Доктор Крюк

Глава 7

Я с трудом сдержал улыбку. Ну и паникерша! Акула, конечно, зверюга серьезная, но не настолько, чтобы в обморок падать. Пока ее веслом не тыкать и крови в воду не налить, она не опаснее любопытной собаки. Да и матросы, хоть и старались держать серьезные мины, едва сдерживали смешки. Похоже, не только меня забавляла эта ситуация.

Бен, нахохлившись, как воробей под дождем, залепетал что-то о том, что он, дескать, защитит леди от любой опасности. Ага, защитит. От акулы, с голыми руками. Герой, не иначе. Матросы начали осторожно грести к берегу, стараясь не задеть плавник веслами.

Чем ближе мы подплывали к берегу, тем медленнее двигалась акула, словно теряя интерес к нашей лодке. Наконец, она и вовсе развернулась и уплыла в открытое море. Видимо, прибрежные мелководья не входили в ее охотничьи угодья.

Девушка, все еще дрожа, как осиновый лист, наконец отпустила мою руку. Я взглянул на запястье — на коже красовались несколько глубоких царапин. Вот тебе и аристократка! Дикая кошка, да и только. Вон как коготки выпустила.

Волнение ее было почти осязаемым. Лицо — белее полотна, губы дрожат, глаза мечутся из стороны в сторону, будто она все еще ждет нападения. Дыхание прерывистое, грудь вздымается и падает. Да уж, неслабо ее прихватило.

Лодка ткнулась носом в шаткие мостки деревенского причала. Я, как истинный джентльмен (хоть и пиратский), протянул девушке руку, чтобы помочь ей сойти на берег. Но меня опередил Бен, подскочивший к ней с такой прытью, что чуть не сбил ее с ног.

Я лишь пожал плечами. Ну и ладно. У меня и без того забот хватает. Я не нанимался в слуги к этой перепуганной аристократке. Пусть с ней Бен возится, да и матросов тут целый десяток — справятся как-нибудь. А мне нужно лекарствами запастись, да и вообще осмотреться. Деревушка, хоть и маленькая, а вдруг что-нибудь интересное найдется? Или кто-нибудь…

С этими мыслями я направился в сторону хижин, оставив позади и взволнованную девушку, и суетливого боцмана, и ухмыляющихся матросов.

— Эй, Док! — донесся до меня хриплый голос Бена. — У тебя не больше четырех склянок времени! Потом возвращаемся на корабль!

Четыре склянки… Это, если не ошибаюсь, два часа. Маловато, конечно, но что поделать. Не в круизе, чай, нахожусь, чтобы временем разбрасываться. Придется поторопиться.

Деревенька оказалась совсем крохотной. Несколько хижин, сколоченных из чего попало — пальмовых листьев, досок, каких-то обрывков парусины. Все это ветхое великолепие жалось к берегу, боясь быть сметенным в море очередным штормом. Прямо-таки пасторальный пейзаж, хоть картину пиши. Если бы не вонь от гниющих водорослей и прочей морской гадости.

Местные жители, пестрая смесь европейцев и темнокожих, с любопытством и некоторой опаской разглядывали меня. Оно и понятно — незнакомец, да еще и с пиратского корабля (видок у меня, должно быть, тот еще), вряд ли вызовет у них прилив восторга. Скорее уж желание спрятаться подальше.

Разговаривали они на странной смеси, в которой угадывались английский и французский. Слава богу, я оба эти языка знаю — в свое время не зря зубрил. Еще и испанский в моем арсенале имеется. Вот с итальянским и немецким, к сожалению, не сложилось. Не подвернулось случая выучить. А жаль. Никогда не знаешь, где и какие знания могут пригодиться. Впрочем, и трех языков, думаю, мне хватит, чтобы объясниться с местными. Не на философские же темы с ними беседовать.

Главная моя задача — запастись лекарствами. Чем больше, тем лучше. На пиратском корабле, как я уже успел убедиться, медикаменты — вещь жизненно необходимая. Ранения, болезни, отравления — все это здесь в порядке вещей.

