Эльфийский бык 2

Глава 31 О фантазии и творческой инициативе

Жить нужно или с юмором, или с психиатром.

Вывод, сделанный одной леди в почтенном возрасте после пяти лет психотерапии, завершившейся браком.

— … возвращаются, — доложил Мазин. — Я одного понять не могу… ладно, объект, но как они это с каретой проделывают? Чтоб раз и нету…

— Записал?

— А то…

— Вот умники пусть и разбираются, как они там и чего, — Леший выдохнул с немалым облегчением.

Не любил он гостей.

Точнее, когда объект в гости собирался, поскольку никогда нельзя было сказать, чего от этих гостей ждать. А тут ещё и в инкогнито играет…

— Как объект?

— Слегка помят, но справился, даже силу не вызывая. Я не приближался, но… шеф, эти игры надо прекращать. Сегодня нос разбили, завтра шею свернут. И соперник этот странный. Я бы сказал, что сидит на дропах и давно.

Леший подавил вздох.

Вот нельзя сказать, что он был с Мазином не согласный. Согласный полностью. И объекту выскажет свое частное мнение. И князю… потому как, конечно, силушкой государя Господь не обделил, но ведь не в неё одну всё упирается. Всякое может случится.

Особенно, если позволять.

— Точно сидит, — откликнулся Залесский-старший. — Мозгов уже нет, зато мышцы, нечувствительность к боли и сплошная агрессия.

Дерьмо.

— Возвращайтесь.

— Я бы задержался немного, — в голосе Мазина чётко улавливались сомнения. — Пригляжу… что-то тут творится интересное. Суета непонятная… и машины грузят.

— Срисуют.

— Обижаешь… похожу, послушаю… пригляжусь, что да как.

И Мазин отключился.

Зараза… хотя да, место это сам объект обозначил, как потенциально опасное, но полез же. И без сопровождения. Взрослый же ж.

Сам справится.

Ну да… сам… а что морду начистили, так, может, и неплохо. Для полноты ощущений и единения с народом. Народ, он ведь такой, любовь к власти по-всякому показать может. В общем, Леший даже выдохнул. С облегчением… и длилось оно еще пару часов, до тех пор, пока Мазин снова на связь не вышел:

— Встречай гостей, — сказал он. — Выдвигаются. К лесу. Две машины.

Нет, не зря Леший гостей не любил.

Одни проблемы от них… а он почти придумал, как уговорить Весняну уехать. К морю… на месяцок-другой. Даже мысленно речь произносить начал, тренироваться типа, а то как-то просто говорить выходило легко. А о чём-то посерьезней, так будто мозги перемыкало. Вот и тренировался.

А тут гости.

Чтоб их.

Типа в белых одеяниях Леший срисовал ровно в тот момент, когда указанный тип вышел из машины. А за ним — здоровяк, при виде которого Залесский-младший напрягся.

— Сидеть, — велел Леший.

— Сижу… это…

— Да понял я.

— И куда дальше? — раздался нервический голос типа в белом.

— Туда, — указал здоровяк.

Какой-то он помятый. И на типа смотрит на редкость недобро, так, что на месте этого, в одеяниях, Леший крепко бы заволновался. Впрочем, следом из машины выбрался еще один клиент. Невысокий. В костюмчике и при связке артефактов. И щит хороший, даже невооруженным взглядом заметен, если присмотреться… хорошо присмотреться.

Умеючи.

— Не беспокойтесь, Анатолий Парфенович, — голос у типа ласковый, медовый. — Это необходимо для дела.

— Я всё равно не понимаю, что мы тут… это что?

Конопля в лунном свете казалась черной, да и в целом вставала сплошной стеною.

— Конопля? — удивление в голосе.

— Нам к лесу, — подсказал тот, что в костюме. — Тут дорожка быть должна… нужно навестить ваших девочек… уговорить их не делать глупостей.

— Сейчас?

