Найденыш 16. Дорога в грядущее

Глава 2

Вологда, апрель 2017 года

В Вологде хватало разнообразных магазинов, где можно было с пользой и интересом побродить и даже выбрать для себя необходимые вещи с гораздо меньшими затратами, чем в фешенебельных (по местным меркам) торговых центрах. Обычно простые люди, не обременённые большими деньгами и аристократическими запросами, так и делали. Но те, чей стиль жизни заставлял выглядеть безукоризненно, посещали именно эти центры.

Их в городе было два. Один принадлежал купцу второй гильдии Бурлову и находился на Гостинодворской улице, примыкая к площади с таким же названием. Здесь же находилась огромная автостоянка для посетителей.

С Бурловым конкурировала местная легенда — купчиха первой гильдии госпожа Рыбникова. Получив в наследство от умершего мужа солеваренный завод, Мария Афанасьевна, в ту пору тридцатипятилетняя молодая и привлекательная женщина, умудрилась продать хиреющее производство, взять огромный кредит, купить землю и построить скромный, по меркам других торговых палат, магазинчик женской одежды и аксессуаров. Над ней потешались бывалые купцы, и с интересом ждали, когда красотка обанкротится и приползёт к кому-нибудь на поклон, чтобы попросить денег на выплату долгов. Особенно жаждали этого момента те торговцы, которые по нескольку раз просили у Рыбниковой руку и сердце. Больно уж хороша собой была Мария Афанасьевна, но неприступна, как средневековая крепость.

К их удивлению и разочарованию Рыбникова угадала с конъюнктурой. Потихоньку-понемногу её «Мир красивых вещей» стал приобретать популярность у модниц Вологды. Слухи об эксклюзивных товарах, которые появлялись у госпожи Марии, расползлись по губернии довольно быстро. Через пять лет предприимчивая бизнес-леди купила прилегающие к магазину земли и стала строить свою «торговую империю», как она без обиняков объявила на одном из банкетов, организованном в честь купечества Вологды.

К тому времени, когда в городе появилась семья Назаровых, Рыбникова уже была успешной и богатейшей дамой. Точный расчёт, что женщина всегда будет покупать те вещи, которых нет ни у одной другой дамы, позволяли госпоже Марии держать высокую планку эксклюзивного поставщика товаров. Она знала, чем привлечь местных модниц, и на этом строила стратегию развития своей «империи». Замуж Рыбникова так и не вышла, но устойчивые слухи, что у неё есть высокородные любовники, витали с того момента, как она получила гильдейскую грамоту. Её дочь стала совладелицей торгового центра, а у сына был свой бизнес где-то в Ярославле.

«Мир красивых вещей» вольготно раскинулся на другом берегу Вологды, неподалёку от Златоустинской набережной, в виде огромной полусферы из стекла и металлических конструкций, что выгодно отличало его от других современных зданий. Если кто приходил к Бурлову, он обязательно приглядывался к сверкающему и вычурному строению, утопающему в зелени.

Пока Бурлов пыхтел, как перегретый самовар, что «какая-то фифа отбивает клиентов», Рыбникова расширила ассортимент, привлекая и мужскую часть населения. Поэтому Тамара, как только узнала о желании Никиты «выгулять» Азафу, а заодно проверить навыки молодых «валькирий», заявила, что нужно ехать к госпоже Марии. Только там можно найти интересные наряды для джинири. И не только для неё. Жены не оставляли попыток найти для Ильяса Бекешева невесту. А кто, как не Мария Афанасьевна, знала, где водятся подходящие для мужественного воина прекрасные дамы.

Никита даже не представлял, на что согласился. Из «Гнезда» выехала огромная кавалькада машин. Чёрный микроавтобус, изготовленный концерном Касаткиных специально для семейства Назаровых, шёл в составе колонны из семи внедорожников, набитых охраной. Счастливая Азафа смотрела на пролетающие мимо пейзажи расцветающей природы и о чём-то болтала с детьми, досаждавшими ей бесконечными вопросами. Никита поражался, с какой лёгкостью они восприняли действительность, в которой легко общались с демонами и огненной джинири, где изредка появлялись Гончие из Инферно, где мир, такой огромный и пугающий, постепенно раскрывался перед ними во всём своём многообразии. Волхв признавался себе, что завидует детям. У него практически не было шансов стать тем, кем он был сейчас. Чуть ли не единственную возможность, что мелькнула в его непростой жизни, схватил двумя руками. И не просто схватил — смог удержать. Только вот своё беспечное детство как-то умудрился проскочить, увлёкшись усилением Дара. Ведь он серьёзно готовился в потайники, и другой жизни себе не представлял.

У Мишки, Полины, Ярика, Юрки и будущей дочери, а там, глядишь, и ещё у кого-то из наследников таких шансов будет достаточно. Никита твёрдо решил, что его судьбу они не повторят, а наоборот, принесут известность, а то и славу, поднимающемуся на ноги Роду Назаровых. А он сделает всё возможное, чтобы обеспечить им крепкий тыл. Разве цесаревич Владислав, чей срок скоро взойти на русский престол, откажется от мощной поддержки сильных одарённых, в которых течёт и его частичка крови?

Прибытие семейства Назаровых в полном составе вызвало переполох в «Мире красивых вещей». Сама госпожа Мария в элегантном деловом костюме вышла встречать важных гостей. Но первым делом она заметила высокую стройную девицу с восточными чертами лица, в ярко-алом платье и с густыми смолянисто-чёрными распущенными волосами, которые волнами спускались чуть ли не до талии. Она порхала между манекенов, обряженных в разнообразные наряды, громко и без смущения эмоционально что-то восклицала.

Конечно, госпоже Марии было лестно увидеть всю семью Назаровых в своём заведении, но она почему-то почувствовала необъяснимый страх, глядя на двух мужчин, идущих следом за жёнами барона, с лёгкой тоской на лицах, присущей всем представителям сильного пола в женском отделе платья. Один из них, рыжеволосый, с густыми жёсткими усами и бакенбардами, в сером клетчатом костюме — явно иностранец. У него и лицо было, словно вырублено топором — угловатое, с выпирающим подбородком, типично англосаксонское. Второй же имел схожие с девушкой в ярко-алом платье черты. Чуточку суженые глаза, смугловатая кожа, выпирающие скулы. Но… боги! Какие же эти мужчины были огромные! То и дело они задевали плечами вешалки с нарядами, при этом почему-то смущаясь. Баронессы увидели спешащую к ним хозяйку торгового центра и остановились, дожидаясь её.

