Формула огня

Глава 14

Зелёно-стальной поток, до этого неподвижный и напряжённый, хлынул вперёд, к чёрному, изуродованному телу крепости. Я смотрел на них, и в груди рождалось странное, холодное восхищение. Они не бежали, как люди, сбиваясь в кучу, обгоняя друг друга. Они неслись, сохраняя подобие строя, как тяжёлая, неумолимая волна, и земля гудела под тысячами тяжёлых сапог. Впереди, легко узнаваемая даже на таком расстоянии по своим исполинским размерам и двум огромным топорам, которые она держала в руках, неслась Урсула. Она не оглядывалась, её взгляд был прикован к зияющей дыре в стене, к своей цели. Она верила мне, доверяла настолько, что вела свой народ в самое пекло, будучи уверенной, что я прикрою её спину. И это доверие было куда более тяжёлой ношей, чем любая ответственность за жизни солдат. Его нельзя было обмануть.

Я не сводил подзорной трубы с пролома. Там, среди нагромождения чёрных, дымящихся камней, началось движение. Выжившие эльфы, оправившись от шока артиллерийского удара, занимали позиции. Я видел, как мелькают бледные лица, как в узких щелях между валунами появляются маги, как на уцелевших участках стены над проломом выстраиваются лучники. Они готовились встретить лавину, собирались превратить мой свежепостроенный пандус в кровавый тир.

— Наивные, — пробормотал я себе под нос, опуская трубу.

Я поднял руку, не глядя на солдат, зная, что все взгляды моих офицеров сейчас прикованы к этому простому жесту. В лагере воцарилась напряжённая, звенящая тишина. Даже ветер, казалось, замер в ожидании.

Тысяча моих стрелков, моя гордость, моя личная стальная стая, сработала как единый, безупречно отлаженный механизм. Не было ни суеты, ни лишних движений. Короткая, отточенная команда, и первая шеренга плавно опустилась на одно колено, вторая осталась стоять. Тысяча стволов одновременно вскинулись, поймав в прицелы далёкие, едва различимые цели. И через мгновение долина взорвалась единым, слитным, оглушительным треском.

Я снова припал к окулярам. Картина, которую я увидел, была именно тем, чего я и добивался. Я видел, как один из эльфийских лучников, высунувшись из-за зубца стены, натягивает тетиву своего изогнутого лука. Он был прекрасен в своей смертоносной грации. А в следующую секунду его голова просто исчезла в фонтане из крови и костяных осколков. Тело, дёрнувшись, мешком повалилось вниз, за стену.

Другой, арбалетчик, укрывшийся в удобной нише между камнями в самом проломе, только-только навёл своё оружие на несущихся к нему орков. Он даже не успел нажать на спуск. Пуля ударила его в плечо, раздробив сустав и отбросив назад. Он выронил арбалет и закричал, но его крик тут же утонул в грохоте нового залпа.

— Вторая шеренга, огонь!

Мои «Ястребы» работали как машины. Залп, перезарядка, прицел, залп, пятьдесят шагов и снова два. Чёткий, смертоносный ритм. Вскоре стальной дождь, который они обрушили на пролом и прилегающие стены, перестал быть сплошным. Настал момент, когда шеренга не стреляет в сторону противника, а чётко видит свои цели и методично их уничтожает. С каждым шагом, приближающий стрелков к крепости, выстрелы становились точнее.

На стене скинула скрыт группа магов. Командир третьего взвода, бывший охотник, которого я вытащил из ополчения за феноменальную меткость, даёт команду, заодно сам вскинул свою винтовку, длинную, сделанную точно под его руку на заказ. Секунда на прицеливание. Залп…

Я видел, как маг в центре вздрогнул. Фиолетовый шар в его руках лопнул, как мыльный пузырь, обдав его самого дождём искр. Он медленно, с каким-то недоумением на лице, посмотрел на свою грудь, где расплывалось тёмное пятно. А потом просто сложился пополам и рухнул с балкона вниз, в кипящую массу орков, которые как раз в этот момент достигли подножия завала. Его тело исчезло в этом зелёном море, как камень, брошенный в воду. Остальных просто смело градом выстрелов.