— А когда?

— Я думал, утром…

— К утру они успеют опомнится и что-нибудь придумают… вы же не хотите упустить свое имущество?

— Наблюдаем, — принял решение Леший, потому как следом за первой машиной появилась вторая, из которой выбралась четверка бойцов.

Количество, конечно, не то, чтоб опасность представлять. Но… шум поднять успеют. Да и смысл трогать? Приказа зачищать всех не было.

— Смотрим, — приказал Леший. — Морок, ты ту четверку держишь. Ворон… страхуй. И фиксируйте…

— Вперёд зайду, там точка хорошая, — метка Ворона сместилась чуть в сторону.

— Действовать нужно быстро, решительно… — тип с артефактами продолжал увещевания. И этого, в белом, под ручку взял. — Сейчас они настроены крайне негативно, а потому нам важно продемонстрировать свою готовность пойти до конца.

— Я… не уверен всё-таки, что стоит туда соваться… вы не знаете, на что они способны…

Троица двинулась по тропинке, а вот четверка прикрытия слегка отстала.

Леший держался в стороне. Съемка велась, вот только снимать в ночном лесу — ещё то развлечение, как и гулять по нему.

— Я помню, что обещал Игнату Потаповичу, и готов…

Тип в белом споткнулся, охнул и рухнул лицом в куст…

— Готов, — произнёс тип в костюме, приложив к лицу платочек. — Я уж начал волноваться, что и вправду до этого Подкозельска дойдём, пока подействует…

— Можно было бы…

— Глыба, вот заткнись, а? Ты и без того сегодня влетел… сам будешь объясняться, какого хрена драку затеял.

— А чего он…

— Вот и расскажешь, как вернемся, чего он, чего ты, и что там вообще произошло. Мотоцикл отправить придется.

— Так…

— Придётся. Сам подставляешься, это ладно, но вот что ты меня подставил, это, Глыба, залёт… что стал? Бери, понесём…

— Куда?

— Боже, почему ты такой тупой… вон туда и понесём… и аккуратно… проверь ещё, чтоб вправду кони двинул, а то кто этих просветленных знает…

— Шеф? — раздался в ухе обеспокоенный голос Морока. — Может, того… пока они этого не того…

— Он уже того, по ходу.

— Да дохлый, — Глыба приказ выполнил, заодно и подтвердил предположения Лешего. — Тяжелый, с-скотина…

— Радуйся, что сюда сам дошёл, а то пришлось бы на ручках… вон туда давай.

Отошли недалеко. Тип в костюме огляделся и, указав на приметное кривое дерево, велел:

— Тут копай.

— Может…

— Шеф? — поинтересовался Ворон. — Смотрим?

— Смотрим, — согласился Леший. — И пишем.

Ибо что-то подсказывало, что записи пригодятся.

— Так… я лопату не взял!

— Глыба! — рявкнул мужик и так, что Глыба подпрыгнул. — Не беси меня!

— Так… я же ж… сейчас! Скоренько!

— Бегом!

Бегал Глыба так себе, причем ощутимо так прихрамывая, впрочем, сочувствия к нему Леший не испытывал. Меж тем мужик в костюме склонился над телом, прижал пальцы к шее, потом оттянул одно веко, другое, посветивши в глаза покойника фонариком.

Брезгливо вытер пальцы и огляделся.

— Дурь, — сказал он. — Какая ж дурь-то… совсем он свихнулся…

Кто свихнулся, Леший не понял.

Глыба вернулся с парой лопат и помощниками, которые и взялись копать могилу невинноубиенному типу в белом. Яма вышла узковатой, да и глубина её внушала сомнения.

— Кто так трупы-то закапывает⁈ — Ворон вовсе возмутился до глубины души. — Так его ж найдут сразу!