— Здесь столько всего красивого и интересного! — услышала Мария голос черноволосой девицы. — Госпожа Тамара, вот это платье, с золотым оттенком! Или чёрное с красным! Пожалуйста!

— Это мои цвета, — проворчала молодая женщина с едва наметившимся животиком под тонким пальто. — Не наглей, Азафа, выбери себе что-нибудь другое.

— Добрый день, Тамара Константиновна, Дарья Александровна, Юлия Николаевна! — всех баронесс Рыбникова знала, ведь они не раз бывали здесь, поэтому каждое их появление давало ощутимую прибыль в кассу. — Как ваше здоровье? Как детки? Вы сегодня здесь одни, или с Никитой Анатольевичем?

— И вам здравствовать, Мария Афанасьевна, — улыбнулась Тамара, пережив словесную атаку хозяйки. — Муж с нами, но сейчас он увёл детей на игровую площадку, чтобы потом спокойно к нам присоединиться.

— Ох, с трудом верится, — покачала головой Рыбникова. — Думаю, я знаю, чем занять вашего мужа. Скажу девочкам, пусть его сопроводят в мужской отдел. Там как раз завезли новые костюмы, рубашки, обувь.

И она тут же подозвала к себе элегантно одетую сотрудницу и что-то пошептала ей на ухо. Та кивнула, и торопливо цокая каблучками по белоснежным мраморным плитам, унеслась в поисках потенциального покупателя.

— Я могу чем-то помочь? — улыбнулась госпожа Мария.

— Видите вот эту непосредственную девицу? — последовал кивок в сторону Азафы, мелькающую возле манекенов. — Ей нужно подобрать такие платья и аксессуары, которые бы гармонировали с её характером.

У Рыбниковой ни один мускул на лице не дрогнул. Опыта у неё оказалось достаточно, чтобы правильно понять необычную просьбу.

— И каков же он? — осторожно спросила она.

— Представьте огненную, горячую девицу со скверным характером, — улыбнулась Даша, видя, как вытягивается лицо госпожи Марии, — но хранящую где-то в глубине души наивность и восторженность окружающим миром.

— Я, кажется, знаю, кто может помочь, — по-детски приложив палец к губам, Рыбникова извлекла из кармана пиджака тонкий стильный телефон. — Моя дочь такая же особа, до сих пор витающая в иных мирах. Кстати, это ей не мешает вести семейное дело, чему я очень удивляюсь… Ирина, подойди, пожалуйста в третий отдел. У нас очень важные гости, без тебя не обойтись… Да-да, можешь потом сколько угодно ехидничать, а пока — бегом сюда!

Никита решил воспользоваться моментом, чтобы не попасть в капкан женских предпочтений, и ловко увернулся от предложения супруг пройтись с ними, заявив, что сходит с детьми на игровую площадку, находившуюся на третьем этаже. В сопровождение взял Слона, Лязгуна и Москита. Нагаец, Сахар и Злодей остались внизу, больше контролируя молодых «валькирий», возглавляемых Ручеяной, чем охраняя одарённых жён барона Назарова.

Сдав счастливых детей на руки смотрителя игровой площадки и оставив там для верности Лязгуна с Москитом, Никита со Слоном медленно бродили по огромным помещениям, залитым солнечным светом. Из панорамных окон открывался чудесный вид на город и реку, пока ещё в остатках льда, плывущего серо-грязными ошмётками по течению.

Как-то само по себе получилось, что они оказались возле буфета, и, не сговариваясь, взяли по чашке кофе и присели за свободный столик, но таким образом, чтобы держать на виду игровую площадку, откуда доносился визг и весёлый смех.

— Никита, а Мишка с Яриком не учудят чего-нибудь? — с тревогой спросил Слон. Наедине ему позволялось обращаться к волхву таким образом, но во всех остальных случаях телохранитель соблюдал жесточайшую субординацию.

— Я их постоянно инструктирую, что среди обычных детей им нужно стать такими же, — размешав ложечкой рафинад, ответил Никита. — Психологическая устойчивость ребёнку незнакома, он же по любому поводу может вспыхнуть. Кто-то обидное слово кинул, кто-то игрушку любимую захочет отобрать — где гарантия, что тот же Мишка не разозлится, чтобы ответить магией? Вот этого и боюсь.

— Да, хлопот с ними не оберёшься, — Слон неуклюже взялся за ручку чашки пальцами, и не зная, как приспособиться, осторожно отхлебнул ароматный напиток.

— У тебя с Ручеяной что? — задал Никита вопрос напрямую.

— А что может быть у меня с девушкой, имеющей Дар? — удивился личник. — У меня-то его не предвидится. Так… дружим.

— Ещё один болван нарисовался, — в сердцах проговорил волхв, отставляя чашку в сторону. — Если у вас есть взаимность, перестань рефлексировать. Иди и возьми крепость. Ручеяна, конечно, девка бойкая, но рано или поздно ей придётся о семье думать. Не дело женщине до сорока лет телохранителем быть и постоянно по лезвию ножа ходить. Чем раньше выйдет замуж, тем лучше для меня. В клане, что, мужчин не хватает?

— Так-то оно так, — почесал затылок Слон, слегка смутившийся от напора своего господина. — Только я считаю, Дар идёт к Дару.

— Перед тобой кто сейчас сидит? — Никита усмехнулся. Как же тяжело с такими упёртыми парнями, готовыми ценой жизни защищать честь Рода, но не способными раскрыть свои чувства перед девушками. Они придумывают отговорки, страшась отказа, тем самым вгоняя себя в жуткую тоску.

— Самый сильный волхв в Империи, — уверенно сказал Слон.

— Один из… — поправил его Никита. — Я смогу подтянуть полукровку до среднего уровня одарённого, запомни. Сейчас отрабатывается новая методика. Аякс через несколько месяцев выйдет из Центра волхвом шестого-седьмого уровня. А за несколько следующих лет с моей помощью поднимет его ещё на пару ступеней. Это весьма хороший результат. Детей-полукровок можно «прокачать» гораздо быстрее. У них времени на это больше. Так что решай вопрос с Ручеяной, отбрось дурные мысли.

— Спасибо, Никита! — расплылся в улыбке личник. — Ты мне надежду дал.

— Не запори её. У меня есть одна идея, которую хочу воплотить в жизнь.

— Не поделишься? — загорелись глаза у Слона.

— Почему же нет? Хочу подготовить для своих детей крепкую охрану из одарённых бойцов. Чтобы у каждого из них было по три-четыре надёжных и верных «преторианца»,

— Неплохо, — одобрил личник. — А мои дети будут первыми в этом ряду?

