Дракон для жениха [СИ]

Глава 20

Однако исполнить просьбу королевны Мариши не представилось возможности.

В тот же день пан Иохан больше не встретил посланницу, а на следующий день произошли события, которые и вовсе заставили его на время позабыть о недавнем разговоре.

Если бы пан Иохан не выглянул тогда в окно, многое из событий того дня прошло бы мимо. Но он как раз любовался видом почти отвесных склонов белых меловых гор, тянущихся вдоль железнодорожного полотна на протяжении последних нескольких часов. Горы, неравномерно поросшие лесом, были красивы, но и опасны: на участках, где из-под темной зелени проступала снежная белизна, время от времени случались обвалы. Увы, как это нередко бывает, правительство, посчитав нужным провести железную дорогу именно в этом месте, слишком поздно спохватилось, вспомнив о безопасности. Самые ненадежные валуны, откровенно грозившие обвалом, повзрывали при строительстве, другие опасные участки затянули сеткой — но полностью исключить возможность схода камней не смогли.

Итак, пан Иохан глядел в окно и потому увидел, как из зарослей у подножья склона вылетела группа всадников и погналась за поездом. Барон напружинился, готовый вскочить. Едва ли у этих людей были добрые намерения, если только они не хотели скакать наперегонки с поездом из чистой удали, в чем пан Иохан усомнился, разглядев на всадниках платки, закрывавшие нижние части лиц до самых глаз.

— Кажется, на нас собираются напасть, — сообщил он своему соседу и поднялся, чтобы достать оружие. В этот момент раздался оглушительный грохот и надсадный скрежет, вагон содрогнулся — раз, другой, еще и еще, каждый новый толчок сильнее предыдущего, так что пан Иохан не удержался на ногах и повалился на пол на колени, чудом избежав столкновения с раскладным столиком. Сверху посыпались стаканы — добро еще, что пустые.

Промелькнула мысль: а ведь что-то подобное ему случилось пережить совсем недавно! Сначала крушение дирижабля, теперь — крушение поезда? Не слишком ли много для одного человека?

С жутким стоном, от которого свело челюсти, вагон дернулся еще несколько раз и, наконец, встал. Пан Иохан подождал немного — не тряхнет ли снова, — и осторожно поднялся. Из-под стола, с другого краю, показалась взлохмаченная голова офицера-соседа.

— Что это такое было? — вопросил он недоуменно.

— Полагаю, банальное разбойничье нападение, — отозвался барон, вынимая из-под откидного диванного сиденья ящик с пистолетами и зачехленный карабин.

— На королевский поезд?

— Отчего же нет? На какой поезд и нападать, если не королевский?

— Вы, я гляжу, при оружии, — сосед с вожделением поглядел на пистолеты.

— А что, они заряжены?

— А как же!

Пан Иохан расстегнул сюртук, сунул пистолеты за пояс и с ружьем в руках выглянул в коридор, где уже топотало множество ног и слышались испуганные голоса. Коридор был полон людей, так или иначе (хотя и в разной мере) пострадавших при резком торможении поезда. Глядя на кровоточащий нос одного надменного офицера, пан Иохан подумал, что еще легко отделался.

Почему, однако, все эти господа толклись здесь, вместо того чтобы бежать на выручку к королевне (…и остальным женщинам тоже, разумеется, — мысленно поправился он)?

— Что случилось? — крикнул кто-то.

— Рельсы подорвали! — отозвался неожиданно веселый голос.

— Ерунда! Просто какая-то поломка…

— Уголь закончился, — ядовито предположил господин с расцарапанным лбом.

О замаскированных всадниках никто не впоминал; впору было предположить, что пану Иохану они примерещились. Однако он вполне доверял своим глазам.

— Господа! — сказал он, возвышая голос, и побитые лица тут же все повернулись к нему. — Господа, на поезд напали бандиты. Надеюсь, оружие у всех при себе.

— Бандиты? Как! Где! Как это возможно!

— Ее высочество! Что с ее высочество? — закричал вдруг кто-то благоразумный, и пан Иохан мысленно одобрил его.

