Железный человек

Глава 12

Гравий был настроен категорически. А мне, в целом, не привыкать иметь дела с тварями.

Марфа, к примеру, была тварью, когда мы встретились, а теперь — не без моего, надо сказать, участия, — стала человеком. Однажды русалки мне помогли замочить вилу. Лесовичка — супружница убитого нами лешего — подогнала козырное Путеводное яблоко. Потом пришлось одному хорошему домовому помогать. Ну и не будем забывать имя моей дорогой лошади… Которая, кстати, давненько скучает на конюшне. Надо бы выгулять, что ли, а то со скуки хулиганить начнёт.

— Ты из каких леших? — напрямую спросил я.

Старик осклабился.

— Интересует, есть ли во мне золотые кости? Есть, есть, не боись. Только на блюдечке я их тебе не поднесу, уж извиняй, охотник.

— Да ничего, — молвил Гравий. — Сами достанем. Чай, не дети малые.

— Ну смотрите. Я-то не драться пришёл, сразу сказал. Эта орясина будет тут ещё часа три ковыряться, после в берлогу свою пойдёт. Можете задницы морозить, а можете мечи убрать — и к берлоге я вас самолично провожу.

— А ты прям знаешь, где она? — усмехнулся Гравий.

— Э-э-эх, охотник, — покачал головой дед. — Я — лесной хозяин. Чтоб я чего в своём лесу не знал? Шутки шутит, эх, затейник.

— Далеко отсюда логово? — спросил я.

— Да вёрст под сотню будет.

Гравий присвистнул, и в звуке этом слышалась безнадёжность, которую я полностью разделял. Сто вёрст по зимнему лесу — шутка сказать.

— Ну а леший-то вам на что? — развёл руками старик. — Глазом моргнуть не успеете — там окажетесь.

— Это по Знаку, что ли? — спросил я.

— Знаками только вы балуетесь. А у меня — другое. Ну что, пойдём?

Мы с Гравием переглянулись. Гравию предложение не нравилось. Он всем своим лицом, всей небогатой мимикой транслировал мысль: «План — говно!»

— Чуть что не так — Знаком в Оплот перенесёмся, — сказал я.

— Если будет, кому переносится…

— Ну смотри сам, Гравий. Я могу один пойти.

— А ты уже прям решил?

— Угу. Я сюда ж не просто так припёрся, а дело делать.

Через несколько секунд колебаний Гравий сунул меч в ножны и кивнул. Я поступил таким же образом, посмотрел на лешего.

— Давай, хозяин. Веди.

— За руки меня, ребята, возьмите. Вот так, вот и ладненько, видите, у меня и руки заняты, колдовать против вас нечем, эхе-хех…

— А то ты без рук не наколдуешь. Хорош уже болтать. Вперёд!

— Так пошли.

— Ты ж обещал быстро?

— Так побежали!

И леший правда побежал, увлекая нас за собой.

Бежалось, несмотря на снег, на удивление легко. Я даже не почувствовал ускорения пульса, заметил лишь, что деревья вокруг замелькали с какой-то несовместимой с жизнью скоростью.

Чувствовать направление и расстояние я перестал почти сразу. Вот мы перепрыгнули журчащий ручеёк, и только пару секунд спустя до меня задним числом дошло, что это была, вообще-то, река, нихрена не маленькая. Принцип перемещения лешего до боли напоминал принцип перемещения моей лошади, Твари. Та же запредельная скорость, от которой ветром должно бы всю морду с черепа слизывать, но — нет, полный комфорт. Как будто через червоточину движешься.

Разумеется, я помнил все эти истории о людях, которых леший уводил чёрт знает, куда, и бросал — то на краю обрыва, то на вершине горы, откуда самостоятельно хрен слезешь. Но меня это не настораживало. Во-первых, у меня имелся Знак, позволяющий свалить откуда угодно. Во-вторых, в кармане лежал троекуровский амулет, позволяющий то же самое, но с бо́льшим диапазоном возможностей. И, наконец, в-третьих: я был охотником.

То и дело виднелись прогалины искусственного происхождения. Во время особенно высокого прыжка через гору я понял, что железный человек исполнял нечто вроде кругов на полях, как в Америке. Но с русским размахом — круги он прорезал в лесах. Только вековые деревья, только хардкор! Эту закономерность каким-то образом ухитрился вычислить непросыхающий Потап и расставил Трещотки.

— Долго ещё? — крикнул я.

— А почти на месте, — весело отозвался леший и снова подпрыгнул.

Ещё один здоровенный пласт леса пролетел под нами, а когда мы приземлились, сразу остановились. Леший резко выдернул руки и потёр ладонями.