— Если не будешь зевать, то, возможно, Юрку кто-то из них и станет охранять. А вдруг они учёными захотят стать, или инженерами? Всё ещё зыбко…

— Ладно, разберёмся, — уже увереннее ответил Слон. — А что мы будем делать, Никита? Какие наши дальнейшие планы?

— Ордосы Ватикана обескровлены на долгие годы, — пожал плечами барон. — Граф Сумароков будет тщательно следить за тем, чтобы они не поднимали голову. Как только появится какой-нибудь амбициозный и излишне мстительный Высший Лорд, тут ему голову и ссекут. Клановые разногласия с Волынскими и Шереметевыми будем улаживать постепенно, но оружие держать наготове придётся, не без этого. К сожалению, противоречия между аристократией никуда не делись, и останутся таковыми в ближайшие годы. Значит, нужно готовиться к любой ситуации. Со стороны Меньшиковых я пока не вижу никаких угроз. Более того, есть вероятность, что в скором будущем войду в Ближний Круг императора.

Никита нисколько не сомневался в порядочности Слона. Этот человек умел держать язык на крепком замке, и откровения молодого барона оставались внутри их маленького круга.

— Ты имеешь в виду Владислава? — всё же решил уточнить личник.

— Александр Михайлович уже давно хочет передать дела наследнику, здесь ничего удивительного, — подтвердил Никита. — Переезд моей семьи в Петербург потребует значительных мероприятий по её защите, но этим я уже занимаюсь. Предаваться в столице безделью — сродни погружению в болото. Поэтому мыслю забрать под свою руку Академию Иерархов, ну, а в лучшем случае — навести порядок в Коллегии. Работы предстоит много, дружище, как и тебе. Буду тебя рекомендовать на замену Ильясу. Рано или поздно ему придётся уступить пост руководителя охраны в силу возраста.

— Женить его надо.

— Девушки над этим уже работают, — усмехнулся Никита так, что Слон заподозрил какой-то заговор против свободы Бекешева.

— Правильно, давно пора… Да и перспективы ты нарисовал, дух захватывает. Это мне интересно. Но я пока хочу быть твоим личником.

— Так и будешь. Москва тоже не сразу строилась. Набирайся опыта, передавай его более молодым… Вот только мне тоже надо кое-какие долги закрыть, — призадумался Никита. — Один из них слишком затянулся. Даже не знаю, как быть. То ли плюнуть на всё, то ли продолжать искать человека, очень сильно меня обидевшего.

— Ты про кого говоришь, Никита?

— Был такой человек, Ломакин Евгений Сидорович, по прозвищу Хазарин. Неоплаченный долг остался. А вот человека, возможно, и нет уже, — медленно проговорил волхв, покручивая чашку в руках. — Или же он очень хорошо затаился.

— Человек — не иголка в стоге сена, отыщется, — уверенно сказал Слон. — А почему ты о нём никогда не рассказывал?

— Не самая приятная история для меня и Тамары, — нехотя ответил Никита. — Я не могу оставаться спокойным, пока не удостоверюсь, что этот человек мёртв. Он пропал во время крушения военного самолёта в Приамурье. Понимаю: шансов выжить во время падения с большой высоты у него не было. Да и тела его не нашли. Но… Хазарин очень сильный чародей, и если был хоть один процент возможности спастись, он им воспользовался.

— Вам, одарённым, виднее, — неуверенно пробормотал Слон, впечатлённый услышанным, и одним глотком допил остывший кофе. — По мне, там ловить было нечего.

— Будь у меня хоть одна вещица Хазарина, послал бы по аурному следу демонов, — Никита вздохнул.

— Если этот человек жив, то он вряд ли рискнёт появляться рядом с тобой, — рассудил личник. — Вместо этого будет прятаться всю жизнь в какой-нибудь глуши. Думаю, это хорошая месть — заставить его дрожать от неизбежности наказания. И крови на твоих руках нет.

— Умеешь ты убеждать, — усмехнулся Никита. — Ладно, пойдём к нашим дамам. Жутко мне интересно, что там происходит. Никто не звонит, а это уже наводит на подозрение.

— Не к добру? — Слон ощерился в улыбке, от которой его врагам становилось плохо.

И оба засмеявшись, направились к эскалатору, ведущему на нижние этажи.

После активных закупок, которые ознаменовались большим количеством фирменных пакетов в багажном отделении микроавтобуса, Никита предложил заглянуть в парк аттракционов. Раз уж выдалось время побыть с семьёй, нужно пользоваться моментом. Дети, конечно, с восторгом приняли идею, Азафа же заинтересовалась, что это такое. Когда ей пояснили, в чём смысл подобных развлечений, она без обиняков заявила о своём желании познакомиться со всеми чудесами мира людей. Правда, тут же исправилась, сменив тональность голоса, в котором вдруг было прорезались повелительные и капризные нотки. Джинири затрепетала ресницами, опустила голову и обратилась к Никите:

— Не будет ли господин столь милостив к глупой и дерзкой девице, посмевшей повысить голос? Я бы хотела узнать побольше о чудесах Яви, лицезрения которых меня безжалостно лишили в своё время?

— Бедная девочка, сколько же тебе пришлось просидеть в заточении? — вздохнула Даша.

— Не считая коротких периодов служения прежним хозяевам — почти тридцать тысяч лет, — скромно ответила Азафа.

— Ух, ты! — потрясённо воскликнул Мишка, сидевший сразу за джинири. — Ничего себе, тридцать тысяч! Это же офигеть, как много! Так ты, Азафа, совсем старуха?

— Михаил, что за вульгарный слог? — тут же принялась воспитывать сына Тамара. — Ты же не среди своих сверстников находишься. Сколько раз говорила: уличные привычки должны оставаться вне нашей семьи! И никакая Азафа не старуха! Ты на неё погляди внимательнее!

— Прости, мамочка, я забылся, — тут же вывернулся мальчишка и украдкой показал язык Полине. Та жеманно закатила глаза и вздохнула. Дескать, что взять с дурачка!

— Я бы посоветовал вам особо не поддаваться на манипуляции Азафы, — усмехнулся Никита, глядя на Дашу, но его предупреждение относилось ко всем. — Эта девица носит столько личин, сколько видела людей за своё долгое существование.

— Тем не менее, мы можем дать нашей огненной помощнице гораздо больше хорошего, чем прошлые хозяева, — не уступала Даша. — Я чувствую, что у Азафы под маской злющего и коварного ифрита кроется чуткое сердце. Ведь в своей настоящей молодости она точно была доброй и послушной девочкой.

