Дракон для жениха [СИ]

Глава 33

Один из встречавших шагнул вперед, приветственно простирая руки к путешественникам. Накидка-балахон распахнулась, словно птица раскинула крылья.

— Приветствуем вас на земле Великого Дракона, долгожданные гости! — колокольчиком зазвенел голос существа, и все сразу поняли: это женщина.

— Приветствуем и вас, дорогие соотечественники, рады вашему возвращению.

Еще немного, и вашему путешествию придет конец, вы сможете отдохнуть, освежиться, и насладиться всеми удовольствиями, доступными для наших гостей. А пока, позвольте особо приветствовать ту, что станет усладой сердца и души нашего Вечного Повелителя, — дракониха обвела внимательным взглядом группу путешественников, несомненно высматривая невесту Великого Дракона. А пан Иохан подумал: ничего себе, он, оказывается, еще и Вечный! Раньше ему не приходило в голову, сколько лет, десятилетий или столетий отпущено Великому Дракону; поджидает их тот же дракон, который явился пророкам, или это уже его преемник. Или это вовсе просто титул?

Королевна Мариша выступила навстречу драконам, склонилась в реверансе.

— Примите нашу признательность и почтение, хозяева сих дивных земель.

— Ах! — восхищенно вскричала драконица, и в сомкнувшихся кольцом руках ее вдруг оказался огромный букет цветов, словно соткавшийся из воздуха.

С поклоном она предподнесла цветы Марише, и растерянная королевна приняла дар. Цветы оказались самые настоящие, не бутафорские, хотя и невиданной формы и окраски; они приветливо кивали нежно-голубыми и светло-желтыми многолепестковыми пышными головками и источали тонкий аромат свежесорванной клубники. — Сколь дивна красота ваша, царственная гостья! Наш повелитель будет счастлив узреть вас.

Мариша вспыхнула и поспешно погрузила загоревшееся лицо в прохладную чуть влажную цветочную массу.

— Бросьте это немедленно! — неожиданно для всех, Фрез, словно укушенный, рванулся к королевне и совершенно невозможным образом ударил ее по рукам, выбивая цветы. — О чем вы только думаете?!

Драконы и барышни не то протестующе, не то шокировано вскрикнули; пан Иохан схватил Фреза за локоть и поспешно оттащил в сторону. От удара и неожиданности королевна едва не выронила букет, не все-таки удержала его; цветы дрогнули, дождь из разноцветных лепестков просыпался на землю.

— Вы с ума сошли! — гневно воскликнула Мариша. — Что это значит, граф?

— Букет может быть отравлен, — с вызовом ответил Фрез. — Мы не знаем, что задумали эти… существа, а вы столь легкомысленны, что принимаете их показное дружелюбие за чистую монету.

— Протестую! — вмешалась посланница Улле. — Не в наших традициях травить гостей! Что это вы выдумали? Вы нас оскорбляете!

— Что мне за дело, что вы оскорблены? Мое дело — заботиться о безопасности ее высочества.

— Я вас в телохранители не приглашала, — отрезала королевна, удобнее перехватывая помятый букет.

— Приглашали, раз я в вашей свите.

— Господа, господа! — поспешно вмешалась взволнованная Ядвися, повисая на Фрезе с другой стороны. — Прошу, не нужно ссориться. Это в нас говорит усталость от долгого пути и тревога, неизбежная притом, что будущее наше до сей поры скрыто туманом неизвестности. Нам нужно отдохнуть, и мы все опять станем добрыми друзьями.

Как будто до сих пор мы ими были, подумал пан Иохан, и прошипел на ухо Фрезу, так чтобы сестра не слышала:

— Клянусь, я отстрелю вам нос, граф!

— Я полагал, вы оставили мысль стреляться, барон, — хладнокровно отозвался Фрез.

— Не надейтесь.