Вместе с двумя вооруженными добровольцами (более многочисленный отряд просто не развернулся бы в узких коридорах) он прошел в тамбур, дабы оттуда попасть в представительский вагон. Однако обнаружилось, что дверь — от удара ли, или еще от чего, — заклинило, и открыть ее нет никакой возможности. Мужчины попытались было вышибить ее силой, но вскоре поняли, что только потеряют время.

— Здесь тоже заперто! — крикнул кто-то, толкнувшись в дверь, ведущую из тамбура наружу.

— У проводника должен быть ключ. Кто-нибудь, отыщите проводника!

Пан Иохан не стал ждать, пока найдут проводника и ключи — драгоценное время уходило впустую. Он вернулся в коридор и прикладом карабина в несколько приемов высадил одно из окон. Шуму он поднял изрядно, но в общем смятении и панике никто ничего даже не заметил. Несколько секунд, и под ногами уже не мягкая ковровая дорожка, а крошащийся камень, поросший худосочной жесткой травой. Над головой нависли белые меловые склоны.

Бандитов в масках что-то не было видно — ни верховых, ни пеших. То ли, остановив поезд, они немедленно скрылись, что едва ли, то ли пробрались в вагоны и были заняты делом там. Посекундно озираясь, пан Иохан побежал к вагону, где путешествовала королевна со свитой. Он надеялся без помех проникнуть внутрь, полагая, что путь через запертую дверь уже проложили нападавшие. Если, конечно, их целью был именно представительский вагон…

Его чаяния сбылись, но только наполовину. Дверь была открыта, выдвижная лестница опущена, но на ступеньках стоял человек со спрятанным под маской лицом и с карабином наготове. Пана Иохана заметили, и ствол немедленно обратился в его сторону. Барон остановился и вскинул оружие, мгновенно прицеливаясь.

Увы, разбойник оказался проворнее. Его выстрел прогремел первым, правое плечо пана Иохана прожгло болью, в глазах потемнело… Сознание отключилось на какие-то доли секунды, но и этого хватило, чтобы нападавшие окончательно перехватили инициативу. Кто-то, чьего приближения барон просто не заметил, принялся остервенело выворачивать у него из рук карабин. Преодолевая боль в простреленном плече, пан Иохан, в свою очередь, вцепился в оружие мертвой хваткой и что есть сил тянул его на себя. С минуту они боролись, пока не потеряли вдруг равновесия и оба не покатились по каменистой земле. Страшно было, что карабин некстати выстрелит, но с этим уж пан Иохан ничего не мог поделать, разве что уступить противнику. Но уступать он, уж конечно, не собирался. Он все ждал, что вот-вот подоспеет кто-нибудь из его спутников, но никто отчего-то не торопился ему на помощь. Вероятно, у свитских офицеров возникли свои трудности — такое предложение напрашивалось само собой, поскольку краем уха пан Иохан услышал в отдалении выстрелы и крики.

Меж тем, силы его слабели, рана с каждой секундой мешала все сильнее, а разбойники явно не испытывали таких затруднений, как люди из королевского кортежа: к противнику барона очень скоро пришли на помощь его соратники, и после тщетной борьбы карабин перешел-таки в руки бандитов. Обезоруженного пана Иохана прижали к земле, перевернули на живот и скрутили за спиной руки; ему снова подумалось, что совсем недавно что-то подобное с ним уже происходило. Затем его дернули кверху.

— Можете встать, — проговорил над ним приглушенный полумаской мужской голос. — Ведите себя спокойно, и мы не причиним вам вреда.

— Да, но в меня уже стреляли! — возразил пан Иохан, поднявшись на колени, а затем выпрямился во весь рост. Вокруг него стояли несколько человек. Все, как один, носили черные полумаски и низко надвинутые на лоб шляпы, так что на лице виднелись одни только глаза. И все, как один, держали оружие нацеленным на пленника.

— Но ведь и вы стреляли тоже, — отозвался тот же голос, показавшийся вдруг барону очень знакомым. Он пристально вгляделся в лицо говорившего, но все-таки не смог различить ничего, кроме светлых глаз.

