Эпоха Титана

Глава 7

«Нужно признать, грудь у неё хорошая… Упругая», — промелькнуло у меня в голове в тот миг, когда она рухнула на меня, а я провалился в темноту. Пальцы я так и не разжал.

Очнулся в… Проморгался, это больница? Лежу на кушетке, отгороженный от мира грязной занавеской. Сердце тут же заколотилось, ладони взмокли, в горле встал ком.

Да, я именно тут. Моё новое тело услужливо напомнило об этом, подкинув воспоминания Володиных детских страхов. Удастся ли мне избавиться от этого дрянного бремени?

— … ты совсем уже долбанулась? — прозвучал голос рядом, за занавеской.

— Ай! — кажется, это Мамонтова. — Больно, давай нежнее!

— Чего? — мужской голос изобразил крайнее удивление. — Ты и нежность?.. Скорее я пойду морды бить, чем ты… — голос замялся и стих.

— Больно, мляха, — снова простонала женщина.

— У тебя пять ребёр сломано. Как ты вообще… Хотя, нет, не говорит, мне плевать. Снова что-то с кем-то не поделила. Или твои проверки, или… Да что угодно.

— Да тише ты! — резко повысила она голос.

— Это он? — спросил третий голос.

— Да, — тихо и как-то устало ответили. — Молодой, а уже упрямый… Ещё и сильный. Он меня так, без магии! А будь она у него… Хотя и я использовала только чистую силу, но всё равно, словно с гигантом сражалась. Только этот очень опытный и умелый. А ещё смотрит так, словно я — грязь под ногтями. Я аж охерела. На меня так никто не смотрел. Никогда! А тут сопляк.

— Подожди. Только не говори, что он тебе…

— А ну заткнулся, хрен тебе, а не части гигантов! Ай! Тише ты. Я тебе помогаю, ты мне, — пыхтела женщина. — И мы не задаём друг другу вопросов… Как он? — голос её внезапно смягчился, стал почти обыденным, женственным.

Я бы даже не узнал его, словно другой человек говорил, с искренней тревогой.

— Жить будет. Можешь не переживать. Органы повреждены немного, вывихи, трещины, сотрясение. Даже удивительно, что всего это после встречи с тобой. Обычно потом заикаются или ссутся под себя. Дал ему зелёнку, лучшую у нас и, конечно же, неучтённую. Откуда его вообще откопали?

— Очень хочу узнать. Очень… Это он тебя тоже?

— Да, детина рукой махнул, а я полетел.

Я не вмешивался. Лежал, слушал и впитывал каждое слово, где-то в глубине сознания анализируя. Что мы имеем? Я не проиграл и не сдался. Мамонтова от боли вырубилась раньше меня, а потом уже и я.

Чистая сила… Это что, вид магии? Она дала ей скорость и мощь? Неплохо, для муравьёв. Не скажу, что это меня сильно впечатлило или заинтересовало, но игнорировать новые возможности было бы глупо. Возможно, я смог бы это использовать.

Мысленно поставил себе заметку — узнать подробнее. Что ещё? У этой Мамонтовой с одним из врачей какая-то мутная связь. Олег, кажется, так звали мужика с анализатором. Договорённости, взаимовыгодное сотрудничество. Что-то они проворачивают, и, как я понял, по-тихому.

«Зелёнка?» — следующее, что зацепило мой мозг. Это что?.. Сосредоточился на теле. Судя по ощущениям, какая-то штука, что ускоряет заживление. Жидкость зелёного цвета? Но ею же обычно раны мажут. Ещё одна пометка на будущее.

Моё состояние? Удовлетворительное. Повреждения затягиваются, тело ноет тупой, фоновой болью. Проиграл в голове ещё раз всё, что произошло. Нет, я бы поступил в точности так же.

— Когда придёт в себя… — голос Мамонтовой стал почти шёпотом, сдавленным. — Не говори, что я тут была и пострадала. Понял? И вообще ничего про меня! Скажешь ему, что он проиграл и получил от меня по самые не могу. Его притащили сюда и бросили, а я гордо ушла в закат, потому что он слабак.

— Похоже, он тебе не только рёбра чуть не раздробил, но и по эго проехался.

— Олежа! — голос снова стал стальным, командным. — А тебя яйца не жмут?

— Понял-понял.