— Вы правы, вы правы, панна Ядвига! — вскричала тем временем драконица из встречающих, изящно всплеснув руками. — Вам нужно отдохнуть! Прошу вас, эти экипажи доставят вас в место, где вы сможете смыть дорожную пыль, и вместе с нею — грустные и тревожные мысли!

Повинуясь новому взмаху ее руки, в воздухе за спинами встречающих соткались два экипажа, напоминающие открытые ландо, но приземистее, с менее громоздкими, явно каучуковыми колесами, и даже на вид очень легкие, почти кружевные. Они определенно принадлежали к семейству самодвижущихся экипажей, но непонятно было, где под этими изящными корпусами могли бы поместиться моторы.

— Рассаживайтесь, господа! — повторила драконица.

Экипажи оказались четырехместными. В одном из них на мягких кремовых диванчиках расположились барышни, во втором — мужчины. Встречающие драконы поклонились, прощаясь.

— Теперь мы с вами расстанемся — ненадолго. В скором будущем нам еще предстоит встретиться. Счастливой дороги!

Без всякого понукания или очевидных манипуляций с чьей-либо стороны экипажи мягко тронулись с места. Предположение насчет каучуковых колес, похоже, оказалось верным — ход их был мягок и легок, тряски, вполне ожидаемой при езде по дикой гористой местности, совершенно не ощущалось.

— Опять колдовство, — зашипел Фрез, не смущаясь присутствием драконов (которые, впрочем, делали вид, что его слова их не касаются). — Куда они нас везут? Кем управляются?

— Уймитесь вы, — тихо ответил пан Иохан. — И поймите уже, что нет никакого колдовства. Просто эти существа несоизмеримо опередили нас в техническом, да что там говорить — и в моральном отношении. И я всей душой надеюсь, что, если нам хватит мудрости, когда-нибудь мы сравняемся с ними…

— Не понимаю, как вы еще можете их защищать, когда они отобрали у вас дорогую вам особу — не буду называть имени, — и, возможно, везут ее на смерть!

Злобный тон Фреза хотя и покоробил барона, но по сути возразить на это было нечего, и он промолчал, вперив взгляд прямо перед собой. Не объяснять же этому графу-авантюристу, что на аудиенции у Великого Дракона он намерен предпринять все от него зависящее, только чтобы Мариша не досталась этому царственному чудовищу. Впрочем, пока он плохо представлял, что может сделать.

С другой стороны, если драконы действительно такие цивилизованные существа, как он пытался доказать Фрезу, не могут же они причинить вред юной невинной девушке, а тем более лишить ее жизни? Если бы знать, зачем же на самом деле нужна Великому Дракону невеста, не собирается же он, в самом деле, заключать с ней брак? Если б панна Улле перестала его игнорировать и посвятила его в планы брата…

Довольно продолжительное время они ехали в полном молчании, не глядя друг на друга. Каждый был погружен в собственные мысли (драконы так и вовсе, казалось, впали в блаженную дремоту) и почти не смотрели по сторонам. А посмотреть было на что… из экипажа, где ехали барышни, слышались восхищенные восклицания, ахи и охи.

По мере того, как горы отодвигались назад, перед путешественниками открывались картины одна волшебнее другой. Драконий город, подступая почти к самым подножьям гор, свободно разливался по зеленой, ярко освещенной солнцем долине. Впрочем, городом назвать поселение драконов было сложно. Ни домов, ни улиц, ни площадей путешественники не увидели.

Только тут и там над зеркальными водоемами возвышались серебристые ажурные («Как паутинка!» — восхищенно шепнула Эрика) башенки, но они выглядели настолько хрупкими, что едва ли предназначались для жилья. Все остальное пространство занимал сад или парк — огромные деревья с непривычного вида листвой росли поодиночке и группами, образуя небольшие рощицы; многие деревья были покрыты цветами, источавшими дивные ароматы.

Особенно сильно впечатлили девиц цветущие деревья, подобных которым они никогда не видели: яроматные грозья нежно-розовых и сиреневых цветов спускались до самой земли, превращая каждое дерево в природную беседку.