Орки неслись вперёд, и теперь я видел, почему они не сбавляли темпа. Над их головами почти не свистели стрелы. Лишь изредка, из какой-нибудь особо удачно расположенной бойницы, срывалась одинокая стрела или арбалетный болт, но они уже не могли причинить серьёзного вреда. Мои стрелки методично выкашивали любую цель, которая осмеливалась высунуться. Они создали для орков «стерильный» коридор, зону, в которой вражеский огонь был практически подавлен.

Лавина достигла пандуса. Первые ряды орков, не сбавляя скорости, начали взбегать по пологому, утрамбованному взрывами склону. Я видел, как Урсула, рыча, как медведица, первой взобралась на вершину завала. На мгновение её огромный силуэт застыл в проломе на фоне серого неба, и она взмахнула своими топорами, приветствуя тех, кто засел внутри. А потом она прыгнула вниз и за ней сплошным, ревущим потоком, хлынули её воины.

— Перенести огонь! — скомандовал я, когда последний орк скрылся в проломе. — Не дать им ударить в спину штурмовой группе! Подавлять любую активность!

Мои «Ястребы» тут же перестроились. Теперь их целью были не защитники в проломе, а те, кто мог стрелять сверху. Пули начали щёлкать по зубцам стен, выбивая каменную крошку, влетать в узкие окна башен, прошивать черепичные крыши домов, видневшихся в глубине крепости. Я не знал, есть ли там кто-то. Но я делал всё, чтобы, если они там есть, они не могли даже поднять головы.

Грохот винтовок смешался с новыми звуками, доносящимися из глубины крепости. Лязг стали о сталь, короткие, яростные крики, предсмертные вопли. Влажный, чавкающий звук, с которым тяжёлый орочий топор входит в живую плоть. Штурм начался, моя работа, как дирижёра, на этом этапе была почти закончена. Я сделал всё, что мог, вскрыл консервную банку. Теперь дело было за теми, кто должен был вычистить её содержимое.Опустил рупор, в воздухе остро пахло порохом, озоном и близкой, неотвратимой смертью. И этот запах был мне почти приятен. Это был запах хорошо сделанной работы. Моей работы.

Пришлось сменить дислокацию, чтобы хоть что-то увидеть за разломом в стене. Первая волна, ведомая Урсулой, не стала растекаться по сторонам в поисках укрытий. Они действовали в точности так, как мы и договаривались, в точности так, как диктовала им их природа. Они стали живым, ревущим, смертоносным тараном из плоти, костей и стали. Они не пытались фехтовать, применять тактические уловки. Они просто вломились в узкое пространство сразу за проломом и начали давить. Давить массой, яростью, несокрушимой, животной мощью.

Я видел, как первые ряды эльфов, элитные воины, мастера клинка, попытались их встретить. Это было даже красиво, в своей смертоносной, безнадёжной грации. Они двигались с невероятной скоростью, их тонкие, изогнутые клинки мелькали, как молнии, нанося десятки точных, выверенных уколов. Я видел, как один из орков, огромный, как медведь, получил три удара в грудь, которые пробили бы любую человеческую броню. Он даже не пошатнулся. Взревел, и его топор, описав чудовищную дугу, просто снёс эльфу голову вместе с плечом. Тело в изящном чёрном доспехе мешком рухнуло на землю, а орк, из груди которого торчали три клинка, сделал ещё один шаг и обрушил свой топор на следующего.

Урсула была в самом центре этого урагана. Она не просто сражалась, была его эпицентром. Её два топора работали, как поршни гигантской паровой машины, превращая всё вокруг в кровавый фарш. Я видел, как орчанка, парировав удар одного эльфа щитком на предплечье, вторым топором распорола ему живот от паха до груди, а потом, не останавливаясь, развернулась и метнула освободившийся топор в мага, который пытался сотворить какое-то заклинание из-за спин своих товарищей. Топор с глухим стуком вошёл ему прямо в лицо, и маг молча рухнул, заливая камни мозгами.

