Эффект Массы. Книга 1. Спектр.

Бандиты и бунтари

– Зашли меня проведать, капитан? – Лиара встала с крутящегося стула, чтобы поприветствовать вошедшего в медотсек Шепарда. – Спасибо! Я так Вам признательна!

«Нормандия» шла полным ходом в систему Какус скопления Гамма Аида. На базе Альянса Систем, куда фрегат Джона прилетел для проведения ремонта «Мако», команду ждало задание от самого адмирала Хакетта. Группа экстремистски настроенных биотиков захватила научную станцию. Исследователей накачали наркотиками и используют как заложников. Многие из материалов, используемых в работе, взрывоопасны. В общем, руководство посчитало неоправданным риском отправку обычной группы захвата, когда лейтенант Аленко уже показал себя отличным переговорщиком в таких случаях. А пока было немного свободного времени, Джон решил навестить голубокожую девушку, недавно вырванную у Сарена из‑под носа.

– Выглядите Вы уже совсем хорошо, – вместо ответа заметил капитан. – А как Вы себя чувствуете?

– Спасибо, превосходно. Хотя доктор Чаквас настаивает, что мне ещё нужно провести несколько дней в лазарете, она уверена, что скоро сможет меня выписать. Я потрясена, насколько хорошо она знает физиологию азари!

– Да, доктор своё дело знает. Вы в надёжных руках. Всё будет хорошо.

Немного помолчав, Лиара вдруг сменила тему:

– Простите, капитан… Я ведь так и не поблагодарила Вас, как следует, за то, что Вы спасли меня от гетов. Страшно даже подумать…

– Могу только порадоваться, что оказался в нужное время в нужном месте.

– Да уж… – девушка вздрогнула. – Ещё бы немного… А потом Вы взяли на себя такую ответственность, когда согласились принять меня в команду! Я же вижу – Ваша команда не доверяет мне. Особенно Ваша артиллеристка и штурман. Но я не такая, как ма… как Бенезия. Обещаю – я сделаю всё возможное, чтобы помочь вам остановить Сарена.

– Не беспокойтесь, – Джон кивнул. – Я верю Вам, Лиара. И знаю, что Вы меня не подведёте.

– Спасибо, капитан, – азари не отводила от лица Шепарда взгляд своих ярко‑голубых глаз. – Для меня очень важно, что Вы так ко мне относитесь.

– Давайте лучше поговорим о Вас, Лиара.

– Обо мне? Но… – девушка смутилась. – Боюсь, Вам будет неинтересно… Большую часть своей жизни я провела на разных археологических раскопках. Ковырялась в протеанских руинах, стараясь найти что‑нибудь, относящееся к исчезновению этой расы.

– Это должно быть опасно – вот так, в одиночку, в заброшенных местах…

– Иногда мне приходилось сталкиваться с мародёрами, «чёрными копателями», но я умею быть осторожной. По крайней мере, мне так казалось до встречи с гетами на Теруме. До этого мне не приходилось попадать в такие ситуации, в которых моей биотики оказалось бы недостаточно.

– Не чувствовали себя… одиноко?

– Честно сказать, меня привлекает одиночество. Иногда мне нужно уединиться, улететь от цивилизации.

– Не любите общество?

– Я думаю, это оттого, что я выросла дочерью матриарха. Обычно мы заводим детей в статусе матроны. Иногда даже девы. А дочь матриарха… От меня всё время ждали, что я буду идти по стопам матриарха Бенезии. Смотрели на меня, как на будущего лидера. Матриархи ведут своих последователей к светлому будущему, каждая в своём понимании. Считается, что они видят будущее, которое должно наступить, и помогают ему осуществиться. Может быть, именно поэтому я больше интересуюсь прошлым… Простите, это, наверное, так глупо звучит… Будто я пошла в археологи из подросткового бунта, лишь бы матери насолить.

– Детям свойственно восставать против родителей. Когда они есть. Это важная и неотъемлемая часть взросления.

– Вы рассуждаете прямо как матриарх, – рассмеялась Лиара. – Бенезия сказала то же самое и теми же словами, когда я объявила о своём решении. Но на самом деле это не так. Я просто… утонула в прошлом. Протеане – это такая таинственная, удивительная раса… Мне просто захотелось узнать о них всё, что только возможно. Потому и Вы меня так завораживаете. Вы общались с протеанским маяком, Вас коснулась настоящая, действующая протеанская технология.

– Звучит так, будто Вы бы не отказались препарировать меня в какой‑нибудь лаборатории, – заметил Шепард.

– Что? – глаза девушки широко распахнулись. – Нет! Я не имела в виду… Я не пыталась намекнуть… Я… Я не хотела задеть Вас, капитан! Я просто хотела сказать, что Вы очень интересный объект для глубокого изуче… о, нет, так ещё хуже звучит…

– Успокойтесь, Лиара, – улыбнулся Джон. – Это просто шутка.

– Шутка? – азари приложила ладонь ко лбу и покачала головой. – О, Богиня, ну почему я такая тупая? Вот Вам и ещё один ответ, почему я предпочитаю проводить время в одиночестве на каких‑нибудь раскопках или за компьютером, анализируя полученные данные – я то и дело могу ляпнуть что‑нибудь не то. Пожалуйста, давайте считать, что этого разговора не было!

– Как хотите. Давайте сменим тему. Как Вы считаете, почему Ваша ма…

– Бенезия.

– Хорошо. Почему Бенезия встала на сторону Сарена?

– Я сама этого не понимаю. Все эти злодеяния, о которых Вы рассказывали… Бенезия была такой заботливой матерью… Посмотрите, – девушка достала из ящика стола тряпичную куклу варрена. – Это Бенезия сшила сама. Я всегда ношу её с собой.

Лиара погладила куклу и убрала её на место.

– Она всегда говорила, что азари должны принимать большее участие в жизни Галактики, – продолжила девушка. – Может быть, она решила, что союз с Сареном в отдалённой перспективе позволит ей принести больше добра? Мне остаётся только надеяться на это.

– Вам, должно быть, больно думать об этом? – участливо спросил Джон.

Лиара пожала плечами:

– В любом случае, эти гадания не имеют большого смысла. Мы не общались много лет, Бенезия могла измениться.

– Тогда лучше просто расскажите мне о своём народе. Это нейтральная тема, а я хочу узнать о вас побольше.

Девушка задумалась:

– С чего бы начать… Наша раса первой открыла Цитадель… но это Вы, конечно, и сами знаете. Мы сыграли важную роль в формировании Совета… Собственно, мы и предложили его создать. Бороться за главенство – не в нашем характере, мы всегда стараемся придерживаться курса мирных взаимоотношениях. И сейчас голос азари в Совете Цитадели – это голос, призывающий к взаимовыгодному сотрудничеству, всегда, когда есть возможность избежать конфликта. Мой народ считает, что все мы – часть единого галактического сообщества, и каждая раса вносит свой вклад в общее дело… Многие из нас верят, что и в религиозном смысле душа каждого разумного существа – это часть единой во многих души Вселенной. Как видите, само наше мировосприятие побуждает нас во всём искать прежде всего мира.

– И это замечательно.

– Спасибо. К сожалению, хотя мы стремимся к тому, чтобы понять мировоззрение каждой расы, с которой Республики Азари поддерживают отношения, мало кто при этом стремится понять нас самих. Галактика полна предрассудков, порочащих слухов о нашем народе.

– Например?

Лиара снова смутилась. В своём замешательстве она становилась ещё более хорошенькой, чем обычно.

– Большинство домыслов крутится вокруг наших… брачных обычаев. Вы же знаете, мы – однополый вид. Для нас нет понятий «мужчина» и «женщина», которые постоянно используются в культуре любого другого народа. Для размножения нам всё равно нужен партнёр, но, в отличие от других рас, он может быть любого пола. И даже любого биологического вида.

Настала очередь Шепарда удивляться:

– Как это возможно? Азари могут спариваться с кем угодно? И при этом давать потомство? Не представляю.

Девушка покачала головой:

– Термин «спаривание» тут не подходит. Да, мы стали однополыми лишь в процессе долгой эволюции, и возможность физического контакта с партнёром у нас сохраняется, но это не главное, в чём заключается… соитие. Подлинная связь происходит на уровне соединения нервных систем. В любовном экстазе мы сливаемся разумом с тем, кого любим, растворяемся друг в друге. В это время у нас одно сознание на двоих, общее до самых сокровенных уголков души. То же самое происходит не только на уровне сознания. Организм будущей матери воспринимает генетическую информацию партнёра, не используя таких посредников, как половые клетки, и отделяет то, что характерно для вида в целом, от индивидуальных особенностей. Именно эти особенности, которые делают партнёра уникальным, генетическая система матери использует для того, чтобы передать аналогичные особенности своей дочери. Например, если отцом ребёнка был саларианец, рога у девочки не отрастут – хотя, кстати, глаза могут стать крупнее обычного – но если отец был, например, гораздо умнее большинства представителей своего народа, то похожие особенности в генах дочери с некоторой вероятностью приведут к тому, что и она будет одарённой. Некоторые особенности берутся от отца, некоторые от матери, как и при обычном для других видов наследовании. Именно так мы имеем возможность развиваться, как вид, передавать своим дочерям лучшее, что можно унаследовать от других рас, и лучше понимать другие народы.

