Два дня до солнца

Глава 21. Больше нет

Я слышу, как поют птицы, но вставать чудовищно не хочется. Тело окутывает жуткая слабость, вообще ничего не хочется делать. Это нормально? Что было вчера ночью?

С трудом открываю глаза, сажусь на постели, провожу ладонями по лицу. Ощущение, будто меня всю ночь проталкивали сквозь мясорубку, в результате получился фарш, на который мрачно посмотрели, а потом махнули рукой. Мол, мать его так, всё равно котлеток налепим.

Я с удивлением обнаруживаю, что одежда почему-то смятой кучей валяется на полу. Кошмар. Что произошло? Лень было нормально повесить на стул или…

Воспоминания тут же накатывают удушливой волной.

Ужгород. Дымкевич. Ночь. Страх. Твари. Чех.

Почему-то именно в таком порядке. Вспоминается ещё кто-то с книгой в руках, как же… ах да, его зовут Тиглат Волшебные Пальцы. А ещё… вчера Дан…

Господи.

О. Господи.

От яркой и до безумия неправильной сцены бросает в жар. Дышать становится трудно, щеки опаляет румянцем ― не вижу, но прекрасно чувствую. Чем я думал тогда вообще? Как теперь вообще смотреть ему в глаза?

Я встаю и подхожу к зеркальной дверце шкафа. Физиономия выглядит как обычно, примята со сна, но без синяков и ссадин. Значит, мне не врезали по ней.

Пытаюсь копнуть дальше, чтобы разобраться, что было после того, как…

Я опираюсь рукой о стену и шумно выдыхаю. Спокойно, Антон, спокойно. Шансы быть побитым есть всегда. Поэтому для начала стоит разыскать Дана и поговорить с ним.

Кое-как определившись с дальнейшим планом действий, я иду на кухню. Там… никого. В ванной ― тоже. На балконе ― аналогично.

Не нужно в чем-то хорошо разбираться, чтобы понять… Дана Ярасланова в этом доме нет. Его вещей ― тоже.

Я сглатываю.

Что за ерунда? Сбежал? Нет, не в его характере. Таки вмазал мне чем-то тяжелым по голове, но я просто не щупал затылок?

На всякий случай провожу по нему ладонью. Да нет, глупости, всё целое.

Тогда… что? Какого он ушел, ничего не сказав?

Я плюхаюсь на стул, пытаясь понять, что делать дальше и куда бежать. Но мысли упорно не желают выстраиваться в ровные рядки.

― Кофе, ― выдыхаю я. ― Сначала захватить кофе, а потом ― весь мир.

С выполнением привычных задач мозг немного оживает и начинает работать в привычном режиме. Конечно, с огрехами, но все же.

Разобравшись с утренними делами, я заглядываю к Анне Назаровне и забираю Фроню. В первый момент кажется, что кот стал тяжелее, но я тут же отметаю эту мысль. За такой короткий срок невозможно настолько поправится. Фроня смотрит на меня огромными невинными глазами, в которых отражаются граммы съеденного, и… да. Таки потолстел.

― Я тебя на диету посажу, ― ворчу, и кот лезет гладиться и урчит.

Паразит.

А… потом. Потом я не знаю что делать. Понимаю, что у меня нет даже его номера телефона. Не до телефонов было.

От осознания этого немного дурно. Ощущение, что прожили целую жизнь, и в один миг всё разлетелось на осколки.

― Глупости какие, ― бормочу я, бездумно щёлкая мышкой, глядя то в почту, то на сайт с книгами.

Двадцать первый век, интернет и прочие приблуды. Сейчас можно отыскать человека, даже если он хорошо прячется.

Быстро нахожу его аккаунт на Автор.Тудей и пишу сообщение в личку. Понимаю, что он может туда не заглядывать, но очень надеюсь на обратное.

И тут же пытаюсь понять, как действовать, если Дан меня проигнорирует.

Делаю глубокий вдох, прикрываю глаза и откидываюсь на спинку стула. Опасно раскачиваюсь на нём, рискуя грохнуться в любой момент, но ни капли этого не опасаясь. Ушиб на заднице сейчас не самое страшное, что со мной может случиться. Особенно после открытия мира Создателей.

Некоторое время в голову не приходит ничего дельного. Кажется, я просто разучился соображать. И только когда Фроня обеспокоенно заглядывает мне в глаза, наконец-то озаряет.

Тиглат.

Я знаю, где он живет. Они знакомы с Даном. Должен сказать, где искать.

Быстро вскакиваю, натягиваю на себя джинсы и рубашку. На улице не так тепло, но мне всё равно. Главное, знаю, куда бежать.

Ещё никогда в жизни Фроня не провожал меня таким взглядом. Что-то среднее между «Хозяин такой подвижный» и «Хозяин сошёл с ума».

Я понимаю насколько глупо поступаю, собираясь вломиться к человеку, которого видел всего один раз в жизни. На всякий случай продумываю оправдание ― например, «Простите, тут такое вчера произошло, что трудно оставаться вменяемым. Не подскажете, куда девался Ярасланов?»

Осознаю, насколько дико это звучит, но не собираюсь отступать. Если что, скажу: «Я ― писатель. Мне можно».

