Эпоха Титана

Глава 13

— Нет, — мотнул головой Матросов.

— Тебе повезло, Большов, — подмигнула мне Василиса.

Хмыкнул, с точностью наоборот. Кровь из раны на спине пропитала остатки куртки и футболки, липкая ткань прилипла к коже, стягивая каждое движение.

— Кто в медичке сегодня? — уточнил Борис.

— Девка, — ответила женщина.

В воздухе висел запах паленого мяса. Останки того идиота Игоря в яме всё ещё догорали, дым поднимался к небу чёрными клубами. К гари примешивался металлический привкус крови — моей крови.

— Ладно, потащили нашего живца, будем решать на месте, — выкинул сигарету Матросов.

Напрягся, ожидая, что попытаются избавиться. Источник в позвоночнике едва откликался, словно выжатая тряпка. Плевать, если что, буду рвать зубами. Но меня действительно подняли. Матросов взял под одну руку, маг с водной стихией — под другую. Старались не тревожить рану на спине.

— Какой же ты большой, Володя… — пыхтел Борис.

— Дай-ка я, — заявила Василиса и подхватила ноги.

Скрипнул зубами, но не издал ни звука. Посмотрел на этот участок земли с аномалией. «Скоро сюда вернусь», — решил я.

Странное поведение гиганта, когда он остановился и смотрел на небо… Магия людей, сила Титана… Очень много над чем нужно подумать.

Меня положили в грузовик. Тот же самый, на котором приехали. Борт скрипнул под весом, металл застонал.

— Двое? — спросил водитель из кабины.

— Да, — кивнул Борис.

— Как обычно? — уточнил голос. — Понял, Игорь и Витя сбежали, когда мы поехали в город.

Вон оно что. Прикрывают свою вылазку и смерть людей. Интересно, что с ними проще, чем со мной. Просто сбежали — и всё.

Василиса забралась следом, села напротив. Смотрела на меня. Её резервуар магии всё ещё пульсировал — держала силу наготове. Умная, я бы на её месте поступил так же.

Что-то странное разлилось в груди помимо боли. Тепло? Нет, другое. Копался в памяти Володи, пытаясь определить это чувство. Матросов сел рядом с Василисой, закурил новую сигарету. В свете зажигалки увидел его лицо — сосредоточенное, задумчивое. Он всё ещё что-то решал.

— Живучий сукин сын, — пробормотал маг, устраиваясь в углу кузова. — Я бы на его месте сдох ещё там, когда гигант огнём шарахнул.

Мамонтова хмыкнула, но ничего не ответила. Грузовик тронулся, и меня качнуло. Прикусил губу, чтобы не застонать. Слабость накатывала волнами. Организм требовал отключиться, залечь, восстановиться.

Матросов, Мамонтова… Я их понимал и… принимал. Нашёл правильное определение для странного чувства в груди — уважение. Удивительно. Когда в последний раз испытывал уважение к кому-то слабее меня? К Вальругу, другу, но он был гигантом, как и я. А эти… муравьи.

Но они действовали как профессионалы. Без лишних эмоций, чётко оценивали ситуацию и цель. Василиса хладнокровно устранила слабое звено. Матросов контролировал операцию, несмотря на потери. Даже сейчас они не расслаблялись.

Удивительно, что люди умеют быть собранными. Даже от меня думали избавиться, что у них, конечно же, не получилось бы.

Человек бы злился на такое поведение, а я… Мне плевать. То, что хотел, получил — и даже больше. Увидел аномалию вблизи, сразился с гигантом. Какие могут быть претензии? Только у таких слабаков, как тот Игорь.

— Боря, что-то наша наживка совсем бледный, — произнесла Василиса.

Только сейчас заметил, что края зрения начали расплываться. Холод полз от конечностей к центру тела, пальцы немели. Кровопотеря. Проклятое человеческое тело со всеми его ограничениями.

— Дай ему… — начал Матросов, но остальное не слышал.

Темнота накатила внезапно, словно кто-то выключил свет. Последнее, что почувствовал, — чья-то рука на груди и далёкий голос Василисы: «Еле бьётся, но живой. Крепкий сукин сын».

Пришёл в себя от того, что в теле работала магия исцеления. Видимо, мне дали ту зелёнку. Полностью решить проблемы она не способна, но хотя бы кровь перестала течь.

— Ты видел? — прозвучал голос Мамонтовой. — Когда гигант остановился, Володя пошёл за ним… Другой бы уже бежал в мокрых штанах.

— Заметил, — холодно ответил Борис.

— Меня другое смутило, откуда у него такая скорость и сила? — это выживший маг. — Его гигант догнать не смог, так он ещё и столкнул его.