— О, госпожа! Вы приносите мне сладкую боль своими словами! — всхлипнула джинири и быстро вытерла мокрые щёки.

Никита про себя усмехнулся. Азафа оказалась той ещё артисткой. Перевоплощается с невероятной скоростью и играет роль, которую считает нужной показать в определённой ситуации. Чтобы заполнить повисшую тишину в салоне, он поинтересовался у жён, как прошёл шоппинг у госпожи Марии.

— Больше всего повезло Азафе, — рассмеялась Тамара. — Теперь она ничем не будет отличаться от первых модниц Петербурга, а уж про Вологду и говорить нечего. На неё с завистью глядели все работницы и покупательницы отдела, когда она дефилировала между манекенами. Это было весьма забавно и волнующе… Кстати, мы поближе познакомились с дочерью госпожи Марии. Мне подумалось, вот хорошая партия для Ильяса. Умна, иронична в меру, красотой и фигурой не обижена.

— Утончённая натура? — усмехнулся Никита.

— Я бы не сказала, — откликнулась Юля, сидевшая напротив. — Пару раз завернула такие фразочки, что мне на мгновение показалось, что нахожусь в родном Устюге. А так вполне приятная дама.

— Кстати, она сразу же заинтересовалась возможностью перенести основной бизнес в Петербург, — Тамара схватилась за руку Никиты, когда микроавтобус слишком резко вошёл в поворот. — Я предупредила, что в столице очень большая конкуренция среди модных магазинов. Ирина намекнула о готовности получить наше покровительство. А я вот прикинула сразу, чтобы не обидеть Рыбниковых, можно поступить гораздо тоньше, перетянув часть их активов в пользу нашего Рода.

— Женить Бекешева на Ирине, — Никита не удержался и рассмеялся. — Прости, милая, но я с трудом представляю Ильяса рядом с такой девушкой. А разве барышня не замужем? Ей уже… сколько?

— Двадцать восемь. И да, она не замужем. И не была никогда. В наше раскрепощённое во нравах время женщины такого возраста особо не рефлексируют, что не завели семью.

— Как сказать, — призадумался Никита, глядя на копошащихся вдоль тротуаров работников коммунальных служб. Они чистили сливные колодцы и траншеи, закидывая мусор в грузовик. — Госпожа Мария вряд ли пойдёт на такой вариант сотрудничества. Она же не глупая женщина, сразу поймёт, чем грозит уход Ирины под крыло Назаровых.

— Дочь без матери на такую авантюру не пойдёт, — уверенно ответила Тамара. — Значит, подобные разговоры в узком семейном кругу велись, и не раз. Зайти в Петербург со своим капиталом — это очень рискованно. Рыбниковы это понимают.

— Но очень хочется, — улыбнулся Никита.

— Вот именно. А тут такой случай представляется. Ирина в разговоре со мной поделилась мечтой: открыть салон модной одежды, где будут шить платья и костюмы на заказ. Для этого нужны ткани. Можно их закупать втридорога в Европе и Средней Азии, а можно — поблизости.

— На «Назаровских мануфактурах», — подхватила Юля.

— Понятно, — Никита покачал головой. — Кругом одни выгоды, осталось только выяснить, насколько успешен будет заход в Петербург. Хорошо, я не против поглощения части активов Рыбниковых, но только на взаимовыгодных условиях. Не хочу уподобляться Волынским. Но уговаривать Бекешева встретиться с Ириной будете сами.

— Не переживай, дорогой, мы сумеем вложить в его голову мысль, что Ирина — та самая женщина, которую он ждал всю жизнь, — усмехнулась Тамара.

Азафе аттракционы понравились. Она с восторгом озиралась по сторонам, разглядывая разные качели, карусели, а когда прокатилась на колесе обозрения, счастью не было конца. Дуарх и Ульмах, не переносившие долгого пребывания в Яви, с разрешения Никиты ушли в Ледяную Пустошь отдохнуть и набраться сил. Да и без них женщин и детей было кому охранять. Симпатичные натренированные «валькирии», родовая гвардия, личники — все они несли службу, особо не докучая многочисленным посетителям, но цепко держа в пределах видимости баронесс с детьми.

— Хочу на машинках покататься! — попросил Мишка, дёргая отца за рукав пальто.

— Я тоже! — Ярик не отставал от брата.

— Мы с собой Азафу возьмём! — вторила им Полина.

Они как раз проходили мимо автодрома, на котором сновали юркие разноцветные машины с галдящей ребятнёй. Чего уж говорить о взрослых, которые тоже с удовольствием вспоминали детство, с азартом выкручивая баранку то в одну сторону, то в другую.

— Чья душа запечатана в дивных маленьких повозках? — джинири, хоть уже и привыкала постепенно к технологическим чудесам людской Яви, всё равно на некоторые вещи смотрела с любопытством охотника, готового уничтожить любую опасность. Иногда это выглядело забавно, что очень веселило детей. Они со всей своей непосредственностью влюбились в огненного ифрита, и Никита всерьёз рассчитывал с помощью Азафы научить Мишку различным магоформам, подходящим к его Дару. Ифриты, имеющие тысячелетия существования за своими плечами, были носителями таких знаний, что оторопь могла взять любого чародея.

— Каждую повозку двигает сила, называемая электричеством, — пожалела Азафу Даша. — То, что зажигает фонари на улицах и в доме, что помогает людям в повседневной жизни.

— Электро… — наморщила лоб джинири и тут же улыбнулась. — А! Сияющий свет! Помню одного сумасшедшего финикийца, который рассказывал, что люди когда-нибудь обуздают силу природного элекрона [1], и тот будет служить им.

Когда машинки освободились, Мишка чуть ли не первым потащил Азафу на площадку.

— Со мной будешь ездить! — заявил он, садясь за руль. Джинири согласно кивнула, с интересом поглядывая по сторонам.

С Полиной сел Никита, а Ярика вызвалась покатать Даша. Личники и охрана встали по периметру, внимательно отслеживая каждого, кто заходил на автодром. В основном, это были подростки или мамочки с малышами, возраста Ярика.

Азафе так понравилось носиться по площадке, что напросилась ещё на одну поездку, только теперь уже она сидела за рулём. Столкновение с другими машинками вызывали у неё невероятную радость.

— Да, с таким необузданным темпераментом девицы тебе ещё долго придётся укрощать её, — хмыкнула Тамара, стоя у бортика рядом с Никитой, уступившим своё место за рулём Москиту. Полина, впрочем, не возражала. Ей и так было весело и интересно.