— Но сейчас-то я безоружен, так к чему это? — он кивнул на обращенные к нему стволы.

— Почем нам знать, вдруг вы попытаетесь бежать?

— И бросить королевну и ее дам? — искренне возмутился пан Иохан. — За кого вы меня принимаете?

— А, знаменитое благородство барона Криуши, — усмехнулся разбойник.

— Мы знакомы? — изумился барон, никак не ожидавший услышать свое имя из уст человека, который нападает на поезда. Но говоривший уже отвернулся и, не обращая на него внимания, тихо обсуждал что-то со своими соратниками.

Что ж, делать было нечего, оставалось только ждать и смотреть во все глаза, примечать, запоминать. Пан Иохан огляделся, надеясь увидеть кого-нибудь из дам — за них он тревожился сильнее всего. Черт знает, как с ними обойдутся разбойники! Положим, конечно, Ядвисю, и тем паче посланницу Улле совсем уж беспомощными не назовешь, но что они могут противопоставить силе вооруженного мужчины?

— Учтите, — громко сказал барон в пространство, ни к кому конкретно не обращаясь, — если вы хоть пальцем тронете кого-нибудь из барышень, я вас из-под земли достану…

Послышались смешки, но разбойник, говорившись с бароном ранее, обернулся к нему и сказал очень серьезно:

— Не беспокойтесь, барон, с барышнями будут обращаться со всем уважением. Что до вас… ведите себя тихо, и все будет хорошо. В противном случае я за своих людей не отвечаю.

К их группе подошли еще несколько человек в полумасках, с ними два связанных офицера. Вид у всех был, как после хорошей драки, пан Иохан даже позавидовал. Правда, крови ни на ком не было, тогда как его правый рукав, по ощущениям, промок уже насквозь и прилипал к телу. Перевязывать же рану никто не спешил.

— Эти самые буйные, — пояснил один из разбойников. — У остальных мы забрали оружие, мешаться они нам не будут.

— Хорошо, — сказал тот, которого пан Иохан определил как главаря; острый пронзительный взгляд его светло-серых глаз не давал ему покоя — очень уж знакомым казался! — Когда поднимемся, они могут отправляться на все четыре стороны. А этих заберем с собой, от них одно беспокойство будет.

— Так что, отвести их наверх?

— Отведите.

— Пошли, — разбойник толкнул пана Иохана в плечо (по счастью, в здоровое), понуждая идти. Но барон медлил, внимательно глядя вокруг в надежде увидеть кого-нибудь из свитских дам, и его подтолкнули еще раз, уже сильнее.

— Не беспокойтесь, ваша сестра цела и невредима, — бросил главарь, пристально за ним наблюдавший.

— И на том спасибо, — буркнул пан Иохан и без особой охоты последовал за своими конвоирами.

Сперва они шли вдоль железной дороги; на ходу он поздравил себя с тем, что хотя бы в этот раз угадал с обувью: будь он теперь не в сапогах, а в городских туфлях, прогулка по щебню и камням превратилась бы в сущее мучение. Минут через десять свернули вбок, на неприметную тропинку, круто взбиравшуюся на склон между двумя участками защитной сетки. Со связанными за спиной руками восхождение представлялось почти невозможным, но снимать веревки никто не собирался.

— Вы уж сразу сбросили бы нас со скалы, — мрачно сказал пан Иохан. — Возни куда меньше.

Ему не ответили.

Подъем был нелегкий. Взбираться по крутой каменистой тропинке почти так же трудно, как по льду; подошвы опасно скользили на каменном крошеве, и на каждом шагу пленники, лишенные возможности балансировать руками, дабы сохранить равновесие, рисковали съехать вниз по склону. Чем выше они поднимались, тем реальнее становилась опасность не просто исцарапаться в кровь о камни, а переломать ноги или, чего доброго, свернуть себе шею.

Пан Иохан старался не думать об этом, но мысли о падении назойливо лезли в голову. Пожалуй, подняться, цепляясь за сетку, было бы проще.

