Два дня до солнца

Глава 9. На башне ратуши

Тот, о ком не знает Дмитрий Мороз

Наше время

Прозвучало, как ни странно, без акцента. Очень мягко, журчаще, можно заслушаться и позабыть обо всём вокруг.

Я медленно поднимаю взгляд. Наверное, всё послышалось. Не может быть.

Солнце слепит глаза, но даже сейчас я вижу, что волосы, как выжженный степной ковыль, полыхают золотом. Зелёный глаз немного прищурен ― не так просто смотреть прямо на дневное светило.

Кожаные брюки, рубашка в черно-красную клетку, кожаная куртка с молнией на правом рукаве и плече. Ничего похожего на того щеголеватого джентльмена, с которым я встретился ещё несколько дней назад, а… хм… на кого?

Ярасланов переводит взгляд на меня, откидывает со лба рассыпавшиеся пряди. Они как-то причудливо лежат, струятся вниз. Сейчас он кажется моложе. Но не проще ― это однозначно. Зелено-голубая волна всё равно приковывает к месту, не давая шевельнуться.

Он садится напротив, легко так, плавно, с какой-то особой грацией.

«Псих, ― думаю я. ― Определенно псих, который теперь меня ещё и преследует.

Пытаюсь судорожно вспомнить, как надо себя вести, когда рядом психически неуравновешенный человек. Так… злить нельзя, проявлять агрессию нельзя, выводить из равновесия тоже. Соглашаться. Потому что неизвестно, как отреагирует. Самое легкое ― выставит дураком в глазах окружающих. А нелегкое… думать об этом не хочется.

Что интересно, самому Ярасланову, кажется, откровенно плевать на моё напряжение и нежелание поддерживать разговор.

Удивительно.

Я невольно оборачиваюсь, но понимаю, что Игорь ещё не пришёл.

Черт. Как нехорошо получилось. А еще я как-то умудрился пропустить момент, когда подошёл официант. Ярасланов успевает что-то быстро показать, тот кивает и уходит.

Он тут есть собрался? Нет, ну уже ни в какие рамки!

― Послушайте, ― начинаю я.

― Люблю Львов, ― обрывает он меня, не давая продолжить. ― Знаете ли, Антон, есть в нем что-то завораживающее, душевное. Идёшь по улице, кажется, что с тобой говорят стены домов и брусчатка под ногами. Я, когда попал сюда в первый раз, был крайне изумлен. Город словно застыл на границе, где в тесных объятиях сплелись его воля и наша душа.

Я внезапно закрываю рот, понимая, что, в общем-то, согласен с ним. И тут же спохватываюсь, встряхиваю волосами. Не хватало ещё заслушаться.

― А вы? ― невинно улыбается он так, словно рад меня видеть.

Да-да, именно меня.

― Хороший город, ― обтекаемо отвечаю я.

Он смотрит на меня, хмыкает, потом кивает. Так… будто самому себе.

― Отдыхайте. Надеюсь, вечер пройдет спокойно, на площади вас никто не тронет.

Я моргаю и непонимающе смотрю на него. Площади? Площадь Рынок? Откуда он знает, что я собирался туда пойти?

И тут чуть ли не матерю себя. Собственно, это простой тычок в небо, ибо все, кто приезжает, обычно идут в центр. В любом городе, тут нет ничего сверхнеобычного.

В этот момент подходит официант, а Ярасланов поднимается. Передо мной ставят тарелку, я открываю рот, чтобы сказать, что ничего не заказывал, как вдруг ко мне склоняются и шепчут на ухо, опаляя дыханием:

― Здесь прекрасная запечённая форель со сметаной и грибами, не отказывайтесь.

Вдоль позвоночника проносится горячая волна, тело прошивает током и свистящими искрами, вышибая всё на свете.

Ярасланов уходит, а я так и сижу, не в силах пошевелиться. Потому что ощущение, что рядом вспыхнуло солнце, ударило косыми лучами, напоило всё тело жутким жаром и взорвалось, разнеся всё на метры вокруг.

Я медленно опускаю глаза, смотрю на продолговатую тарелку с запеченной рыбой. Золотистая шкурка, грибы, зелень, будто маленькая лужайка. Тонкая линия сметаны, которая закручивается вдоль спинки форели. И запах такой, что хочется сразу всё проглотить.