— Обломаю, — пообещал волхв. — Знаете, чем ценен ифрит, несмотря на все свои недостатки?

— Чем же? — заинтересовалась и Юля, стоявшая рядом.

— Он может долгое время находиться в ипостаси человека, в отличие от демонов. По сути, наша джинири — это тот же маг, только умеющий трансформироваться из одного состояния в другое на атомарном уровне. Почему ифриты и считались всегда эффективным оружием, если его правильно эксплуатировать.

— Надеюсь, Азафа не будет целыми днями разгуливать по имению в облике столь привлекательной и знойной девушки? — со скрытой тревогой поинтересовалась Тамара. — Я переживаю за молодых бойцов. Как бы они за ней косяками бегать не начали.

— Этот момент я учту, — пообещал Никита. Он понимал беспокойство жены. Ифриты, как ни странно, могли иметь потомство от людей, наделяя родившихся полукровок своеобразной магией, но и проблем с теми хватало. Особенно в плане психики. На это было чёткое упоминание в некоторых восточных трактатах, которые волхву любезно подарили Каримовы. Эмоциональная неустойчивость полукровок становилась причиной многих бед. Владея тайнами Стихий, они приносили разрушения такого масштаба, что устранение причин этих бедствий выливалось в целые войсковые операции.

— Тем более, у Азафы теперь есть свой домик, новый и уютный, — усмехнулась Юля. — Интересно даже, как это всё выглядит изнутри?

— Ифриты умеют создавать пространственные карманы, — Никита увидел, что аттракцион постепенно замедляется, машинки одна за другой останавливаются. Он постучал пальцем по нефритовому медальону. — Можно сказать, здесь может находиться целая Вселенная.

— Не понимаю, зачем тогда джинны стремятся выйти наружу? — пожала младшая жена плечами. — У них же всё есть.

— А они и не стремятся, — усмехнулся Никита. — Представь себе: наслаждаешься ты зелёными садами, шумом тёплого океана, пустынным берегом, изысканными яствами, и вдруг неведомая сила выдёргивает тебя в людской мир, суетливый, нервный, злой. Как поступишь?

— Разнесу всё к чёртовой бабушке, — кивнула Юля. — Спасибо, дорогой. Ты всё доходчиво объяснил. Теперь понятен мотив такого поведения ифритов.

— А особенно, если твоя память хранит коварство человека, обманувшего тебя когда-то, — усмехнувшись, добавила Тамара. — Ну, что, молодёжь? По мороженому — и домой?

— Да! Мороженое мы любим! — за всех ответила Азафа, и, засмеявшись, вместе с Полиной и Мишкой побежала по дорожке куда-то вглубь парка. За ними тут же устремились несколько парней из внешней охраны.

— Я бы поостереглась на первых порах доверять джинну детей, — с волнением проговорила Даша, держа за руку смешно пыхтящего от недовольства Ярика. — Куда они сиганули?

— Тем более, у неё нет денег, — добавила Юля. — Представляю, как Азафа отреагирует, если ей не дадут мороженого.

— Мишка расплатится, — усмехнулся Никита, беря Ярика на руки. — Я ему карту оформил на всякие мелкие покупки. Пошли, тоже полакомимся мороженым. Да, сын?

— Да! — Ярослав был немногословен, но кивнул на всякий случай, подтверждая своё желание.

Пока они неторопливо шли по парковой дорожке к виднеющимся сквозь кустарники и деревья павильонам, Слон с кем-то энергично переговаривался, то и дело прижимая ладонь к уху. Потом досадливо крякнул и подошёл к Никите.

— Там небольшая проблемка возникла, Никита Анатольевич. Возле павильона с мороженым Азафа мордой об асфальт каких-то идиотов повозила. Наши успели вовремя, не дали ей самосуд учинить.

— Ну, вот, я так и думала, — расстроенно проговорила Тамара. — Пойдёмте быстрее, надо её спрятать подальше, пока полиция не набежала.

Азафа впервые за бесконечно долгое пребывание в медальоне чувствовала себя счастливой. Мир людей оказался не настолько плохим, а жёны и дети Повелителя и вовсе радовали её своим отношением к ней. Никто не относился к джинири с высокомерием, не ставил её в подчинённое положение. У Азафы был только один хозяин — Никита, и ему она подчинялась, пусть и не всегда с охотой, но договор есть договор. А вот деток она полюбила сразу. Может, оттого, что сама когда-то мечтала иметь сына или дочь, но так и не решилась на подобный шаг. Джинны сами по себе существа обособленные, индивидуалисты, но за успехами или неудачами коллег смотрят внимательно. Хорошо, что в мир людей им нет хода без разрешения своих хозяев. Иначе бы заклевали Азафу за столь откровенное желание как можно дольше находится в Яви, да ещё так охотно возиться с отпрысками Повелителя.

Но при всех плюсах своего положения она чётко осознавала, что не все люди такие, как Никита, его жёны и воины. Поэтому зорко поглядывала по сторонам, ожидая какой-нибудь неприятности. Она давно, ещё на колесе обозрения, заметила внимательные взгляды троих парней, что сидели в одной из корзин. Им было лет по двадцать пять, может, чуть меньше. Распивая из бутылок какой-то бодрящий напиток, они то и дело бесцеремонно показывали ей какие-то знаки и смеялись.

Потом эти парни куда-то исчезли. Азафа думала, что им надоело шататься без дела и корчить обезьяньи рожи, и испытала облегчение. Иначе бы пришлось учить их вежливости с ломанием конечностей или того хуже — превратить идиотов в пепел. Сдерживала лишь клятва, данная Никите, что убивать врагов нужно только по его прямому приказу. В остальных случаях нужно избегать конфликтов.

Но незнакомая троица, как позже выяснилось, следила за ней. Когда джинири с Мишкой и Полиной весело бежали по дорожке к павильону, оторвавшись от охраны — была у Азафы в арсенале магия иллюзии, с помощью которой она обманула воинов — из кустов вынырнули эти самые парни, и ухмыляясь, перегородили им путь.

— Говорю же, девица — чудо, смотри Лысый! — хохотнул один, с противной бородкой, совсем не красившей молодого человека. — Ты такую в Вологде никогда не встречал! Барышня, а давайте мы с вами познакомимся!

— Ой, дураки! — по-женски вздохнула Полина, ничуть не испугавшись странных парней. — Всю свою жизнь испортите, если хоть мизинцем до Азафы дотронетесь!