По пути им пришлось проехать по аллее, обрамленной рядами этих чудесных деревьев, и барышни от восхищения потеряли дар речи: им показалось, что они попали в сказочный цветочный туннель, стены и свод которого сплетены были из колышащихся, дышаших живых гирлянд.

— Как бы мне хотелось погулять там, среди этих чудных деревьев, — вздохнула Мариша совсем не по-королевски.

— Еще погуляете, — весело отозвалась Улле. Сев в экипаж, она вдруг сбросила маску отстраненно-возвышенной грусти и счастливо улыбалась, поглядывая по сторонам. Как видно, возвращение в родные края оказало на нее целебное действие. — Мой брат, я уверена, будет раз доставить вам это удовольствие… среди прочих других.

Мариша посмотрела не нее серьезно и печально.

— Разве ваш брат… пригласил меня сюда для того, чтобы доставлять мне удовольствие?

— В том числе, — уклончиво ответила Улле и ловко перевела тему разговора: — Поглядите, кажется, наши кавалеры опять разругались.

Ядвися живо развернулась к следующему в арьергарде экипажу, в котором ехали пан Иохан и Фрез, вгляделась и нахмурилась.

— Я-то надеялась, они уладили свои разгогласия… Как бы мне хотелось, чтобы они, наконец, помирились.

— Быть может, — Улле мягко приобняла ее за плечи, — ваш граф смягчится, когда узнает нас получше.

— Думаете, причина их ссоры — вы и ваш народ?

— Думаю, да. Потому что с вашим выбором ваш брат уже, кажется, смирился, — лукаво улыбнулась драконица.

Эрика охала и ахала вместе со всеми, вроде бы выражая восхищение, но мысли ее были далеко, дальше даже, чем у барона. Невидящим взглядом она провожала проплывающие мимо паутинные башенки и невозможные деревья, похожие на огромные охапки цветов. Если б кто-нибудь мог подслушать ее мысли, то очень удивился бы. Дело в том, что она обдумывала, как убедить Великого Дракона освободить ее высочество Маришу от высочайшего предназначения.

После достопамятного разговора, во время которого пан Иохан сознался в своей любви к королевне, Эрика окончательно потеряла покой. Но если раньше она печалилась о себе, о невозможности соединить свою жизнь с бароном, то теперь перед ней во весь рост встала необходимость отойти в сторону, оставить мечты о личном счастье и позаботиться о счастье для человека, который пусть недолго, но ярко освещал ее жизнь подобно солнцу. Барон был несчастен, это увидел бы даже слепой, и Эрике мучительно было видеть хмурую складку, залегшую между его бровей, и сурово сжатый рот. Больше всего на свете ей хотелось увидеть, как разгладится этот высокий лоб, и сверкнут, как бывало прежде, в ослепительной улыбке ровные белые зубы. Вот тогда Эрике можно будет закрыть, фигурально выражаясь, лицо свое, и умереть для всех, запершись в скиту среди Ирисовых сестер. Но пока…

— Панна Улле, — Эрика тихонько потянула драконицу за рукав. — Панна Улле, можете ли вы устроить мне встречу со своим братом?

— Что? — Улле повернула к ней веселое раскрасневшееся лицо. — Конечно, милая, брат захочет со всеми вами встретиться, как только вы отдохнете с дороги.

— Я не о том, — Эрика сосредоточенно сдвинула светлые брови. — Мне совершенно необходимо поговорить с ним наедине.

Улле перестала смеяться и взглянула на нее серьезно.

— О чем?

— Я не могу пока сказать. Я сама еще… не очень знаю, что скажу ему. Но это очень, очень важно, поверьте.