К середине склона он взмок от напряжения, раненое плечо горело огнем.

Обернувшись на свой страх и риск, он глянул вниз и ужаснулся, на какую высоту они забрались. Снизу склоны не выглядели настолько высокими. А ведь они одолели только половину подъема!

К счастью, метров через сто тропинка свернула вбок и пошла полого, параллельно железнодорожным путям. Идти, правда, стало ненамного легче: мелкие камушки так же выскальзывали из-под ног, грозя увлечь с собой вниз. Еще через немного снова начался подъем, но теперь в мягкой породе проступили как бы ступени, изрядно стершиеся. Значит, где-то поблизости пещера, решил пан Иохан. И не ошибся. Вскоре перед ним в горе возник черный провал. Дыра была не слишком большая, но достаточная, чтобы мужчина среднего роста мог войти, не пригиная головы (рослому барону пришлось-таки немного нагнуться, чтобы не зацепить верхнюю кромку, скалящуюся острыми каменными выступами).

Внутри было холодно и не слишком темно, во всяком случае там, куда достигал свет снаружи. И все-таки после яркого солнечного дня пан Иохан на несколько минут ослеп. Пробираться вперед пришлось с большой осторожностью, перед каждым шагом нащупывая пол впереди себя и рискуя разбить голову о свод, если потолок внезапно опустится. Чем дальше, тем темнее становилось. Вскоре один из разбойников зажег неведомо откуда возникшую в его руках лампу, и дальше пошли при ее неверном свете.

Неширокий и невысокий коридор с шершавыми бело-серыми, кое-где почерневшими стенами, полого уходил вниз. Не оставалось сомнений в рукотворном происхождении хода — мягкие известковые стены еще хранили следы обработки каким-то инструментом, да и пол казался очень уж гладким. Гладкость его, впрочем, наверное свидетельствовала лишь о том, что здесь часто ходили. И все-таки пан Иохан решил, что находится в одном из древних, давно заброшенных скальных монастырей.

Даже при прыгающем и неярком свете идти было не очень трудно, хотя временами пол круто прыгал вниз на фут-полтора, и бдительности нельзя было терять ни на секунду.

Шли недолго. Коридор вывел в новую пещеру, круглую, со сферическим сводом, тоже явно рукотворную. Здесь было на удивление светло; пан Иохан не сразу понял — почему, и только спустя минуту разглядел наверху небольшое круглое отверстие, в котором светилось ясное голубое небо.

— Пришли, — проговорил разбойник, зачем-то понизив голос. — Располагайтесь, панове.

— А собственно, что вам нужно? — вопросил пан Иохан в пространство.

— От вас, панове — ничего. Только сидите тихо.

— И как долго сидеть? — хмуро спросил один из связанных офицеров.

— Это не мне решать. Да вы садитесь, панове, в ногах правды нет. Подождать вам придется.

Подивившись неожиданному добродушию разбойника, пан Иохан с облегчением опустился на гладкий, будто нарочно отполированный, пол и откинулся к стене. От потери крови начинала кружиться голова. Он скосил глаза на плечо — рубашка промокла уже настолько, что неясно было, остановилась кровь или нет. Он склонялся к мысли, что нет.

— Вы серьезно ранены, барон? — спросил присевший рядом офицер.

— Трудно сказать. Пуля, кажется, прошла навылет.

— Рану нужно бы перевязать… Эй, ты! — обращаясь к разбойнику, оставшемуся, вероятно, сторожить, офицер повысил голос. — Пан барон истекает кровью. Сделайте что-нибудь… или развяжите руки нам.

— Простите, панове, — с отчетливой виноватой ноткой отозвался разбойник.

— Ничего не могу сделать. На этот счет никаких указаний не было…

Офицер в сердцах сплюнул.

— Да не волнуйтесь, — успокоил его пан Иохан. — Это пустяк. Вот как вы думаете, зачем они напали на поезд?

— Да чего тут думать? Раз в поезде едет невеста Великого Дракона, значит, везет с собой приданое. Вот они и позарились на золото.