Моргаю, пытаюсь прогнать свет, который неожиданно застлал глаза. Что за ерунда? Вроде бы в момент, когда Ярасланов сказал про форель, я на солнце не смотрел. И тут же становится не по себе, когда снова проживаю миг, в который он ко мне склонился.

Машинально беру вилку. Какая дурацкая реакция на психов.

Есть хочется чудовищно. Кажется, аппетит долгое время позволял себе на разгуливаться, однако сейчас сорвался с цепи. И черт с ним, с Яраслановым, пусть просто идет куда хочет. Даже не буду ругаться, что он сделал этот заказ. Выглядит и правда здорово. Поэтому не стоит терять время.

На вкус оказывается ещё лучше. Пусть изначально я не планировал пробовать никакой форели, но она и правда восхитительна. Как и травяной чай, который официант принес следом.

Поэтому всё улетает очень быстро. И через некоторое время я уже готов, как сытый кот, довольно щуриться и смотреть на шпили костела, пронзающие синее небо. А жизнь-то налаживается. И уголки губ сами тянутся в довольной улыбке. Что ж, если эта поездка будет с такими приятностями и приключениями, то ничего не имею против. Главное обойтись без того, что заставит напрягаться и нервничать. В последние несколько дней происходили весьма странные события, которые заставили себя чувствовать очень некомфортно.

― Счет, пожалуйста, ― прошу я, едва официант пробегает мимо.

― Заказ оплатили, ― охотно отвечает он.

Улыбка пропадает с моих губ.

Это уже совсем ни в какие рамки! Если в следующий раз встречу его, просто сгребу за шкирку и предупрежу, что хватит за мной ходить. О рукоприкладстве не хотелось бы думать, но, кажется, придется пояснять именно так.

Бросаю взгляд через плечо и вижу приближающегося Игоря. Он сияет, как начищенный медный таз. Ага, значит, всё прошло удачно. Мне бы так. И тут же внутренний голос возражает, что грех жаловаться ― форель была прекрасна.

― Ну что, готов? ― спрашивает Игорь, оказавшись рядом. ― О, а ты тут времени не терял, такое пробо…

― Мне не дали особо расслабиться, ― замечаю я.

Он приподнимает бровь:

― Антон, ты вообще о чем? Что тут потреблял, пока я в поте лица своего работал?

Я вздыхаю, беру вещи и коротко говорю:

― Пошли, по дороге расскажу.

Игорь живет в старом трёхэтажном доме, что прячется в сплетении маленьких улочек, на которых очень легко заплутать, особенно если ты тут раньше ничего не видел. Когда я впервые к нему приехал (он не смог встретить), то блукал тут добрых сорок минут. Потому что ты идешь прямо по улице, а потом надо свернуть. Сворачиваешь и… оказываешься не там, где надо. Сначала крутишь карту. Потом добиваешься истины от гугл-мэпс. Потом сдаешься и обращаешься к местным с просьбой подсказать верный путь. И начинается самое интересное, потому что тот, кого ты спросил, задумчиво смотрит на карту и тянет: «Ну это точно где-то рядом».

И подзывает другого, кто проходит мимо вас. Спрашивает и показывает карту. Тот задумывается.

В итоге возле тебя организовывается толпа местных, которые говорят на разных языках и показывают в разные стороны. Уже не рад, что решил попросить помощи, потому что запутался окончательно. Благодаришь всех и идёшь в относительно верном направлении. Ну как относительно… интуитивно. Снова плутаешь, но вот уже оказываешься возле нужной двери с кодовым замком. Набираешь товарища, но тот не берет трубку, как назло.

И тут сверху раздается хриплый старческий голос, в котором звучат все шорохи проезжающих машин, журчание горячего кофе, наливающегося в чашку и шепот камней и кашель заядлого курильщика:

― Стучите громче, там спускаются.

Поднимаешь голову ― и видишь каменный балкон, на котором расположилась старушка в сине-коричневом вязаном жилете. Ей, наверное, за восемьдесят. Но рука, что держит сигарету, тверда и уверена.

Успеваешь только поблагодарить, потому что в этот момент дверь открывается, и на пороге появляется Игорь.

…В этот раз всё проходит без приключений. Кирилловна, она же пани Ирина, снова сидит на балконе и курит. Возле её ног трутся и урчат две черепаховых кошки. Она поднимает руку в приветствии, я улыбаюсь:

― Доброго дня, пани Ирина. Как здоровье?

