Двуглавый. Книга вторая

Глава 13 И в бою нелегко

— Готово, вашбродь, чисто! — вахмистр Чучев показался в дверях библиотеки, откуда только что послышались два выстрела. Ага, стать поджигателем охранник, значит, не успел. И правильно, не надо нам тут никаких пожаров.

— Дворцовая полиция! Всем оставаться на местах! Бросить оружие! — мы с тёзкой слегка прихренели, настолько неожиданно громовым оказался голос у Воронкова. Как-то не доводилось раньше с такими его талантами сталкиваться…

Воронков с Чучевым бросились к кабинету, Пронин с Дягилевым — к спальне, тёзку Воронков оставил держать под присмотром коридор, что вёл к кухне, каморке служанки и чёрному ходу. Всё, короче, в полном соответствии с учением Суворова — глазомер, быстрота, натиск, ну и каждый знает свой манёвр, естественно.

Через неполную пару минут Бакванский, его секретарь и второй охранник, у которого хватило ума сразу мгновенно осознать бессмысленность сопротивления и бросить оружие, лежали лицами вниз на полу в гостиной, ещё через минуту с небольшим к ним присоединили насмерть перепуганную служанку.

Убедившись, что всё под контролем, Воронков приказал открыть дверь парадного входа, почти сразу встретив там Денневитца и ещё двух полицейских в штатском. Карл Фёдорович по всей форме установил личности задержанных, Бакванскому, секретарю и охраннику надели наручники, служанку от такой участи избавили, но тоже объявили ей об аресте. Вот тут-то и началось…

Что началось? Да хрен его разберёт, но нам сразу не понравилось. Со стороны чёрного хода послышались выстрелы, стреляли, судя по приглушённому звуку, снаружи, на чёрной лестнице.

— Пронин, Дягилев, за мной! — Воронков с унтерами ломанулся к чёрному ходу.

— Вы оба — осмотритесь на парадном входе, да осторожнее! — приказал Денневитц своим сопровождающим. Ты — к чёрному ходу, — это уже Чучеву, — вы пока здесь, — это тёзке.

Раздав всем указания, Денневитц рванул в кабинет и очень скоро оттуда послышался его возмущённый голос:

— На квартире Бакванского на нас напали! Пока держимся, срочно подмогу! Силы нападающих неизвестны, они вооружены! Пытаются проникнуть с чёрного хода! Там их и прижать! Как можно быстрее! — надо полагать, надворный советник воспользовался хозяйским телефоном.

— Помощь скоро будет, надо продержаться, — бодро заверил он тёзку, вернувшись в гостиную, и перешёл почти что на шёпот, видимо, чтобы не слышали арестанты: — Вы, Виктор Михайлович, сможете сейчас увести нас отсюда? Вашим способом? Или хотя бы арестованных? Они мне нужны живыми.

— Боюсь, не смогу, Карл Фёдорович, — ответил тёзка. — Мне нужно сосредоточиться, а в имеющихся условиях это было бы слишком… сложно, — подобрал он наиболее мягкое слово. На самом же деле дворянин Елисеев посчитал неуместным уходить, оставив здесь товарищей. Впрочем, с телепортацией сейчас и правда были бы сложности, но не те, о которых он сказал Денневитцу. Чтобы увести всех, надо собрать цепочку аж из одиннадцати человек, не считая самого тёзки, а в наших условиях оно уж совсем затруднительно, особенно с арестованными — ожидать от них слаженности и дисциплины, необходимых при таком перемещении, было бы чрезмерным и неуместным оптимизмом. Опять же, дверь на чёрную лестницу начали ломать снаружи, в любой момент у нападавших это могло получиться, и только их при телепортации ещё бы и не хватало…

— Тогда помогите нашим! — распорядился Денневитц.

Тут дворянин Елисеев думал недолго — выхватил «парабеллум» и кинулся к чёрному ходу.