— Ага… — откликнулся Морок. — Ты сходи, выскажи им критические замечания. А лучше вовсе покажи мастер-класс…

— Тихо, — прикрикнул Леший. — На кой вообще яму копать, когда вокруг болота? Кинул, булькнуло и конец проблеме…

Все задумались.

Меж тем мужика в яму спихнули, потом тот, в костюме, вытащил из кармана нож, покрутил его…

— Потыкай, Глыба…

— Я?

— Ты.

— А… может… не надо…

— Надо. Надо, чтоб выглядело, будто его баба била…

— Хрена с два, — Ворон опять не удержался. — Любая вменяемая экспертиза покажет, что ранения были нанесены посмертно.

— Это если вменяемая, — отозвался Залесский. — А если купленая, то покажет, чего надо показать…

— А…

— Тыкай! — рявкнул тот, в костюме. — Глыба… не беси меня… он мёртвый уже! Давно мёртвый… он и ехал сюда мёртвым. Или ты покойников боишься?

И по выражению лица Глыбы Леший понял — и вправду боится.

Странный человек.

Но по ходу этого, в костюме, Глыба боялся куда сильнее. А потому, склонившись над телом, он пару раз ткнул в него ножом…

— И чего дальше…

— Дальше… дальше закапывай.

А нож он обернул платочком, убрав в карман.

— И пометь тут… как-нибудь… завтра приведёшь… хотя нет, Глыба… морда у тебя, извини, доверия не внушает. Да и другое дело будет к тебе… ты, — тип в костюме ткнул в ближайшего из помощников, который пытался прикрыть могилку слоем дёрна. — Ты завтра покажешь могилу… ну и расскажешь, что видел.

— А что я видел?

— Вот это правильный вопрос… идём, я тебе расскажу, что ты видел…

И убрались.

— Шеф, — подал голос Ворон. — А что делать будем?

— Дай подумать…

Леший и вправду задумался. На первый взгляд, дело их не касалось. На второй… стрёмное оно было, а в контексте происходящей вокруг Подкозельска херни вполне себе в рамки задания вписывалось.

И…

— Раскапываем, — решился Леший. — Ворон…

— Что сразу Ворон?

— Болтаешь много… надо будет тело убрать…

— А могилу так и оставим? Пустой?

— А какие варианты?

— Ну… шеф, я тут барсука видел, — подал голос Залесский-младший, правда явно сомневаясь. — Дохлого… недалеко лежит.

— Во…

— Издеваетесь?

— Ты что, шеф… это ж нехорошо выйдет. Завтра люди придут. Искать. То есть с ожиданиями, с надеждами можно сказать, — Ворон явно веселился и веселья своего не скрывал. — Покойника не найдут. Опечалятся…

— А дохлый барсук их утешит?

Всё же чувство юмора у Ворона была своеобразным. Хотя…

— Может, он им хоть как-то компенсирует горечь утраты… и вообще… одно дело — совсем пусто, и другое — барсук… он даже почти целый!

Леший вздохнул.

Поднял очи к небесам, отметив, что до рассвета осталось всего ничего. И решился:

— Неси!

Покойника вытаскивали они с Вороном. На всякий случай Леший еще раз проверил пульс, который отсутствовал.

— Отравили, — Ворон посветил мертвецу в лицо. — Видишь? Губы чёрные и белки глаз…

Белками это назвать было сложно.

— Тот точно не ошибся, этот еще там, в машине, покойником был… — Ворон наклонился, втянув воздух. — Яд тёмный… на силе… и на крови.

Он головой потряс.

— Знаешь, шеф, этого надо передавать в центр… я не уверен, но сдается, его редкостной дрянью накачали.

— Передадим.

— В прошлый раз Якутин возмущался, что мы посылку неправильно оформили… что задержанные не могут проходить по графе «Трофейное оборудование». Весь мозг мне выел. А я ж не нарочно. Отменил бы там… акт бы составил… а он мне капал и капал! — Морок помог младшенькому притащить барсука, который по размерам больше походил на небольшого медведя.