― Твоими молитвами, ― хмыкает он. ― Совсем забыл, уж думала, что не приедешь.

Я несколько тушуюсь. Каждый раз, как приезжаю, обязательно заглядываю к ней, ибо раззнакомились после того раза, а тут и забыл бабулю. Нехорошо, надо будет купить конфет ей к кофе, она любит.

― Приехал же, ― выручает меня Игорь и хлопает по плечу. ― Идём.

Время летит так быстро, что не успеваю оглянуться. Я рассказываю Игорю о произошедшем за время его отсутствия.

Друг слушает с изумлением. Даже забывает про свои макароны с мясом, которыми решил подкрепиться, так как пропустил время еды.

― Подожди-подожди, ― пытается разобраться в происходящем он. ― Он примчался из Херсона за тобой сюда?

Я пожимаю плечами:

― Возможно, это всё совпадение, он просто шел мимо, увидел меня и… Но знаешь, в это слабо верится. Особенно после слов, что хочет меня убить.

Игорь постукивает вилкой по столу.

― И правда какой-то псих. Есть идеи, что с ним делать? Полиция?

― Рановато, ― морщусь я. ― Пока что попытаюсь своими силами. Думаю, все получится.

И растерянно смотрю в окно. Что получится ― понятия не имею. Потому что как действовать, чтобы отвадить Ярасланова раз и навсегда ― ещё тот вопрос.

― Давай, заканчивай и прогуляемся? ― предлагаю я. ― Надо размяться после поезда. Да и заодно по пиву.

― Знаю я твоё пиво, ― фыркает Игорь. ― Опять потянешь в «П’яну вишню», как у тебя только ничего не слипается.

― Это десерт, ― ни капли не смущаюсь я. ― Знаешь, сладкое в умеренных количествах очень полезно для организма.

― Это сколько литров?

― Не умничай.

Мы выходим из дома где-то через час. За это время успеваем обговорить всё на свете, ну или мне так кажется.

В центре, несмотря на то, что подступает шальной апрельский вечер, со всех сторон окутывающий дома и улицы своим лиловым плащом, тепло и шумно. Народу столько, что нужно смотреть куда идёшь, чтобы ни в кого не врезаться.

Мы останавливаемся возле городской ратуши, где расположилась мэрия. Я задумчиво смотрю на башню с часами, горделиво поднимающуюся в вечернее небо.

― Слушай, давай поднимемся?

Игорь косится на меня:

― Ты там был уже дважды.

― Бог любит троицу.

Он ничего не успевает ответить, потому что я стремительно шагаю к массивным дверям. Сумеем!

― И за что мне это наказание, ― ворчит за спиной Игорь. ― Что ты нашёл в этой башне? Опять подниматься на триста ступенек!

― Триста шесть, ― хмыкаю я и влетаю в прохладный холл ратуши.

Для меня это единственное место и единственное главное учреждение города, где можно спокойно войти, кивнуть охраннику и начать подниматься по ступенькам, пока мимо тебя снуют люди в костюмах, занятые благоустройством жизни горожан.

Казалось бы, мэрия ― место, куда не пройдут посторонние, а вот как. Заходи и поднимайся. Никакой истерики, никаких лишних вопросов.

Преодолев три этажа, мы оказываемся в коридоре перед кассой. Билет стоит совсем немного, очереди практически нет ― попали в удачный момент.

― У тебя есть шанс передумать, смертный, ― делает страшные глаза Игорь. ― Можешь развернуться и отправиться вниз, занять столик в кафе и предаться чревоугодию.

Я смеюсь, хватаю его за рукав и тяну за собой. Игорь чертыхается и поднимается следом. Он знает, что мне сопротивляться бессмысленно, потому что если я вижу цель, то препятствия разлетаются во все стороны.

Полумрак. Пропыленное дерево. Свет, что идет сверху. Неумолимая лестница. Ступенька за ступенькой. Тихий скрип, словно вздох. Ты просто поднимаешься, шаг за шагом, следишь за дыханием и… снова поднимаешься. Временами прижимаешься к шероховатой стене, чтобы пропустить тех, кто уже спускается с обзорной площадки.

Периодически Игорь ворчит, что в следующий раз со мной ни на какую башню не пойдет, он больной старый мужчина, он хочет женщин и пьяного дебоша, а не вот это всё.