Я едва сдержал усмешку. Женщины… С силой или без, всегда одни и те же игры.

— И как мне завтра к аномалии идти? Еле дышу, чихнуть боюсь. Дай мне ещё зелёнки, — приказала Мамонтова.

— Уже две сожрала. Побойся бога…

— Кого? Тебя? А если так?

— А-а-а! — застонал мужчина. — Держи, чёрт бы тебя побрал!

Значит, эту исцеляющую микстуру всё-таки принимают внутрь. Больше они не разговаривали. Через пару минут кто-то ушёл, а следом отодвинули мою занавеску.

— Пришёл в себя? — спросил меня врач.

Я лишь кивнул. Только сейчас заметил, что у него рассечена губа. Это я его тогда отшвырнул?

— На моей памяти ещё не было такого… — хмыкнул он, подходя ближе. — Чтобы ещё не вышел на охоту, а уже к нам загремел. Смотри, сейчас я прикоснусь к тебе и проверю состояние. Не дёргайся, а то сразу выкину отсюда к чёртовой матери.

Моргнул. Вот это уже другой подход. Его рука опустилась на мою грудь и засветилась тусклым белым светом. Олег закрыл глаза. Яблоки ходили под веками.

— Нормально… — выдал он заключение. — Через пару часов можешь уходить. — Потом замер на мгновение и дёрнул уголком губ. — Задам вопрос, не против?

— Говори.

— Ты сдохнуть хочешь?

— Нет.

— Тогда постарайся как-то держать себя в руках. Бесплатный совет, — хмыкнул Олег. — Слишком от тебя много проблем. Таких никто не любит, и смею заметить, нигде.

— Услышал. Любить меня не нужно.

Он посмотрел на меня, и тут же отвернулся. Ещё чего — прислушиваться к словам какого-то человека. Странные людишки вечно стараются понравиться друг другу. Видимо, из-за слабости это как-то помогает выжить в этом мире. Хотя я не понимаю как. Мне такое не требуется.

За последующие несколько часов зелёнка, что мне дали, завершила свою работу. Я поднялся, и меня уже ждали пятеро человек с автоматами. Сопровождение?

— Они тебя проводят до вашей казармы, — бросил мне Олег из-за стола, не поднимая головы.

Тронулись. Двое спереди, один сбоку, ещё двое сзади. Оружие наготове, пальцы на спусковых крючках. Заметил, что на улице уже спустился вечер.

Прикинул, как в случае чего быстро и эффективно избавиться от этой «опеки», но не пришлось. Меня правда просто отвели до нашего «жилища».

Дверь открыли, впустили внутрь. Стоило ей захлопнуться, как на меня бросились остальные обитатели казармы. Тело мгновенно напряглось, готовясь к драке.

— Ощешуеть! — вылупил глаза Вася. — Мамонтову. Ты. Она. Вы. Кровь.

— Попробуй собрать слова в предложение, — посоветовал я, медленно осматриваясь.

— Да он хочет сказать, что ты с этой гром-бабой дрался на равных, — включился Зяблик. — Не уступил ей, и это после того как мы… На той тренировке. Где ты такую силёнку раздобыл?

— Оттуда? — показал я пальцем на дверь.

— Правда, Володя, откуда такая сила, выносливость? — наконец сформулировал мысль Вася. — А умение сражаться? Ты из аристократов, что ли?

— Лучше, — коротко хмыкнул я и шагнул вперёд, раздвигая их.

Всё, чего мне сейчас хотелось, — это смыть с себя слой засохшей грязи и запекшейся крови. Всё это слиплось в корку, от которой зудела кожа. Вот только ребята не отступали, продолжая сыпать вопросами. Я игнорировал их и зашёл в душевую.

Взялся за ворот майки. Треск, она с трудом отделилась от тела. Залез под воду и включил её. Горячие струи обожгли кожу. Закрыл глаза, позволив себе расслабиться на секунду. Шорох. Оценил обстановку не глядя. Из оружия у меня только кусок скользкого мыла. Маловато… Но ничего, и оно может стать смертельным в умелых руках.

— Ты… — произнесли рядом.

Судя по голосу, Коля. Не стал реагировать, продолжил намыливаться.

— Я с тобой говорю! — занавеску резко дёрнули.

Медленно повернулся.

— А я — нет, — ответил и занялся слипшимися волосами.

— Думаешь, тебе можно всё? — прорычал он.

