за руку.

Через секунду в то место, где мы стояли, влетела молния.

— Тебя эта махина даже не заметит! А до спасения тут, может, три шага осталось! Эх, кобылу бы мою сюда!

— Я уж думала, не дождусь!

Сварливый голос раздался прямо у меня над ухом. Кобыла затормозила с пробуксовкой, взбив копытами снежные фонтаны. Задавать дурацкие вопросы я не стал.

Через секунду мы с Гравием вдвоём сидели на Твари, а она неслась сквозь заснеженный лес.

Последняя молния пролетела у нас над головами, опалив Гравию затылок. Вот когда порадуешься за себя, что ниже кого-то ростом!

Молния ударила в землю метрах в десяти впереди нас. А у меня наконец-то сработало Перемещение.

Кобыла орала дурным голосом, стоя посреди двора. Гравий, свалившись на землю, заткнул уши и уставился на меня с вопросительным выражением. А я не мог ничего поделать. Среди всех моих Знаков не было такого, который бы обезболивал тварей.

Впрочем, Тварь быстро справилась с первичным шоком и начала наваливать уже словами:

— Ирод! Злодей! Я к нему — со всей душой, а он, а он! Кошкой царапается, Знаками мучает! Уйду!

— Спасибо тебе, Тварь, выручила, — сказал я, спустившись.

— Да в задницу себе спасибо засунь! Ну потерпел бы пять-шесть часиков — глядишь, и доскакали бы. Подумаешь, пару раз бы пожрать остановилась, чай, не разорился бы! Вон, у самого девка крепостная в золоте да жемчугах ходит, а мне корочку хлеба зажилил!

— Какая девка? В каких жемчугах? — обалдел я.

— А у тебя их ещё и много, что ли? — совсем возмутилась кобыла. — Стыдоба какая, ещё охотником зовётся!

Тут к огороженному загону, в который осуществлялись перемещения, подошла Земляна с чашкой исходящего паром чая и совершенно спокойно сказала:

— Это она Марусю углядела. Мы с ней как-то разболтались на крылечке, она и рассказала, как её водяной золотом обвешивал. Я и попросила показать. Та надела. А кобылу в это время Данила по двору водил, чтоб не застаивалась.

— Святой души человек, — немедленно отозвалась Тварь. — Данила-то. Один про меня, несчастную, помнит.

Про золото водяного я и забыл совсем. Маруся, выходит, так ничего и не продала? А могла бы свободу себе купить. Я её, впрочем, и бесплатно бы отпустил, да, видать, не хочет. Ну, если ей прикольнее жить со мной в качестве прислуги и иногда красоваться в драгоценностях — пусть так, со своей стороны никаких возражений не имею.

— Ладно, — вздохнул я. — Это. Ты, мисс Рояль восемнадцатого века, ты как вообще нас нашла?

— Сам Рояль, — снова обиделась кобыла. — Его спасаешь, а он оскорбляет. В другой раз никуда не пойду, хоть ты сто кошек на меня скинь.

Оказалось всё довольно просто. Сегодня утром, после того, как разбудил меня и спас от пожара, мой таинственный друг из семейства кошачьих исчез в Сибири, но, видимо, сразу появился в Поречье. А конкретнее — упал на бок Твари.

Тварь в эту пору спала, не видя никакого смысла в бодрствовании, если жрать пока не дают и скакать никуда не нужно. Однако когда кот вцепился в неё когтями, пришлось реагировать. Тварь вскочила, заматерилась и заметалась. Кот не испугался, устроился у неё на загривке и когтями недвусмысленно дал понять, что ждёт от кобылы направленного движения.

Тут Тварь смекнула, что дело пахнет керосином, и принялась подчиняться. Выломала дверь из конюшни, перемахнула забор. Дальше кот принялся задавать направление, а Тварь ломила во весь опор. Часа два, не меньше. Когда вокруг началась уже конкретная зима, ей в голову закрались сомнения в адекватности седока. Тут же Тварь усомнилась и в собственной адекватности. Подумаешь, кошка бешеная на неё свалилась — это же не повод сразу скакать на край света!

А дорога между тем повела по лесу. «И лес-то чудной, незнакомый, — возмущалась Тварь. — Всё ёлки да сосны». И тут, когда она уже всерьёз решилась остановиться и спросить: «Доколе⁈» — кот, с коротким мявком, исчез, а Тварь почуяла знакомый запах. Мой. Ну а дальше уже всё было и так понятно.

— Вот интересно мне, — сказала Земляна, отпив чаю, — что это за кот такой у тебя. Волшебный, не иначе. Вроде и на тварь не похож…

— Я думаю, он из прежних.

— Из каких это прежних?