— Верю. И поговорю с братом. Уверена, он не откажется встретиться с вами, хотя бы из одного любопытства. Но вы должны очень хорошо обдумать, о чем будете с ним говорить, потому что это серьезная просьба. Впрочем, вы ведь это понимаете, не так ли?.. Но только, прошу, не ломайте голову над этим прямо сейчас. Сначала вам нужно как следует отдохнуть, выспаться и освежиться. Дорога была нелегкой. А мы уже почти на месте…

Экипажи, проехав по хрустящим гравием дорожкам, живописно извивающимся между небольшими водоемами явно искусственного происхождения, без всяких указаний замедлили ход и остановились у подъезда здания нежно-персикового камня, украшенного колоннадой, столь воздушной, что казалось — дунь посильнее, и колонны с тихим хрустом повалятся друг на друга. Улле жестом пригласила спутниц выйти из экипажа и сама показала пример, легко соскочила на землю, не дожидаясь помощи кавалеров.

Счастливо вздохнула полной грудью, оглядываясь по сторонам. Глаза ее сияли.

Подоспевшие пан Иохан и Фрез помогли выбраться из экипажа барышням; драконы, откровенно игнорировавшие правила человеческого этикета, встали в сторонке, о чем-то тихо переговариваясь.

Со ступенек спорхнула стайка эфемерных созданий в струяшихся одеждах.

Полупрозрачная ткань, вроде шифона или газа — как показалось Эрике — была расшита серебряной нитью, и одежды серебрились на солнце, как паутина после дожля. Создания, в которых сложно было признать существ из плоти и крови, подплыли к приехавшим, нежно подхватили их под руки — по одному с каждой стороны, — и повлекли внутрь палаццо.

— А ну пустите! Я сам! — рявкнул Фрез, и от его рыка воздшные феи испуганно порснули в стороны, но тут же снова прильнули к нему, заливаясь серебристым смехом. И как только граф ни старался избавиться от их ручек, они больше не отставали, прилипнув к нему намертво.

Пришлось покориться. Пану Иохану тоже было неловко, но он и не думал сопротивляться, решив, что серебристые создания — то ли стража, то ли слуги, приставленные к гостям Великим Драконом, и отказываться от их услуг невежливо, а может, и небезопасно. И он дал увести себя по звенящим под каблуками серебристым коридорам в предназначенные ему апартаменты.

А барышни и не думали ни смущаться, ни пугаться, ни протестовать — они приняли заботу фей как нечто само собой разумеющееся. Королевна Мариша так и вовсе с мимолетным неудовольствием подумала, что встреча могла бы быть и попышнее, не каждый же день в город прибывает невеста Великого Дракона. Но драконы, очевидно, были чужды всякой официальности и помпезности.

Зато обладали отменным вкусом.

Внутреннее убранство палаццо поражало не роскошью, а исключительным изяществом. Стены украшали фрески с замысловатым растительным орнаментом — причем драконьи художники определенно отдавали предпочтение ирисам и макам, — перила лестниц, своды арок застыли невероятными изгибами форм.

В анфиладе пути гостей разошлись. Воздушные феи увлекли мужчин налево, и барышень — направо, и как пан Иохан ни пытался сначала протестовать, потом расспрашивать сопровождающих, все его усилия остались без ответа.

Феи были молчаливы, целеустремленны и обладали силой, удивительной для их хрупкого сложения. Пан Иохан с тревогой, но и любопытством разглядывал тонкие черты их лиц, внутренним свечением напоминавших ему светильники из матового стекла. Эти удивительные существа не походили ни на кого из драконов, которых он уже знал… хотя, по правде, знал о них немного, почти ничего. Они умели принимать человеческий облик, ну и что же с того? Быть может, вид воздушных существ им привычнее и приятнее…

Апартаменты Фреза оказались через стенку. И на том спасибо, мрачно подумал пан Иохан. Можно будет позвать на помощь, в случае чего. Или устроить совместную пьянку. Или…