Времени там наши зря не теряли — успели вытащить из кабинета и каморки служанки некрупную мебель — стулья, кресло, какие-то тумбочки и табуреты, изобразив что-то вроде завала, чтобы нападающим стало труднее проникнуть внутрь, и нечасто стреляли через дверь, чтобы тем, кто хоть как-то остудить трудовой энтузиазм тех, кто её ломает. Тем не менее уже через полминуты дверь не сдержала неприятельского напора и с треском распахнулась наружу. Мы, толком ещё ничего не видя, начали стрелять, нападавшие ответили тем же, пока не решаясь врываться в квартиру.

Судя по крикам и матюгам с той стороны, наш огонь не оставался без последствий. К сожалению, и эти уроды стреляли тоже не впустую — вскрикнул и схватился за руку Дягилев.

— Пустяки, вашбродь, оцарапало! — отмахнулся он от кинувшегося было на помощь тёзки и, как бы подтверждая свои слова, пару раз выстрелил, держа пистолет раненой рукой.

Да мать же твою в гной!.. Пуля с хрустом впечаталась в деревянную облицовочную панель рядом с тёзкиной головой. Чуть бы левее — и всё, хана нам одна на двоих. Тёзка выстрелил в ответ, судя по звуку падения тела — попал. Вот так, мать вашу, а то слишком широко улыбаться будете, суки!

Но тут всё понеслось вообще куда не надо. Поймал пулю в грудь Воронков, мы, уж не знаю, кто из нас именно, попали в двоих пытавшихся ворваться в квартиру налётчиков, но уложили одного, второй с визгом отпрянул назад, держась за плечо. Пронин утащил Воронкова вглубь квартиры, вернулся, и после обмена ещё несколькими выстрелами с обеих сторон всё как-то притихло. Я ещё успел подумать, что если бы у этих козлов был хоть один ППШ, нам бы точно кранты, и порадоваться, что они вооружены исключительно пистолетами и револьверами, как те самые козлы напомнили, что за недооценку противника иной раз приходится дорого платить — через дверной проём влетели две зажигательных бутылки.

Лезть под пули налётчикам, должно быть, совсем не хотелось, поэтому бутылки они кидали из-за дверного косяка, что не давало им возможности ни как следует прицелиться, ни просто закинуть свои зажигалки на нормальную дальность. Первая бутылка даже не разбилась, застряв в устроенном нами мебельном завале, я как раз мысленно вознёс хвалу качественной работе здешних производителей стеклотары, но вторая удара об пол не выдержала и на месте её падения моментом образовалась медленно растекающаяся лужа горящей жидкости. Чёрт, да эти выродки пытаются спалить квартиру вместе с залежами компромата, ещё и с нами, если получится, мать их в койку к дохлой обезьяне!

Подтверждением моей догадливости стала ещё одна бутылка, влетевшая с чёрной лестницы и тоже разбившаяся. Блин, да что за нахер, они ж так сожгут нас к растакой-то матери! А нет, не сожгут, хрен им по всей морде — на лестнице послышалась частая стрельба и явно не в нас.

— Не стрелять, свои! — крикнули с лестницы. — Отдельный корпус жандармов!

Ну слава тебе, Господи, наконец-то! Прибыли наши спасители в силах немалых, и с тушением огня справились без привлечения пожарных. Эти, правда, тоже приехали, но в квартиру Денневитц их не пустил, и пришлось им ограничиться осмотром чёрной лестницы.

А вот бригаду, как тут говорят, кареты скорой помощи, Денневитц впустил. Тёзка до их прибытия успел посмотреть Воронкова и убедился в своём полном бессилии. Ну, не совсем, к счастью, полном — он всё же смог уменьшить кровотечение, а я подсказал, как из имевшихся у нас материалов изобразить что-то похожее на окклюзионную повязку, [1] объяснив заодно, зачем она в данном случае нужна.

Зато на младшем унтер-офицере Дягилеве тёзка душу отвёл. Говоря о царапине, унтер, конечно, слишком расхрабрился — пуля хоть и вправду прошла по касательной, но дельтовидную мышцу не поцарапала, а заметно так порвала, пусть и не особо сильно. Дворянин Елисеев убедительно показал, что учился у Эммы не зря, и уже через неполную минуту о ранении напоминала только полоска нежно-розовой кожи.