— Ну, из тех волшебных существ, что жили на Земле до того, как звёзды упали. Из тех, что не продались. Они — кто жив, конечно, — тварей не очень жалуют. И когда надо, способствуют, чтобы их истребляли.

— Давай-давай, — подбодрила кобыла. — Истребляй, унижай. Подумаешь, спасла тебя от дуры железной с сосну ростом!

— Железная дура с сосну ростом? — вскинула брови Земляна. — Каких ещё интересных приключений вы нашли? Кстати, здрав будь, Гравий, давно не виделись.

Твари пришлось накрыть такую поляну, что государыня-императрица бы позавидовала. Это привело кобылу в благостное расположение духа, она даже перестала ворчать. А мы поднялись ко мне в башню. Мы — это я, Гравий, Земляна и Захар, который тоже, как оказалось, вернулся на базу.

— Значит, так, — закончил я рассказ, попутно выставив из сейфа на стол голову и руку несостоявшегося андроида-убийцы. — Варианта у нас два. Либо попытаться использовать этих разобранных ребят в своих интересах. Либо тупо уничтожить. Там оставлять и пускать дело на самотёк — категорически нельзя. Как говоривал Александр Невский: кто к нам с мечом придёт — того мы с говном сожрём и не подавимся.

— Он немного не так говорил, — возразила Земляна.

— Может быть, и не так, но смысл закладывал именно этот.

— Ну ладно, — подал голос Захар. — Эту беду мы хоть сейчас во дворе спалим. А там — как? Целая пещера, где они в банках, да ещё железный человек этот.

— Андроида, я думаю, можно перепрограммировать. Он явно имеет какую-то беспроводную связь с тем компом, который… Что? — Я обратил внимание, что все на меня как-то странно смотрят. — А… Ну, там такая стеклянная книжка с картинками и буквами не нашими. В ней показано, как этих уродов собирать, чтоб работали. А ещё, думаю, она железным человеком управляет.

— Так бы и сказал, — кивнула Земляна. — Теперь всё понятно.

— И как ты их использовать хочешь? — спросил Гравий.

— Как терминатора. Чтобы тварей убивали. Как ещё-то? Уж точно не бордель для одиноких дам открывать.

Захар ржанул, представив такой бордель.

— В целом, план простой. — Я щёлкнул лежащую на столе голову по макушке, между рогов. — Железного человека нужно отвлечь. Я тем временем поработаю с «книжкой», постараюсь его подчинить. Если получится — мы в шоколаде, если нет — ну, тогда вижу лишь один вариант. Взорвать к хренам всю эту пещеру. Хотя…

Тут у меня появился план В. Первые два были основаны на том допущении, что телепортироваться в пещеру и из неё у меня не выйдет. Но с чего бы такие допущения? Леший вот сумел слинять магическим образом. Да и я сам перенёсся к Гравию вполне успешно. Это уже потом врубилась глушилка, когда робот прискакал выяснять, кто сидел на его стуле и сожрал всю кашу. То есть, получается, действует она не в самой пещере, а в околопещерном пространстве?

Тогда чисто теоретически, можно, наверное, просто взять и скоммуниздить из пещеры весь имеющийся там контент. Включая монитор. И уже тут, с комфортом… Ну да. А опытный образец рогатого воина упереть к Ползунову с Юлианом Юсуповичем — пускай разбираются. Кстати, насчёт Ползунова…

— Так, ну, пищу для размышлений я вам дал. Гравий, ты, если хочешь — оставайся сколько хочешь, отдыхай. Комнату я тебе выделю. А мне сейчас в Питер надо, по важному делу. Пока думайте. Потом обсудим всё и уже предметно — бахнем. А теперь прошу простить, мне нужно переодеться.

Поняв намёк, ребята покинули башню. Я, как честный человек, и правда переоделся. В Петербурге пока ещё было не настолько холодно, как в Сибири, и хрен знает, будет ли. Там скорее существовала опасность промокнуть насквозь под дождём. Но я и этого надеялся избежать.

Облачившись в привычный охотничий костюм, вернул меч на привычное удобное место — за спину — и сжал троекуровский амулет. Рискнём? Рискнём!

В следующую секунду я оказался в больничной палате.

Рядом с Ползуновым сидела, держа его за руку, Александра Урюпина. По палате рассредоточились аж четверо охотников, которых я вообще не знал. Все четверо, увидев меня, схватились было за оружие, но тут же расслабились. Похоже, они меня узнали. Удобно иногда быть знаменитостью.

— Вольно, — кивул я мужикам. — Ну что, как тут наш раненый? Всё валяешься? Я-то думал, уже в мастерской!

Ползунов улыбнулся мне и протянул свободную руку для пожатия.