— Если бы так, проще было бы нас убить на месте, а не тащить сюда, — с сомнением сказал пан Иохан.

— Может быть, они намереваются потребовать за нас выкуп, — уже не так уверенно предположил офицер.

Пан Иохан от души рассмеялся.

— Выкуп? Да ну что вы. С меня, по крайней мере, взять нечего — и это, мне кажется, вожаку этих людей прекрасно известно.

— Почему вы так думаете? — удивился второй офицер, подсевший к ним.

— Он меня знает. И мне кажется, что я его тоже знаю… Очень знакомый голос. И глаза…

— Если так, то интересные же, барон, у вас знакомства.

— Кажется, еще чуть-чуть, и я его вспомню… — пробормотал пан Иохан и, закрыв глаза, прислонился затылком к стене. Он всерьез намеревался обдумать, почему главарь бандитов кажется таким знакомым, но мысли путались, и он никак не мог сосредоточиться. Кроме того, очень сильно хотелось пить. Спустя несколько секунд пан Иохан соскользнул в забытье.

— Куда вы смотрите? — отрывисто и жестко проговорил над ухом смутно знакомый голос. — Нет, я спрашиваю, куда вы смотрите? Не видите разве, что человек истекает кровью?

Да ведь это Фрез, — подивился пан Иохан, выплывая из забытья и не открыв еще глаз. Вот чудеса, откуда здесь взяться графу? Чего только не примерещится в полубреду… Он открыл глаза и увидел перед собой черную полумаску с блестящими над ней небольшими серыми глазами. Глаза сверкали бешенством.

— Да откуда я мог знать… — виновато заныл кто-то, кого пан Иохан не видел. — Вы же не распорядились…

— А своей головой ты не мог подумать? А, барон, вы очнулись. Что, вам очень плохо? Сможете встать?

— Не знаю. Думаю, смогу, — пан Иохан тяжело поднялся и, поняв, что его шатает, привалился плечом к стене. — Представьте, пан разбойник, мне примерещилось, будто вы — один мой знакомец…

Разбойник не ответил. В руке его блеснул широкий нож. Не успел пан Иохан спросить, зачем это, как разбойник очень ловко, одним движением, перерезал веревки у него на запястьях.

— Благодарю, — барон пристально посмотрел на странного разбойника. — Где же мы все-таки встречались?

— Пойдемте со мной. Или, быть может, лучше вам подождать здесь?

— Подождать чего?

— Нужно наложить повязку. Если вы не в состоянии идти, я приведу сюда человека, который о вас позаботится.

Пан Иохан удивленно поднял брови.

— Вы всегда так любезны с м-м-м… военнопленными?

— Так вы можете идти или нет? — нетерпеливо и потому особенно отрывисто повторил разбойник.

Пан Иохан обвел глазами пещеру. Один из его товарищей по несчастью спокойно спал (вот ведь молодец!) запрокинув голову и приоткрыв рот; второй сидел, понурившись, и не смотрел по сторонам. Им руки развязывать не собирались.

— Ведите…

Без лишних слов разбойник нырнул в проход, противоположный тому, откуда пришли пленники. Он шел не быстро, чтобы пан Иохан поспевал за ним, но ни разу не оглянулся. Барон глядел в его широкую спину и думал, что этот странный человек, похоже, в самом деле хорошо его знает, иначе не был бы так беспечен… Или же он просто полагает его совершенно обессилившим от потери крови?

Они прошли по запутанному лабиринту ходов; коридор то опускался, то поднимался, но в целом, по прикидкам барона, они оставались примерно на одной высоте. Потом коридор резко пошел вниз, и неожиданно вывернул на открытую площадку, размером десять на десять шагов. Край ее круто обрывался в никуда; далеко внизу виднелась синяя лента реки. Железной дороги видно не было. Пан Иохан разочарованно вздохнул: он-то надеялся, что его отведут к королевне и ее фрейлинам.

На краю площадки, свесив ноги в пропасть, неподвижно сидел человек; он был весь в черном, включая платок, плотно обхватывающий голову.