— А вот это очень хороший вопрос, — снова Матросов.

— Заберу его себе, — заявила Василиса. — У меня таких бесстрашных в группах нет. Вот же сопляк… Я его уже уважать начала. Но…

Повисла пауза.

— Если кто слово скажет, — голос женщины стал низким, — я оторву яйца и запихаю в глотку.

Никто ничего не ответил. Хмыкнул про себя. Учитывая всё, что я узнал… Мне нужны такие неофициальные выходы к аномалиям.

— Изменённый? — вдруг сказал маг.

— Нет… — чиркнули зажигалкой. — Да и откуда бы?

— Третий, — выдохнула Василиса. — Уже, сука, третий. Если так дальше пойдёт…

Снова отключился. Мне показывали картинки, словно кто-то прокручивал плёнку перед внутренним взором. Встреча с гигантом и наши догонялки. Каждый кадр чёткий, детальный, будто заново проживаю эти моменты.

Странно. Это не обычный сон. Слишком осознанный, слишком управляемый. Словно в фильме — я мог остановить нужный момент и посмотреть его, прокрутить и снова остановить. Перемотать назад, приблизить, рассмотреть под другим углом.

Меня интересовал самый важный момент. Когда я начал получать силу Титана. Промотал всё лишнее — бег, уклонения, атаки. Вот он — яма.

Стоп.

Замедлил момент до предела. Вот рука гиганта касается моей ноги. Боль. Но что происходит внутри? Активизируется ядро в позвоночнике, магия хлынула по каналам. Человеческая магия земли откликнулась на угрозу.

Сейчас.

Остановил картинку полностью. Момент застыл. И я смог заглянуть внутрь себя, увидеть то, что скрыто от обычного взгляда. Я отчётливо видел нервные окончания, что проводили энергию, — они светились тусклым белым светом. Видел ядро-источник в позвоночнике — пульсирующий сгусток силы. И свою душу с силой Титана — золотистое сияние, окутывающее духовную сущность.

И она…

Приблизил картинку, вгляделся внимательнее. Между источником и силой Титана тянулись тончайшие нити. Не метафорические — вполне реальные энергетические связи.

Не может быть!

Приблизился ещё, чтобы лучше рассмотреть. Нити не просто соединяли, они переплетались, срастались, становились единым целым. Жену мне женщину! Как же я не понял это сразу?

Каким-то образом сила Титана связана с резервуаром. Она интегрировалась в человеческую магическую систему. Появилась, скорее всего, когда я вырастил ядро.

Как?

Прокрутил момент пробуждения источника. Вот я в машине дяди Маруси, концентрируюсь на позвоночнике. Вот появляется первая искра магии. И в тот же миг — тончайшая золотая нить от души тянется к новорожденному ядру. Сила Титана сама нашла способ закрепиться в этом мире?

Два разных мира в одном теле. И это… плохо.

Вернулся к моменту с гигантом. Вот я использую магию земли против твари. Но, присмотревшись, увидел — вместе с человеческой магией по каналам текла и крупица силы Титана. Они смешались.

Ещё одна ужасная новость. Используя магию, трачу другой ресурс. И как быть? У себя дома я тоже имел источник магии, но он был духовным, располагался в груди и работал отдельно. Сила Титана питала его и усиливала, но они оставались разными системами. А тут… Тут они срослись в единый механизм.

Выходит…

Разум работал на максимальных оборотах, чтобы переварить новую информацию. Если источник и сила Титана связаны, то, усиливая один, я усиливаю и второе. Но и ограничения одного становятся ограничениями другого.

В гигантах, что тут водятся, есть энергия моего мира — это факт. И забрать я могу её, только если использую магию в связке с силой Титана. И то чуть-чуть, потому что ядро слабенькое.

Хреновые открытия.

Плевать. Способ восстановиться есть. Не такой, как думал, но есть. Мне придётся разобраться в людской магии. Изучить их систему изнутри. Понять, как они укрепляют свой резервуар и делают его сильнее. Тогда связь между источником и силой Титана станет прочнее, канал — шире.

Конкретный, понятный план. Не идеальный, требующий времени и усилий, но выполнимый.

Теперь знаю, что делать дальше.

— Нет! — слышал голос сквозь растворяющуюся картинку сна. Женский, резкий, категоричный. — Я сказала, нет. Вы что, совсем с ума сошли? Не буду рисковать местом и прикрывать вас.

Сознание медленно выплывало из глубин анализа. Голоса становились чётче, реальность просачивалась сквозь остатки видений. Запах медицинских препаратов, спирта, крови. Нарастающая паника внутри. Да как так — я же даже в себя не пришёл, а тело уже реагирует?