— То, что я думаю, тебя не касается, — смыл пену.

— Наша группа, она… — Коля закусил губу. — Если будет разлад, мы все сдохнем.

— Согласен, — кивнул я. — Это не моя проблема, а твоя.

— Ты — моя проблема! Был один идиот, что обосрался и побежал. В итоге его убили, а я получил двадцать палок, как лидер. Теперь другой появился, да ещё хлеще прежнего!

Я дёрнулся. Рванул вперёд, схватил паренька за шею и приподнял. Чёрт, руки мыльные, и он выскользнул, отпрянув.

— Занимайся своими делами, я буду своими. В следующий раз за длинный язык я тебе сломаю челюсть, — тихо, но отчётливо предупредил я его.

В другой ситуации уже бы наказал. Но я голый, в мыле, да и день выдался слишком насыщенным.

— Послушай меня, Володя… — Коля потер шею. — Ты силён, быстр, вынослив. Этого у тебя не отнять. Но выживает тут умный и тот, кто слушается приказов. Эти ребята… Они мои. Я за них отвечаю.

— Вообще всё равно, — хмыкнул я. — Если бы я хотел твоё место, оно бы уже было моим. Играйся дальше в своего вожака.

Николай сжал кулаки, лицо перекосилось от злости.

— Ты меня услышал! Я за них отвечаю. Хочешь быть сам по себе? Не вопрос… Мы не рассчитываем на тебя, и ты — на нас.

— Свали, — склонил голову, давая понять, что разговор окончен.

Парень развернулся и ушёл. Судя по приглушённым звукам у двери, нас подслушивали. Покачал головой. Весь этот спектакль — лишь чтобы показать остальным, что он тут главный и о них «заботится». Детские игры. Сначала о себе позаботься, а потом уже чужие сопли вытирай.

Закончил с омовением и вышел. Все уже лежали на своих койках. В казарме стояла неестественная тишина. Занял своё место. Живот предательски заурчал. Чёрт, так ничего и не поел. Ненавижу засыпать голодным. Укрылся одеялом, закрыл глаза.

И тут в нос ударил запах. Что-то мясное, колбасное. Во рту мгновенно выделилась слюна, а в животе начались болезненные спазмы. Даже затошнило от этого ощущения.

Дрянное человеческое тело куда сильнее нуждается в пище, чем тело гиганта. Плюс тренировка и бой — мне срочно требовалась энергия.

«Завтра, пока не поем, никуда не пойду», — решил я. Попытался уснуть. Но живот урчал так, словно в нём поселился голодный зверь и сейчас рвётся на свободу.

— Володя… — позвал меня шёпотом Вася.

— Чего? — поморщился я.

— Ты хочешь кушать?

— Нет…

— Просто… я стащил со столовки три бутерброда с колбасой и яйцом, — продолжил длинноволосый. — Тебя с нами не было, вот и подумал, вдруг ты… проголодаешься. Будешь?

Ко мне в темноте протянули завёрнутый в салфетку комок, вкусно пахнущий едой. Слюной уже можно было захлебнуться, а спазмы в животе стали только сильнее. К горлу подкатил ком. Я сжал зубы и кулаки. Твою ж мать! Поднялся. Босые ноги коснулись холодного пола.

Титаны не благодарят за подачки… но почему моя рука сама тянется? Внутри шла яростная борьба между мной и потребностями этого организма. Я разрешил её тем, что взял предложенное как подношение, положенное по праву сильного.

Откусил. Половина бутерброда поместилась в рот, другую часть затолкал пальцем. Проглотил. По телу побежали мурашки от удовольствия. Я замер. Мне сейчас не холодно, почему такая странная реакция?

— Вкусно? — спросил Вася.

— Наверное, — почему-то кивнул я.

— Держи, — мне протянули второй бутерброд.

Он отправился туда же, куда и первый. Боль в животе начала отступать. По телу разлилось приятное тепло. Глаза стали слипаться, мышцы начали расслабляться. Меня неудержимо потянуло в сон.

— Ты мне так и не пожал руку при знакомстве, — заявил Вася.

Я посмотрел на паренька, а он сидит на своей раскладушке и протягивает ко мне свою «лапу».

Я фыркнул. Благодарность… Всё внутри кричало, что я должен ответить на этот жест. Знания, тело, инстинкты. Словно колокол в голове: «Ответь, он тебя накормил».

