Глава 32 Рассказывается о разнице между магами смерти и некромантами, а также о всяких иных важных вещах

«Женат — это не политкорректно. Нужно говорить 'мужчина с ограниченными возможностями»

Из разговора двух джентльменов за чашкой утреннего портвейна


Софья Никитична проснулась незадолго до рассвета.

Сама.

С ней оно и прежде случалось, большей частью по причине тоски и одиночества, и мыслей, которые имели обыкновение перед этим самым рассветом оживать и мешать отдыху.

Но ныне виноваты были не мысли.

Она прислушалась к себе.

К ощущениям.

И, накинув любимый халат, несколько утративший вид и в целом мало соответствовавший обычному образу вдовствующей княгини, вышла во двор.

Темно.

И звезд не видно. Небо мутное такое, будто в чай плеснули кислого молока, а оно створожилось. И вот эти белесые ниточки нервировали.

— Что-то случилось? — князь тоже вышел. В тапочках на босу ногу.

А пижама у него голубая.

С ирисами.

— Что? Подарок… внучки… отказываться неудобно, да и мягкая, — сказал он, словно бы оправдываясь.

— А я сама купила… как-то гуляла по ярмарке… благотворительной. И купила вот, — Софья Никитична погладила халат. — Удобный…

— И тебе идёт.

— Тебе тоже…

— Кофе?

— Не стоит. А то точно не усну…

— Что тебя потревожило?

— Ощущение… где-то рядом произошёл выброс силы. Тёмной… довольно далеко, до меня лишь эхо докатилось.

— Но докатилось?

— Верно. Не хочешь прогуляться?

— Сейчас?

— Ты не спишь. Я не сплю… кто-то там тоже не спит, старается, жертвы приносит…

— Полагаешь? — князь помрачнел.

— Почти уверена. Жертвы точно были. У тьмы множество оттенков. Это лишь люди несведущие полагают её единой, — София Никитична с удовольствием опёрлась на предложенную руку. — На самом желе та сила, которую называют тёмной, весьма… разнообразна.

На улице было пусто.

И фонари погасли. И со временем она ошиблась всё же, до рассвета ещё пару часов. А потому люди спят… наведённым сном. Когда князь сказал про ментальное воздействие, Софья Никитична постаралась и сумела-таки выделить его.

И вправду едва заметное.

Словно дымка, висящая над городком. Но вот ночью оно стало яснее. Отчётливей.

И она сказала об этом.

— Пожалуй, ты права, — князь несколько мгновений прислушивался. — Определённо права…

Слышать о своей правоте было приятно.

— И воздействие такое… весьма направленное…

— Город спит?

— Эта часть — определённо. Интересно, это каждую ночь так?

— Кстати, спится здесь и в самом деле неплохо, — вынуждена была признать Софья Никитична. — Я думала, воздух свежий… отдых…

— Мне тут передали, что князь Кошкин весьма… желает поздравить нас. Лично. И получить ответы на некоторые вопросы…

— Ох, — стало до крайности неудобно. — Извини… Пашенька порой бывает несдержан… особенно, когда волнуется… но… я ему позвоню! Я звонила, но у него было занято… потом то одно, то другое… я, конечно, передала, что всё хорошо, что я отдыхаю, но боюсь, может не поверить.

Прогулка к лесу.

И снова к реке.

Данька…

И вправду неудобно. А сейчас звонить не время. Это у неё бессоница. А Павел, должно быть, спит. И нехорошо будет его беспокоить.

Как и Ванечку.

— Буду весьма благодарен… только не говори, где ты, потому как он ведь явится.

Всенепременно.

И нарушит такой чудесный отдых, не говоря уже о легенде.

На границе города фонари светили тускло. И к тому же мерцали. Две вспышки… три вспышки. Одна. Странный ритм, от которого начинает болеть голова. Софья Никитична коснулась виска, сдерживая силу, которую этот ритм тоже нервировал.

А вот князь на фонари смотрел с немалым интересом.

— Надо же… как интересно.

— Что это?