Мы в медкорпусе.

— Деточка… Ты хочешь проблем? — гремел бас Мамонтовой. В голосе слышалась угроза, плохо скрываемая за фальшивой лаской.

— Да! — ответили твёрдо. Это, кажется, Кольцова. Узнал интонацию. — Будешь угрожать — давай. Вот только это не я езжу по своим делам, и не из-за меня страдают люди.

Интересно. Девчонка не прогибается под Василису. Либо глупая, либо есть что противопоставить. Попытался открыть глаза, но веки словно свинцом налились.

— Оля… — тихо, почти вкрадчиво произнёс Борис. Этот тон я уже слышал — когда он готовился принять решение о чьей-то судьбе. — Ты дашь умереть человеку? А как же клятва?

— Вы… вы… Твари! — обиженно ответила Ольга. В голосе смешались злость и разочарование. — Манипулируете клятвой врача, когда сами только что людей гробили!

Повисло молчание.

— Что ты ломаешься? — включилась Василиса. Попыталась сменить тактику, голос стал развязнее. — Я же не ноги прошу тебя раздвинуть, а аномальщику помочь. Ну пострадал он немного, бывает.

— Он же при смерти! — огрызнулась врач. — Вы сами сказали, это вы называете «немного»?

— Ну, значит, много, — цинично отозвалась Мамонтова. — Мы тренировали его и силу не рассчитали. Поможешь — в долгу не останемся.

— Мне не нужны ваши долги! — голос Кольцовой дрожал от едва сдерживаемых переживаний. — Хватит с меня ваших «одолжений», я не Олег и ничего не должна. Я работаю на корпус. Доложу Патрушеву, — повысила голос Оля.

— Давай, тогда я тебя кончу, мелкая ты дрянь! — полетели угрозы со стороны Василисы.

Ситуация накалялась. Открыть бы глаза, оценить расстановку сил, но оболочка не слушалась. Только слух работал исправно.

— Оля, — услышал шаги, размеренные, спокойные. Это был Матросов. — Можешь попробовать доложить, конечно, только тогда полетят головы. Моя, её, Олега и твоя.

Пауза. Слышал, как Кольцова тяжело дышит. Злится, но думает.

— Я-то с чего? — выплюнула она. — Это вы тут что-то проворачиваете, я честно работаю по контракту.

— А кто расписывался в том, что в медблоке всего хватает? — продолжил Матросов тем же ровным тоном.

— Какие же вы суки… — хмыкнула Кольцова. — Я же помогла… А вы против меня?

— Ничего личного, так нужно, — хмыкнул Борис. — Тем более мы просим помочь, а не убить. Ты врач — вот и лечи.

Молчание.

— Кто? — наконец спросила девушка. Голос усталый, побеждённый. — Кто пострадал? Чтобы я хоть знала, за кого голову подставляю.

— Большов, — ответил новый голос. Маг, тот, что с водной стихией. Он тоже тут? — Новенький живец. Тот, что Мамонтову на спарринге отделал.

— Я тебе сейчас ноги в рот запихаю! — тут же ответила Василиса.

— Тихо! — оборвал Матросов.

— Владимир? — в голосе Кольцовой проскользнуло удивление. — Большов Владимир?

Что-то изменилось. Напряжение никуда не делось, но приобрело другой оттенок.

— Он самый, — подтвердил Матросов. — Так что, Оля? Поможешь или…

Снова молчание, но теперь короткое. Слышал, как Кольцова выдохнула — резко, решительно.

— Хорошо! — в голосе смешались злость, обречённость и ещё что-то. — Но если он умрёт… Это на вашей совести. И я не буду это скрывать.

— Договорились, — кивнул Матросов, судя по звуку.

Меня подхватили под руки и понесли. Потом чья-то ладонь легла на лоб — прохладная, пахнущая антисептиком.

— Живой ещё, — пробормотала Ольга совсем рядом. — Но состояние критическое. Тащите на стол, быстро!

Открыл глаза.

Потолок медкорпуса. Белый, с трещинами в углу. Повернул голову — движение далось легче, чем ожидал. Зелёнка работала хорошо. Да и Кольцова постаралась.

Рядом сидела Оля и смотрела на меня. Не просто смотрела — изучала. В глазах плясали чувства: любопытство, подозрение. Сидела на самом краешке стула, спина прямая, руки сжаты в замок на коленях. Напряжённая, готовая сорваться в любой момент.

— Что случилось? — спросила она. Голос ровный, профессиональный, но я слышал подтекст.