Я протянул свою руку и сжал его ладонь. Потряс. Всё?

— Рад с тобой познакомиться, — сказал парень.

— Угу, — я повалился на кровать.

— Я видел, что Мамонтова отключилась раньше тебя. Ты выиграл, — продолжил говорить Вася. Что ему, спать не хочется? — Пусть нам потом сказали, чтобы мы не говорили об этом. Но я…

— Спать! — жёстко прервал его.

— Знаешь, я тоже был таким, как ты… обозлённым. Род мой не очень меня жаловал. Пустышка. Бесполезный. Балласт. Как меня только не называли. Думал, что если буду один, то меня больше никто не предаст и не подставит, — Вася не умолкал.

У меня уже возникла мысль дать ему по черепу. Он отключится, и тогда мы оба уснём. Это же можно считать своеобразной человеческой «благодарностью»?

Я закрыл глаза. Но внутри всё восставало против членовредительства в сторону этого длинноволосого говоруна. Я пытался понять, как мне жить с этим телом, которое постоянно мне мешает.

— Ребята видели, как ты себя проявил. Твою силу… Изъяви ты желание, и мы все тебя поддержим. Такой сильный лидер нам и нужен. Благодаря тебе у нас больше шансов…

— Меньше! — резко прервал его. — Вы не успеете, не сможете, споткнётесь, упадёте и умрёте. Я не нянька, чтобы возиться с вами. Думайте каждый за себя, и возможно, не сдохнете в первые же минуты.

— Понимаю, — голос Васи стал печальным. — Просто… было бы классно, если бы ты был с нами, а мы как-то тебе помогали. У тебя больше опыта, а у нас…

Ещё одно человеческое проклятие — эти бесконечные разговоры ни о чём. Я уже отвернулся к стене, чтобы даже по их дурацким законам показать, что мне неинтересно. Помогло? Нет. Его упрямству можно было позавидовать. Лучше бы он его в бою проявлял.

— Ты меня поучишь драться? — спросил он уже совсем тихо.

— Если отвечу «да», ты заткнёшься и отстанешь от меня?

— Да? — голос Васи задрожал от надежды. — Хорошо! Всё, молчу. Спокойной ночи.

Я с облегчением выдохнул. До чего же я докатился? Плевать! Закрыл глаза и наконец-то уснул.

Мне показывали новые картинки. Оля. Её прикосновения. Даже во сне я чувствовал их и то, как это жалкое тело откликалось. Почему такая реакция? Вдруг я почувствовал какое-то движение.

Достали… В этом месте постоянно что-то происходит? Хм, странно, никого рядом с собой не ощущаю. Кто-то встал?

Открыл один глаз, оставив тело полностью расслабленным. В казарме царила гробовая тишина, нарушаемая лишь мерным дыханием и похрапыванием спящих.

Но инстинкты кричали об опасности. Тело Володи тоже это чувствовало — мурашки побежали по коже, сердце участило ритм. Движение. Едва заметное, скользящее, но я его поймал.

Тёмная фигура склонилась над раскладушкой Васи. Ростом метр восемьдесят, может, чуть меньше. Весь в чёрном, облегающий комбинезон. На лице — маска, но не простая. Она мерцала в темноте слабым светом, искажая черты.

Незнакомец осторожно приподнял безвольное тело Васи, словно это пушинка. Длинноволосый даже не шевельнулся.

— Эй! — негромко, но чётко окликнул я, поднимаясь на локте.

Фигура резко замерла. Медленно, очень медленно повернула голову в мою сторону. Из-под маски на меня уставились два холодных, безжизненных стеклянных глаза. Взгляд был изучающий, оценивающий, лишённый всякой эмоции.

Секунда абсолютной тишины. Затем незнакомец бросил Васю и рванул ко мне.

Я вскочил с кровати, готовясь к атаке, но удара не последовало. Вместо этого воздух вокруг меня внезапно сгустился, стал тягучим, как смола.

Невидимый кулак со всей силы ударил в грудь, вышибая воздух из лёгких.

Меня отбросило на несколько метров, я врезался спиной в стену. Дерево с треском поддалось.

В лёгких не хватало воздуха. Не только от удара, а потому что он его выкачивал, создавая разрежение вокруг моей головы.