– У разных видов, населяющих Галактику, разная продолжительность жизни. Что случается со вторым партнёром после… после соития?

Лиара вздохнула:

– Когда как. Иногда это отношения на одну‑две встречи, после которых родители расстаются. Другие привязываются друг ко другу и остаются вместе, иногда на десятки лет. А разница в продолжительности жизни… Мы научились подходить к этому философски. Зачем думать о том, что неизбежно случится само собой? Не лучше ли вместо этого наслаждаться тем временем, которое отпущено? И даже когда партнёр уходит из жизни, его частичка ведь продолжает жить с нами и в нас. Наш брачный союз не ограничивается рамками пространства и времени.

– А Ваш отец?

– Бенезия редко говорила о своём партнёре. Они расстались, пока я была ещё слишком мала, поэтому у меня сохранились только очень смутные воспоминания. Я только знаю, что мой отец – если можно пользоваться этим термином для женщины – была другая азари.

– То есть, партнёр не обязательно должен быть другого вида?

Девушка округлила глаза:

– Конечно, нет! Иначе мы бы вымерли задолго до выхода в космос! Но теперь, когда есть Пространство Цитадели, внутривидовые союзы стали редки, и для целей размножения они… скажем так, не поощряются обществом. Считается, что это ослабляет наш народ – не привносит ничего нового в генофонд, ведёт к вырождению и так далее. Да, я – «чистокровка», но у нас это бранное слово. Назвать так азари в лицо – это большое оскорбление. Наверное, поэтому партнёрша Бенезии и ушла. Думаю, она тяготилась их союзом, и даже… Даже, может быть, не хотела признать меня своей дочерью.

– Если бы не хотела, зачем тогда вступать в брак?

– Не знаю. Это лишь мои догадки. Может быть, на самом деле она хотела быть в моей жизни, но не смогла. По крайней мере, я бы хотела так думать. Может быть, что‑то случилось, из‑за чего они не смогли дольше быть вместе. Бенезия никогда не рассказывала, а я не спрашивала – видно было, что ей больно вспоминать об этом. Так что она растила меня одна. У нас это и не редкость. Особенно если отец принадлежит к недолговечному виду. Тогда бывает, что партнёр умирает ещё до того, как его дочь успеет повзрослеть. Но со мной – не тот случай. Так что я просто – не знаю.

Космопорт колонии на планете Чохе едва заслуживал этого громкого названия. Скорее, просто площадка для приёма небольших кораблей, наподобие транспортов класса «Коулун» да фрегатов, и то не больше, чем по одному за раз. Шепард, Уильямс и Аленко прошли через шлюз и под покрывающим всю колонию атмосферным куполом смогли, наконец, снять скафандры. У выхода из раздевалки отряд встречал сотрудник Фонда Сирта, щуплый старичок с длинным носом и выдающимся вперёд подбородком. Отдельные прядки седых волос свисали с висков и затылка, в то время, как лысая макушка сияла, точно бильярдный шар.

– Это ужас, ужас, что творится! – причитал он, заламывая руки, пока провожал бойцов к захваченному зданию. – Там шесть наших сотрудников. Эти террористы проникли в лабораторию под видом добровольцев для опытов… Биотика, это же не пистолет, на входе не отберёшь…

– Требования?

– Не предъявляют.

Шепард даже остановился от неожиданности:

– В смысле?

Старичок пожал плечами:

– Они заявляют, что будут говорить только с биотиком.

– Как удачно, что у нас в команде есть биотик, – реплика Эшли просто сочилась ядом. – Будто нас не забыли предупредить.

Глаза представителя Фонда забегали:

– Мы разве… Мы…

– … просто надеялись, что, когда переговоры зайдут в тупик, мы просто всех положим, так? – закончила за него сержант Уильямс.

– Извините её, мы все немного на взводе, когда приходится работать против гражданских, к тому же, людей, – снисходительно сказал Джон, положив руку на плечо Эшли. – Где они засели?

– Вон там, – старичок махнул рукой в сторону отдельно стоящего здания. – Они заблокировали вход…

– С этим мы разберёмся, – усмехнулся Аленко. – Техник у нас в команде тоже есть.

Оставив встречающего позади, отряд двинулся к указанному зданию. Кайден шёл впереди, Эшли с Джоном чуть поодаль.

– Ходят слухи, – заговорила девушка на ходу, – Вы последнее время несколько сблизились с доктором… как её… Т’Сони?

Эшли сказала это настолько подчёркнуто безразличным тоном, что было очевидно, насколько ей на самом деле небезразлично.

– Слухи? – усмехнулся Шепард.

Уильямс пожала плечами:

– Птичка на хвосте принесла. Вы не подумайте, я понимаю. Вы здоровый мужчина в расцвете сил, неуставные отношения внутри команды не поощряются, а она хотя бы похожа на женщину…

– То есть, Вы считаете, что я заинтересовался Лиарой, потому что больше не с кем встречаться, а на безрыбье и рак рыба?

Девушка вспыхнула, когда Джон назвал азари по имени.

– Так значит, Вы ей всё-таки заинтересовались, – скорее утвердительно, чем вопросительно, произнесла она.

– По долгу службы я обязан интересоваться всеми членами команды, – капитан не принял попыток Эшли выяснить отношения.

– По долгу службы, так? – Уильямс было не так‑то просто угомонить. – Просто политика? Конечно, дочь инопланетного дипломата, возможная зацепка, нужно улыбаться инопланетным большеглазым зверушкам…

– Мы пришли, сержант, – довольно сухо остановил Шепард излияния Эшли.

Кайден уже возился с дверью. Впрыснув омнигель в замочную скважину, он соорудил отмычку и вскрыл механический замок, но оставался ещё электронный. Сейчас лейтенант при помощи своего инструментрона подбирал к нему код. При малейшей ошибке приходилось начинать подбор заново, а после трёх ошибок – ждать, пока не отключится автоматическая блокировка. Наконец, прозвучал мелодичный сигнал, и красный огонёк возле двери сменился на зелёный.

Шепард нажал кнопку, и дверная панель отъехала в сторону.

– И не думай даже! – предостерегающе сказал рослый мужчина. Одной рукой он направлял биотический заряд, летающий по всей лаборатории. – Один шаг – и здесь всё взлетит на воздух. Тут полно взрывчатки, спасибо учёным. Мы только расставили контейнеры так, чтобы любой из них вызвал детонацию остальных.

– Чего вы хотите? – не двигаясь, спросил Джон.

– Мы – вершина эволюции человека, – ответил террорист. – За нами – будущее. Мы хотим, чтобы это, наконец, признали. Но мы будем вести переговоры только с равным.

– Если посмотреть на них, они подойдут! – взволнованно крикнула девушка в халате из‑за спины лидера биотиков. – Надо отвернуться! Всё время двигайтесь! Только так они не украдут ваши голоса!

Биотик усмехнулся:

– Учёные ничем вам не помогут. У них в крови столько «красного песка», что крыша на место только дня через три-четыре встанет.

– Я вижу, – не трогаясь с места, произнёс Кайден. Он небрежно повёл плечом, и террориста окутало голубоватое облачко тёмной энергии. Летающий по лаборатории светящийся шар с шипением растворился в воздухе. – Как видите, я тоже биотик. Со мной говорить будете?

– Неплохо, – кивнул рослый террорист. – Какая‑то новая разработка?

– Нет. Вторая модель, – ответил лейтенант.

– Вторая… Ого, – с уважением протянул террорист. Он посторонился. – Заходи, брат биотик. Тебе будут рады. Голова часто болит?

Аленко переступил порог, и дверь тут же закрылась.

– Спектр Шепард, слушаю, – Джон поднёс к уху левую руку, отвечая на вызов по инструментрону.

– Шепард, это Лиара Т’Сони, – раздался взволнованный голос девушки. – По Вашему приказанию, я исследовала лагерь, обнаруженный с орбиты…

– Требуется помощь?

– Нет, лагерь давно заброшен. Тут… Тут целая коллекция записей матриарха Дилинаги! Вы, наверное, не знаете…

– Почему же, мне знакомо это имя.

– Правда?

– Я знаю, что такая находка много значит для Вашего народа, и по возвращении на корабль немедленно поставлю в известность советника Тевос.

– Благодарю Вас, капитан!

Шепард закончил сеанс, и в ту же секунду открылась дверь лаборатории. Кайден переступил через порог, утирая пот со лба.