Когда мы проходим мимо внушительного часового механизма, я замираю. Можно подойти поближе, но я предпочитаю смотреть вот так, прямо с лестницы.

Массивные катушки и шестеренки, которые дают жизнь огромному циферблату, смотрящему на площадь Рынок. Всё за мутноватым стеклом, чтобы никто не надумал потрогать рукой.

В какой-то момент свет гаснет, и… стеклянный короб обвивают черные щупальца.

Я забываю дышать, не могу отвести взгляд. Это что такое?

Щупальца омерзительны до дрожи. Хочется заорать, только горло будто перехватывает стальными тисками. Одно щупальце отлепляется от короба, оставляя слизистый след, с силой размахивается и бьет по стеклу.

От звона я практически подпрыгиваю и тут же чувствую, как сжимают моё плечо.

― Эй! ― В голосе Игоря явное беспокойство: ― Голова закружилась? Смотри не рухни, я не поймаю.

Падать тут особо некуда, но голова гудит, по виску течет холодный пот.

Не так. Что-то не так. Не так.

Я видел это собственными глазами. Сейчас уже ничего нет. И за нами стоят парень и девушка, которые тоже поднимаются на башню.

― Что-то случилось? ― спрашивает девушка приятным мелодичным голоском.

Я встряхиваю волосами и делаю шаг на следующую ступеньку.

― Нет. Простите. Засмотрелся на механизм.

Это чистая ложь. Игорь это прекрасно понимает, но мудро молчит. Правильно, не время сейчас для разговора. К тому же со светом всё по-прежнему, ничего странного из углов не показывается, и я начинаю сомневаться. Может, просто показалось? Но подождите… слишком уж реалистично.

Я набираю воздуха в грудь и пытаюсь сосредоточиться на подъёме. Сейчас не до этого. Просто переставлять ноги. Просто идти.

В итоге мы оказываемся на смотровой площадке. Ветер такой, что может сдуть и унести на окраину Львова.

Я подхожу к ограждающей стене и смотрю на разноцветный город, утопающий в зелени деревьев и кое-где начинающих распускаться цветов. Смотрю невидящим взглядом, пытаясь уловить всю красоту, но почему-то ничего не получается. Всё кажется размытой мозаикой. Голоса туристов отвлекают и не дают сосредоточиться на том, что так и оживает перед внутренним взором.

Чёрное, черное щупальце, которое хотело обнять меня, но по ошибке оказалось возле часового механизма.

Снова вздрагиваю. Так, хватит. Возьми себя в руки, не кисейная барышня. Может, от усталости мерещится всякое?

Увы, я прекрасно понимаю: нет никакой усталости, дело совсем в другом. Даже хочется объяснить все тем, что Ярасланов потихоньку сыпанул мне в еду какой-то галлюциноген, но тут же я отметаю эту идею ― нереально. Если только он не в сговоре с официанткой. Но… откуда они могли знать, где именно я решу пообедать?

Взгляд выхватывает веселенькую крышу с изображением белого то ли коня, то ли единорога. Под палящим солнцем, дождями и снегом он, конечно, изрядно потрепан, но всё равно горделив и задорен.

Я ловлю на себе пристальный взгляд Игоря, достаю смартфон и делаю несколько кадров, ведь и за этим сюда тоже поднимался. Быстро улыбаюсь, мол, всё нормально. Потом отхожу в сторону, чтобы дать подойти троим ребятам азиатской внешности и посмотреть на город.

― Мне не нравится твоя физиономия, Шут, ― произносит Игорь, снова поравнявшись со мной. ― Выглядишь ты откровенно хреново.

― А ты умеешь сделать человеку хорошо, ― с ехидцей замечаю я.

Игорь не вступает в словесную перепалку, только смотрит так, что понимаешь одно: лучше заткнуться и не выпендриваться.

― Расскажу на… на земле. Давай спускаться.

Обратная дорога, несмотря на мои опасения, проходит без приключений. Смотреть на часовой механизм страшно, но там… ничего нет. Людей все меньше и меньше, навстречу уже никто не поднимается, есть только те, кто идёт вниз. Игорь молча шагает за мной. Видимо, напряжен, пытаясь понять, что произошло.

Или мне только кажется?

Я оборачиваюсь сказать, что всё нормально. И замираю.

Лестницы больше нет.