Я начал задыхаться. В глазах поплыли тёмные пятна. Руками инстинктивно схватился за горло, будто это могло помочь. Маг поднял руку, и я почувствовал, как воздух уплотняется вокруг его ладони, собираясь в смертоносный сгусток. Он готовился добить.

Инстинкт выживания сработал раньше разума. Использовать силу титана — нельзя. Но умереть тут, в этой вонючей казарме, — не вариант. Я рванул вперёд, прямо в эпицентр его магии.

Воздушный барьер ударил, как бетонная стена, но я проломил его ценой хруста в собственных костях. Мой кулак был нацелен в солнечное сплетение.

Маг ловко увернулся. Но он не учёл мою досягаемость, второй рукой я успел схватить его за запястье.

— Кхх! — раздался сдавленный звук из-под маски.

Я сжал сильнее. Раздался отчётливый хруст ломающихся костей. Магия прервалась, и воздух с шумом ворвался обратно в мои лёгкие. Незнакомец попытался вырваться, но я не отпускал.

Тогда он сделал нечто неожиданное. Оттолкнулся от пола… и взмыл к потолку, таща меня за собой.

«Ну вот, значит, тут всё-таки умеют летать», — мелькнула у меня мысль.

Мы поднялись метра на три вверх. Маг пытался ударить меня свободной рукой, я уклонялся. Драться в воздухе, вися на противнике, — занятие крайне неудобное.

Маг резко развернулся и понёсся к открытому окну под самой крышей, всё ещё таща меня. У самого выхода он резко дёрнул рукой. Мои пальцы разжались, и я с глухим стуком рухнул на деревянный пол казармы.

Маг же, словно тень, выскользнул в окно и растворился в ночной темноте.

Внизу началась суматоха. Первым поднял голову Коля.

— Что за чёрт?..

Я сидел на полу, тяжело дыша. Руки были в кровоточащих порезах — видимо, от краёв его магического барьера. Алая капля упала на тёмные доски.

Вася лежал без движения рядом со своей раскладушкой и что-то невнятное бормотал.

— Подъём! — срывающимся на фальцет голосом скомандовал Коля.

Наш «лидер» оказался рядом со мной. Лицо его было белым как полотно, глаза бегали. Парень был в панике. За его спиной поднимались остальные, кто-то ещё сонный, кто-то уже понял, что происходит что-то серьёзное.

— Что ты с ним сделал? — прошипел Коля, указывая на неподвижного Васю.

— Я? — поднял брови.

— А кто ещё? — Николай сжал кулаки, в голосе явственно слышалась дрожь. — Ты его убить пытался?

Я медленно поднялся с пола. В казарме стало тихо. Слышно было только тяжёлое дыхание и скрип половиц под ногами.

— Ты идиот? — спокойно, с искренним удивлением поинтересовался я. — Если бы я хотел это сделать, он бы был мёртв уже давно. И я бы не стал торчать над его телом, как укорённый.

— Слабое оправдание, — хмыкнул Коля, но как-то неуверенно, без прежней наглости.

Вот сейчас я испытывал самую что ни на есть чистую, свою, личную злость. Этот сопляк смеет обвинять меня в том, что я, по сути, спас его подопечного? Бред… Именно поэтому я всегда был сам по себе. Долбанное тело и его дурацкие инстинкты.

Зяблик присел рядом с Васей, потрогал шею, ища пульс.

— Живой, — коротко доложил он. — Но какой-то… не в себе. Дышит, будто во сне, но не просыпается.

— Что с ним? — спросил ещё один из группы, Женя, кажется.

— Не знаю, — ответил я честно. — Но кто-то явно хотел его похитить.

— Кто-то? — Коля издал нервный, истеричный смешок. — Конечно, кто-то! Невидимый человек, которого никто не видел! А вот тебя все видели над ним!

Остальные ребята молчали, но их взгляды были красноречивее любых слов. Кто-то сомневался, кто-то уже готов был поверить в мою вину. Только один парень, кажется, его звали Стас, смотрел на открытое окно под потолком.

— Окно, — сказал он тихо. — Оно было закрыто на защёлку, когда мы ложились.

— Ветром открыло, — отмахнулся Коля. — Володя, хватит валять дурака. Что ты с ним сделал?

Не успел я ответить, как Коля подбежал к двери и начал молотить по ней кулаками. Через пару минут замок с громким щелчком отодвинулся, и дверь распахнулась.