— Э-х-х, ну вот, вот она, беда эта.

Мы стояли перед входом в пещеру. Я вздохнул. Ну а чего я ждал? Что всё своё богатство робот-сборщик хранит под открытым небом?..

— А это что, всё — твои угодья? — спросил я. — Аж на сто вёрст тянутся?

— Не. Там, где встретились, не мои. Хотя пожалуй, что и мои.

Леший вдруг захохотал в голос и заухал, как филин, в лице появилось что-то звериное. Но этот припадок быстро прошёл.

— Тамошнего хозяина-то убили в прошлом году.

— Было, — кивнул Гравий, — сказывали.

— Так вот я и не знаю, то ли ничейный лес там, то ли мой. Оно и так, и этак хорошо…

— Ты бы, дед, меньше пакостил, — сказал я. — Больше помогал бы заблудившимся. Глядишь, вашего брата бы меньше убивали.

— Чего это я помогать обязан? Да я вашу человечью породу ненавижу! Иной раз бывает, встретишь человека — ух! Хороший человек, можно работать. Из таких колдуны да ведьмы получаются знатные. А остальные — тьфу! Нет, охотник, и не мечтай, не помириться нам. Вот с общей бедой управимся — тогда и будем воевать снова. Ну чего, идём в берлогу?

Гравий молча двинулся вперёд, к пещере. Леший немедленно вцепился ему в плечо.

— Куды⁈ Так он тебе и оставил всё нараспашку!

Нахмурившись, Гравий сотворил такой же Знак, как был у Земляны. Фейерверк взметнулся в небо, а падая, зеленоватые огни осветили пространство у входа в пещеру. Стали видны четыре Отсроченных Костомолки.

Я присвистнул.

— А парень-то разбирается! И ты, дед, выходит, Знаки видишь?

— Я-то вижу. Дорого заплатил, но теперь зато меня вашему брату не изловить.

— Ну и как проходить будем? Это вообще можно убрать?

Гравий помотал головой:

— Не. Западни — можно своими перекрыть, а к Костомолкам лучше не соваться.

— Палку кинуть, — предположил я.

— Тебе лишь бы палки кидать…

— Костомолка сработает на палку — и проходи.

— Орясина почует, — вмешался дед. — И прискачет — ой, как быстро! Не хуже меня бегать умеет. Хотя, пожалуй, что и похуже…

Тут леший снова увлёкся, запрокинул голову и завыл по-волчьи. Потом хлопнул себя руками по бокам и вернулся к человечьей речи.

— Он Знаки всегда на одном и том же месте рисует. Я единожды рискнул — получилось. Авось, и вас проведу. Айда за мной.

Подойдя ко входу слева, леший глубоко вдохнул и подул. Немедленно поднялся ветер. Со склона холма, в котором располагался вход в пещеру, слетел приличный слой снега. Леший пошёл первым.

Он прижался к холму спиной и медленно, бочком, прошёл мимо ловушки. Оказавшись внутри, махнул рукой.

«Ох, не нравится мне это!» — говорило лицо Гравия.

— Останься тут, — сказал я. — На всякий. Если что… Ну, что-нибудь сделаешь.

— Верно, — кивнул Гравий. — Останусь.

Я повторил маневр лешего.

— Доспехов не ставь! — предупредил тот. — Там на шишечку зазорчик.

— Угу, — только и ответил я.

Давненько такого адреналина не было. Дня два-три, не меньше. Но — прошёл, встал рядом с лешим. Тот молча двинулся вглубь пещеры.

Я зажёг светляков. Они освещали однообразные каменные стены. Каменный пол уходил вниз. Местами приходилось напрягаться, опускаться на корточки, слезать с неудобных уступов. Железный человек явно не парился, с его ростом всё это давалось легче лёгкого.

— Рядом уже, — подбадривал леший. — Тута вот только разлом перемахнуть.

Он по-молодецки перескочил через метровый разлом. Я поступил так же, а приземлившись, увидел, что из-за поворота как будто бы льётся свечение. Потянулся к мечу.

— Там кто-то есть.

Леший хихикнул.

— Я также думал. А там никого! Только книжка светится.

— Какая книжка?

— Знать бы! Книжка как книжка. Хотя, так-то, вроде бы и не книжка вовсе…

— Зашибись, понятно объяснил.

— Сам поглядишь, — надулся леший. — Я вот думаю, что у вас, людей, тоже такого нету.

Мы завернули и пришли в последнее помещение, в котором мог обитать железный человек. Ход шёл и дальше, но дальше уже прошли бы лишь обычные люди. Как-то вот так природа захотела.