А Мишка, нахмурившись, спрятал руки за спиной и зашевелил пальцами, готовя несмертельную магоформу. Если, например, ударить веером, разом накрыв взрослых балбесов «ледяным огнём», то можно избежать больших проблем.

— Мальки, сходите, мороженое поешьте, — сказал третий, в кожаной куртке. Он слегка пошатывался, а глаза его были какие-то странные, расширенные и с синеватыми искорками в зрачках. — А мы с вашей тётей поговорим.

— Азафа! Какое прекрасное имя! — хохотнул Лысый и довольно шустро переместился за спину девушки.

— Ты из Бухары, что ли? — поинтересовался кожаный. — Молчит, прикинь, братва. Немая, кажись.

Он шагнул вперёд так резко и споро, что Мишка не успел отбить атаку. И тут же взвизгнул от боли. Азафа перехватила его руку за запястье, вывернула с хрустом, да так, что кожаный загнулся и каким-то образом улетел в кусты. Лысый икнул от того, что непостижимым образом женская ладонь сомкнулась на его горле и стала давить. Ещё немного — и гортань хрустнет. Парень захрипел, чувствую, как жизнь бурным потоком покидает его. И вдруг улетел следом за своим корешем, радуясь сему обстоятельству куда больше. Дышать стало легче, пусть и больно шее.

Парень с противной бородкой в последний момент попытался улизнуть, но Мишка вдарил по нему «ледяным огнём». Не пропадать же плетению! Синие языки плазмы рванулись следом за убегавшим, обогнали его и взвились вверх с устрашающим рёвом, заставляя остановиться. Бедолага с криком отшатнулся, закрывая лицо. Азафа хохотнула и отшвырнула молодого бородача в заросли, к его приятелям.

Тут же подскочили бойцы охраны, смущённые и злые одновременно. Они не могли понять, каким образом упустили девицу с детьми, хотя шли за ними чуть ли не след в след. Зато сполна отыгрались на парнях. Послышались глухие удары, всхлипы и рыдания. Через минуту все трое сидели на скамейке, понурив головы, даже не думая убегать. Да и куда? Кругом крепкие мужчины, явно вооружённые, зорко поглядывают на них, готовые пресечь любую возможность побега.

— Что здесь произошло? — не скрывая беспокойства за детей, спросил подошедший Никита с жёнами. Он спустил Ярика с рук, и тот со смехом рванул к Мише и Полине.

— Да вот, Никита Анатольевич, — пояснил один из охранников, белобрысый крепыш, чем-то похожий на Лязгуна, — вот эти тупоголовые не нашли ничего умнее, как познакомиться с Азафой. Видать, были так настойчивы в своём желании, что джи… девушка осерчала.

— Никого не убила? — с тревогой огляделась по сторонам Тамара и остановила взгляд на Азафе, скромно стоявшей в элегантном бежевом плаще чуть в сторонке, словно не она являлась главным действующим лицом в произошедшей стычке.

— Да все вроде живы, — откликнулся другой охранник, карауливший незадачливых кавалеров, у которых куда-то мгновенно испарилась агрессивность.

— Простите нас, господин, — замямлил парень с бородкой. — Попутал бес, да и алкоголь в голову ударил. Девушка больно красивая, внешность необычная, захотели познакомиться.

Азафа фыркнула, услышав эти слова.

— Предупреждала я этих дураков, чтобы не лезли к Азафе, но они не послушались, — Полина, насупившись, глядела на смущённых и пришедших в себя от выпитого троих великовозрастных детинушек.

Тамара переглянулась с Никитой, но не стала читать нотации дочери при незнакомых людях. Губы её слегка дрогнули в улыбке, и тут же красивое лицо молодой женщины приобрело бесстрастное выражение.

— Что будем делать, дорогой? — обратилась она к мужу. — Вызываем полицию и оформляем как нападение с отягчающими? Тем более, дети едва не пострадали!

— Госпожа, господин! Простите нас! Что угодно сделаем, только не вызывайте полицию! Да и не трогали мы детей!

— Никита Анатольевич, взгляните на этого! — Слон бесцеремонно задрал голову парня в кожанке. — В глаза его!

— Хм, знакомая картина, — волхв сразу увидел сходящую с радужки черноту. — «Радугой» закидывался, сударь? А потом алкоголем полировал?

— Да я немного, — вяло оправдывался «кожаный», не думая даже мотнуть головой. — Говорили, какой-то стимулятор новый, долго опьянение не вызывает.

— Сколько выпил, дурак? — рыкнул Слон.

— Сначала три кружки тёмного, потом ещё пару бутылок.

— Неужели эта пакость снова в Вологде появилась? — встревожилась Тамара.

— Подожди, милая, разберёмся, — несильно сжал её пальцы Никита, а потом достал из кармана пальто телефон. Нашёл нужный номер, сделал вызов. — Здравствуй, сестрёнка! Не отвлекаю тебя? Ты в Центре сейчас? Отлично. Помню, ты жаловалась на недостаток подсобных работников? Хочу тебе троих добровольных помощников определить на… месяц. Очень жаждут принести пользу обществу. Правда, одного нужно прокапать. «Радугой» баловался… Ага, представляешь. Ведь достал где-то. Думаю, для тебя не составит труда проконтролировать откат… Часа через два начнётся, если не ошибаюсь. Но доставим его гораздо быстрее. Всё, целую.

Никита убрал телефон, и подойдя к скамейке, заложил руки за спину. Покачался с мысков на пятки несколько раз, выдерживая паузу, чтобы парни занервничали.

— Полицию вызывать не стану, — волхв оглядел враз обрадовавшуюся троицу. — Предлагаю разумное решение проблемы. Вы отрабатываете месяц подсобными рабочими в Медицинском Биомагическом Центре. Будете приходить туда каждое утро, как на службу. Питание трёхразовое. А вот ты, — последовал кивок в сторону парня с чёрными зрачками, — полежишь несколько дней, очистишь организм. Я с тобой ещё поговорю, где ты взял эту пакость. Тебя как зовут?

— Фёдор, — нехотя откликнулся «кожаный».

— Лязгун!

— Я, хозяин! — подошёл личник.

— Возьми ребят и отвези бравую троицу к Ольге Викторовне. К Фёдору приставишь двух толковых бойцов, чтобы не улизнул. Завтра я подъеду, поговорю с ним. И, да, возьми со всех данные: где проживают, есть ли работа, кто родители… Вы же понимаете, что я шутить не намерен?

Никита заметил, как побледнели незадачливые кавалеры.