— Вот я и говорю, сколько можно разлёживаться? Прекрасно себя чувствую, а работы у меня…

— Владимир Всеволодович! — возмутилась Александра. — Да что же это такое⁈ Я уже почти сутки убеждаю этого упрямца дать себе отдых, а вы — что же⁈

— Шучу я, шучу. Слушайся адвоката, Иван Иванович! В любой ситуации. Адвокат тебе дурного не посоветует. Сказала лежать, сил набираться — вот и лежи. И нефиг тут.

Ползунов вздохнул и картинно закатил глаза.

— Вы нашли нападавшего? — спросила Александра.

— Угу, нашёл. Толку, правда, с него — как с козла молока. Убивать, и то жаль силы тратить… Чёрт, забыл о нём совсем! Надеюсь, хоть Данила не забыл. Хотя если и забыл, ничего страшного, эту породу так просто не истребить. Подождёт, не сдохнет. Позже с этим кадром разберусь, как руки дойдут. А у меня получилось выйти на заказчика, вот там уже поинтереснее должно получиться. Кстати говоря, никто сюда не приходил, про меня не спрашивал? Информацию не оставлял?

— Был один с утра, — кивнул стриженный под горшок широкоплечий детина. — Такой наружности, что его на порог-то не пустили, я на улицу выходил. Сказал, мол, если что — искать его следует в…

— Кабаке, — зевнул я.

— А ты как знаешь⁈

— Да я не удивлюсь, если и правительственные решения все в кабаках принимаются. Ладно, понял. Найду.

— Ты ж даже не дослушал, в каком кабаке!

— Сказал же, найду. Не парься.

Я вновь повернулся к Ползунову.

— По шкале от одного до пяти, где один — лучше бы помер, а пять — вечно бы так жил, как себя чувствуешь?

— На троечку с половиной, — честно признался Ползунов. — Но я когда лежу без дела — всегда себя на троечку с половиной чувствую. Не дай бог Юлиан там без меня рога на паука поставит! Это же чёрт знает что может получиться. В буквальном смысле.

— Рога — дело хорошее, только я скоро вам с Юлианом ещё одну игрушку принесу, поинтереснее. «Франкенштейна» не читал?

— Я не особенно интересуюсь художественной литературой.

— Ну и правильно. В общем, представь себе человекоподобного монстра с рогами, но не чёрта, который создан, чтобы убить всех людей. Он разобран на части, но его можно собрать. И объяснить ему, что убивать надо не людей, а тварей.

— И рога, говоришь, уже есть? — сходу включился Ползунов.

— Угу. В базовой комплектации с рогами поставляется. Что характерно, в буквальном смысле.

— О! Это очень и очень интересно!

С улыбкой я хлопнул Ползунова по плечу и поймал осуждающий взгляд Александры.

— И не надо на меня так смотреть, уважаемая Александра Дмитриевна! До утра Иван Иванович пускай отдыхает, а потом — хватит издеваться над человеком. Он тут больше здоровья потратит, чем в мастерской.

— Истину говоришь, Владимир, — кивнул Ползунов.

— Это я могу, не отнять. Ладно, господа, засим разрешите откланяться.

Я отвесил собравшимся лёгкий поклон и потопал к выходу.

На крыльце больницы скастовал Путеводное яблочко.

— Стенька Рябой. Отведи к нему.

Сказал и задумался — вдруг нужно не прозвище, а настоящая фамилия? Но Яблочко, видимо, ориентировалось не на паспортные данные. Судя по тому, что уверенно двинулось вперёд, информации ему хватило.

— Ну, Стенька, — бормотал я спустя полчаса, обходя огромную грязную лужу. — Ну и занесло ж тебя! В следующий раз сам буду встречи назначать.

Яблочко завело меня в такие трущобы, о существовании которых подавляющая часть добропорядочного населения столицы, вероятнее всего, даже не догадывалась. Кривые лачуги с низкими дверями и слепыми окнами, непролазная грязь, аборигены, попадающиеся навстречу — один другого краше. Стенька со своими шавками на фоне тех, кого я встречал по дороге, ещё вполне прилично выглядел.

Впрочем, заговорить со мной никто не попытался. Охотничья перчатка на руке и меч за плечами работали покруче полицейской сирены. При виде меня разнообразные тёмные личности спешили опустить голову пониже и перейти на другую сторону улицы. Исключение составила единственная жрица любви. Закричала издали:

— Эй, красавчик! — и бросилась ко мне.

Но подойдя ближе, видимо, критически оценила собственное состояние, сопоставила с моим, пробормотала:

— Извиняйте, господин охотник, — и поспешила вернуться на пост.

А тут и Яблочко остановилось. У дверей кабака, разумеется, как-то у нас это уже в привычку вошло. По сравнению с прочими лачугами кабак выглядел даже неплохо.

Я отозвал Яблочко. Открыл низкую дверь, вошёл. Громко сказал:

— Мне нужен Стенька Рябой.