— У нас инцидент! — обратился лидер к дежурным охранникам. — Один пострадал, другой напал! — он указал пальцем на меня.

В проёме появились двое охранников в синей форме. Автоматы наготове, лица напряжённые. Один — молодой, нервный, палец на спусковом крючке. Второй — постарше, с опытным, холодным взглядом.

— Кто пострадал? — отрывисто спросил старший.

— Василий Кротов, — Коля показал на длинноволосого. — А это… — палец повернулся в мою сторону, «…Большов. Он его пытался прикончить».

— Руки за голову! — тут же выкрикнул молодой охранник, целясь мне в грудь. — Медленно.

Я сжал зубы. Руки поднял, но медленно, демонстративно, чтобы не спровоцировать. Дуло автомата следило за каждым моим движением.

— Отойти от пострадавшего! К стене! — скомандовал старший.

Я шагнул назад. Шершавые, холодные доски коснулись спины. Оружие было направлено прямо в лицо. Не страх, но тело реагировало: сердце колотилось, мышцы напряглись, готовые к рывку.

— Вы, остальные, в угол, — приказал охранник ребятам. — Руки на виду, не шевелиться!

Группа сбилась в испуганную кучку у противоположной стены. Лица бледные, кто-то мелко дрожал. Зяблик прижался к стене, глаза вытаращены от ужаса.

Один из охранников побежал за подкреплением. Второй остался, неотрывно держа меня на мушке.

Время тянулось медленно. В казарме висела гнетущая тишина, нарушаемая только тяжёлым, хриплым дыханием Васи и скрипом досок под ногами охранника.

— Не дёргайся, — предупредил он, заметив, что я слегка перенёс вес с ноги на ногу. — А то дырку в башке проделаю.

Минут через пять в казарме стало тесно. Прибыли: Матросов — растрёпанный, явно разбуженный среди ночи; Пузатов — нервный, постоянно поглаживающий усы; Олег с медицинской сумкой; и наконец, Патрушев — главный, в расстёгнутом кителе, его маленькие глазки быстро бегали по сторонам, оценивая обстановку.

— Что тут произошло? — Патрушев окинул взглядом всю сцену: я у стены под прицелом, группа в углу, Вася без сознания на койке.

— Большов напал на Кротова, — тут же начал докладывать Коля. — Избил его, потом пытался… не знаю, добить, наверное.

— Понятно, — главный кивнул, даже не взглянув на меня и не выслушав другую сторону. — Задержать нападавшего. Зачем ты пытался убить Василия? — он обратился ко мне.

— Не пытался, — ответил я абсолютно спокойно.

— Лидер группы и все остальные говорят, что это ты.

Я поднял взгляд и уставился на Патрушева. Его маленькие глазки бегали из стороны в сторону, не в силах остановиться на мне.

— Все! — пробасил я, повысив голос. — Кто что видел? Отвечать честно.

В казарме повисло гробовое молчание. Все заткнулись, даже пришедшие начальники.

— Я… — замямлил Зяблик. — Проснулся от голоса Николая.

— И я.

— Я тоже.

Все семь человек хором выдали одну и ту же правду.

— Вот, — кивнул я. — Даже Коля пришёл в себя уже после того, как всё случилось.

— И что же произошло? — скривился Патрушев.

— Услышал шум. Проснулся. Увидел, что Василия тащит мужчина. Рост примерно сто восемьдесят, вес около восьмидесяти. Весь в чёрном. На лице маска. Маг. Использовал против меня стихию воздуха, — я показал на свои изрезанные в кровь руки. — Когда увидел, что я проснулся, атаковал, а потом свалил, — я поднял взгляд на открытое окно под крышей.

— И кто это может доказать, кроме тебя? — хмыкнул жирдяй.

— А кто может доказать, что это я? — задал ему встречный вопрос. — Что мы имеем? Вася без сознания. Скорее всего, на него использовали магию или какое-то зелье…

— Наркоз, — тут же вступил Олег. — Я могу с уверенностью сказать, что это воздействие сильного седативного препарата.

— Ты его усыпил, — снова попытался обвинить меня Патрушев.

— Зачем? — спросил я, глядя ему прямо в глаза.

— А откуда мне знать… — глазки Патрушева забегали ещё быстрее, даже голос задрожал от неуверенности.