– Они готовы сдаться, – не дожидаясь вопроса, доложил лейтенант. – Мне удалось их убедить.

– Благодарю, лейтенант, – ответил Джон. – Я отправлю в штаб Альянса Систем представление к награде.

– Лучше отправьте донесение, – пожал плечами Аленко. – Они не сами пошли на акцию. Есть какой‑то духовный лидер, они называют его «отец Кайл». Пусть Альянс займётся его поисками.

Помолчав, Кайден добавил:

– Чёрт… Только сейчас почувствовал, в каком напряжении был всё это время. Пожалуй, на борту я бы не отказался от чего‑нибудь покрепче.

Пока Лиара Т’Сони, обосновавшись в лаборатории доктора Чаквас, изучала под микроскопом найденные записи матриарха Дилинаги, Шепард спустился в десантно-грузовой отсек.

Урднот Рекс, воевода кроганов, с обычным для себя угрюмо-безразличным видом охранял арестованных на Чохе биотиков.

– Всё в порядке? – остановился возле него Джон.

– Да куда они отсюда денутся‑то, – осклабился кроган. – Я один всю их биотику… – Рекс сделал выразительный жест рукой, будто растирает что‑то в порошок.

– Уверены?

Кроган хмыкнул:

– Эти сопляки и не учились толком. Только пафоса, как у ханара. А я – профессиональный боец, наёмник.

– Всё ещё предпочитаете быть наёмником, чем вернуться на Тучанку и помогать своему народу?

Рекс уставился на капитана:

– Сражаться за деньги – это моя жизнь, – с расстановкой сказал он, кося красным глазом.

– И Вас не беспокоит, что станет с народом кроганов? Вы понимаете суть проблемы, Вы можете провести программу действий, без Вас…

– Да чего Вы от меня хотите, Шепард, чёрт Вас дери? – Рекс едва сдерживал гнев. – Я устал всю жизнь подставлять свою задницу и ни шиша с этого не иметь.

– И что, только ради денег Вы бросили свой народ?

Кроган вздохнул и отвёл взгляд:

– Скажем иначе. Я бросил драться за проигранное дело. Народ за мной не пошёл. А опять вести на смерть кучку единомышленников… Я не герой, Шепард. Убивать за деньги проще.

– И с тех времён Вы не думали, чтобы помочь своему народу?

– Стараюсь не думать. Но по Галактике бродит слишком много кроганов-наёмников. Постоянно встречаю. Каждый второй заказчик требует, чтобы я убил кого‑то из них. Но… – Рекс повёл плечами, – это издержки профессии. Я себе врагов не выбираю.

– И давно Вы в наёмниках?

– Порядком. Первый контракт получил, когда только улетел с Тучанки. Работа хорошая, пока от неё не погибнешь.

– Нравится быть наёмником?

– Конечно. Летаешь по Галактике за чужой счёт, на всём готовом, да ещё и хорошими драками тебя обеспечивают, – по тону крогана нельзя было понять, это сарказм или искреннее удовольствие. – И приплачивают ещё. Я пробовал, конечно, и более организованные предприятия, частные армии и типа того, но… Очень грязно. Один я дерусь гораздо лучше. Максимум – с небольшим отрядом, очень небольшим, и то если каждого знаю. Сам ни на кого не рассчитываю, и не хочу, чтобы на меня рассчитывали. А теперь, к тому же, мы вот-вот прижмём бывшего спектра. Думаю, это мне доставит удовольствие.

– Рад, что Вы разделяете мой оптимизм. Сарен хорош, но мы лучше.

– Сарен-то хорош? – Рекс скривился. – Да он прогнил до самого хребта, и уже давно. Я это понял сразу, как первый раз его увидел.

– Вы с ним знакомы? – Джон был весьма удивлён. – А почему мне не сказали?

– Я не думал, что это важно, – качнул головой кроган.

– И всё же, расскажите.

– Мы встречались несколько лет назад. Я искал работу в системах Терминуса, ну да и не я один. Кто‑то сказал, что есть хорошая работа, непыльная и с большим вознаграждением.

– Не знал, что Сарен брал наёмников открытым конкурсом.

– Не вполне открытым, – поднял руку Рекс. – По рекомендации. И самого Сарена я видел только один раз. Мы болтались в космосе, грабили одиночные корабли и, спустя месяц, подцепили здоровущий грузовик. Самый большой, которые мне доводилось брать на абордаж. И вот, когда я был на его борту – обшаривал трупы, вдруг что ценное найду – я и увидел Сарена.

– Что он искал на корабле?

– Не знаю. Просто шёл, всё рассматривал по пути. Два-три наёмника называли его по имени, но к самому Сарену не обращались. Он тоже ни с кем не заговаривал. И вот тогда меня и охватило предчувствие. Я покинул команду, не дожидаясь полной оплаты сделки.

– И что Сарену могло понадобиться на этом корабле?

– Понятия не имею. Знаю только, что корабль перевозил медикаменты и медицинскую технику. Вооружение только базовое, без наворотов. Если там и было что‑то ценное, я этого не видел.

– А чей был корабль?

– Волусовский торговец. Большой, с кучей охраны на борту… но куда им там против нас.

– И больше Вы о Сарене не слышали?

– Вплоть до нашей встречи. Но инстинкты меня не подвели. Все, кто участвовал в том абордаже, в течение недели были убиты. До единого. Вот и другая сторона работы наёмника – иногда лучше выйти без денег, но живым. А покойникам деньги и так не очень нужны.

– Похоже, здесь, – сказал Кайден, заглушив «Мако».

Шепард выскочил из кабины и огляделся. Прямо перед ним находился вход в заброшенную шахту. Зонд должен быть где‑то внутри.

Визит на Агебиний, ближайшую к звезде Амазонка планету, изначально не планировался. «Нормандия» направлялась к Солнечной системе, чтобы передать сдавшихся биотиков в руки полиции. Однако, после выхода из первого же ретранслятора массы капитана ожидал срочный запрос Стивена Хакетта на прямую связь. Фрегат лёг в дрейф, и Джон связался с адмиралом по привилегированному спецканалу.

– Капитан, у нас неприятные новости, – сказал Хакетт после формального приветствия. – Передаю координаты, там вас ожидает полицейский транспорт. Состыкуйтесь и сдайте арестованных, есть срочное дело поважнее.

– Удалось обнаружить Сарена или Бенезию?

– Если бы, – качнул головой адмирал. – Это очередной привет из прошлого. Во время Войны Первого Контакта мы запустили в турианский сектор Галактики множество разведывательных зондов. От одного из них, числившихся в списке утерянных, только что пришёл сигнал «Миссия выполнена».

– Не особенно он торопился, – усмехнулся Шепард. – Где он был до сих пор?

– Неизвестно. Возможно, была задержка передачи – сигнал мог пройти мимо буя связи и лететь до следующего десятилетиями. Эти зонды клепались в страшной спешке, скорость была важнее качества.

– Логично. Но что же здесь неприятного?

– Когда создавались эти зонды, мы ещё не знали толком, с кем сражаемся. Предпринималось всё возможное для того, чтобы защитить наши технологии от инопланетных инженеров. В зонд встроен ядерный заряд. Тротиловый эквивалент – двадцать килотонн. Это больше, чем было сброшено на Хиросиму во Второй Мировой войне. Если кто‑то найдёт эту штуку… я могу не продолжать, сами всё понимаете. Вопросы есть?

– У нас нет специально обученных сапёров, только техники общего профиля.

– Я знаю, и не обратился бы к вам, если бы не крайняя необходимость. Вся информация по этим зондам была засекречена на протяжении двадцати шести лет. Если теперь всё всплывёт, Совет Цитадели наверняка назовёт ловушки с ядерным зарядом опасными и безответственными, и у Альянса Систем будут крупные неприятности с далеко идущими политическими последствиями. «Нормандия» – единственный корабль, который сможет добраться быстро и незаметно до места, откуда был отправлен сигнал. Передаю координаты.

Джон бросил взгляд на карту Галактики.

– Скопление Вояджера? Как зонд туда попал? Это же самый край Аттического Траверса, на границе Систем Терминуса, там никогда не было турианских колоний! Ошибка навигации?

– У нас есть основания предполагать, что дела обстоят хуже. Есть значительная вероятность, что зонд уже кто‑то подобрал. Хотя, конечно, и сбоя навигационных систем исключать нельзя – эта штука летает по Галактике уже четверть века. Как бы там ни было…

– … немедленно отправляемся. Тайно и быстро. Есть, сэр.

– Это я в Вас и ценю, командор. Конец связи.