Но где же их взять, эти лекарства? В этой богом забытой дыре, похоже, и аптеки-то отродясь не было. Не говоря уже о каких-нибудь фармацевтических фабриках с их стерильностью и пробирками.

Придется импровизировать. Использовать местные ресурсы. Благо, природа здесь щедрая. Тропики, как-никак. Не зря же тут все эти пальмы и лианы растут. Наверняка, среди них найдется что-нибудь полезное.

Первым делом я решил осмотреться. Нужно найти какое-нибудь подобие рынка, или хотя бы место, где местные жители торгуют своими товарами. Что-то вроде местного супермаркета под открытым небом.

Я двинулся вглубь деревни, стараясь не обращать внимания на косые взгляды (и, по возможности, обходить стороной продукты жизнедеятельности местной фауны, коих тут было в изобилии). Похоже, появление нашего корабля стало для местных жителей настоящим событием. Они толпились на берегу, перешептывались, показывали пальцами. Видимо, ждали, когда мы соизволим сойти на берег и одарить их своим вниманием. Или товарами.

Вскоре я наткнулся на небольшую площадь — если это, конечно, можно было назвать площадью. Так, пятачок утоптанной земли, где несколько женщин разложили свой нехитрый товар прямо на земле: какие-то фрукты, овощи, плетеные корзины, глиняную посуду. Прямо-таки выставка достижений народного хозяйства в миниатюре. И всё это — под палящим солнцем и с неизменным ароматом чего-то подгнившего.

— Доброго дня, почтенные, — обратился я к женщинам на английском. — Я, собственно, доктор. И мне нужны лекарственные травы. Всякие разные. От всего, что только можно придумать.

Женщины переглянулись. Одна из них, пожилая темнокожая женщина с седыми косичками, кивнула.

— Есть у нас такое добро, — проговорила она, окинув меня оценивающим взглядом. — А тебе, доктор, от чего надобно?

— А что есть? Нужен полный комплект. На все случаи жизни.

— Понимаю, — кивнула женщина и начала доставать из своей корзины какие-то пучки сушеных трав, корешки, сморщенные плоды.

Какой-то ботанический сад на выезде, причем в весьма потрепанном состоянии.

Она объясняла, что от чего помогает, а я внимательно слушал, запоминая названия и свойства растений, словно студент на экзамене. Некоторые из них были мне знакомы — спасибо университетскому курсу фармакологии, который я, к своему удивлению, еще не совсем забыл, — другие — нет. Но я старался не упустить ни одной детали. Вдруг пригодится? Мало ли что тут еще подхватить можно, кроме банальной простуды. Взял, только то, в чем был уверен

Пока я торговался с женщиной (заломила цену, как за антиквариат, старая перечница), вокруг нас собралась небольшая толпа зевак. Дети, старики — все с любопытством разглядывали меня, перешептываясь между собой.

— А ты, доктор, откуда такой взялся? — спросил один из мужчин, пожилой креол с седой бородой, больше похожей на спутанный клубок шерсти. — С «Грозы Морей», что ли? Небось, с Роджерсом плаваешь?

— Да, — подтвердил я. — С «Грозы Морей».

— И как там Роджерс? — не унимался мужчина. — Говорят, он здорово пограбил в последнее время? Небось, золота полные трюмы?

— Не знаю, — пожал я плечами и хмыкнул. — К золоту меня не допускают. Я не пират. Я доктор.

Мужчины удивленно переглянулись.

— Роджерс смог дока себе заманить? — переспросил старик, почесывая бороду. — Это что-то новенькое.

— Всякое бывает, — усмехнулся я.

Надо запомнить, что моя профессия востребована. А долю-то он мне в одну двухсотую отвел, засранец.

В этот момент мимо нас, высоко вздернув носик, прошествовала та самая юная леди, которую мы привезли с собой. Ее сопровождали Бен и несколько матросов. Проходя мимо, она даже не удостоила меня взглядом, словно я был пустым местом. Странное поведение. Вроде бы и со страху ко мне жалась в лодке, и в то же время — такое пренебрежение. Может, заигрывает так? Или просто дурно воспитана? Ох уж эти женщины.