Это была мясорубка. В узком, заваленном обломками пространстве все преимущества эльфов, скорость, ловкость, утончённая техника, были сведены на нет. Здесь правила грубая, первобытная сила. И этой силы у орков было в избытке. Они не отступали, даже получив смертельные раны. Они падали, но перед смертью успевали сделать ещё один удар, утащить с собой в могилу ещё одного врага. Они лезли по телам своих павших товарищей, они давили, рычали, кусались, они были стихией, которую невозможно было остановить.

Орки, продавив первую линию обороны, начали вырываться на оперативный простор внутреннего двора, который, как я и рассчитывал, превратился в идеальное место для бойни. Лабиринт из руин, обломков стен и воронок от снарядов. Но в тот момент, когда зелёная лавина начала растекаться по двору, эльфы привели в действие свой настоящий план.

— Командир, стена! — раздался в рупоре тревожный голос наблюдателя.

Я резко перевёл трубу. На уцелевших участках стены, на широких площадках, которые выглядели пустыми внезапно открылись потайные ниши, замаскированные под обычную каменную кладку. Из них, как саранча, высыпали десятки фигур в тёмных балахонах. Целые группы магов и они не тратили время на приветствия.

Это был не хаотичный обстрел, а хорошо спланированная атака. Они работали группами по пять магов. Четверо создавали сложный силовой контур, а пятый, стоя в центре, направлял высвобожденную энергию. Воздух над двором затрещал, наполнился запахом озона и колдовства. И через мгновение на орков обрушился шквал магических разрядов. Это были не огненные шары, короткие, похожие на копья молнии, которые пробивали орочью броню. Ледяные осколки размером с кулак, которые при попадании не просто ранили, а замораживали плоть, делая её хрупкой, как стекло. Тошнотворно-зелёные сгустки, которые, попадая на броню, разъедали её, а при контакте с кожей вызывали мгновенное гниение.

Эльфы всё рассчитали верно. Они знали природу орков, знали, что, вырвавшись на простор, те, опьянённые кровью, бросятся вперёд, рассеиваясь и становясь лёгкими мишенями. Это была ловушка, и она захлопнулась.

Я увидел, как несколько орков, попавших под удар копий, просто разлетелись на куски, как будто в них врезался невидимый таран. Другой, на чьё плечо попал сгусток гнили, взвыл от боли, глядя, как его собственная плоть чернеет и оплывает с костей. Яростная атака начала захлёбываться. Орки, до этого неудержимые, начали нести серьёзные потери. Они пытались добраться до магов, но те были слишком высоко, под надёжной защитой своих барьеров.

— Вот оно что… — прошипел я, чувствуя, как внутри всё холодеет. — Ждали, ублюдки. Они специально дали нам пройти стену. Использовали мою же тактику против меня. Эссен! «Ястребы»! Огонь по магам! Подавить!

Но я уже понимал, что это полумера. Расстояние было слишком большим даже для моих винтовок. Пули будут терять убойную силу, ударяясь о магические щиты. Мы могли их беспокоить, но не уничтожить. И в этот момент, когда казалось, что всё летит к чертям, Урсула снова меня удивила. Она не бросилась в слепую ярость. Вместо этого раздался её крик, но это был не боевой клич. Это была команда. Короткая, гортанная, властная.

— Щиты! В черепаху!

И произошло чудо. Орки, которые ещё секунду назад были обезумевшей от ярости и боли толпой, подчинились мгновенно, инстинктивно. Те, у кого были массивные, окованные железом щиты, выдвинулись вперёд и в стороны. Они встали плечом к плечу, смыкая щиты не только перед собой, но и поднимая их над головами. За несколько секунд разрозненные группы превратились в несколько медленно ползущих, уродливых бронированных «коробок», похожих на гигантских черепах. Магические разряды теперь ударяли не в живую плоть, а в толстые доски и сталь. Щиты трещали, разлетались в щепки, но держали удар, спасая тех, кто был внутри.

Из-за этих живых бастионов продолжали выскакивать орки с топорами, которые ввязывались в бой с эльфийской пехотой во дворе, а потом снова прятались под защиту. Атака не остановилась, она просто замедлилась, стала более вдумчивой, более страшной.