— Ментальные отпугиватели. Одна из функций… в современных тюрьмах, да и в колониях-поселениях подавители обозначают границу. Правда, там мощность совсем иная. Они не позволяют людям приблизится к определенной черте… но чтобы в городе…

— То есть, здесь людей держат в городе?

— Полагаю, лишь по ночам. На рынок вон приезжают, и продукты привозят. Уезжают. Так что о полной изоляции речи не идёт… позволь?

Князь осторожно коснулся висков, потом провел черту над лбом и давящее неприятное ощущение исчезло.

— Лучше?

— Да. Спасибо.

— Ты маг и сильный, и тебе это вот лишь неприятно. А обычному человеку будет ещё сложнее… пересечь границу сможет не всякий. От силы духа зависит. От характера… как с любым ментальным воздействием.

— Мы… пройдём?

— А надо? — князь подал руку.

— Надо… — Софья Никитична переступила границу.

Любопытно.

Теперь тьме ничего не мешало. Она подобралась к границе города, растеклась вдоль неё, выпустив тонкие щупальца, что шарили, пытаясь обнаружить в ограде брешь…

И к Софье Никитичне потянулись.

И к князю.

— Погоди… теперь моя очередь, — Софья Никитична нарисовала защитный знак на лбу Чесменова, подпитав его силой. — Теперь она не тронет… Знаешь, такое чувство, что эта ограда не от людей, а от неё…

Тьма сгущалась, обретая плотность.

От неё пахло кровью.

И свежей смертью.

Софья Никитична сделала вдох, позволяя тьме проникнуть внутрь. Запахи обострились. А с ними тьма принесла ошмётки чьих-то воспоминаний.

Какие-то люди…

Софья Никитична старательно запоминала их. Женщин.

Мужчин.

Детей… детей было больно запоминать, но она их нарисует. Возможно, удастся установить, кто это, а стало быть, и чьи воспоминания.

Ощущения.

Имена… да, имена тоже были. И запомнились. А потом тьма отползла, откатилась волной, и столь стремительно, что Софья шагнула, не желая отпускать её. Но и сил удержать не было.

Она выдохнула…

— Софьюшка?

— Погоди… — Софья Никитична подняла руку. — Пока… не прикасайся. Эта сила может быть опасна… сейчас.

Тьма, обретшая материальное воплощение, покрывала ладони и запястья капельками чёрной росы. Крохотные, они впитывались в кожу, вымораживая её.

И та становилась белой.

Софья закрыла глаза. Не то, чтобы в этом была нужда, но… зачем пугать человека чернотой в глазах… она и так останется до полудня, если не дольше, пока сила полностью не ассимилируется.

Опять придётся прятаться за очками.

— Всё…

— Это выглядело… впечатляюще, — признался Чесменов, разглядывая собственные руки. Их словно туман окутывал.

— Позволь… если не хочешь заболеть, — Софья втянула туман и впитала в себя.

— Магия смерти?

— В какой-то мере.

— То есть?

— Это скорее ближе к классической некромантии. Хотя нас часто путают с магами смерти.

— А есть разница?

Софья посмотрела на лес и вынуждена была признать, что, кто бы не отозвал волну, идти в лес ночью неразумно. А к утру и остатки тьмы развеются.

— Есть… думаю, нам стоит вернуться в город.

Спорить Чесменов не стал.

— Прошу… так в чём разница. Признаться, мне пытались объяснить, но это как-то… сложно.

— Мой наставник когда-то сказал так… если у вас есть тётушка, которая по каким-то причинам слишком уж подзадержалась на свете нынешнем, ввергнув тем самым законного наследника в печаль, то ему стоит обратиться к магу смерти. А вот если наследник подозревает, что любимая тетушка отбыла в мир иной не по причине затяжной болезни, то позвать уже стоит некроманта. Он призовёт душу тетушки… а если некромант сильный, то и саму заставит явиться и дать показания.

— Гм… полагаю это будет весьма… эпатажно.

Софья хихикнула.

— Да… наставник, правда, добавлял, что если некромант окажется сильным, но не очень умелым, прийти может не одна лишь тётушка, а все родственники, так или иначе связанные с объектом… говорил, что имелись прецеденты.