— За ваше непотребное поведение я беру крохотную виру, но и вы постарайтесь выплатить её достойно. В ином случае придётся наказать вас куда строже.

Кивнув Лязгуну, чтобы тот выполнял приказ, он вместе со своим семейством неторопливо зашагал к павильону. Раз уж разрешил детям и Азафе поесть мороженого, ничто не должно помешать им насладиться лакомством.

Дача Волынских, апрель 2017 года

Таким князя Шереметева Леонид Иванович не видел, пожалуй, никогда. Сейчас перед ним сидел грузный, отяжелевший от каких-то своих дум человек, и даже не торопился опрокинуть в себя чарку с ароматным коньяком. Весенний воздух, напоенный свежестью и влагой тающего льда, размётывал запахи шашлыка и дымящихся углей по окрестностям. Ахмет несуетливо поставил на стол большое блюдо с лавашем, на котором лежали несколько шампуров с истекающим соком мясом. Зелень, крупно нарезанные помидоры, острая аджика — всё, что поднимает настроение здоровому мужчине, тоже находилось здесь.

— Приятного аппетита, — слуга зорко окинул взглядом походный столик, словно проверял, не забыл ли чего, и только после этого отошёл к мангалу, где готовилась вторая порция шашлыка.

— Пока не выпьешь, ничего спрашивать не буду, — решил поменять тактику князь Волынский. — Хочешь и дальше молчать — твоё дело. Только пей и кушай шашлык. Не обижай Ахмета.

Он поднял чарку и махнул в себя, ощущая приятный жар, разгорающийся в пищеводе. Взял шампур и с наслаждением впился в сочный кусок. А сам поглядывал на гостя. Шереметев, подумав, тоже выпил и даже соизволил притронуться к шашлыку. Уже прогресс.

— Обвёл меня вокруг пальца Никитка, лихо обвёл, — нарушил молчание Василий Юрьевич, глядя на ноздревато-серый лёд озера, истончающегося с каждым тёплым днём. — Поставил какую-то хитрую метку, когда вытаскивал из лап старухи с косой. Уверял, что это для моего же блага. А оказалось — для контроля за мной.

— И каким образом? Ты бы рассказал всё, что считаешь нужным, облегчил душу, — Волынский не переживал за старинного друга и союзника. Не тот человек Василий, чтобы предаваться унынию и замыкаться в себе. Сейчас ещё хлопнет чарочку, глядишь, и язык развяжет.

— Решил я избавиться от одной занозы, которая впилась в пятку и мешает жить, — иносказательно проговорил Шереметев. — Но не щипчиками, а радикально — вырезать с корнем.

— Хм, однако, — Волынский снова наполнил серебряные чарки с красивой чеканкой. — Продолжай, я понял, о какой занозе ты ведёшь речь.

— Так вот, есть у меня очень острый нож. Я им редко пользуюсь. Он лишь для тонкой работы годится. Подумал, так будет лучше. Пусть я затрачу пару-тройку лет на подготовку, но нанесу один смертельный удар. И тут звонит Назаров и предупреждает, чтобы я инструмент отложил в сторону и не думал даже, чтобы навредить ему.

— Как он узнал? — оторвав кусок лаваша, напитанного жиром, и вложив туда несколько тонких стрелок зелёного лука, Волынский зажевал его.

— Говорю же тебе: метка каким-то образом сработала.

— Ментальная закладка?

— Вероятно, так и есть. Никитка её почувствовал в тот момент, когда я окончательно решился на акцию.

— Давай удалим её. Ментаты у нас есть.

— Не смеши, Лёня. Какие ментаты? — фыркнул князь Василий. — Они супротив барона Назарова дети малые. Такой сложности печать мог поставить только артефактор высочайшего класса.

— Никите ещё тридцати нет, какой опыт?

— Универсал взрослеет рано. Поверь, «запечатал» он меня качественно. Каждую следующую попытку мальчишка разоблачит так же играючи, — не чокаясь, Шереметев опустошил чарку, крякнул. Стянул с шампура кусок мяса и макнул его в аджику. Закинул в рот, стал сосредоточенно жевать.

Волынский пока молчал, хотя самый главный вопрос вертелся на языке.

— Я пришёл к мысли, что избавиться от метки не получится. Слишком хитро она поставлена. Но почему бы не избавиться от самого 'детонатора? Ведь в любой момент Никитка может нажать на кнопку — и всё.

— Вася, а ты чего боишься? Все мы помрём, рано или поздно. Есть у тебя наследники? Есть. Александру передавай дела, Велимира в помощь к нему подтягивай. Я вот тоже хочу от дел отходить. Устал тянуть ношу Главы. Зато нанесёшь такой удар по вологодскому выскочке, что навсегда избавишь своих детей и внуков от растущей силы Назаровых.

— Меньшиковы…

— А что они? Император не станет вмешиваться в дела чужого Рода. Его племянница уже давно дистанцируется от своей семьи, иначе бы перетянула Никиту на сторону Меньшиковых, — рассудил Волынский. — Они решили жить своим умом? Их воля. Зато нам легче добраться до врага. Возможно, Великий князь Константин и захочет отомстить, но я уверен, что Александр накинет на него узду.

— Я так понял, ты предлагаешь мне разменять свою жизнь на жизнь Назарова? — прищурился Василий Юрьевич.

— Когда не остаётся иных возможностей — почему бы и нет?

— Ну, спасибо, братец! Вот уж не ожидал, — Шереметев привстал и отвесил поклон другу. — Спасибо за совет.

— Что ты ёрничаешь? — поморщился Волынский. — Не самый плохой совет. Я не привык юлить и сглаживать углы. Не хочешь жертвовать собой — не лезь в это дело. Когда надоест жить — бей.

— Неужели я о таком варианте не думал? — с горечью проронил князь Шереметев. — Да он самый первый у меня стоял, когда получил предупреждение от Никитки. — А потом прикинул… есть же союзник, верный друг, с которым не один пуд соли сожрали. Как думаешь, он согласится помочь вырезать занозу из пятки?

Волынский молчал. Не нужно знать эзопов язык, чтобы понять, на что намекает Шереметев. Ведь тот в открытую предлагает князю Леониду взять на себя тяжесть исполнения. Таким образом, Никита не сможет вовремя отследить опасность, закономерно ожидая смертельный удар от князя Василия. А он последует от другого человека. Но… надо ли это сейчас Волынскому? Назаров спас его сына, вернул домой и виру взял приемлемую.

— Скажи хоть слово, — усмехнулся Шереметев, словно подслушав ворочающиеся в голове друга мысли. — Или слабину дал?