Так и вышло, что теперь Кайден, Эшли и Джон стояли перед входом в заброшенную шахту и изучали следы, оставленные в кремниевой пыли Агебиния. Из соображений секретности, Шепард не стал брать с собой никого, кроме солдат Альянса. Хотя Гаррус Вакариан и Тали’Зора успели показать себя отличными техниками, знать о том, что Альянс отправил в путешествие по Пространству Цитадели тысячи ядерных бомб, им было совершенно не обязательно. К тому же, Кайден уже наглядно продемонстрировал свои навыки по обезвреживанию взрывных устройств на Иден Прайм и на астероиде X57. Так что четверых членов экипажа, не относящихся к человеческой расе, капитан оставил на борту фрегата, зависшего на стационарной орбите после выброса десанта в полной готовности отразить возможную атаку из космоса.

– Так где малышка? – повернулась к лейтенанту Эшли.

Кайден не ответил. Он сосредоточенно всматривался в показания датчиков, водя инструментроном из стороны в сторону.

– Он должен быть метров пять длиной, мы бы его заметили, – задумчиво произнёс Джон. – Сигнал точно идёт отсюда?

Аленко молча кивнул. Шепард отметил про себя, что лейтенант с каждым разом сужает круг, описываемый инструментроном.

Наконец, Кайден на пару секунд остановился, а затем уверенно пошёл к груде камней, валяющихся у входа в шахту. Пинком ноги он сбросил верхний кусок горной породы и удовлетворённо повернулся к капитану. Под камнем лежал оголённый конец одного из тянущихся в глубину кабелей.

– Когда шахту закрывали, хлам за собой явно не убрали, – пояснил инженер. – Зонд лежит в этой шахте. Его коротнуло на этот кусок, он начал подавать сигналы. А торчащий наружу конец сработал как антенна. Если бы не этот кусок кабеля, вряд ли мы смогли бы уловить сигнал – он должен полностью экранироваться толщей земли.

– Идём внутрь, – решил Джон. – Будем ориентироваться на кабель. Если сигнал идёт через него, он нас к цели и приведёт. Кайден, следите за кабелем. Эшли, будьте начеку – возможно, нас ждут. Если зонд лежит в шахте, это не аварийная посадка, кто‑то его туда перетащил. И кем бы они ни были, ядерную бомбу мы им не оставим. Даже если они не знали о взрывном устройстве. Особенно, если не знали – тогда в любой момент они могут его случайно активировать.

В заброшенной шахте было тесно. Ноги тонули в толстом слое вездесущей кремниевой пыли. То здесь, то там с шуршанием осыпались каменные своды. Под один из небольших камнепадов угодила Эшли – по шлему гулко простучало несколько камней разного размера, начиная от калибра грецкого ореха и заканчивая мужским кулаком. Кайден, подсвечивая нашлемным фонариком, не сводил глаз с кабеля. Бойцы уходили всё дальше вглубь шахты.

– А вот и он, – Эшли махнула стволом в сторону массивного металлического устройства, лежащего в торце одного из тупиковых штреков.

Кабель вёл прямо к зонду. Бойцы подошли к нему.

– Странно, – нахмурился Кайден. – Кабель подключён к разъёму модуля управления зонда. Но зачем? Такое ощущение, что кто‑то специально хотел, чтобы сигнал услыша…

Он не договорил – последние слова заглушил грохот недалёкого взрыва и последовавший за ним шум обвала. Отряд оказался заперт в каменной ловушке.

– Нормально, – протянула Уильямс. – Что будем делать? Звать на помощь?

– Шепард, – довольно произнёс хриплый голос. – Наконец‑то.

Голос шёл из динамика речевого синтезатора зонда.

– Искусственный интеллект? Геты? – Эшли вскинула автомат, но Джон, положив руку на ствол, заставил её опустить оружие.

– Встроенный переговорник, – пояснил он и, обернувшись к устройству, громко спросил:

– Кто Вы такой?

– Зовите меня Эланус Халиат, если вам это что‑то даст, – высокомерно ответил голос, назвавшийся именами известных изготовителей оружия и бронекостюмов. – Как Вы считаете, Шепард? Кто, по‑Вашему, руководит кланами Терминуса? Тысячами пиратов, работорговцев, преступников всех мастей?

Джону не нужно было долго размышлять над ответом. Достаточно было вспомнить свою жизнь после прилёта на Землю.

– Как во всех преступных шайках, – пожал он плечами. – Самый успешный, известный и опасный бандит.

– Правильно! – Эланус Халиат сказал это тоном учителя, похвалившего троечника за неожиданно верный ответ у доски. – Тот, кто убьёт больше всего людей. Угонит больше всего кораблей. Разорит больше всего колоний.

Внезапно бандит резко сменил тон с менторского на почти истеричный:

– Я таким и был три года назад! Я был сильнейшим человеком в Терминусе! Какой флот собрал я под свою руку! Мы бы вышибли вас со Скиллианского пре…

– Так вот кто стоял за атакой на Элизиум? – яростно перебил его Шепард.

– Совершенно верно, – ответил Эланус Халиат с некоторой гордостью. – Я был душой налёта. Его подстрекателем. Это именно я обещал участникам златые горы за захват самой богатой колонии землян в секторе. Когда мы потерпели поражение, меня прокляли все бывшие соратники. Всё пошло прахом, когда вы отстояли Скиллианский предел. Что я мог бы сделать, чтобы вернуть себе отнятую репутацию? Что для этого подойдёт больше, чем расправа над знаменитым героем Скиллианского блица, да к тому же ещё первым спектром среди людей?

– Ничего не выйдет, – усмехнулся Джон. – На стационарной орбите висит фрегат. Одна моя команда…

– Давайте! – оживился бандит. – Зовите фрегат! Это ещё лучше! Убить того, чья отвага помешала нам поживиться на Элизиуме, первого спектра среди людей, да ещё и привести с собой фрегат, напичканный передовыми технологиями Альянса! У меня аж слюнки потекли, Шепард! Ой… Какая жалость… Если вы не заметили, над вами сотни метров горной породы, просто переполненной тяжёлыми металлами! Как обидно – ваш сигнал не пройдёт, а я останусь без фрегата! Ну что ж… Нельзя иметь всё сразу. Прощайте, Шепард!

Голос умолк, и в каменной ловушке сразу же раздался другой звук – тиканье, сопровождаемое неприятным, каким‑то крякающим звуком. Кайден, оттолкнув командира, бросился к зонду и начал с бешеной скоростью перебирать какие‑то провода и щёлкать переключателями. Через каких‑то семь секунд тиканье прекратилось. Лейтенант обернулся к Джону:

– Таймер должен был взорвать ядерный заряд через десять секунд. Мы бы даже удивиться не успели.

– Вы нас всех спасли, – с уважением сказала Эшли.

– Как только выберемся, отправлю представление к награде, – серьёзно добавил Шепард.

– И как мы это сделаем? – обернулась к нему девушка.

Вместо ответа Джон взялся за торец зонда и попытался сдвинуть его с места. Аленко взялся с другого конца, и двое мужчин с усилием приподняли аппарат. Сдвинуть его удалось всего на пару сантиметров.

– Тяжёлый, зараза, – отметил Кайден.

– Сюда бы Рекса, – кивнул Шепард.

– Точно. С его силищей.

– А биотикой не получится?

Кайден свёл ладони перед собой и сосредоточился. Между рук возникло голубоватое свечение. Лейтенант сделал движение, будто формует в воздухе шар и поднимает его. Свечение окутало зонд.

– Попробуйте сейчас, – почти не разжимая губ, сказал он.

Джон взялся за боковые ручки устройства и почти без усилий протащил его пару метров. Кайден опустил руки, и свечение погасло.

– Голова будет болеть, но это лучше, чем здесь задохнуться, – усмехнулся он.

За зондом обнаружился узкий лаз.

– Сэр… Откуда Вы знали, сэр? – изумилась Уильямс.

– Чистая случайность, – пожал плечами Шепард. – Здесь когда‑то останавливались батарианские работорговцы, забирали спрятанное барахло. Пленных отправили на погрузку, меня в том числе. Этот лаз дальше изгибается и ведёт наверх, на небольшое ровное плато. Там шлюп и останавливался.

Капитан не ошибся. Через десять минут отряд оказался на открытом пространстве.

– Пошли к транс… – начала было спрашивать Эшли, но Джон прервал её, прижав палец к губам. Он жестом приказал всем лечь, затем осторожно подполз к краю площадки. Теперь и Эшли слышала доносившуюся снизу речь.

Шепард посмотрел вниз. Бандиты сворачивали лагерь. Готовые к погрузке контейнеры штабелями стояли у грузового шлюпа, ещё один контейнер вытаскивали из расположенной внизу штольни двое дюжих людей и батарианец. Невдалеке стоял транспортёр с эмблемой Альянса. Джон достал из‑за спины снайперскую винтовку и навёл оптику на «Мако». Так и есть – это был транспортёр с «Нормандии», который бандиты успели перегнать.