Странно идти по темному сонному городу и беседовать о некромантии.

Или не некромантии?

— На самом деле грань зыбкая. Я тоже могу убить человека… хотя сделать это, не оставив следов, куда сложнее… маг смерти просто вытянет жизненную силу и кончина будет выглядеть максимально естественно. А он сумеет поднять мертвеца, но… одного, да и то придётся потратить изрядно сил. Они способны управиться с любой болезнью почти… и любую почти вызвать. Скажем, выпустить тот же чёрный мор или серую зыбь.

Чесменова явно передёрнуло от перспективы.

— Я же поднять армию из тех, кто умер от этой вот зыби… но эпидемию не остановлю, даже если вывернусь наизнанку. А они — не остановят армию… в общем, сложно всё.

— Сложно, — согласился князь.

И подумалось, что уж он-то должен знать о различиях.

— Ещё они видят близость смерти, её отметку, знак, если хотите… и когда обретает она плотность, изменить судьбу человека уже невозможно… ах да, и вот эту силу маги смерти не поглотят. Им нужны живые… или почти живые… не всегда люди.

— Сумароковы…

— Да, известная династия целителей, — Софья позволила себе улыбку. — Когда-то… им делали предложение… мои родители. Давно. Надеялись, что их мой дар… не смутит. Он и не смутил, но там оказались какие-то сложности… и не вышло.

К счастью?

Или нет.

— С точки зрения обывателей, Сумароковы исцеляют… конечно, не всегда и не всех… и чтобы использовать силу так, надо учиться… контролировать… очень жёстко, тонко. Я так в жизни не сумею.

— У тебя и без того полно талантов.

— Льстишь?

— Стараюсь понравится… в конце концов, кому мне ещё льстить, как не жене, — это князь произнес с насмешкой. И Софья фыркнула. А потом вспомнила, что разговор-то серьезный.

— Нынешняя тьма… она ближе к темной силе. К моей силе. Она рождена смертью и страданиями, мучениями, которые длились долго, а потому тьма сохранила остатки памяти жертв.

И радость окончательно погасла.

Софья Никитична запахнула халат и сказала:

— Я нарисую тех, кого запомнила.

Кто бы мог подумать, что сие умение будет полезно.

— И имена назову…

— Это очень поможет.

— Их убили не так давно. Не сегодня, — Софья сосредоточилась на ощущениях. — И даже не вчера. Я бы сказала, что в разное время, но сила уходила в один источник… и это тоже необычно.

— Почему?

Фонари едва теплились. Дрожали, что огоньки свечей на ветру…

— Если уж всё дошло до человеческих жертв, причем не единичных… я бы сказала, что весьма не единичных… логично было бы озаботиться алтарём, который впитал бы силу. Однако при наличии мало-мальски приличного алтаря никаких всплесков не было бы. Мне в целом не понятна природа этой волны…

Софья задумалась.

Стоило признать, что знания её были до отвращения скудны. И это расстраивало.

Несказанно.

— Существуют… заклятья сложные… которые формируются порой… годами и десятилетиями. Создается основа их. Своего рода печать… контуры её… — она нахмурилась, вспоминая, что читала… ведь и читала исключительно потому, что книга оказалась интересной.

Настолько, что даже возникло желание попробовать.

И это желание испугало Софью несказанно. А потом она подумала, что это ведь глупо… пробовать… поднимать мертвецов и всё такое. Ну кому в современном мире нужна некромантия?

Выходит, что кому-то нужна.

— И наполнить их энергией надо, но… для начала эту энергию собрать и сохранить. Но если энергии очень много… и рядом есть возмущения… какие-то нарушения… не знаю, — вынуждена была признать Софья Никитична. — Что-то, что дотягивается до хранилища силы… что-то настолько мощное, что его энергия рушит защитные контуры вместилища… тогда один всплеск породит другой.

— Выясним, — пообещал князь. — Всенепременно выясним…

А потом добавил:

— Ты когда-нибудь встречала рассвет?

— Случалось… но давно.

И повторить она не откажется.

Если в хорошей компании.

А компания была очень даже неплохой.

Загрузка...