Они направились к одному из домов, чуть более приличному, чем остальные хижины. Видимо, там и жили эти аристократы, пока ждали корабль.

— А эту леди знает кто-нибудь? — спросил я у одного из местных, кивая в сторону удаляющейся процессии.

— Это дочка бывшего губернатора Тортуги, — ответил мужчина. — С отцом сюда приехала. Ждали Роджерса, чтобы на континент отправиться.

Бывшего губернатора? Вот это уже интереснее. Тортуга — место, конечно, известное, но губернатор… Это уже совсем другой уровень. Что же заставило его покинуть свой пост и отправиться в такое сомнительное путешествие? И почему на пиратском корабле? Стоп, куда? На континент?

— А что случилось с губернатором? — не удержался я от вопроса.

— Да кто ж его знает, — пожал плечами мужчина. — Слухи разные ходят. Говорят, проворовался. Или с кем-то из сильных мира сего не поладил. В общем, темная история.

Темная история. Это точно.

Я расплатился с женщиной (все-таки сторговались, хоть и пришлось попотеть), сложил купленные травы в свою сумку, которую кок одолжил. Нужно было еще что-нибудь найти. Что-нибудь более действенное. Не одними же корешками и сушеными листьями тут лечиться.

Кстати, о Ли. Китаец не раз упоминал о рецептах восточной медицины, чудодейственных снадобьях и прочих диковинках. Может, и здесь, в этой деревне, найдется кто-нибудь, кто разбирается в травах и снадобьях? Этакий местный знахарь, хранитель древних знаний.

— Почтенные, а нет ли тут у вас кого-нибудь, кто занимается целительством? — спросил я, обводя взглядом собравшихся. — Ну, кто знает толк в травах, в заговорах, в лечении болезней? Местный народный умелец?

Люди переглянулись.

— Есть тут одна старуха, — наконец ответил один из мужчин, креол с бородой. — Живет на окраине деревни. Говорят, ведьма.

Ведьма? Ну, ведьма так ведьма. Мне, в общем-то, все равно, какой у нее социальный статус. Лишь бы толк был. Хоть горшком пусть называется, лишь бы лечила, а не калечила.

— А как ее найти? — уточнил я.

— Иди прямо по этой дороге, — объяснил мужчина. — Там увидишь хижину, увитую растениями. Как будто в джунглях затерялась. Это ее дом.

— Благодарю, — кивнул я.

Только я собрался отправиться в путь, как вдруг заметил на краю деревни, у самой кромки леса, фигуру в рясе. Священник! Вот удача! Он-то уж точно должен знать все о всяких верованиях. Есть у меня разговор к нему.

Я поспешил к нему, стараясь не упустить из виду. Священник как раз выходил из одного из домов — видимо, навещал кого-то.

— Прошу прощения, святой отец! — окликнул я его, приближаясь. — Не уделите ли вы мне минутку?

Священник остановился и обернулся. Это был мужчина средних лет, с усталым лицом и добрыми глазами.

— Да, сын мой? — спросил он, внимательно глядя на меня. — Чем могу быть полезен?

— Видите ли, святой отец, — начал я, немного запинаясь, — я… э-э-э… недавно оказался в этих краях. И услышал одно странное выражение… «В глазах святого Бернара». Не могли бы вы мне объяснить, что это значит?

Священник нахмурился, словно пытаясь что-то вспомнить.

— «В глазах святого Бернара»? — переспросил он. — Не припомню такого святого. У нас тут, в основном, почитают святого Христофора, покровителя моряков… и святую Анну…

Я мысленно выругался. Неужели ошибся? Неужели тот бедолага, который передал мне бутылочку с картой, бредил?

— Но, — продолжил священник, — подождите… Бернар… Кажется, был такой… Бернар из Ментона. Он жил давно. Вроде бы, он строил приюты для путников в Альпах…

Альпы? При чем тут Альпы? Мы же на Карибах!

— А… «в глазах»? — осторожно спросил я. — Это как-то связано с… ну… с изображением святого?

Священник задумался, потирая подбородок.

— Этого не знаю! — задумчиво протянул он. — Бернарда из Ментона часто изображают с дьяволом на цепи!