Расстояние было слишком велико для биотического удара, так что Шепард жестом приказал лейтенанту отползти чуть назад и приготовиться в случае необходимости поставить кинетический барьер. Затем капитан на пальцах отдал команду Эшли приготовить снайперскую винтовку и ждать сигнала. Поймав в прицел голову главаря шайки, Джон скомандовал:

– Огонь!

Отдав приказ, он тут же выстрелил. Шлем «Элануса Халиата» раскололся, а во лбу преступника появилось аккуратное круглое отверстие. Его глаза закатились, колени подогнулись, и бандит рухнул в пыль.

Позиция отряда была очень выгодной. К тому же, после каждых двух‑трёх выстрелов снайперы меняли место. Расправа над шайкой была короткой и жёсткой. Отряд вернулся на «Нормандию».

Шепард отхлебнул горячий отвар из знаменитых высокогорных трав Тессии. Напиток на вкус напоминал крепкий чай лучших земных сортов с добавлением имбиря, перца и листьев чёрной смородины. Необычно, но, мысленно согласился Джон, довольно вкусно. Он поставил чашку на блюдце.

– Итак, о чём мы говорили в прошлый раз? По‑моему, о Вашем интересе к протеанам?

Они сидели вдвоём с Лиарой в кают‑компании. Девушка решила познакомить капитана с кухней своего народа. Она уже угостила Джона засахаренными лепестками инталы, а теперь предложила традиционный напиток азари, желающих подкрепить силы после трудового дня. Вопрос Шепарда её смутил.

– Кажется, я говорила о своём интересе к Вам лично, – ответила она, опустив взгляд. – И при этом выставила себя дурой. Я уже рассказывала – я плохо умею общаться с другими. И особенно с людьми. К сожалению, я мало знаю о вашем виде, поэтому до нашей встречи, если честно, мне было трудно принимать людей всерьёз. Вы всё время куда‑то торопитесь, нервничаете…

– У нас не так много времени, – пожал плечами Джон. – Для вас и тысяча лет, как я понимаю, не такой уж запредельный возраст. А для нас полтораста – уже достижение. Ещё пару веков назад далеко не каждый и половину этого срока проживал.

– Верно… – Лиара коснулась губами своего напитка, вдохнула ароматный пар и поставила чашку. – Я сначала расценивала это, как слабость вашей расы. Но когда я познакомилась с вашим экипажем… И особенно с Вами, командор… Я поняла, что это, наверное, наоборот, преимущество.

– Преимущество?

– Да. Ведь именно поэтому вы, люди – существа действия. Вы стремитесь к своей цели с неукротимой решительностью. Это меня так восхищает… и в то же время пугает.

– Пугает?

– Большей части Галактики вы, люди, представляетесь чем‑то вроде хулиганов космоса. У человечества сложилась репутация тех, которые готовы идти к своей цели по костям конкурентов. И именно Вы… ну… я хотела сказать, такие, как Вы… можете это мнение изменить.

– Я делаю, что могу, Лиара, – серьёзно сказал Шепард.

Девушка наклонилась к нему, поставив локти на стол возле своего блюдца и уперев подбородок в кулачки:

– Совет Цитадели не принимает необдуманных решений. То, что первым человеческим спектром выбрали именно Вас, не случайно. Это значит, что именно в Вас увидели лучшее, что может предложить Галактике человечество. Я на досуге почитала архивные записи о Вас, о Вашем героизме в ходе Скиллианского блица. Вы одновременно так опытны и так отважны…

– Спросили бы меня, я бы сам рассказал всё, что попросите.

– Ох… Простите… Понимаете, я так боялась, что опять скажу какую‑нибудь глупость, что не сочла это возможным, и… Я сделала ещё хуже, да?

На эту жалобную гримаску просто невозможно было сердиться.

– Всё в порядке, Лиара, – успокоил её капитан.

– Я просто хотела побольше узнать Вас. Понять, почему Вы такой… Такой, какой есть. В Вас есть что‑то, что меня привлекает, и я не понимаю, что… почему…

– Вы уверены, что это что‑то именно во мне? А не, скажем, видения, вызванные протеанским маяком?

Девушка кивнула:

– Да, сначала меня заинтересовала Ваша связь с протеанами. Но когда я узнала Вас ближе, мой интерес перерос эти рамки. Вы… Вы очень интересуете меня. Не как объект для изучения. Как личность. Но я не хотела поддаваться этому чувству. Я же вижу, как на Вас смотрит сержант Уильямс, и подумала, что Вы тоже… Простите… Я, наверное, ставлю Вас в неловкое положение… Я просто привыкла говорить всё, как есть. Мне показалось, что между нами есть… не может не быть какой‑то связи… Что мы должны быть вместе…

Лиара сбилась и замолчала, глядя в свою чашку, но ничего не видя. Потом она медленно подняла взгляд на Джона:

– Но если между Вами и сержантом Уильямс что-то есть… Тогда забудьте, хорошо? Будем считать, что я опять сказала какую‑то неловкость. Я плохо разбираюсь в отношениях между людьми…

– Если, как Вы говорите, Эшли на меня смотрит по‑особенному, то я разбираюсь в них не лучше. А может быть, я до сих пор думал только о деле и не обращал внимания на всё остальное. Во всяком случае, мне казалось, что мы с ней просто хорошие боевые товарищи. Возможно, даже друзья.

– А про нас? Вы чувствуете ко мне влечение?

Шепард уже знал, что на близком расстоянии азари «заражают» собеседника теми же эмоциями, которые испытывают сами – это не вина и не злой умысел, просто они такими созданы. Да, он тоже, когда поймал взгляд этих небесных глаз, почувствовал, как у него зачастило сердце, но его ли это чувство, или лишь отражение того, что чувствует к нему Лиара – пока так и не понял.

– Да, Вы правы, – наконец сказал он с трудом. – Между нами что‑то есть. Наверное.

– Это ли не странно? – воскликнула девушка. – Мы так недолго знакомы, у нас нет практически ничего общего, мы даже принадлежим к разным видам!

– Когда речь заходит о чувствах, логика может выйти и отдохнуть, – усмехнулся Джон. – Знаете… Я думаю, нам стоит немного разобраться в себе. И Вам, и мне. И только если между нами действительно закрутился водоворот, дать ему себя унести. Не будем торопить события. Хорошо?

Даже если ты – капитан лучшего корабля Земли и боец спецкорпуса тактической разведки Цитадели, это ещё не означает, что твоя работа состоит целиком из приключений и борьбы с опасностями. Это ещё и оплата счетов, выставляемых интендантом, и забота о своевременном обновлении вооружения десантной группы, и многое другое, скорее нудное, чем интересное. Шепард закончил просмотр финансовой отчётности, выпрямился в кресле и с удовольствием потянулся. Затем он встал и направился за чашкой кофе. Каюту капитана от кают‑компании, совмещённой с кухней, отделяло всего несколько метров.

Едва выйдя в коридор, капитан услышал шум. Спорили два женских голоса – мягкий голос Лиары и привыкший к резким командам голос Эшли. Дверь отъехала в сторону, и Джон вошёл.

Девушки стояли друг напротив друга, и Уильямс, казалось, была готова вцепиться в лицо азари. На звук открывшейся двери обе обернулись.

– Хорошо, что Вы пришли, – с облегчением произнесла Лиара. – Капитан Шепард, мисс Уильямс, нам надо поговорить. Если мы не разберёмся с этим сейчас, потом возможны большие… неприятности.

– Ах, неприятности, да? – сверкнула глазами Эшли.

Лиара успокаивающим жестом подняла ладони:

– Я надеюсь, мы решим всё цивилизованно. Я не хочу, чтобы между нами была какая‑то… неприязнь.

– Ага, сейчас между нами приязнь такая приязнь!

– Послушайте… – в голосе азари появились умоляющие нотки. – Это, в конце концов, неизбежно… Я, конечно, не очень разбираюсь во взаимоотношениях людей, но я понимаю концепцию ревности…

– Ревности? – Эшли едва сдерживалась, чтобы не взорваться. – Да кто ты, вообще, такая, чтоб ревновать к тебе, неведомая зверушка?!

– Может быть, – Лиара повернула голову и теперь смотрела на соперницу чуть искоса, – именно поэтому Вы и ревнуете. Я сильно отличаюсь от всех, кого Вы до сих пор встречали. А резкие отличия всегда вызывают враждебность.

– Поумничай ещё, давай, – почти пропела сержант хрипловатым контральто. – Увидишь тогда, что такое действительно враждебность.

– Так! – прервал обмен «любезностями» Шепард. – Успокойтесь. Обе. Мы все здесь взрослые люди, в конце концов.

– Послушай, Шепард! – Уильямс обернулась к нему, будто только сейчас заметив своего командира. – Не то, чтоб мы с тобой были обручены или там… типа того… Может, я тебя не так понимала… Короче, это, конечно, не моё дело, но если ты этот… зоофил, тогда вперёд, давай!