— Если бы только тебе, — Лешего передернуло, поскольку только за вчерашний день от Якутина, считавшего себя доктором интендантских наук, не меньше, четыре письма пришло.

И все ругательные.

То рюкзак не с тем инвентарным номером они со склада забрали, будто сами пришли и сами забрали. То вдруг степень износа на момент окончания задания определить требовалось… кто б ещё сказал, когда это окончание будет.

То предположить расход боеприпасов.

Ориентировочный.

Ага… а потом не приведи Боже ориентировочный с практическим разойдется.

— Надо ямку подкопать, а то несолидно выйдет, — заметил Ворон.

Барсук был куда объемней покойного мужика в белых одеждах.

— Подкопаем, — Морок отер руки. — Так вот… я подумал… а давай оформим покойника как материальную ценность? Пускай принимает на ответственное хранение… и условия обеспечивает.

Леший поглядел на Залесского по-новому.

Этакого изощренного коварства он не ожидал.

— Нет… а чего? Как совать мне артефакт с полустёртыми силовыми дорожками и нулевым запасом, так это нормально… мол, новых на всех не напасёшься.

— А мне истерику устроил в прошлый раз, что ботинки того… — сказал Ворон, вытащив саперную лопатку. — Ну я ж не виноват, что их на полигоне задело. Меня тогда целиком задело… и подгорели немного… они вообще по первому уровню защиты значились. А там и третьего не наскреблось.

— Вы ж понимаете, что он такого не простит? — Леший и сам вдруг припомнил, пусть не ботинки, но котелок, у которого ручка отвалилась. Может, оно и мелочь, но…

Попробуй им без ручки попользуйся.

И главное, из зарплаты вычли как за новый, а Якутин ещё говорил, что Леший ему благодарен быть должен, мол, без штрафных обошлось за порчу имущества.

— Но так-то… если подумать… труп ценный… — Леший обошёл покойника. — Вот прям видно, что не простого человека ухайдокали… и сохранить его надо. Для экспертиз там и прочего. Со всем тщанием. Так что…

Основания худо-бедно натянуть можно.

А там Якутин сам пусть разбирается. В том числе и с трупом.

Меж тем яму для барсука расширили. И тушку уложили на спину. Залесский отступил, разглядывая.

— Чего-то не хватает… — Ворон перевел взгляд с барсука на покойника. — Как-то… не похож.

— А должен?

— Ну… если так-то… понимаешь, Леший, вот придут они завтра копать. Раскопают барсука… а трупа нет… и связи с трупом нет. Это же неправильно. Нужно разуму дать зацепку…

Он подошёл к мертвецу и, наклонившись, вытащил белую тряпку.

Кашне?

Понюхал.

— Тут отравы нет, да и с уликами без неё проблем не станет… а вот ему, — Ворон нацепил грязный шарф на шею барсука и бережно расправил концы. — Ему пригодится…

— И цветочки! — Залесский притащил букетик. — Незабудочки… вон, покойник держит же. Тоже беленькие.

Только теперь Леший обратил внимание, что мертвец и вправду сжимал в руке тонкую веточку незабудки.

— Закапывайте уже, — буркнул он. — Чтоб вас…

— Не ругайся, — Ворон аккуратно пристроил и цветочки. Барсук обрел какую-то серьезность, даже появилось что-то донельзя печальное в образе его. — Сам понимаешь… воздух тут такой… на творчество пробивает. Покойся с миром, друг барсук… мы не знали твоего имени…

И голову склонил.

А следом Залесский.

Воздух? Нет, проблемы не от воздуха… проблемы от отсутствия конкретной работы, потому как в армии нет страшнее существа, чем бездельничающий солдат. В нём просыпаются инициативность и фантазия… в общем, перекрестился Леший весьма искренне.

Что-то подсказывало, что если так пойдет и дальше, то барсуком дело не ограничится…