— Премного благодарю, ваше благородие! — прочувствованно выдал Дягилев, с лёгким изумлением осмотрев результат тёзкиных трудов. Тоже вот, кстати — не имея классного чина, внетабельный канцелярист Елисеев не имел и права на именование благородием, но ещё с тренировок в телепортации унтера обращались к нему именно так, в том числе и формально состоящий в одном чине с тёзкой вахмистр Чучев.

Повязку, что тёзка сделал Воронкову из смятой шляпы и рукавов, оторванных от рубашки самого титулярного советника, врач со «скорой» похвалил, но его подручные тут же заменили её на нормальную. Перевязали также раненого в ногу жандарма и двух налётчиков. Воронкова забрали сразу и повезли в военный госпиталь, как распорядился Денневитц, остальным вызвали ещё две кареты. Увы, ранеными наши потери не ограничились — погибли оба полицейских, дежуривших у чёрного хода. Однако, как бы там ни было, пришло время заняться прочими нашими делами.

Нападавших, как выяснилось, было семь человек, потому им и удалось быстро справиться с двумя охранниками. Мы ухлопали двоих, ещё двоих подранили, причём одного тяжело, из трёх оставшихся двоих застрелили жандармы и только один бросил оружие и сумел сдаться невредимым, если, конечно, не считать изменений внешности, полученных при экстренной укладке мордой в пол. Решительные какие молодчики попались, мать их куда не надо, или же оч-чень хорошо замотивированные… Кстати, и действовали, гады, довольно грамотно, если, конечно, не считать оплошности с выбором оружия. Тёзка, впрочем, тут же пояснил, что автоматическое оружие в частные руки в Российской Империи не продаётся, а о кражах армейских стволов он даже и не слышал. Тогда да, взять ППШ этим ушлёпкам было просто негде. Ну и хорошо, вот уж не хотелось бы…

Разорваться между вывозом трофеев и допросом по горячим следам неведомо откуда взявшихся налётчиков Денневитц, понятно, не мог, поэтому предоставил пока что взятых бандитов жандармам, а сам затребовал для эвакуации бронетехнику. И правильно, нам только ещё одного нападения не хватало, а за бронёй уж всяко безопаснее будет.

В ожидании эвакуационного транспорта Карл Фёдорович успел слегка потрясти Бакванского. Мелко дрожа от страха, отставной чиновник клялся и божился, что к нападению никакого отношения не имеет, и кто эти налётчики такие, знать не знает. То же самое утверждали и его секретарь с охранником, и даже служанка. Верить им Денневитц был поначалу не склонен, однако уже очень быстро непричастность жильцов квартиры к налёту подтвердили жандармы — они сумели быстро и, надо полагать, без особого гуманизма разговорить захваченных налётчиков и явились поделиться полученными сведениями.

Выяснилось, что взялись непонятно откуда эти уроды по очень простой причине — они уже несколько дней жили в этом же доме, в меблированных комнатах четвёртого этажа. Все они принадлежали к преступному миру и, как сами утверждали, были наняты для проникновения в квартиру и поджога содержимого библиотеки. Налёт вообще-то планировался на завтра, но, заметив появление на чёрной лестнице полиции, они доложили нанимателю и тот велел действовать немедленно. В чьих интересах они убивали и умирали, налётчики, конечно, не знали, но своего непосредственного нанимателя тут же и сдали, благо он снимал комнату в тех же меблирашках и сбежать не успел. Увы, наниматель этот, как сказали бы в моём мире, ушёл в глухое отрицалово, отказавшись даже имя своё назвать, не то что отвечать на вопросы по существу. Активации его разговорчивости никак не поспособствовали ни угрозы, ни тумаки с пинками, ни даже несколько профессионально исполненных жандармами болевых приёмов из тех, что не оставляют на теле видимых следов. Ладно, жандармы всё равно весь дом проверят и всех жильцов как следует перетрясут, если кто ещё к нападению причастен, тут же и возьмут, это они умеют.