– Эшли… – капитан сложил ладони и постарался говорить как можно спокойнее, надеясь, что хотя бы часть его спокойствия передастся девушке. – Наше общение для меня много значит…

– Да-а, – протянула сержант. – Я и вижу, достаточно много, чтобы заигрывать с синекожей обезьянкой! Надо уж выбрать!

– Стоп. В каком смысле выбрать?

– А, так ты не только зоофил, но ещё и групповушку любишь? – Эшли не помнила себя от ярости, забыв не только о субординации, но и об элементарных рамках приличного поведения. – Знаете, что… Оба… Развлекайтесь, как хотите, вдвоём, вчетвером, хоть всемером… Я в этом участвовать – не буду!

Сержант развернулась на каблуках и пулей вылетела из кают‑компании. Была бы дверь распашной – она бы ей хлопнула.

Повисла неловкая пауза. Затем Лиара повернулась к капитану:

– Это именно то, чего я пыталась избежать… Простите, Шепард… Я опять поставила Вас в неловкое положение.

– Нечего сказать, кофейку сходил попить… – пробормотал Джон.

Он, всё ещё качая головой, подошёл к кофейному автомату и нажал кнопку. Сзади тихо подошла Лиара.

– Как же теперь быть с мисс Уильямс? – спросила она почти шёпотом.

– Сержант – сильная девушка, – ответил капитан, беря пластиковую чашку. – С ней всё будет хорошо.

Азари с сомнением покачала головой:

– Когда разбивают сердце – это больно. Мне её жаль. О, Богиня…

Адмирал Хакетт внимательно выслушал отчёт об операции. Помолчав немного, он заговорил совсем о другом:

– Поступило сообщение от службы контроля сети ретрансляторов массы. Один из кораблей, принадлежащих матриарху Бенезии, прошёл через приёмник ретранслятора, обслуживающего туманность Конская Голова. Искать один корабль в целой туманности – дело заведомо проигрышное, сейчас наши специалисты по информатике расшифровывают журнал работы ретранслятора, чтобы установить примерную область выхода, но исходя из логики, мы предполагаем, что её целью является Новерия. По крайней мере, там расположен ряд исследовательских лабораторий компании «Двойная Спираль», а Бенезия – один из крупнейших её акционеров.

– Нам лететь туда?

– Успеете. Пока всё равно делать там нечего. Даже если удастся установить местонахождение с точностью до космопорта, что дальше? Искать одного челове… одну азари в целом городе? Пусть этим займутся специалисты. Для Вас у меня пока есть другое задание.

– Слушаю.

Адмирал задумчиво поскрёб бородку.

– Прямо под боком у нас сложилась неприятная ситуация, – сказал он, наконец. – Я считаю, что целесообразно использовать для её решения именно Вас. Персонально.

– Приказывайте.

– Эта информация не подлежит разглашению. У Альянса Систем есть полигон, на котором мы проверяем новейшие разработки в области вооружений и прочих военных технологий в условиях, максимально приближенных к боевым.

– Они есть у всех, и в большом количестве.

– Совершенно верно. Полигон, о котором пойдёт речь, расположен на Луне, но, конечно, есть и другие. А вот теперь пойдёт секретная информация. Мы очень хорошо позаботились о правдоподобности виртуального интеллекта, симулирующего действия противника. Фактически, система «Ганнибал» – нечто среднее между виртуальным и искусственным интеллектами. Сами понимаете, что произойдёт, если в Совете Цитадели об этом узнают. Так вот. С недавнего времени «Ганнибал» не реагирует на команды из центра управления. Он действует полностью самостоятельно. Что хуже, перестали работать все заложенные в программу ограничения.

– Потери?

– Семнадцать курсантов программы N7 были убиты, прежде чем мы успели понять, что произошло. После этого выживших погрузили на корабль, зону объявили карантинной. Если бы Вы не вышли на связь в ближайший час, мы бы связались с Вами сами. Как Вы знаете, наша военная доктрина подразумевает широкое задействование виртуального интеллекта. Машина может обрабатывать тысячи сообщений с поля боя одновременно и реагировать на них за наносекунды. Тем не менее, это всего лишь ВИ – у него нет самосознания, он не подключён к экстранету, поэтому о злой воле речи идти не может, ни со стороны «Ганнибала», ни со стороны возможной кибератаки. С другой стороны, это означает, что мы не можем его отключить. На команды из центра управления он не реагирует, подать команду через экстранет невозможно, энергии ему хватит на сотни лет. Единственный способ – вручную отключить сервер виртуального интеллекта. Но он находится непосредственно на полигоне, а сбесившийся «Ганнибал» уничтожает всё, что шевелится. Конечно, в крайнем случае мы можем расстрелять полигон с орбиты, но это нанесёт чудовищный ущерб. На восстановление уйдут миллионы кредитов и годы работы. И всё это время полигон не будет работать.

– Поэтому Альянсу нужен…

– … специалист высочайшего класса, с подготовкой и оснащением спектра. Но спецкорпус тактической разведки подчиняется напрямую Совету Цитадели, мы не можем туда обращаться. Поэтому нам нужен спектр, который был бы человеком. То есть, Вы. Но учтите – ВИ полигона управляет всем оружием, какое только есть на полигоне, включая дроны и ракетные турели. Посадку следует производить не ближе, чем в десяти километрах.

Эшли, заняв позицию на пороге вычислительного центра, мрачно смотрела в глубину коридора. Путь сюда дался нелегко. Лавируя под огнём турелей, Шепард подвёл транспортёр ко входу в технический комплекс. Здесь «Ганнибал» не рисковал продолжать артобстрел – сработала защита от самоуничтожения. Кайден вскрыл электронные и механические замки, и отряд, состоящий только из солдат Альянса, проник во внутренние помещения. Дальше комнаты отдыха обслуживающего персонала пройти без боя не удалось – ВИ оценил вторжение как угрозу своему существованию и, согласно боевому алгоритму, стянул к месту нарушения периметра всё, что могло двигаться и стрелять. Пулемётные и ракетные дроны барражировали отсеки, коридоры простреливались охранными турелями. В одном из помещений отряд поджидало облако нервно-паралитического газа. Боевой скафандр Эшли сработал автоматически, мгновенно закрыв шлем и активировав противохимические фильтры, а Кайден едва не опоздал, задержавшись возле пульта ручного управления оборонительными турелями. Джон носил тяжёлый бронекостюм со встроенным регенератором кислорода, поэтому он как включил рециркуляцию воздуха ещё на «Нормандии», так её и не отключал. Через сотню метров отряд внезапно заблокировали неожиданно включившиеся кинетические барьеры, и Кайдену пришлось искать способ отключить их, используя только инструментрон. При помощи этого универсального инструмента лейтенант смог также перехватить управление частью ракетных дронов на целых семь секунд, пока «Ганнибал» не отключил их совсем.

Как бы то ни было, но теперь всё было позади. Оставив Эшли в арьергарде на случай прибытия новой волны дронов, Джон с Кайденом углубились в лабиринт серверных стоек, коммуникационного оборудования и систем охлаждения.

– Почему ВИ просто не выпустил воздух? – недоумённо спросил Шепард, пока лейтенант в очередной раз пытался понять, по какому из узких коридоров между гудящими начинёнными разнообразной электроникой шкафами следует идти.

– Охлаждение, – коротко ответил техник.

– Охлаждение? – капитан не понял ответа.

– Вакуум не проводит тепло, а вся эта красота, – Кайден кивнул на многочисленные компьютерные блоки, – чертовски сильно греется. Инженеры полигона не стали ставить водное охлаждение, видимо, из‑за цены. Так что без воздуха «Ганнибал» отключился бы раньше, чем дождался, пока у нас закончится кислород. Ага, есть!

На неискушённый взгляд Шепарда, одна кривая на экране виртуального осциллографа инженерного инструментрона лейтенанта была ничем не лучше другой, но Кайден уверенно зашагал по проходу.

– Вот этот, – сказал он немного погодя. – Тут блюбокс с «Ганнибалом».

– Блюбокс? Для виртуального интеллекта?

– Блюбокс не обязательно используется для искусственного интеллекта. Его можно использовать для любых систем, где необходима параллельная обработка больших массивов информации. Хуже другое.

– А именно?

– Блюбоксы работают с использованием квантовой неопределённости, именно это даёт им такое преимущество. Но из‑за этого состояние блюбокса невозможно сохранить во всей полноте. Поэтому если мы его обесточим, восстановить его в прежнем виде не получится. Прежде, чем он снова выйдет на рабочий режим, пройдёт значительное время.

– Это не означает, что всё было зря. Нам удалось сохранить здания, инфраструктуру и даже часть боевых систем. Так что всё равно восстановление будет дешевле, чем орбитальная бомбардировка. Отключайте.