— Откуда бы я взял ваш… наркоз?

— Ты был в медкорпусе! — выдал жирдяй. — Украл!

— Погодите-ка! — тут же включился Олег. — Он всё время был под моим присмотром и к медикаментам даже не приближался.

— Тогда… тогда… — главный задумался, на лбу выступил пот.

— Такое ощущение, что меня нужно обвинить любой ценой, и сейчас придумывается, как это сделать, — хмыкнул я.

— Подождите, — поднял руку Матросов. — Может, стоит для начала просто разобраться?

Патрушев недовольно поморщился, словно от зубной боли.

— А что тут разбираться? Факты налицо: один избит, второй с кровью на руках. Всё ясно, как божий день.

Олег тем временем склонился над Васей, его руки засветились знакомым лечебным светом. Несколько секунд он изучал состояние, затем поднял голову.

— Это не избиение, — категорично заявил врач. — На теле нет свежих травм, кроме старых синяков. Состояние больше похоже на воздействие наркотического зелья или мощного снотворного. Нужны анализы, чтобы точно сказать. Я уже взял пробу.

Патрушев нахмурился, его лицо начало багроветь.

— Зелья? Откуда у живца могло взяться зелье?

— Очень хороший вопрос, — согласился Олег. — Такие препараты есть только в медблоке. И то, под строжайшим учётом.

Воцарилась неловкая пауза. Патрушев явно не ожидал, что его версия рассыплется так быстро.

— Тогда… тогда кто-то ему помог! — нашёлся главный. — У него есть сообщники!

Матросов тем временем достал какой-то прибор, похожий на большой компас со светящимся экраном. Он поводил им по воздуху в казарме. Устройство тихо попискивало, а на экране мигали разноцветные точки.

— Интересно, — пробормотал он. — Следы магии есть. Причём свежие, мощные. Но они не от человека без дара.

Он указал прибором на меня.

— От него — никаких следов. А вот тут… — он провёл устройством возле окна, — … остался сильный магический фон.

— Что это значит? — спросил Патрушев, но в его голосе уже не было прежней уверенности.

— Это значит, что здесь действительно был маг, — ответил Матросов. — Причём достаточно сильный. И Большов, похоже, говорит правду.

В казарме моментально начался галдёж. Патрушев что-то горячо возражал, Коля оправдывался, ребята шептались между собой, бросая на меня виноватые взгляды.

— Тихо! — рявкнул Матросов, и все замолчали. — Большов, повтори, что ты видел. Подробно.

Я ещё раз коротко и чётко изложил факты: рост, вес, одежда, маска, способности, способ побега.

— И никто больше ничего не видел? — Матросов обвёл взглядом группу.

В ответ лишь молчание и опущенные глаза.

— Все проснулись уже после того, как всё закончилось, — добавил я. — Даже наш бдительный лидер Коля.

— Но зачем кому-то нужен именно Кротов? — задался вопросом Олег. — Обычный живец, ещё даже у аномалии не был, ничем не примечательный.

Хороший вопрос, неужели тут кто-то умеет думать?

— В любом случае, нужно разобраться, — сказал Матросов. — Если у нас в корпусе кто-то посторонний…

— М-м-м… а-а-а… — слабый стон донёсся от койки Васи.

Все мгновенно переместились к нему, даже охранники перестали наводить на меня оружие. Длинноволосый медленно открывал глаза, хлопал ресницами, пытаясь сфокусировать затуманенный взгляд.

Пузатов резко склонился над ним и схватил за грудки рубахи.

— Кто на тебя напал? — спросил он резко, брызгая слюной. — Быстро отвечай!

— Я… где я? — Вася слабо повёл головой. — Что произошло?

— Тебя кто-то ударил? Отправил? — Куратор начал трясти его. — Кто? Говори!

— Меня… — длинноволосый сморгнул несколько раз, голос был слабым, прерывистым, — … кто-то схватил… и воткнул что-то острое… в шею…

— Да, млять! Кто⁈ — Пузатов уже почти кричал ему в лицо.

В казарме повисла напряжённая, звенящая тишина. Все смотрели на Васю, затаив дыхание. Автомат снова зачем-то направили на меня, будто я мог в этот момент что-то сделать.

Рука Васи медленно, дрожа, поднялась. Дрожащий палец начал поворачиваться, описывая дугу…

И в итоге указал прямо на меня.