Первым делом я увидел аккуратно выставленные вдоль стен ряды контейнеров. Тех самых, что пару раз везло отыскать мне. С головами и руками, а может, и ещё с чем поинтереснее. Было их, навскидку, не меньше сотни. Робот пока ничего не открывал — наверное, решил, что это на Новый год. Хотя что-то в этом духе я как раз-таки предполагал увидеть. Самая же прелесть была в другом.

На широком сталагмите с отломленной верхушкой стоял плоский монитор. Он работал, демонстрируя что-то вроде командной строки. Чёрный экран, белые буквы. Буквы… Такие же, как в рукописях, что я запомнил у Дубовицкого. Буквы, которые я, кажется, мог уже прочесть.

Я подошёл ближе. Ни клавиатуры, ни системного блока не видно, только монитор. Не удивлюсь, если работает он напрямую от сталагмита. Который ко всему прочему ещё и вечная, несадящаяся батарея.

Ну и что у нас тут? Курсор в конце командной строки мигал, прямо таки призывая навести на себя и жмакнуть «энтер». Ну… Не разнесёт же меня на части, если коснусь монитора? Хотя, конечно, кто его знает. Будем надеяться, что Гравий умеет собирать по частям разорванных охотников. Мефодий, вон, с отрубленной головой очухался…

Я коснулся монитора в том месте, где мигал курсор. Нифига. В смысле — ни взрыва, ни вообще сколь-нибудь заметной реакции. Но ведь как-то этот, прости господи, железный человек со своей приблудой управляется? Если подключается по блютусу, то хреново, конечно. Но, по логике, ручное управление — самое надежное — тоже должно срабатывать. На всякий аварийный случай.

— Как же ты, падла железная, работаешь? — задумчиво спросил я у монитора.

Темная стеклянная поверхность отразила меня. Лицо, намотанный на голову шарф, торчащую из-за плеча рукоять меча…

Хмм.

Эта дрянь не реагирует на мои пальцы. Живые, человеческие. Ну-ка, а вот так?.. Я вытащил из ножен меч.

— Не рубал бы ты его! — встрепенулся при виде меча леший. — А ну как потолок обрушится? Да враз, мы и убечь не успеем?

— Не боись, дед. Не больно зарежу.

Я коснулся командной строки рукоятью меча. Есть! Теперь сработало.

На экране появились прямоугольники, по четыре в ряд. На каждом — схематичное изображение андроида. Не такого, как железный человек, а того, что должен получиться в результате сборки деталей. Разрушитель, предназначенный для уничтожения человечества, насколько понимаю.

Я коснулся мечом самого первого прямоугольника. Ну уф-ф, хоть логика знакомая. Картинка развернулась, заняв собой всю поверхность экрана.

Андроид на схеме был поделен на сектора. Часть из них светилась зелёным, часть красным. Много ума не надо, чтобы сообразить: зелёные детали — те, что собиральщику удалось добыть, красные — те, которых не хватает. У андроида, которого я открыл, отсутствовали голова, правая рука целиком и плечо левой, тазобедренная часть и ступня правой ноги. Центр грудной клетки мигал оранжевым.

Опытным путём я установил, что наведение меча на каждый сектор тоже разворачивает изображения. Руки, ноги, головы и прочую ерунду можно было разглядеть во всех подробностях.

Я навёл меч на оранжевое. Полюбовался развернувшейся картинкой. Как и предполагал: та штука, которую юзаю в качестве зарядки для амулетов. Интересно, а троекуровский диск, который выкопал в их фамильном склепе на кладбище и приспособил для бесперебойной подачи воды? Он на этой схеме где?

Я честно протыкал все фрагменты, но ничего, похожего на диск, не увидел. Видимо, другая какая-то деталь. Не от этой конструкции. Хотя голова и рука разрушителя посредством диска вполне себе зарядились… Странно, но ладно. С этим ещё будет разобраться. Пока поглядим, что тут у собиральщика с комплектацией заказов.

Проверка установила, что хреново, в Озон на работу не взяли бы. Андроиды были собраны в самых удачных случаях процентов на тридцать. А подавляющее большинство схем представляло собой всего одну-две детали, светящиеся зелёным. На некоторых зелёного вовсе не было. Прямо скажем, так себе результат — за столько-то лет.

— И-ишь, — восхитился леший. Он, видимо, монитора бояться перестал и как-то незаметно образовался у меня за спиной. Заворожено смотрел на разворачивающиеся схемы. — И в самом деле книжка. Да с картинками! Ты ж погляди, что кажут…

— Именно этим и занимаюсь, — рассеянно отозвался я.