Вот это уже интереснее.

— А почему?

— Легенда есть, — ответил священник. — Говорят, что монах Бернард укротил дьявола, который обитал на горном перевале. Дьявол этот, по поверью, сбрасывал каждого десятого путника в пропасть. А Бернард построил колонну из девяти человек, сам встал десятым, а когда дошел до самой опасной точки, подбросил серебряную цепочку и накинул ее на дьявола. Укротил, значит.

Он усмехнулся.

— Конечно, это все легенды. На самом деле, «дьявол» — это, скорее всего, образ такой. Опасности горного перевала: лавины, обвалы, разбойники… Вот что на самом деле представляло угрозу для путников. А святой Бернард, видимо, построил там приюты, организовал помощь, обеспечил безопасность. За это его и почитают.

— А как его изображают, этого дьявола

— Да по-разному, — ответил священник. — Иногда в виде дракона, иногда — в виде фурии с оскаленными зубами. В общем, как символ зла.

Фурия с оскаленными зубами… Дракон… Значит, нужно искать что-то, похожее на глаза этих существ? Или на сам перевал? Да не, бред, на карте вроде очертания острова, пальмы. Какие еще Альпы?

— Раньше ходили слухи, что его хотят канонизировать, — добавил священник. — так что не такой он уж и святой. Но почитают как святого — да.

— Да? — удивился я, хотя на самом деле мне было все равно.

— Да, говорят, что чудеса там всякие происходят… Но это все слухи, — священник махнул рукой. — Вы лучше скажите, сын мой, зачем вам это все? Вы, похоже, не местный?

— Да, я просто изучаю местные верования, обычаи…

— Похвально, — кивнул священник. — Но будьте осторожны. Здесь, у Тортуги, всякое случается. И не все верят в Бога.

— Благодарю вас, святой отец, — кивнул я. — За ваши разъяснения и за предупреждение.

Я попрощался со священником и направился в сторону хижины старухи, которую мне описали местные жители. Значит, святой Бернар, укротитель дьявола, горный перевал, глаза. Что тут общего? Да ничего.

Нужно будет обдумать эту информацию на свежую голову. Возможно, она поможет мне разгадать тайну карты. А пока — вперед, к ведьме!

Хижина старухи и впрямь оказалась необычной. Она была увита какими-то лианами, цветами, травами — прямо-таки филиал ботанического сада. Вокруг нее царила какая-то жутковатая атмосфера. Самое то для ведьмы.

Я постучал в хиленькую дверь из плетеных лиан. Изнутри раздался скрипучий голос, а потом на пороге появилась старуха. Маленькая, сгорбленная, с морщинистым лицом и пронзительными глазами. Одета в какое-то странное одеяние, украшенное перьями, бусами, ракушками — видимо, местный дресс-код для ведьм.

Я объяснил, что я доктор и ищу лекарства. Она недоверчиво посмотрела на меня, но потом улыбнулась. Заявила, что за все нужно платить. Я сказал, что заплачу, деньги есть. Но ей, видите ли, деньги не главное. Ей нужна моя помощь.

Оказалось, у нее внучка больна. И она, эта самая ведьма, не может ее вылечить. А я, значит, врач, должен знать, как. Ну да, логично. Врачи же все знают. Она ведь тоже как местный «врач». Видать не очень-то и получается врачевать. Кажется, я зря сюда пришел.

В общем, пришлось согласиться. Не бросать же ребенка умирать. Тем более, что старуха обещала помочь мне с лекарствами. Взаимовыгодное сотрудничество, так сказать.

Она провела меня в хижину. Внутри было темно. Пахло травами, дымом — прямо-таки ароматерапия по-деревенски.

В углу, на соломенной подстилке, лежала девушка. Молодая, лет шестнадцати, с бледным лицом и запавшими глазами. Тяжело дышала, бредила. Классическая картина.

Я осмотрел ее. Высокая температура, жар. Старуха начала рассказывать про злых духов и проклятия, но я ее вежливо прервал. Не до мистики сейчас.

При более тщательном осмотре я заметил, что кожа и белки глаз у девушки желтоватые. Желтуха! Вот что это такое! Болезнь печени. Дело серьезное.