— Фатима, — позвал разбойник. Человек по-кошачьи извернулся, вскакивая на ноги — так что даже немного жутко стало, край пропасти оказался едва ли не в дюйме от пяток женщины (ибо это была женщина). В черных шароварах, в черной же блузе и в мягких остроносых войлочных туфлях.

Голову ее покрывал черный же платок, оставляя открытыми только глаза. И это, как сразу понял пан Иохан, была вовсе не маскировка, а обычный горский наряд. Удивительно только, как горянку занесло в эти места: горские племена обитали много южнее… Недоброе предчувствие кольнуло пана Иохана, когда он встретился взглядом с темными, жирно обведенными черной краской, глазами.

— Он! — взвизгнула женщина, не дожидаясь, пока разбойник скажет что-то еще. — Это он! Убийца! Ты поймал его!

— Нет, так не бывает, — пробормотал пан Иохан, невольно отступая.

Женщина выглядела так, словно собиралась сей секунд выцарапать ему глаза.

— Ты о чем, Фатима? — резко проговорил разбойник. — Этому человеку надо сделать перевязку. Успокойся и берись за дело.

— Сделать перевязку? Ему? И ты мне это приказываешь? — она остервенело ударила себя в грудь. — О! Лучше бы ты дал мне пистолет и сказал: Фатима, можешь всадить в него еще десяток пуль, он твой! И это я исполнила бы с удовольствием. Но не приказывай мне врачевать его раны.

— Вот так-так, — разбойник перевел взгляд с разгорячившейся Фатимы на пана Иохана. Выглядел он озадаченным. — Где же вы успели перейти ей дорогу, барон?

Пан Иохан пожал плечами.

— Мне тоже хотелось бы это знать. Может быть, там же, где я успел перейти дорогу… вам?

Глядя на него в упор, разбойник стянул вниз полумаску.

— Черт, а я-то думал, мне привиделось, — после короткого молчания выговорил пан Иохан. — Как вы дошли до такой жизни, граф? И что все это значит?

— Я просил вас о содействии, — холодно и резко ответил Фрез. — Вы отказали. Пришлось действовать самостоятельно… на свой страх и риск.

— Не ожидал от вас… Неужто вы спелись с настоящими разбойниками? И ради чего? Чтобы выместить на посланнице Улле свою к ней неприязнь?

— Неприязнь? — повторил Фрез и сощурил свои и без того небольшие глазки. — Вы так это называете?

Некоторое время они сверлили друг друга взглядами.

— Полагаю, — наконец, сказал пан Иохан, — что вы открылись мне неспроста. И теперь намерены от меня избавиться… не понимаю только, к чему весь этот фарс с перевязкой раны… Однако будьте последовательны и объяснитесь до конца. Зачем вы остановили поезд и что сталось с посланницей, королевной и моей сестрой?

— Я намерен от вас избавиться? Вы ошибаетесь. Я рассчитываю на ваше молчание… ведь вы пообещаете молчать?

— Нет, — сказал пан Иохан и тяжело привалился спиной к склону, ибо силы почти совсем оставили его. — Знаете, мне не по душе ваши разбойничьи выходки. Вы дворянин, а спутались черт знает с кем… — он выразительно взглянул на мрачную Фатиму, и та в ответ яростно полыхнула глазами.

Фрез пристально оглядел его и вдруг резко повернул голову, прислушиваясь к какому-то звуку в глубине горы. Лицо его осталось бесстрастным, но в глазах мелькнуло беспокойство.

— Поговорим позже, — сказал он быстро и повелительно обратился к Фатиме.

— Рану обработай. Счеты будешь сводить позже.

Горянка зашипела, как разъяренная кошка.

— А ну тихо! — прикрикнул на нее граф. — Помни, что ты у меня вот где, — он поднял сжатый кулак и показал ей. Пан Иохан мысленно приподнял брови.

Становилось все интереснее.

Пригнувшись, Фрез нырнул в недра горы, оставив барона наедине с исходящей паром горянкой Фатимой.