Он шагнул через порог и остановился, в изумленном молчании созерцая комнату, в которой ему предостояло жить. Отовсюду — с росписи стен, с лепнины потолков, с обивки мебели и с ткани портьер, с деревянной резьбы и бронзового литья — на него глядели маки, водяные лилии, пшеничные колосья, ирисы, розы, стрекозы, пузатые жуки и изящные богомолы — не комната, а сад, наполненный жизнью. Обилие красок не создавало пошлой пестроты, но дышало природной гармонией. Никаких прямых линий, глаз ласкали изощренные и изящные изгибы мебели и светильников, руки так и тянулись поглядить плавно изогнутый подлокотник кресла или свисающую с бра шелковую бахрому… Нет, они здесь определенно не пленники. Что тут говорить, в Империи так и высоких дипломатических гостей не встречают…

Феи услужливо распахнули перед ним неприметные двери, полускрытые драпировкой — за ними обнаружилась ванная комната, посреди которой возвыщалась на бронзовых звериных (львиных? или драконьих?) лапах собственно ванна, исходящая душистым паром.

Самое первое, что Ядвися увидела, — точнее, учуяла, — переступив порог своих комнат — небольшой круглый столик, уставленный всевозможными закусками. Посреди блюд с холодным, нарезанным тонкими ломтиками мясом, паштетом, сырами и маринованными маслинами (или чем-то, очень на них похожим) возвышался запотевший графин с ярко-красным морсом. Ядвися сдавленно пискнула и, едва распустив ленты шляпки, подсела к столику и принялась за еду. Мясо и сыр показались ей пищей богов. Пусть это был не настоящий горячий ужин, но и не походная каша, от которой уже воротило…

Феи деликатно ждали в сторонке, умудрившись почти слиться с росписью стен, пока она насытится, а потом поманили ее за собой и показали ей главное чудо этого сказочного палаццо.

…Уже полчаса Ядвися не могла заставить себя вылезти из ванны, все уговаривая себя дождаться, когда вода начнет остывать. Но вода, волшебным образом, не остывала. И чувство небесного блаженства и легкости, охватившее Ядвисю в первую секунду, не проходило. О, сколько раз за время этого странного, трудного — но и такого чудесного! — путешествия она мечтала о ванной… Освободиться от тесного пропылившегося платья, распустить и расчесать волосы, смыть с себя грязь и усталость!..

Ядвися была более чем уверена, что и подруги ее в эту минуту наслаждаются долгожданным счастьем очищения. Да и мужчины — наверняка!

Брат, уж тот всегда следил за собой. Если, конечно, речь не шла об экстремальным ситуациях, таких как война или путешествие. Что до Фреза…

Ядвися невольно улыбнулась, вспомнив графа таким, каким увидела его впервые в салоне у модного писателя, а затем вызвав в памяти его же, в образе разбойника. Она еще не решила, в каком обличье Лео нравится ей больше.

Наконец, ее разморило настолько, что она едва не уснула прямо в ванной.

Тогда Ядвися с сожалением вылезла из ароматной воды (которая оставалась такой же теплой) и снова попала в заботливые руки воздушных фей, которые, очевидно, ждали за дверью. Они мигом укутали ее мягкой тканью, с ловкостью опытных камеристок просушили и расчесали волосы, заплели их в свободные косы, а после облачили Ядвисю в легкое струящееся одеяние вроде тех, что носили они сами. Посомневавшись, Ядвися решила, что это все же неглиже: для выходного платья эти полупрозрачные одежды были слишком уж… откровенными. И видимо, она угадала: феи снова подхватили ее за руки и повлекли к распахнутой постели, безмолвно приглашая отдохнуть.

При виде роскошного ложа Ядвися едва сдержала восторженный стон: так соблазнительно было уснуть в настоящей кровати, после ночевок на твердой земле. Уже не думая ни о чем и нисколько не волнуясь о будущем, она нырнула под пушистое невесомое одеяло и уснула, не успела ее голова коснуться подушки. Феи заботливо поправили одеяло и бесшумно покинули Ядвисины апартаменты, тихонько прикрыв за собой двери.