— Вот жеж… — с невольным восхищением выдохнул я. — Она тоже учится.

Эльфы на стенах откровенно охренели ещё больше. Их первоначальный триумф сменился недоумением. Идеальная ловушка не сработала так, как они рассчитывали. Они продолжали обстрел, но его эффективность упала в разы. Чаши весов, качнувшиеся было в их сторону, снова замерли в равновесии. Они решили, что победа почти у них в кармане, что им нужно лишь немного дожать.

И в этот самый момент они совершили фатальную ошибку. Уверенные в том, что орки полностью поглощены боем во дворе, они ослабили внимание на главном на проломе.

Мои стрелки, до этого ведшие беспокоящий огонь с дальней дистанции, сорвались с места. Они бежали не толпой. Перебежками, от укрытия к укрытию, прикрывая друг друга. Дисциплина, которую я вбивал в них месяцами, работала как часы. За какие-то две-три минуты они преодолели простреливаемое пространство и достигли подножия разрушенной стены, укрывшись в «мёртвой зоне» под ней.

Эльфы заметили их слишком поздно. Несколько магов попытались перенести огонь на них, но тут же получили ответку. Теперь расстояние было минимальным.

— Первая рота! Залпом по магам на северной стене! Огонь!

Сотня винтовок рявкнула почти одновременно. Магический щит, который до этого выдерживал одиночные попадания, лопнул, как мыльный пузырь, под этим концентрированным ударом. Тела в тёмных балахонах, разрываемые на части стальными болтами, посыпались со стены, как спелые груши.

Урсула поняла мой манёвр мгновенно. Снова раздался её приказ.

— Щитоносцы! К людям! Прикрыть!

Несколько «черепах» тут же развернулись и, не обращая внимания на эльфов во дворе, бросились к пролому, где уже скапливались мои стрелки. Они встали живой стеной, прикрывая моих людей от огня с уцелевших участков стены.

— Второй и третий взводы! На стены! Зачистить площадки! Остальным огонь по окнам цитадели и казарм! Подавить любую активность!

Мои солдаты начали подниматься по внутренним лестницам крепости. Щитоносцы-орки прикрывали их, принимая на себя редкие стрелы и заклинания. Через несколько минут мои стрелки уже были наверху, на тех самых площадках, откуда маги вели свой смертоносный огонь. Началась короткая, жестокая резня. Винтовочный выстрел в упор, удар мечом или топором… Эльфы, не ожидавшие такой наглости, не успели оказать серьёзного сопротивления.

А внизу, во дворе, основная масса моих стрелков, выстроившись в шеренги, вела методичный, беглый огонь по донжону и уцелевшим зданиям. Пули выбивали каменную крошку из бойниц, не давая лучникам высунуться, влетали в окна, заставляя тех, кто был внутри, прижиматься к полу.

Я опустил трубу, двор был почти наш. Орки, освободившиеся от магического обстрела, с удвоенной яростью довершали зачистку. Их рёв смешивался с грохотом винтовок. Моя армия, моя странная, собранная из несовместимых частей машина, работала. Я снова посмотрел на цитадель. Она молчала, затаившись, как раненый зверь в своей берлоге. Но я знал, что это затишье перед последней, самой кровавой схваткой. И у меня уже был план, как превратить эту берлогу в могилу.

— Эссен, — позвал я. — Отправьте гонца к генералу Штайнеру, пусть готовит своих людей. Рыцарей. Скоро их выход, пусть разомнутся. Им предстоит тяжёлая работа.

Эссен удивлённо посмотрел на меня.

— Рыцарей, командир? Но… орки…

— Орки сделали своё дело. Чтобы выковыривать врага из узких коридоров и винтовых лестниц цитадели, нужна не кувалда, а скальпель, пусть и затупившийся. Это шанс показать, на что способно их хвалёное фехтование в деле. Другого в ближайшее время не будет, иначе вглубь пойдут смешанные группы орков-щитоносцев и стрелков. И вообще, мне не нравится местная архитектура, может, стоит всё снести к хренам и построить заново, как считаете, Эссен?…