Я объяснил старухе, что это опасно. Нужно очистить организм от токсинов и поддержать печень. А для этого нужна глюкоза! Вот так вот. Сахар, то есть. Только особый. Хотя о каком еще сахаре речь. Он тут чуть ли не на вес золота.

Да и где же его взять, этот сахар, в этой глуши? Фрукты! Сладкие фрукты! В них же фруктоза, а это почти то же самое!

Старуха, к счастью, оказалась запасливой. Принесла целую корзину спелых манго, бананов, папайи.

Я принялся за дело. Приготовил отвар из трав, заставил девушку выпить его. Затем размял фрукты, сделал из них пюре и начал кормить девушку. Как маленького ребенка.

Прошло полчаса. Ей стало немного лучше. Жар чуть уменьшился. Еще через полчаса дыхание стало ровнее. Быстро, однако. Старуха сидела рядом, молилась и шептала какие-то заклинания — видимо, для усиления эффекта.

Она поблагодарила меня, сказала, что я спас ее внучку. Я ответил, что еще рано говорить о спасении, но лечение надо продолжать. Дал ей рекомендации. И мне пора на корабль, а то Бен меня потеряет.

Старуха проводила меня до порога, собрала целую корзину лекарственных трав, корешков, плодов — прямо-таки передвижной аптечный пункт. Рассказала о свойствах каждого растения, как их использовать. Бесценная информация, надо сказать. Половину надо будет выкинуть, правда, так как я не особо доверял ее познаниям. Но в любом случае сходил я удачно. Еще и монеты остались.

Я дошел до причала. Бен и матросы уже были здесь. Завидев меня, боцман выпрямился, готовый, видимо, отчитать за опоздание. Но я, к счастью, уложился в отведенные мне «четыре склянки». Так что, боцман остался без возможности продемонстрировать свою власть — облом, как говорится.

И не только он меня ждал. На пристани, нервно заламывая руки и то и дело поглядывая в мою сторону, стояла та самая юная леди, дочка бывшего губернатора.

— Доктор, — обратилась она ко мне, едва я приблизился, — вы заставили себя ждать! Это неприлично!

Неприлично, значит? Интересно, а стоять вот так, на виду у всей пиратской братии, и ждать мужчину — это, по ее мнению, верх приличия? Светская львица, не иначе.

— Прошу прощения, леди, — ответил я с легким поклоном, стараясь, чтобы в моем голосе не прозвучало ни капли иронии (что было непросто, учитывая абсурдность ситуации). — Дела, знаете ли. Неотложные.

Я многозначительно похлопал по своей сумке, набитой травами и прочими снадобьями.

— В любом случае, — продолжала она, не обращая внимания на мои слова, — я рада, что вы вернулись.

Рада? Что-то не похоже. Скорее уж, раздражена.

— Благодарю вас, — ответил я. — Но, думаю, все эти любезности не имеют особого значения. Ведь вас тоже ждут. И, смею заметить, с не меньшим нетерпением.

Я указал рукой в сторону моря. Там, метрах в пятидесяти от берега, лениво покачиваясь на волнах, виднелся знакомый треугольный плавник. Наша старая знакомая, акула, решила проводить нас. Видимо, надеялась на угощение — а вдруг кто-нибудь из нас свалится за борт?

Леди, проследив за моим взглядом, побледнела и судорожно вздохнула. Матросы, до этого сдерживавшие смех, теперь уже не таясь, захихикали. Бен, насупившись, пытался принять грозный вид, но получалось у него неуклюже.

Я ловко (насколько это было возможно в моем возрасте, пусть и слегка омоложенном) взобрался в лодку, заняв свое место. Матросы тоже расселись по местам, продолжая перешучиваться и бросать на меня любопытные взгляды. Бен, кряхтя, уселся на свое место.

Все были в сборе. Кроме…

Я оглянулся. Юная леди все еще стояла на берегу, не решаясь ступить на шаткие мостки. Она со страхом косилась на акулий плавник, который, казалось, замер в ожидании.

— Леди, — позвал я девушку, — вы заставляете толпу мужчин ждать вас.