— Ничего, — проглотил слюну. Губы еле двигаются. Сухие, потрескавшиеся. Сколько я был без сознания?

Оля наклонилась вперёд, локти упёрлись в колени. Изучающий взгляд стал острее.

— Тебя заставили? — следующий вопрос прозвучал тише, почти шёпотом. — Матросов? Мамонтова?

— Меня? — поднял бровь от такого бреда. Заставить меня?

Кольцова откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди. На лице мелькнуло разочарование, сменившееся деловитостью.

— Через четыре часа ты должен уйти отсюда, — заявила, уже полностью врач. — Либо мне нужно составить отчёт о том, как ты пострадал, и зафиксировать все твои раны. А это значит — расследование, вопросы, проблемы для всех.

— Понял, — кивнул и начал подниматься.

Мышцы ныли, но слушались. Спина тянула — новая кожа ещё нежная. Сел на край койки, проверяя возможности. Нормально. Жить буду.

— Ты не изменённый, — вдруг произнесла Оля. В голосе обида, словно я её обманул. — Я была уверена… После того, что видела… Но нет. В тебе нет их энергии.

— Нет, — мотнул головой.

— Но… — она замялась, кусая губу. — Я же видела…

— Ты сама что-то выдумала и поверила в это, — резюмировал я.

Встал полностью. Нога подкосилась, но удержался. Ещё пара часов — и зелёнка закончит работу.

Девушка открыла рот и уставилась на меня. Словно я её ударил. На лице отразилась целая гамма чувств: злость — брови сдвинулись; обида — губы дрогнули; разочарование — плечи опустились.

Люди как открытые книги.

— Откуда тогда у тебя ядро? — спросила, сверкая глазами. Злость взяла верх. — Я проверяла, дважды! У тебя есть источник, хотя в деле написано, что ты не маг.

— Вырастил, — сказал правду.

Простая правда иногда лучшее оружие. Смотрел, как её лицо меняется.

— Не хочешь говорить? — Ольга встала, скрестила руки. Обиженный ребёнок, у которого отняли игрушку. — Ну что ж… Тогда наш договор не имеет силы.

Повернулась спиной. Демонстративно. Ждёт, что буду уговаривать, объяснять, просить?

Наивная.

Нога не слушалась — связки ещё не восстановились. Но это не помешало мне подойти к ней, три медленных шага. Положил руку на плечо, развернул к себе.

— Нет, — произнёс тихо, глядя в карие глаза. — Ты дала слово.

— И забрала его, — грустно улыбнулась она. — Моё право. Ты мне соврал…

Не дал закончить. В руке возник осколок камня. Небольшой, с острыми гранями. Резервуар откликнулся мгновенно, практика в бою не прошла даром.

Кольцова отшатнулась и упала. Тут же вскочила, трясущийся палец поднялся, указывая на камень в моей руке.

— Земля… — выдохнула она. Глаза расширились. — Магия земли…

— Наблюдательная, — хмыкнул.

Те, кто не держат своё слово, — мусор, недостойный жизни. И наличие сисек здесь не поможет. Но почему-то её не убил.

— Откуда? Как? Ведь… — Оля попыталась говорить. — Магия земли крайне редкая. Из всех магов только один процент её имеет или даже меньше. И все — элита из элит. Родовая аристократия, приближённые императора.

Начала ходить вокруг меня, не сводя глаз с камня. Страх отступил, уступив место профессиональному интересу.

— Почему ты тут? — остановилась передо мной. — Твоё место во дворце императора. С такой силой тебя бы приняли в любую академию, в императорскую гвардию. Зачем тебе быть живцом?

Ничего не ответил. Пусть сама додумывает. Обычная стихийная магия уникальная? В моём мире каждый второй гигант владел землёй. Но здесь, похоже, другие правила. Потом подумаю, как использовать.

Развеял своё творение. Камень рассыпался пылью, оседая на пол. Ольга проследила за каждой песчинкой, словно боялась упустить что-то важное.

Вспомнил, что мне сейчас нужно. Информация об источниках, магии, способах усиления.

— Зачем тебе изменённые? — задал вопрос в лоб.

Реакция мгновенная. Лицо сжалось, плечи напряглись.

— Не твоё дело… — ответила, но тут же покраснела и отвернулась.

Плохая лгунья. Всё написано на лице — стыд, отчаяние, надежда. Есть личная причина и сильная, значит можно использовать.

Молчал и ждал. Если она не будет полезной, то умрёт.

— Вика, моя… сестра, — наконец произнесла, стоя спиной. Голос дрогнул. — Она пострадала. Повреждение источника и спины. Полный паралич ниже груди. Источник расщеплён. Она инвалид на всю жизнь. Я хотела ей помочь. Изучить…

— Изменённых, — закончил за неё.