А вот ее брат и не надеялся уснуть в эту ночь (впрочем, ночь ли?

Приехали-то они еще по свету, и пан Иохан вовсе не был уверен, что за окном стемнело). Он так же тщательно вымылся, хотя не позволил себе ни одной минуты понежиться, и отказался от шелкового шлафрока, предложенного ему феями:

— Извольте вернуть мою одежду.

Феи как будто заколебались и принялись безмолвно совещаться между собой.

Пан Иохан ждал, замотавшись в отрез ткани, достаточный для того, чтобы сшить пару-другую бальных платьев. Присутствие фей его нисколько не смущало: присмотревшись к ним хорошенько, он решил, что эти существа не имеют пола и даже, пожалуй, не имеют ясного понятия о различиях полов.

Возможно, это были истинные драконы, никогда не контактировавшие тесно с людьми и не успевшие усвоить их понятий.

Одежду ему вскоре принесли — не его собственную, истрепавшуюся и уже ни на что не похожую, — но вполне приличную и почти привычную: рубашку, сюртук, брюки, — все идеально подогнанное по фигуре, словно шитое у хорошо знавшего его портного, хотя и несколько странного кроя. Пан Иохан оделся сам, отказавщись от услуг фей, и попросил оставить его одного.

Воздушные создания, помедлив, все же удалились, наспоследок недвусмысленными жестами посоветовав ему лечь в кровать и отдохнуть.

Ложиться он не стал, сел в кресло у полускрытого портьерой окна. Его потряхивало в ожидании встречи — он надеялся, что скорой — с Великим Драконом. В голове мешались, сталкиваясь, самые разные мысли: в каком обличье Дракон предстанет перед ним? что захочет сделать с человечишкой, посягнувшим на его драгоценную сестру? что пан Иохан будет отвечать ему?

Последний вопрос тяготил барона больше всего.

Он пытался подобрать слова, которые объяснили бы, что произошло между ним и Улле. Что барон увидел в Улле, и что она увидела в нем… впрочем, что Улле увидела в нем, пусть она рассказывает сама, ему бы с собой разобраться. Нужные слова на ум не шли. Все объяснения казались пошлыми и глупыми. Вот если бы Великий Дракон заглянул в его мысли! Ведь сестра его владеет этим искусством, значит, и ему чтение мыслей должно быть подвластно. Впрочем… пан Иохан коротко рассмеялся и помотал головой.

Если он сам не может в себе разобраться, что поймет в сумятице его мыслей не-человек — дракон, пусть даже и великий? Что он понимает в людских страстях? Кроме того, в мыслях барона он неизменно наткнется на образ королевны Мариши и на связанный с ним хаос чувств. В каком свете предстанет перед ним пан Иохан? Легкомысленным кутилой? Или кем похуже?

Никогда раньше он не занимался самокопанием так долго и с таким рвением.

А главное, без всякого видимого результата. Только напрасно потратил время, измучился и заработал головную боль. Чтобы отвлечься, пан Иохан встал и отодвинул в сторону тяжелую портьеру, расшитую стилизованными то ли перьями, то ли листьями. За окном дышала бахратно-черная ночь, подсвеченная красноватыми и золотыми фонариками, разбросанными по саду.

Словно ожидая появления барона, в небе вдруг вспыхнули и рассыпались бриллиантовыми искрамигигантские огненные цветы, завертелась карусель серебряного пламени: над городом драконов расцвел невиданной красоты и пышности фейерверк. Ошеломленный, пан Иохан безмолвно наблюдал за буйством огней над парком. Финальным аккордом пронеслась над садом огромная огненная птица, на минуту озарив небосклон алыми и золотыми переливами. Птица была как живая, с роскошным павлиньим хвостом, с венчиком из перьев на маленькой изящной головке, и неслась она, казалось, прямо на барона, так что он невольно отпрянул от окна. Но едва не чирканув брюхом по верхушкам деревьев, птица погибла во вспышке света, на мгновение превратив ночь в яркий день, и пролилась сияющим серебряным дождем на оцепеневший сад. Город охватила тьма. Пан Иохан подождал еще немного, не последует ли продолжения, но ночь снова была тиха и безмолвна.