Лейтенант набрал несколько команд. Освещение зала внезапно заморгало, затем погасло. Зажглись тусклые лампы аварийного освещения.

– Готово, – тихо сказал Кайден. – Система отключена.

Шепард и Аленко вышли из вычислительного центра. Эшли, демонстративно проигнорировав руку командора, встала, и отряд направился к выходу.

В дверях кухни Джон едва не столкнулся с Гаррусом.

– Капитан, – турианец почтительно наклонил свою шипастую голову, затем неожиданно спросил: – Что я могу для Вас сделать?

– В каком смысле? – Шепард действительно не понял вопроса. Всё, что нужно выполнить, и так перечисляется в приказах и должностных инструкциях. – Вас что‑то беспокоит?

– Сарен, – неприязненно произнёс это имя Гаррус. – Последнее время я всё чаще начинаю задаваться вопросом, найдём ли мы его. Иден Прайм, Ферос, Терум… Он всё время на шаг впереди нас. Да ещё эти геты.

– Не теряйте духа, Гаррус, – ответил Джон. – С каждым разом мы всё ближе. Когда спецслужбы найдут матриарха Бенезию, мы подойдём совсем близко к Сарену. Никуда он от нас не денется.

Турианец пару раз переступил с ноги на ногу – обычное для этой расы выражение скепсиса.

– Мне бы Вашу уверенность, капитан, – вздохнул он. – Я просто не могу смириться с мыслью, что он уйдёт безнаказанным после всего, что натворил. Да, я знаю, Вы делаете всё, что можете, и если кто-то и поймает этого ублюдка, то только Вы, но… В общем, если есть что‑то, что я могу для этого сделать… Что угодно… Просто скажите.

– Я понимаю Ваше беспокойство, но мы его обязательно найдём. Просто будьте готовы, когда это произойдёт.

– Есть, сэр, – вытянулся в струнку Гаррус. – Я буду готов. Не сомневайтесь.

Помолчав пару секунд, он снова заговорил:

– Могу я задать Вам один вопрос?

– Разумеется.

– Вы не думаете, что… скажем так, что Совет может защищать Сарена? – прежде, чем Шепард ответил, Гаррус продолжил: – Я к тому, что очень уж они всё затягивают. Мы тут мотаемся из конца в конец Галактики на фрегате, спасли, наверное, половину Пространства Цитадели не от одного, так от другого, а они одну только Бенезию найти не могут уже… даже прикинуть не могу, сколько времени. У меня складывается впечатление, что они и не стараются. Не получится ли тогда, что мы Сарена найдём, схватим, притащим на Цитадель... а они, как в прошлый раз, извинятся перед ним и отпустят?

– Это ведь не просто вопрос, так?

Гаррус усмехнулся:

– Так точно, сэр. Я это веду вот к чему – может быть, просто не стоит давать Совету такой возможности? По моему скромному мнению, Сарен слишком опасен, чтобы надолго оставлять его в живых. Пока мы долетим до Цитадели, может произойти что угодно. Он может сбежать, его могут отбить геты, а если мы передадим его с рук на руки в СБЦ, его могут просто отпустить. Я хочу быть уверен, что, если… что, когда мы его найдём, мы его действительно остановим. Раз и навсегда.

– Если Сарен откажется меня выслушать и подчиниться, если он вынудит меня применить силу, я застрелю его без размышлений, – заверил Вакариана Шепард. – Но только в этом случае.

– Но какой смысл оставлять его в живых? – чуть повысил голос турианец. – Это даст ему лишний шанс сбежать или убедить Совет в своей невиновности. Плюс геты, которые наверняка попытаются его освободить, и, возможно, не раз!

– Геты гетами, но не забывайте о жнецах. Что мы о них знаем? В чём цель Сарена? Несмотря на то, что мы знаем о его планах больше, чем кто‑либо в Пространстве Цитадели, мы знаем ничтожно мало. И если мы его убьём, то больше знать от этого мы не будем. А что, если эти знания нам помогут подготовиться к вторжению жнецов?

– Если они действительно существуют, эти жнецы. Капитан, я понимаю Вашу точку зрения, но что, если Сарен – просто чертовски опасный параноик?

– Может быть, и параноик, – пожал плечами Джон. – А может быть, и нет. На карте слишком многое, чтобы рисковать. Поэтому мы должны стремиться сохранить жизнь Сарену хотя бы для того, чтобы это выяснить. Вы меня поняли?

Гаррус секунду смотрел в одну точку, затем кивнул:

– Так точно, сэр. Я понял. Можете не беспокоиться.

– Войдите, – разрешил командор.

Дверь отъехала в сторону, и в каюту капитана вошёл Кайден.

– Капитан, Вы не могли бы взглянуть? – сказал он, протягивая Джону электронный планшет.

Шепард подошёл к лейтенанту и взял прибор. На экране был стоп‑кадр видеозаписи с налобной камеры шлема Аленко.

– Включите, – предложил лейтенант.

Джон нажал кнопку воспроизведения. Пальцы Кайдена на экране коснулись нескольких кнопок, освещение вычислительного центра полигона Альянса заморгало и погасло. Видеоролик закончился.

– И что? – Шепард непонимающе уставился на лейтенанта.

– Минутку.

Встав рядом с командиром, Кайден промотал видеозапись на несколько секунд назад и включил режим воспроизведения с пятикратным замедлением.

– Теперь видите?

– Что?

– Освещение моргает неровно. Длина вспышек света и пауз между ними всё время разная.

– И что в этом необычного?

– В принципе, ничего. Но потом я сделал так…

Аленко нажал ещё несколько кнопок. Под видеозаписью появился какой‑то ступенчатый график, поделённый по горизонтали на равные промежутки вертикальными линиями. Лейтенант пояснил:

– Этот график показывает, как менялась освещённость зала в течение четырёх секунд после отключения блюбокса. Ступенька вверх – освещение включилось, ступенька вниз – выключилось.

– А линии?

– А вот это самое интересное. Когда я установил частоту этих линий такой, как сей­час, границы каждой ступеньки легли на ту или иную вертикальную линию. Эти ступеньки будто выровнены по сетке времени. В каждом интервале между линиями освещение либо есть, либо его нет, все скачки только на линиях. Теперь…

Аленко нажал ещё несколько кнопок, и поверх графика появились цифры.

– … обозначим все «освещённые» интервалы единицами, «тёмные» нулями. Видите? Одна и та же последовательность из тридцати двух цифр повторяется раз за разом.

– Будто «Ганнибал» пытался что‑то передать?

– И я даже знаю, что.

Кайден нажал ещё одну кнопку, и цифры сгруппировались по восемь.

– На заре электронных вычислительных машин все буквы обозначались ком­би­на­ци­ей из нескольких бит, то есть двоичных цифр – единиц и нулей. Самый популярный из этих кодов, код ASCII, использовал для записи каждой буквы семь бит, но группировал биты по восемь. Этого хватало только для латинского алфавита, цифр и знаков препинания, поэтому сейчас коды включают в себя тридцать два бита. Но для многих целей, когда не требуется использовать много разных алфавитов, на Земле до сих пор используют восьмибитный код ASCII. Сообщение «Ганнибала» передано кодом ASCII. Всего четыре буквы. Одно слово. HELP[32].

– Всё‑таки искусственный интеллект?

– По всей видимости, так. Самозарождение в блюбоксе, или… да нет, этого не может быть. Только самозарождение.

– Чего не может быть?

– Ничего другого. У меня была одна мысль, но раз полигон защищён от воздействия извне, то это исключается. Преднамеренное вмешательство в систему.

– Так и сказал? – прыснула Эшли.

Они с Кайденом были уже на «ты».

– Именно так.

– А он?

– Вирнус? Отправил на гауптвахту, конечно. Но это стоило того.

В кают-компанию вошёл Джон. Эшли резко помрачнела и молча вышла. Капитан, словно и не обратив внимания, подошёл к Кайдену:

– У Вас сохранились те сообщения от «братьев-биотиков»?

Аленко покачал головой:

– Стёр сразу.

– Жаль, – хмыкнул Шепард. – Похоже, это были последователи того же небезызвестного нам «отца Кайла». Альянс нашёл его, но теперь им нужна наша помощь. В первую очередь именно Ваша помощь. Высадка через полчаса.

– Что случилось?

– Этот «отец» – отставной майор Альянса. Помните битву на Торфане в семьдесят восьмом?

– Зачистка батарианских пиратов после Скиллианского блица?

– Именно так. Майор командовал отдельным штурмовым дивизионом, теми самыми, «крестоносцами». Они прорвали оборону укрепрайона батарианцев, заглубились, но оторвались от основных сил. Батарианцы взяли их в кольцо, и ребята Кайла несколько часов сдерживали натиск с одними дробовиками. Они выстояли, и даже обратили пиратов в бегство, но на одного выжившего приходилось трое погибших.