— Да, — повернулась. Глаза влажные, но слёз не было. Ещё держится. — Я слышала, что они могут восстановить повреждения. Что у них вырастает источник, даже если его отродясь не было. Хочу понять, как. Хочу помочь сестре.

Смотрел на неё. Внутри что-то сжалось — неприятное ощущение.

Перед глазами вспыхнули картинки из памяти Володи. Мать, рыдающая над сыном-калекой. Маруся, пытающаяся удержать обезумевшего Виктора и спасти Вололю. Груз и балласт, что люди носят с собой.

Поморщился. Проклятая оболочка с её эмпатией. Ведь я испытал самое унизительное, презренное и мерзкое из чувств. Жалость… Слабость, которую не должен позволять себе Титан.

— Слушай меня, — шумно выдохнул, отгоняя наваждение. Эмоции потом разберу. — Мне нужно, чтобы ты сказала, как внести в моё дело изменения. Я должен стать магом. Официально. Помимо этого хочу узнать всё об источнике. Как его развивать, усиливать, какие есть методики.

— А ты не… — Оля подняла брови. — Удивительно… Тот, кто тебе помог вырастить источник, выбросил? Использовал и бросил?

Что за особенность людей делать выводы из ничего? Раздражающая способность. Впрочем, пусть думает что хочет.

— Мне бы встретиться с этим человеком… — на лице появилось мечтательное выражение. — Если он смог вырастить источник в теле без магии… Тогда… тогда и Вике можно помочь!

— Либо ты сделаешь то, что я хочу, либо…

Не дал закончить. Что-то в ней сломалось. Словно последняя подпорка рухнула.

— Убивай! — засмеялась она. Истерично, надрывно. — Я уже столько всего сделала. Пошла в больницу работать, поссорилась с родителями. Они хотели выдать меня замуж, за сына советника. А я сбежала! Потом сюда устроилась. Нарушила столько правил и законов, что меня ждёт только поражение в правах и рабство!

Шагнула ко мне, раскинув руки. Глаза лихорадочно блестели.

— Фальсифицировала отчёты! Воровала медикаменты для экспериментов! Покрывала Матросова и его шайку! Так что давай! Убивай, Большов! Мне плевать!

Ещё шаг. Теперь стояла вплотную. Чувствовал её дыхание на лице — частое, срывающееся. Запах пота, страха, отчаяния.

— Всё, что я хотела, — лишь помочь сестре, а стала преступницей. Даже тебе помогла, хотя не должна была.

Схватила меня за футболку и затрясла. Только сейчас обратил внимание, что меня переодели.

— Ну же, чего ты ждёшь? Давай! Убей! Один труп больше, один меньше!

Её глаза горели огнём отчаяния. Похоже, это истерика. Всё, что она перечислила, — такие пустяки по меркам моего мира. И она сломалась из-за этого? Слабые муравьи. Хрупкие создания, живущие переживаниями.

Вот только… От осознания, что она помогла мне, рискуя собой, внутри зашевелилось другое чувство. Тёплое, липкое, непривычное.

Благодарность.

Да что б тебя… Проклятая плоть Володи! И с таким набором эмоций ты хотел отомстить отцу и остальным? Взял под контроль нахлынувшее.

— Ты встретишься с человеком, что вырастил мне ядро, — сказал тихо.

Она замерла. Руки разжались, отпустив футболку. В глазах недоверие боролось с надеждой.

— Правда? — прошептала.

Не успел ответить. На меня бросились и… обняли. Крепко, отчаянно. Женская грудь вжималась в мою, руки обвились вокруг шеи. Запах волос — травяной шампунь и что-то сладкое. Температура тела выше моей. Сердце бьётся часто, чувствовал каждый удар через тонкую ткань халата.

Застыл. Что делать? Обнять в ответ? Оттолкнуть? Она хочет секса или что?

— Он поможет мне? Вике? — Оля посмотрела на меня снизу вверх заплаканными глазами, улыбаясь. — Правда поможешь?

«Красивая», — вот что пронеслось в голове. Острые скулы, чуть вздёрнутый нос, полные губы, глаза с золотистыми искрами.

— Только когда этот человек сам захочет, — заставил себя говорить ровно. — А перед этим — то, что я попросил. Документы, информация, всё что есть о магии и источниках.

— Всё, что захочешь! — Оля наконец разорвала объятия. Отступила на шаг, взяла себя в руки. Вытерла глаза рукавом, поправила волосы. Снова врач, но теперь с огоньком надежды в глазах.