Он отступил от окна, размышляя, каждый ли день правители города устраивают такое феерическое представление, или это только сегодня, в честь прибытия высокой гостьи с сопровождением, и тут в дверь постучали.

Фреза принесло посреди ночи, с каким-то даже облегчением подумал барон.

Тоже, наверное, не может заснуть, или очень уж сильно впечатлился огненной птицей.

— Войдите, — громко сказал он.

На пороге возник мужской силуэт, и он сразу узнал пана Катора. Этому-то что нужно?

— Вы не спите, — без малейшего удивления констатировал дракон. — Хорошо.

Даю вам минуту привести себя в порядок, и пойдемте.

— Среди ночи? Куда?

— А вы разве собирались ложиться? — пан Катор окинул барона оценивающим взглядом. — Или у вас имеются иные планы?

Пан Иохан молча поправил перед зеркалом галстук, пригладил волосы, стряхнул с жилета невидимые пылинки.

— Я готов. Но куда мы пойдем?

— Великий Дракон приглашает вас для разговора наедине.

А ему-то чего не спится? чуть было не ляпнул пан Иохан, но сумел вовремя прикусить язык. Нужно быть сдержаннее, разговор предстоит нелегкий.

— Ведите.

Утром Ядвися проснулась под нежный звон колокольчиков. Несколько минут, не открывая глаз, она лежала и вслушивалась в затейливые переливы: колокольчики вызванивали незнакомую сложную мелодию, а Ядвися вспоминала вчерашний фейерверк. Потом она вдруг вспомнила, какой сегодня предстоит день, решительно откинула одеяло и села в постели. Портьеры были раздвинуты, в комнату мощно лился золотой солнечный поток.

Стоило Ядвисе спустить ноги на пол, нашаривая туфли, как тут же объявились неутомимые феи. Они помогли ей умыться (Ядвися уже почти не удивилась, обнаружив, что в кране имеется проточная вода, причем и холодная, и горячая!) и разложили перед ней платье, в котором, очевидно, здесь принято было ходить. Ядвися с сомнением оглядела одеяние, мало чем отличающееся от надетого на ней неглиже: легкое платье со множеством драпировок и с богатой вышивкой бисером, а к нему — кушак, который полагалось завязывать, как оказалось, под самой грудью. И никаких тебе корсетов, нижних юбок и турнюров. «Фу, стыд какой», — шептала Ядвися, натягивая тончайшие шелковые чулочки.

В новом платье она чувствовала себя… странно. Мысль о том, что придется появиться на людях без привычной брони корсета, волновала и тревожила. И вместе с тем Ядвисю посетило непривычное чувство свободы, знакомое в ее обществе, вероятно, только мужчинам, да и то не всем, ведь многие столичные модники затягивались не хуже дам — если не в корсеты, то в тугие сюртуки.

Феи помогли застегнуть и завязать все, что требовалось, тщательно расправили складки многослойных драпировок. Расчесали волосы, уложили их в пышную прическу, украсив роскошным гребнем тонкой работы. Ядвися сперва решила, что венчавший его цветок орхидеи — настоящий, живой; но поняв, что он выточен из кости или подобного материала, не могла сдержать восхищения. Заглянула в зеркало и не узнала себя в отражении: новая одежда совершенно ее преобразила. Прошлась по комнате, прислушиваясь к ощущениям. Без турнюра и кринолина было непривычно, ткань платья льнула к ногам, как бы ласкаясь. Ядвися представила, как выйдет в таком наряде к Лео, и покраснела.