Тем временем прибыла вызванная Денневитцем бронеколонна — два бронетранспортёра с солдатами Кремлёвского полка и ещё два пустых для вывоза трофеев и арестантов. Прибывшие с колонной сапёры внимательно осмотрели библиотеку и обезвредили заложенные на верхних и нижних полках хитроумные сюрпризы — небольшие подрывные заряды, соседствующие с жестяными банками с керосином и соединённые электрическими проводами. Денневитц приказал забрать с собой и это, причём везти в бронетранспортёре с арестантами, отчего те заметно побледнели. Ничего, им полезно, глядишь, потом разговорчивости и прибавит…

По прибытии в Кремль Денневитц распорядился водворить арестантов в Комендантскую башню, полицейских и гвардейцев отпустил отдыхать, а тёзку вызвал к себе.

— Скажите, Виктор Михайлович, вы посчитали необходимым остаться с товарищами или и правда не могли телепортировать хотя бы арестованных из квартиры Бакванского? — подчёркнуто бесстрастно спросил он. — При штурме укрытия мятежников вы же никаких препятствий к телепортированию не увидели?

— Там, Карл Фёдорович, были солдаты, — напомнил дворянин Елисеев. — Дисциплинированные солдаты, гвардейцы. Я, мягко говоря, не был уверен, что люди сугубо штатские смогли бы одновременно шагнуть в ногу, тем более, когда рядом стреляют.

Прямо и беззастенчиво врать начальству тёзка не стал, но и признавать правильность догадки Денневитца тоже не имел никакого желания. Похоже, получилось. Ну, или надворный советник понял подчинённого правильно.

— Идите, Виктор Михайлович, отдыхать, — уже вполне человеческим, а никак не начальственным голосом сказал Денневитц. — Завтра будем всех их допрашивать, всё завтра.

По привычке тёзка уснул почти сразу после контакта головы с подушкой, я, тоже по привычке, перед сном погрузился в размышления. Размышления, прямо скажу, невесёлые. И вовсе не то меня печалило, что кто-то помимо Денневитца смог узнать о хранившемся у Бакванского компромате, нет. С этим сам же Денневитц разберётся, тёзка ему поможет, и кем бы ни оказался тот, в чьих интересах действовали налётчики, я ему не завидовал — власть уже успела наглядно показать, что с мятежниками и заговорщиками церемониться не станет. Тут, конечно, не мятеж и не заговор, но нападение на представителей власти тоже, знаете, не настолько уж сильно меньшее преступление. И где только таких отмороженных ухарей набрали-то? Далеко не каждый уголовник, даже из самых отпетых, решится первым стрелять в полицейских… Ладно, с опытом Денневитца и способностями дворянина Елисеева скоро всё станет понятным.

А вот мне уже сейчас понятно, что у нас с тёзкой очень-очень большая проблема. Ранен Воронков тяжело, сколько времени пройдёт, прежде чем он сможет вернуться к полноценному исполнению службы, я и представления не имел, но вот что без него поиск заказчика покушения на дворянина Елисеева резко затормозится, если вообще не застынет на месте, это, как говорится, к бабке не ходи. Нет, к жизни в Кремле мы оба почти привыкли, с тем, что сдавать экзамены и за текущий семестр тёзке придётся экстерном, тоже свыклись, и вовсе не эти особенности нынешней нашей жизни нас напрягали. Но ведь пока не найдут заказчика, никуда не денется и вероятность очередной попытки тёзку убить, а вот это уже совсем никуда не годится. Да, с выбором исполнителя неведомый заказчик в этот раз эпично облажался, но что везение, что невезение вечными не бывают, поэтому для нас с тёзкой единственным приемлемым тут решением представлялось выявление заказчика с его последующей нейтрализацией. А человек, который только и может в этом профессионально поспособствовать, из дела теперь выбыл, и выбыл надолго. Тут сон начал одолевать и меня, но я успел сделать в памяти зарубку — надо тёзке посмотреть, можно ли будет как-то ускорить окончательное выздоровление Воронкова, когда его выпишут из госпиталя. Кстати, к этому и Эмму можно будет привлечь, если вдруг какие сложности возникнут…

[1] Воздухо- и водонепроницаемая повязка, используемая в оказании первой помощи при открытых ранениях грудной клетки