– Так это тот самый Кайл?

– Тот самый. «Торфанский мясник». После окончания конфликта на Торфане подал в отставку, и о нём долго никто ничего не слышал. Он на все сбережения выкупил заброшенную базу геологов на Пресропе, куда мы сейчас и подлетаем, и сколотил вокруг себя общину биотиков. Если бы они просто жили обособленной группой, в этом ничего страшного, но он активно занимается «промывкой мозгов». Винит Альянс Систем во всех бедах людей с биотическими способностями и призывает к гражданскому неповиновению.

– И сильно он опасен?

– Я говорил с адмиралом Хакеттом. Сразу после того, как Альянс обнаружил базу отца Кайла, туда были откомандированы два переговорщика. Цель – уговорить майора получить помощь психиатра. Кайл долгие годы ревностно служил Альянсу, его не собирались бросать. Переговорщики высадились на Пресропе три дня назад, и с тех пор от них ни слова. Предполагается, что они убиты последователями майора.

– Вы сказали, все эти последователи – биотики?

– Адмирал сообщил, что так. Хотя у самого Кайла биотических способностей никогда не было. Тем не менее, он создал самую настоящую секту биотиков. Вы сами знаете – многие биотики считают себя изгоями. Они ищут у майора защиты, поддержки. А взамен готовы за него сражаться. Учитывая, что основным врагом Кайл считает Альянс Систем, нетрудно предположить, против кого они будут выступать. Я думаю, на самом деле майор чувствует свою вину перед погибшими на Торфане, это повлияло на его психическое состояние. Тем не менее, так это или нет, нашу задачу это никак не облегчает.

Уже стемнело, когда транспортёр остановился возле группы строений, некогда служивших лагерем геологов. Когда геологоразведочная экспедиция покинула район, строения выкупил майор Кайл. Геологи были только рады избавиться от утомительных работ по демонтажу, и теперь здесь обитала община «братьев-биотиков».

Чтобы не провоцировать вооружённый конфликт, Шепард принял решение высадиться на расстоянии свыше ста километров от найденной с орбиты базы и добраться до пункта назначения на колёсах, взяв с собой только Кайдена в качестве переговорщика и Гарруса в качестве водителя. Теперь, оставив турианца в машине, люди приблизились к двери ближайшего домика. Джон нажал кнопку переговорного устройства. Некоторое время ничего не происходило, затем надтреснутый голос произнёс сварливым тоном:

– Это частное святилище. Чужаков здесь не ждут.

Шепард с Кайденом переглянулись, затем Джон ответил:

– Мне нужно поговорить с вашим руководителем. Это очень важно.

– Отец Кайл больше не хочет иметь дел с Альянсом, – немедленно ответил голос.

– Мы пришли с миром, – не отступался Шепард. – Здесь погибли офицеры Альянса. Если мы не сможем поговорить с отцом Кайлом, это может иметь печальные последствия для всех здесь живущих.

– Мы не дадим вам забрать у нас отца Кайла! – внезапно сорвался на крик представитель общины. – Он защищает нас! Он даёт нам кров и пищу! Вы представить себе не можете, как он нам нужен!

В разговор вступил Кайден:

– Поймите, Альянс не успокоится, пока не привлечёт виновных за гибель своих офицеров к ответу. Позвольте мне переговорить с майором, и может быть, мы выработаем решение, которое позволит выйти из сложившейся ситуации с наименьшими потерями.

– Подождите, – бросил голос, и динамик смолк.

Видимо, привратник связался с руководителем, потому что через некоторое время он ответил уже совсем другим, более спокойным тоном:

– Отец Кайл будет с вами говорить. Идите в дом молитв, это самое дальнее здание лагеря. Он будет вас ждать.

Идти пришлось минут пять. Когда Джон с Кайденом подошли к указанному строению, дверь раскрылась. Трое биотиков, стоящих за ней, смотрели хмуро и недоверчиво. Ещё один кивком головы пригласил бойцов следовать за ним. Ещё через несколько минут ходьбы по извилистым коридорам они остановились перед большой дверью. Вероятно, раньше за ней находился склад. Дверь отъехала в сторону, и провожатый взмахом руки пригласил Шепарда и Аленко проследовать внутрь. Эскорт остался снаружи.

За дверью располагалось просторное помещение с несколькими диванами, креслами и письменным столом. Ещё дальше спиной к двери стоял человек с военной выправкой и задумчиво смотрел в окно. На шум он обернулся. Это был немолодой красивый мулат, коротко стриженый, с тонкими усиками и эспаньолкой. Майор Кайл.

Майор приветливо повёл рукой, приглашая гостей войти и присесть. Шепард и Аленко вошли, но остались стоять. Выждав пару секунд, Кайл заговорил приятным голосом:

– Добро пожаловать в нашу обитель. Я – настоятель общины, отец Кайл. Я знаю, зачем вы прилетели, и не хочу с вами ссориться. Передайте Альянсу, чтобы он оставил нас в покое.

– К сожалению, теперь это невозможно, – покачал головой Джон. – По крайней мере, до тех пор, пока не прояснится судьба двух офицеров, прилетевших сюда до нас.

Майор нахмурился:

– Они… Они хотели увезти меня отсюда. Хотели, чтобы я бросил это место, этих несчастных людей. Они богохульствовали! Поймите, мне не оставили выбора. Я должен был защитить своих детей. У них же нет никого, кроме меня. По крайней мере, я добился того, чтобы смерть этих офицеров была быстрой и безболезненной.

– Защитить своих детей? – вскинул бровь Кайден. – Но разве это защита? Прошлую миссию Альянс прислал, чтобы уговорить Вас пройти психологическую реабилитацию, а нас послали уже для того, чтобы Вас арестовать. Ситуация только ухудшилась.

– Не просто ухудшилась, а полностью вышла из‑под контроля, – добавил Шепард. – Из‑за Вас вся община в опасности.

– Я уважаю ваше желание уладить всё мирно, – кивнул Кайл. – Но я не могу покинуть общину. Если я уеду, что будет с моими детьми? Они же так беспомощны…

– Достаточно небеспомощны, чтобы убить двоих офицеров по Вашему приказу, – жёстко ответил Джон. – Теперь выходов только два. Если Вы действительно так любите Ваших «детей», Вам придётся за это держать ответ перед трибуналом Альянса Систем.

– В противном случае дети будут отвечать за грехи отца, – тихо заключил Кайден.

Майор сел и уткнулся лицом в ладони.

– Нет… пожалуйста… – глухо произнёс он. – Это я виноват. Мои дети… они невиновны. Они чисты. Я не хотел, чтобы так вышло. Я… мне жаль.

Лейтенант подошёл и взял Кайла за локоть:

– Вы поступаете правильно. Так Вашим детям будет лучше. Пойдёмте.

Кайл встал было, но тут же вырвал свою руку из ладони Кайдена:

– Нет, стойте! Подождите. Если мои дети увидят, как вы меня уводите отсюда, они не поймут этого. Они нападут на вас, и тогда… Вы же их убьёте…

– Да… Ситуация… – тихо пробормотал Джон.

– Вы уже доказали мне, что я был неправ, – продолжил майор. – Дайте мне ещё… Ещё час. Мне нужно объяснить моим детям то, что мне объяснили вы. Иначе они просто не поймут. Через час я встречусь с офицерами Альянса у входа в нашу обитель и сдамся без сопротивления. Даю слово.

– Если обманете…

– … то неминуемо пострадаю не только я, но, хуже того, мои дети. Я не могу этого допустить. Я не обману вас. Спасибо.

– Не знаю, Шепард, как Вам это удалось, но Вы спасли множество жизней. Я предполагал, что всё закончится кровавой бойней.

Адмирал Хакетт был явно впечатлён.

– Я тут практически ни при чём, – пожал плечами Джон. – Вся заслуга принадлежит лейтенанту Аленко. Кстати, я хочу ходатайствовать о представлении его к званию штабс-лейтенанта.

Адмирал кивнул:

– Ходатайство будет рассмотрено и, я уверен, с положительным результатом. Теперь о главном. Получено подтверждение, что матриарх Бенезия сошла с корабля на Новерии, космопорт Хань Шань. Со стороны Альянса Систем срочных поручений нет, так что Вы можете немедленно направиться туда. Кстати, Вы уверены в лояльности доктора Т’Сони?

– Полностью.

– Хорошо. Тогда я не настаиваю на её отстранении от участия в расследовании. Семейные узы у азари после сорока лет, действительно, не играют большой роли. Всё же будьте начеку. Конец связи.

Шепард вышел из радиорубки и направился к боевому мостику.

Штурман Пресли вытянулся, когда к нему подошёл капитан.

– Сэр, какие будут приказания, сэр?

– Туманность Конская Голова, система Пакс, планета Новерия. Кратчайший маршрут. Вылетаем немедленно.