Кивнул. Внутри продолжал анализировать. Пытался объяснить свой поступок. Почему я решил помочь? Жалость? Нет, это прагматизм. Она полезна. Благодарность? Частично. Но что-то ещё…

Как на меня подействовали и чем? Эмоциональный всплеск, физический контакт, демонстрация уязвимости. Базовые человеческие механизмы.

Как этого избежать в будущем? Нужно изучить, выработать защиту.

Главное — я получу нужную мне информацию. Это всё, что важно. Остальное — побочные эффекты, которые нужно минимизировать.

В медкорпус зашёл Олег. Мужик снял плащ и уставился на меня с Кольцовой. Она в слезах, в полуметре от меня.

— Не помешал? — спросил он. В голосе слышалась усмешка.

— А-а-а… — начала краснеть девушка. Паника в глазах. — Это… это… Он… я…

Слова застревали в горле. Забавно наблюдать, как она пытается сформулировать оправдание для ситуации.

— Расслабься, Оленька, — подмигнул ей Олег. — Меня не интересует, с кем ты спишь. Сам был молодым.

— Сплю? — Кольцова посмотрела на меня, словно ища поддержки. Потом до неё дошёл смысл сказанного. — Что?

Лицо из красного стало пунцовым. Уши горели. Схватилась за щёки, пытаясь остудить пожар смущения. Сделала шаг назад, споткнулась о ножку стула.

— Я… Мы не… Это не то, что вы подумали!

И девушка рванула. Хлопнула дверью и спряталась.

Олег уже переключился на меня. Подошёл, профессионально оценивая состояние. Рука легла на плечо, глаза закрылись. Почувствовал, как чужая магия прошлась по телу, тёплой волной скользнула по мышцам, костям, внутренностям. Судя по всему, это диагностика.

— Вижу, что почти всё в относительной норме, — открыл глаза. — Зелёнка сработала хорошо. Спина затянулась, рёбра срослись. Нога… Связки ещё слабые. На вот.

Протянул круглый шарик зелёного цвета. Размером с крупную горошину, полупрозрачный.

— Давай, — кивнул он, заметив моё замешательство.

Запихнул шарик в рот. Вкус ударил по рецепторам. Впервые ощутил зелёнку осознанно. Обычно мне её давали, когда я был без сознания. Чуть сладковатый с горьковатым послевкусием и что-то от деревьев. Кажется, хвойных — сосна или ель. Шарик растворился на языке, и тут же почувствовал, как высвободилась энергия.

Тёплая волна прошла по телу. Она потекла по нервным окончаниям, собираясь в резервуаре. Приятное покалывание, словно конечности отходят после онемения. Потом энергия сама нашла повреждения. Сосредоточилась на ноге и остатках травм на спине.

— По документам я проведу, что ты подскользнулся и упал в душе, — продолжил врач будничным тоном. — Бытовая травма. С Кольцовой тоже поговорю.

— Моя доля, — вспомнил о главном. — Где?

Олег связан с Василисой и Матросовым. Они все в одной упряжке. Интересно, сколько ещё людей в их сети?

— Неплохо… — хмыкнул врач. — Только в себя пришёл, а уже кусок подавай. Деловой ты, Большов.

— Меня устроит ядро, — уточнил.

— Да что ты говоришь, — Олег уже откровенно улыбался. — А может, мне ещё Оленьку ленточкой тебе перевязать? В придачу к ядру?

Я проигнорировал шутку.

— Так дела не делаются, — продолжил врач, видя моё каменное выражение лица. — Все вопросы к… С тобой поговорят. Идти можешь?

Проверил ногу. Зелёнка продолжала работать, боль отступала. Кивнул.

— Ну тогда вали, может, срастётся к утру, — сказал Олег со всей врачебной заботой, которая тут же сменилась деловитостью. — Постарайся не нагружать. Своим выдай какую-нибудь историю. Всё равно их никто слушать не будет.

Замялся, потом добавил:

— И это… Насчёт того, что ты спросил. Загляни к Боре.

— Как? — уточнил. Ночь, нас всегда водят под охраной. — Когда?

— Ножками и сейчас, пока ещё есть возможность, — улыбнулся Олег. — У тебя окно минут на тридцать. Охрана сменяется, будут заняты передачей постов. Да и предупредили кого нужно.

Кивнул и вышел из медкорпуса. Ночной воздух ударил холодом. После тепла помещения кожа покрылась мурашками. На улице меня впервые не ждала охрана. Свобода передвижения? К такому и привыкнуть можно.

Огляделся. Все на местах, но внимание охранников рассеяно. Двое курят, переговариваясь вполголоса, красные угольки сигарет вспыхивают в темноте. Ещё несколько обходят ближайший периметр, но явно для галочки. Свет прожекторов светил на крыши, оставляя тени у земли.