— А нельзя ли вернуть мое старое платье? — взмолилась она, обращаясь к феям. Те защебетали что-то наперебой, замахали руками, затрясли головами. Смысл был ясен без перевода: нет, нельзя. Ну что ж, подумала Ядвися, сцепив зубы. Пойдем убивать мужчин своей неземной красотой.

Но убивать красотой оказалось некого.

Для завтрака гостей собрали в светлой столовой, оформленной в лимонных и золотистых тонах. Солнечные лучи лились сквозь прозрачные газовые портьеры, наполняя комнату волшебным мягким светом. Стол посредине уже был накрыт к завтраку. Мариша и Эрика стояли у чайного столика, разглядывая друг друга с интересом и смущением: обе были необыкновенно хороши в ниспадающих нарядах того же непривычного фасона, их светлые волосы оттеняли черные бархатные повязки. Фрез, намеренно или случайно, держался от них подальше, пристроившись у окна. У него такой вид, с мысленным смешком подумала Ядвися, словно он с удовольствием спрятался бы за портьерой, да воспитание не позволяет. На девушек он взирал со странным выражением, но определенно без осуждения — похоже было, что местная мода ему по вкусу. Собственно его туалет изменился мало, разве что сюртук имел более свободный крой, да место шейного платка занял скромный черный галстук.

— Позвольте, я на вас погляжу, — устремилась к Ядвисе королевна, мягко взяла ее за плечи, развернула к себе спиной и снова лицом. — Вы прелестны, панна баронесса. А ваш гребень! О небо! Это живой цветок или ювелирное изделие? Разве возможно, чтобы кто-то, помимо природы, сотворил этакую прелесть?

— И тем не менее он не живой… А где Иохан? — огляделась Ядвися. — Граф, вы его не видели? Вчера вы ушли вместе.

— Это не значит, что мы и ночь провели вместе, — отозвался Фрез с непонятным раздражением. — Последний раз я видел барона, когда он закрывал за собой дверь своей комнаты. Далее я не имею о нем никаких известий.

— Вы дурно провели ночь? — спросила Ядвися, удивленная его тоном.

Граф яростно одернул полы сюртука и приготовился что-то ответить, но ему помешала впорхнувшая в столовую панна Улле. Вид у нее был цветущий: глаза сияли, на щеках розовел румянец, губы счастливо улыбались.

— Доброе утро, друзья! — прощебетала она от порога. — Надеюсь, вы все хорошо отдохнули?

— Вас не узнать, — заметила Мариша, пристально в нее вглядываясь. — Вы так поздоровели и повеселели. Очевидно, воздух родных мест действует на вас как лучшее целебное средство.

— Очевидно, — весело согласилась Улле. — Что ж, прошу всех за стол. Нас сегодня ждет множество дел.

Драконица скользнула к столу, жестом и улыбкой приглашая всех прочих к ней присоединиться. Но никто не торопился двинуться с места.

— Разве мы не подождем Иохана? — тихо спросила Ядвися. — Полагаю, он должен явиться с минуты на минуту.

— Ах нет! — легким тоном возразила Улле, как будто только что вспомнив.

— Барона мы ждать не станем. Полагаю, к завтраку он не появится.

— Как? Что такое? Почему? — посыпалисьь встревоженные и удивленные возгласы.

Драконица обвела всех безмятежным взглядом.

— Ночью мой брат пригласил его к себе для беседы. Насколько я знаю, пан барон еще не покидал апартаментов Великого Дракона. Впрочем, в покоях моего брата имеется несколько выходов, так что, как знать…

— Тогда о каком завтраке может идти речь! — вскричала Ядвися. — Я хочу немедленно узнать, где мой брат и что с ним!

Улле успокаивающе обняла ее за плечи.

— Уверена, ему ничто не угрожает. Прошу вас сесть и успокоиться. Вам необходимо подкрепить силы. Вскоре вы сами предстанете перед Великим Драконом и зададите ему свои вопросы… Что вы предпочитаете, кофе или чай?