— Может, не стоит нахрапом лезть на Универсала? — миролюбиво проговорил Леонид Иванович, разливая по чаркам коньяк. — Вот неплохой же была идея породниться с Назаровыми через детей Бориса и Велимира. Таким образом мы обезопасим себя от резких движений Никиты, да и Меньшиковы перестанут клацать зубами. Они же меня так придавили, дышать невозможно!

— Идея неисполнима, ты же сам понимаешь, — поморщился Василий Юрьевич. — Никита ни за что не согласится на такой марьяж. Борис твой норов показал, людей Назарова едва не погубил, вляпался по самые уши в историю с поиском какого-то супероружия. А сам, в итоге, оказался должен Назарову. Думаешь, императору не доложили об инциденте?

— Меня не вызывали к государю, — покачал головой Волынский. — Возможно, и не докладывали в силу скрытности сей экспедиции, если только барон Абрамов не разболтал. Да пусть его, никаких неприятных последствий для страны не случилось. Частная экспедиция, закончившееся неудачей — только и всего.

Шереметев грузно поднялся со стула и направился к озеру. Узкая полоска воды возле берега уже освободилась ото льда, была мутной; гнилые водоросли, подобно оторванным щупальцам неведомых существ, болтались на поверхности или валялись на мёрзлом песке. Князь Василий Юрьевич с застывшим взглядом смотрел на сосновый лес, раскинувшийся вдоль противоположного берега, и, кажется, о чём-то усиленно думал. — Ты говоришь, нужно набраться смелости и пожертвовать собой, — негромко проговорил он, услышав скрип песка под ногами Волынского. Хозяин поместья нёс в руках две чарки, наполненные коньяком. Сунул одну в руку Шереметева, встал рядом. — Это тоже не самый лучший выход. Не та ситуация, чтобы пустить прахом всё, что мой отец, дед и прадед собирали воедино. Сашка мой слаб ещё в роли Главы. Велик увлёкся проектами в Симбирске, ему сейчас там хорошо. Но и смотреть, как растёт Назаров, как он тихой сапой подбирается к цесаревичу — лично мне невыносимо.

— То есть ты, всё же, хочешь передать в мои руки наточенный тобою нож и вонзить его в спину Назарова? — хмуро поинтересовался князь Леонид.

— Мне пришлось остановить механизм, уже запущенный, иначе бы Никита исполнил свою угрозу, — тихо ответил Шереметев. — Знаешь, я ему поверил. Меня весь следующий день корёжило немилосердно, думал, умру. Я, одарённый, сильный мужик лежал пластом на кровати, и ни один из клановых волхвов не смог помочь. Это было предупреждение. Пришлось идти на попятную. Не готов я ещё сдохнуть.

— И зачем торопился? — стараясь, чтобы в голосе не звучал укор, спросил Волынский.

— А затем, что не знаю, какую дрянь подсадил мальчишка в мою ауру, — сжав в руке чарку, князь Василий опрокинул в себя коньяк. — Ты понимаешь, что я уже на крючке? Лучше бы Велимир не спасал меня… Зато какая лютая злость у моих сыновей была бы на Никитку!

— Он же не виноват, что оказался вместе с цесаревичем в одном месте, — Волынский пожал плечами, намекая на случай в аристократическом клубе.

— А ради кого мы все там собрались? — рыкнул гость. — Ради вот него и собрались! И Балахнин, старый дурак, всё носится с идеей Кормчего, как будто иных дел нет. Иногда достаточно незначительной причины, чтобы поддерживать огонь ненависти в сердце своих потомков. Велимир, я знаю, никогда не простит Назарова за то, что его девку увёл. А всё прочее — лишь попытка удерживать ненависть на должном уровне. Вот за Сашку беспокоюсь. Нет в нём характера, который проявляется у младшего брата.

— Отдай первородство Велимиру, вот и всё, — Волынский вздохнул, понимая, что не удастся ему выбить из головы старого друга нехорошие мысли.

— Ты мне прямо ответь, Лёня, — развернулся к нему Шереметев, раздувая ноздри. — Готов взять нож в свою руку? Подсоблю всем, чем смогу. Людьми, финансами… даже готов угробить самолёт с пассажирами, лишь бы конкурента урыть!

Леониду Ивановичу впервые стало страшно за князя Василия. То, что сейчас предлагал Шереметев, не влезало ни в какие ворота: ни в плане порядочности, ни в разумности, ни в логике происходящего. Назаров ни по каким параметрам не мог стать врагом союзников, занятый совсем иными делами. Император Александр видит его защитником государства, и всячески потакает созданию боевого клана, что правильно. Не всегда армия и спецслужбы могут светить свои возможности, а вот обратиться к Никите и направить его руку на мешающих его внешней политике врагов — один из приемлемых вариантов.

Волынский не видел угроз в Назарове, кроме одной: когда старому или молодому императору захочется убрать консолидированные кланы с политической шахматной доски, не направит ли кто-нибудь из них боевую дружину на Волынских, Шереметевых, или тех же Балахниных? А то и на московские Роды, слишком быстро поднявшиеся за последнее время?

— Вася, давай пока отложим этот вопрос, — старясь смягчить ситуацию, попросил Леонид Иванович. — Хватает и других способов придавить Никитку. Есть думные фракции, которые могут развязать информационную кампанию против вологодского отшельника, есть большие возможности не дать ему занять серьёзный пост при будущем императоре. Пока у власти Александр, можно жить спокойно и укреплять свои позиции.

— Постарел ты, Лёня, — с горечью обронил Шереметев. — Где твоя дерзость, отважная душа и бесшабашность, когда мы душили Балашовых и Долгоруковых, Муравьёвых и Рубановских? Где они сейчас? Копошатся под нашими ногами, посещают дворянские собрания и вякают что-то о «справедливом возмездии». Жалкое сборище. А мы наверху, потому что наши отцы сумели вовремя проявить жестокость и решительность по отношению к «молодой аристократии». Нам только оставалось поддержать их начинание. И ведь справились!

— Жить надо гибче, мир другой стал, — осталось только пожать плечами хозяину поместья.

— Ладно, пошли твой шашлык есть, — поник князь Василий. — Понял я всё. Если хочешь выждать удобный момент — давай, подождём. Но теперь я буду знать, что надеяться нужно только на самого себя. И не обижайся Лёня, если однажды откажу тебе в помощи.

Примечание:

[1] Происхождение греческого слова «электрон» неизвестно, но есть предположение, что оно могло произойти от финикийского слова «элекрон», означающий «сияющий свет».