Я добираюсь до дома Дмитрия Мороза очень быстро ― и неудивительно, ибо почти бегу. Днём все выглядит немного иначе, чем вечером, но сейчас не так важно. Взлетаю по лестнице, оказываюсь у нужной двери, нажимаю на кнопку звонка и… ничего.

Жду некоторое время, потом повторяю. Результат ― тот же.

Я прислоняюсь к стене, бессмысленно смотрю на носки своих кроссовок.

Идиот ты, Антон Шуткач. С чего ты вообще взял, что этот Мороз будет сидеть тут? У него вполне может быть работа, прогулка, утренний кофе и просто личная жизнь. Ему совершенно неинтересно торчать дома и ждать, пока ты явишься. А то и… может, вовсе не собирается с тобой общаться.

Последнее мне совсем не нравится, но не стоит отметать такой вариант. Я вздыхаю, делаю ещё одну попытку позвонить в квартиру, но молчание оттуда ― словно хлесткая пощёчина. Остается только потоптаться и выйти из дома.

Так. Только не впадать в панику или нечто похожее на депрессию. Я только начал, поэтому в любом случае нужно продолжать. А чтобы немного вернуть мозг на место, ― взять кофе. Да, кофе. Тот самый эликсир жизни, который способен превратить аморфную амебу в сообразительного и целеустремленного человека. Ну или хотя попытается.

По дороге попадается маленькая кофейня. На лоскутке земли перед входом стоят высокие черные и красные стулья и маленькие столики, больше похожие на барные стойки на одного. Можно просто сидеть и смотреть прямо на проезжающий мимо транспорт, любоваться старым зданием напротив и цветущими деревьями. А если не хочется, то поднять голову и перевести взгляд на лампочки и красные ленточки, которыми играет ветер.

Мне вообще до ужаса нравится эта концепция, когда всякие такие заведения оформляют летние площадки. Свет, ленты, зонтики, цветы, фигурки ― что угодно, что может придать месту особое очарование. В солнечную погоду оно просто здорово гармонирует с окружающей обстановкой, в пасмурную же поднимает настроение.

Ставлю свой американо на столик-стойку и сажусь на стул. Некоторое время просто смотрю на дорогу. Мимо проносятся машины и маршрутки, сердито гудит бело-синий троллейбус, из окон которого с любопытством выглядывают горожане.

Затем снова проверяю личку на Автор.Тудей. Нет, ничего. Даже не заходил на сайт, паразит такой. Понимаю, что одновременно чувствую вину и раздражение. Лучше бы высказал всё, что думает. Дал по морде, не вопрос. Но вот так просто свалить как-то… Не в его характере, что ли?

― Вы рискуете махнуть рукой и обжечься, ― произносит рядом девичий голос.

Я вовремя успеваю отодвинуть стаканчик и взглянуть на ту, что подсаживается рядом. Рыжая-рыжая. Настолько пламенная, что, кажется, само солнце влюбилось в неё напоило своим огнем.

И веснушки. Чертовски много веснушек, отчего кажется, что девушка юна, однако я понимаю, что она лишь чуть моложе меня.

Она улыбается:

― Не узнаете?

― Не… ― начинаю я и тут же прикусываю язык.

А тебе не туда.

По телу проносится волна жара, не давая нормально дышать.

Тебе не туда. Тебе. Не. Туда.

Коридор. Дверь Тиглата. Спина Дана, который уже вошел в квартиру. Запах чего-то горелого.

― Вы… ― хрипло начинаю я.

Она ставит забавный стаканчик с латте.

― Я тоже там была, ― спокойно произносит она. ― Меня позвали, чтобы помочь, если вы не справитесь.

― С кем? ― Вопрос жутко глупый, но лучше услышать ответ, чем его придумать.

― С Дымкевичем, ― отвечает, прищурив жёлтые глаза. ― Видите ли, вы, Антон, создаете, а я ― уничтожаю. Такой дар.

Недоуменно моргаю, пытаясь сообразить и состыковать… нестыкуемое. Хотя, звучит логично. В этом мире должна быть гармония. Всё появляется и исчезает. Значит, есть созидатели и разрушители.

― То есть вы, как… вас…

― Капкан, ― безмятежно отвечает она и делает глоток латте. ― Дима ― Якорь. Я ― Капкан. Я могу захлопнуться на любом создании.

Захлопнуться. Так и сказала. При этом настолько спокойно, будто это обычное слово в её лексиконе.

― Меня, кстати, Зоя зовут.

― Антон, ― бормочу я, хоть тут же вспоминаю, что она меня назвала по имени несколько минут назад. ― Очень приятно.

― Не очень, я вижу, ― фыркает она как кошка, но при этом ни капли не обижается. ― Видела, что ты шёл к Диме.

Я вздрагиваю и озадаченно смотрю на неё. Следила, что ли?

Но Зое явно пофиг, о чем там думает её собеседник, ибо она совершенно спокойно продолжает:

― Он поехал на вокзал, меняет билеты. Потом едет ко мне, поэтому в ближайшие пару недель бессмысленно ходить сюда.

Я чувствую, как накатывает волна отчаяния. Становится даже не важно, что Зоя знает мои мысли.

― Послушайте, вы должны знать, как связаться с Даном. Точнее, Дима. Я понял, что они с Даном…

Зоя только качает головой:

― Дана больше нет.