Вместо привычных кликов по мыши и клавиатуре тыкать в монитор мечом было, мягко говоря, неудобно. Отвратительный интерфейс, надо будет разгромный отзыв написать. Но всё же худо-бедно насобачился. Изучив и сопоставив данные, понял, что миру, в котором живу, исключительно повезло.

Железный человек — это тупая консервная банка, предназначенная для осуществления строго определенных операций. У Терминатора, созданного гением некроинженера, мозгов определенно больше. Да ещё общение с Тварью отпечатки накладывает, того гляди до самоосознания искусственного интеллекта дойдёт. А железный человек — обыкновенный робот, который действует по заложенному алгоритму. Он должен собирать из деталей андроидов. Деталей под рукой нет, и железный человек добывает их всеми доступными способами, на это его прошивки, видимо, хватает. Но дальше не собирает из того, что добыл, полностью укомплектованного разрушителя — как делал бы я или любой нормальный человек. А тупо складирует детали в кучки под номерами. Вот это — от разрушителя номер один, это — от номера два, и так далее.

Взять у условного номера первого, например, ступню, которой недостает номеру второму — не, это не путь самурая. Самурай будет дальше нарезать в тайге круги из вырванных с корнями деревьев, добывая деталь за деталью. До тех пор, пока счастливый случай не пошлёт какому-нибудь удачливому разрушителю полный комплект. Вероятность такого случая, судя по тому, что железный человек орудует в здешних краях с тех пор, как упали звёзды, крайне не высока.

— Слава тебе, Господи, — пробормотал я. — Храни дураков и пьяниц! Толку от них иной раз не меньше, чем вреда.

— Чего говоришь? — навострился леший.

— Погоди, дед. Не мешай. Что-то я упускаю, а что — не могу понять.

Я снова уставился на картинки с андроидами. Было их тут изрядно, не меньше сотни. И что-то мне не давало покоя, когда на них смотрел.

— Сердце! — осенило меня. — Точно! Дед! Ты видишь — они все пустые? Сердца нет ни у одного!

— Пожрал? — предположил леший.

— Чего?

— Ну, орясина эта железная. Этакая не то что сердце — самого тебя целиком заглотит и не подавится.

— Не, ну что не подавится — тут спору нет, конечно…

Я уже понял, что скролить экран можно, просто ведя мечом снизу вверх. Просмотрел все схемы и убедился, что прав. «Сердце» — батарея, питающая разрушителей, — не присутствовало ни на одной картинке. У всех андроидов без исключения в центре груди горел тревожный оранжевый сигнал. Пустота.

И цвет — не красный, оранжевый. Означает ли это, что при наличии батареи даже недоукомплектованный андроид каким-то образом сможет функционировать? Если у него есть, например, только ноги, задница и батарея, а всё прочее отсутствует, можно ли засунуть батарею в задницу и отправить эту тварь разрушать? Вот прям интересно стало. Теоретически — почему нет? Я ж понятия не имею, как работает это их разрушение, может, там и в задницу и в колени по плазмогану встроено.

И второй вопрос — то, что железный человек до сих пор не нарыл ни одной батареи, это просто счастливая случайность? Или тоже можно найти какое-то разумное объяснение? Вот прям чую, что можно. И если ещё чуть-чуть подумаю, найду. Одна фигня — последнее, что мне хочется делать сейчас, это разгадывать загадки, не имеющие прямого отношения к текущей ситуации. В отличие от комплектности разрушителей — которая меня интересует весьма и весьма.

На первый взгляд, железный человек надыбал разнообразного барахла достаточно для того, чтобы собрать целого андроида. Даже если у него будут две левых кисти, например, и жердины от забора вместо пары ребер — это, я считаю, ничего страшного. Подколхозить, где надо, перенастроить такого разрушителя и направить вместо людей на тварей — уже звучит как план. С этакой хренотенью и в Пекло податься не стыдно…

Я скролил схемы ряд за рядом, откладывая в памяти. Оклемается Ползунов — вывалю информацию ему, и вместе будем думать, что дальше.

Лешему наблюдать за тем, что я делаю, быстро надоело. Он с важным видом прогуливался вдоль сложенных аккуратными штабелями контейнеров. И вдруг встрепенулся:

— Чуешь⁈

В следующую секунду дед исчез. А я почуял. Под ногами вздрагивала земля. Выругался, схватился за троекуровский амулет и оказался на поляне перед входом в пещеру, за пределом ловушек. Там, куда привёл нас с Гравием леший.