Пожал плечами и направился к жилому блоку кураторов. Нога ещё побаливала, но с каждым шагом становилось легче. Зелёнка творила чудеса. Уже через сотню метров понял, что поторопился с оценкой. Конечность слушалась плохо, приходилось прихрамывать.

Как мне тренироваться с ребятами утром? Впрочем, об этом подумаю потом. Сначала нужно решить вопрос с ядром.

Постучал в дверь Матросова. Три коротких удара — не громко, но достаточно, чтобы услышали. Почти сразу дверь открылась. На пороге стояла Мамонтова.

— Заходи! — кивнула она.

Вошёл. Комната та же — аскетичная, функциональная. Только теперь на столе лежала карта с какими-то отметками. Красные кружки, синие линии, чёрные крестики. Зоны аномалий? Маршруты? Места операций?

Борис сидел за столом и курил. Дым поднимался к потолку ровной струйкой, в воздухе висел едкий запах табака. Поднял взгляд от карты, и брови удивлённо взлетели вверх.

— Уже? — в голосе сквозило неверие. — Я думал, ты до утра проваляешься.

— Живучая тварь… — хмыкнула Василиса, закрывая дверь. Щёлкнул замок. — Его поломали, а он уже на ногах.

Проигнорировал колкость. Учусь пропускать мимо ушей человеческие слова. В них мало информации и сути.

— Моя доля, — перешёл сразу к сути. — Мне нужно ядро.

Матросов оторвался от карты, потушил сигарету в пепельнице. Откинулся на спинку стула, сцепил пальцы в замок.

— Да что ты говоришь?.. — протянул он задумчиво. — А ещё тебе чего нужно? Может, квартиру в центре города? Или титул дворянина?

— Это проблема? — проигнорировал сарказм.

Василиса и Борис переглянулись. В их взглядах читалось: «А ведь он серьёзно».

— Да, — кивнула Василиса, подходя ближе. — Ты вообще что знаешь про ядра?

— Ничего, — выдал правду.

— Оно и видно, — подмигнула мне женщина. — Ну тогда вот тебе быстрый и сокращённый экскурс в реальность.

Встала в позу лектора — руки за спину, подбородок вверх.

— Есть сырые ядра. Это те, что только достали из гиганта, — начала она. — Они неочищенные и опасные для… всего. Ментально нестабильные, энергетически хаотичные. Именно их и впитывают идиоты, что потом становятся изменёнными. В лучшем случае получают силу и сходят с ума. В худшем — превращаются в нечто среднее между человеком и гигантом.

Слушал внимательно. Но внутри усмехался. У меня не было проблем с получением силы Титана. Тем более резервуар уже есть, связь установлена. Какие могут быть сложности с поглощением родственной энергии?

— Нужно дождаться, когда с ядром поработает алхимик, — продолжила Василиса, расхаживая по комнате. Половицы скрипели под её шагами. — Очистка, стабилизация, калибровка под человеческую энергетику. Только потом оно пригодно для алхимии, создания артефактов и усиления магов.

Остановилась передо мной, смерив оценивающим взглядом.

— Это стоит денег. Больших денег. Особенно если делать в обход СКА и Верховного совета. Нужны специальные люди, оборудование, место. И да, такие люди у нас есть. Минус двадцать процентов от стоимости готового ядра. Но мы заплатим частью туши гиганта аномального. Она стоит дороже обычной.

— Аномальное ядро тоже не самое обычное, — подключился Матросов, доставая новую сигарету. Чиркнула зажигалка. — С ним больше проблем. Нестабильность выше, риск мутации тоже. Но и сила… Если повезёт, получишь в разы больше, чем от обычного.

Прикурил, выпустил дым.

— Ты же понимаешь, что всё это в обход официальных каналов? — посмотрел прямо в глаза.

— Да, — кивнул.

Это меня не волновало. Законы людей, их сложности и заморочки.

— Вот поэтому просто доверься нам, — заявил Борис. — Мы всё организуем, ты получишь долю, когда придёт время.

Вообще не мой подход. Доверие — слишком дорогая валюта, которой у меня нет в наличии. Никогда не было, даже в прошлой жизни.

А это значит, что нужно во всём разобраться самому. Изучить процесс, понять риски, найти способы минимизировать опасность. Если есть какие-то тонкости с ядрами и гигантами, я должен их знать.

— Вот, — Матросов кивнул на стол.

Там лежала небольшая деревянная коробка. Простая, без украшений.

Не сдвинулся с места. Слишком просто. Где подвох?

— Боишься? — улыбнулась Василиса. — Не доверяешь? Думаешь, обманем?

— Да, не доверяю, — подтвердил прямо.

Мамонтова фыркнула, но в глазах промелькнуло одобрение. Она оценила честность.

— Что ж ты такой… — подошла ближе, остановилась в шаге. Запах пороха и пота. — Правильный-то? Слишком профессионально себя ведёшь для сопляка. Откуда такая выучка?

Молчал. Пусть гадают.

— Это зелёнка, — вмешался Борис, видя, что разговор заходит в тупик. — Десять таблеток. Твой запас на чёрный день. В следующий раз сможешь использовать сам, без врачей. Это задаток. Когда с ядром закончат — получишь остальное.

Теперь подошёл к столу. Взял коробку, открыл. Внутри на бархатной подложке лежали круглые зелёные шарики. Десять, как и сказали. Каждый размером с горошину, полупрозрачный, с зеленоватым свечением внутри.

Закрыл коробку, кивнул и убрал в карман. Они потребуются. Нога ещё не восстановилась полностью, да и запас лишним не будет.

— Когда? — спросил, имея в виду ядро.

— Уже готов снова идти? — Матросов шмыгнул носом и затушил едва прикуренную сигарету. — Нетерпеливый.

Он встал, прошёлся к окну. Постоял, глядя в темноту.

— Как только будем готовы. Много людей участвуют в наших… прогулках. Все должны получить свою оплату, молчание стоит дорого. Не хочется, чтобы возникли проблемы.

Повернулся ко мне.

— Но что могу сказать точно — скоро. Очень скоро…

Переглянулся с Василисой. Что-то в их взглядах изменилось. Серьёзность, тревога, решимость. Происходило нечто большее, чем простая контрабанда.

— Ты думаешь, что мы просто идём против правил? — спросила женщина, уловив мой оценивающий взгляд. — Ради наживы?

— Это важно? — пожал плечами.

Мне действительно было всё равно. Их мотивы — их дело. Главное, чтобы выполнили обещанное.

— Вообще-то да, — Матросов вернулся к столу, но не сел. Оперся руками о столешницу, нависая над картой. — Да, мы зарабатываем. Так все делают — от охранника до начальника корпуса.

Замолчал, подбирая слова.

— Но… В последнее время это не просто халтура, Большов. Этот гигант… — кивнул в сторону окна, — … аномальный. И он уже третий за последний месяц в нашем секторе.

Поднял взгляд.

— До этого не было ни одного аномального за пять месяцев. Понимаешь? Что-то меняется. Что-то неправильное лезет из аномалий. И Патрушев с начальством делают вид, что ничего не происходит.

— Меняется не только это, — подхватила Василиса. — Мои знакомые из разведки доложили… На севере, у аномалии пятого ранга, вчера пропал целый патруль военных. Не живцов-новичков, а элитных боевых магов Империи. Просто исчезли. Вместе с ними пропала сетка, сдерживающая аномалию.

Встала рядом с Матросовым, глядя на карту.

— СКА оцепило весь район. Засекретило информацию. Но слухи ползут. Говорят, из аномалии вышло нечто… новое. То, чего раньше не видели.

Слова звучали издалека. На меня накатывала слабость. Побочный эффект зелёнки? Организм работал на пределе, восстанавливая повреждения. Требовал отдыха. Глаза начали слипаться, мысли путались.

Долбанное слабое тело… Нужно принять ещё один кругляшок, как выйду отсюда. И отдохнуть хотя бы час перед утренней тренировкой.

— Мы хотим понять, что происходит, Володя… — голос Матросова звучал приглушённо, словно через вату. — Почему аномалии меняются. Почему гиганты становятся другими. Что готовится? Мы последние люди на планете, и никто не хочет стать кормом.

Моргнул, пытаясь сфокусировать взгляд. Комната слегка плыла.

— И мы тут подумали, — продолжил Борис. — Нам нужен постоянный живец твоего уровня. Кто-то, кто выживет там, где другие сдохнут.

Матросов подошёл ближе. В глазах читалось предложение.

— Мы предлагаем тебе халтуру. Постоянную работу с нами. Хорошие деньги, доступ к ресурсам — ядра, зелёнка, оружие, информация. Взамен — твои навыки и полное молчание. Что скажешь?

Предложение было выгодным. Слишком выгодным. Доступ к аномалиям, ядрам — именно то, что мне нужно. Вот только я не люблю торопиться.

— Я подумаю и отвечу.

Матросов кивнул, но Василиса уже двигалась к двери. Быстро, почти неуловимо. Воин во мне напрягся.