Доктор Крюк

Глава 10

— Марго, — обратился я к девушке, которая, к счастью, была в относительном порядке, — ухаживай за больными. Давай им пить понемногу, следи за дыханием. Если что — зови.

Я проигнорировал ее удивленно приподнятые брови и выскочил из капитанской каюты.

— Стив! — крикнул я, едва завидев пирата. — Командуй! Всех наверх! Готовьтесь к бою!

Стив, похоже, только этого и ждал. Он рявкнул что-то своим товарищам, и те забегали по палубе. Скрип, топот, крики — все смешалось в единый гул.

Передо мной расстилалась морская гладь, подернутая легкой рябью. И прямо по курсу, стремительно приближаясь, шел корабль. Такой же пинасс, как и наша «Гроза Морей», но что-то в нем было неуловимо иное.

И, присмотревшись, я понял, что именно. Людей. На палубе вражеского корабля копошилось множество фигур. Гораздо больше, чем у нас. На «Грозе Морей» от силы человек семьдесят, и это, если верить моим воспоминаниям из прошлой жизни, штатная численность для такого судна. А там явно перебор. Видимо, за счет абордажной команды.

Значит, не надо подпускать врагов к себе. Пора проверить свои канонирские умения.

Была еще одна странность. Противник довольно быстро приближался. Кажется вражеский капитан даже не планировал обмениваться стрельбами. Он сразу шел на абордаж. Это очень странно.

Я лихорадочно соображал. Вежа вложила в мою голову знания, но одно дело — теория, и совсем другое — практика.

— Стив! — снова позвал я. — Что за флаг? Чей корабль? Не в курсе?

Стив подбежал ко мне, тяжело дыша.

— В курсе, — хмыкнул пират, — флаг Франсуа Олоне, Док! — выпалил он.

Имя мне ни о чем не говорило, кроме национальности капитана. Француз, значит. Французы и англичане — вечные соперники, особенно в Карибском море.

Одно дело — лечить раненых, и совсем другое — командовать кораблем в бою. Да еще и против пиратов!

— Стив, сколько у нас пушек?

— Двенадцать, Док! — отрапортовал Стив. — По шесть с каждого борта. Но, боюсь, не все в лучшем состоянии… Да и порох у нас, прямо скажем, не ахти.

— Ладно, будем исходить из того, что есть. Зарядить все! Ядрами! И… — я на мгновение задумался, — … книппелями! Если порох подкачает, хоть цепями мачты им снесём.

— Книппелями? — переспросил Стив. — Давно мы их не использовали…

— Вот и повод вспомнить! — Я хмыкнул.

Книппели (два ядра, соединенные цепью) были эффективны против такелажа (мачты, паруса и прочее), но требовали большей точности, чем обычные ядра.

— Есть, Док! — Стив умчался выполнять приказ.

Я же, подойдя к ближайшей пушке, принялся ее осматривать. Вежа не подвела — я будто всю жизнь провел у орудия. Знал, как проверить ствол, оценить качество пороха.

Вообще у нас было шестнадцать пушек, две из них были в явно нерабочем состоянии. А тут еще две, оказывается были поломаны. Странно, что четыре орудия просто так занимали место. Нужно будет потом посмотреть, можно ли что-то с ними делать.

— Эй, вы, шевелитесь! — рявкнул я на пиратов, которые, казалось, решили устроить соревнование по медлительности, возясь с орудиями. — Не спать! Растопырили клешни, как крабы на отливе! От вас сейчас зависит не только ваша драная шкура, но и жизнь каждого на этом корабле! И пороха не жалеть! Слышите, скупердяи⁈ Лучше перезарядить лишний раз, чем потом кусать локти, когда враги отправят нас всех на корм акулам! Заряжайте по полной!

Мой окрик возымел действие. По крайней мере, внешне. Пираты зашевелились, засуетились, загремели банниками и ядрами. Но я-то, с моим опытом, прекрасно видел и слышал, что творится в команде.

— Ишь, раскомандовался, докторишка… — проворчал себе под нос один из канониров, коренастый малый с перебитым носом и шрамом через всю щеку. Кажется это его я лечил, когда кэп решил проверить мои навыки врача. — Нашелся, капитан…

Ворчание это, хоть и тихое, не укрылось от ушей его соседей. И реакция последовала незамедлительно.

— Ты чего, Гнилозубый, совсем нюх потерял⁈ — прошипел стоявший рядом с ним долговязый пират, отвешивая ворчуну увесистую затрещину. — Капитан с боцманом в отключке, квартирмейстер тоже… Кто командовать-то будет, а⁈ Ты?

— Да заткнись ты, Долговязый! — огрызнулся Гнилозубый, потирая ушибленное место. — Сам-то больно умный…

Но тут в разговор вмешался третий пират, здоровенный детина с голосом, как у корабельного колокола:

— А ну, цыц, оба! Док дело говорит! Нечего тут сопли разводить! Живо за работу! А то я вам сейчас обоим…

Он многозначительно покрутил в воздухе огромным кулаком, и Гнилозубый с Долговязым, благоразумно решив не испытывать судьбу, притихли и принялись с удвоенным рвением заряжать орудие.

Но и этого оказалось мало. К Гнилозубому, который все еще косился в мою сторону с плохо скрываемым недовольством, подошел Стив.

— Ты чего, оглох, что ли⁈ — рявкнул он. — Док сказал — делать! Значит, делать! А не сопли жевать!

И, для пущей убедительности, Стив добавил Гнилозубому еще одну затрещину, на этот раз — с другой стороны.

Гнилозубый, оказавшись между двух огней, окончательно сник и, бормоча что-то нечленораздельное, принялся за работу с таким усердием, словно от этого зависела не только его жизнь, но и посмертная участь.

Я же, наблюдая за этой сценой, мысленно усмехнулся. Да, пиратский народ — это вам не чопорные английские джентльмены. Тут все решается быстро и просто: затрещина, пинок, крепкое словцо и никаких тебе долгих разговоров и увещеваний.

Но, как ни странно, именно такой подход и работал. Пираты, конечно, были вольными людьми, привыкшими к вольнице и анархии, но в бою, когда на кону стояла жизнь, они понимали необходимость подчинения. И подчинялись — пусть и не всегда с охотой, пусть и с ворчанием и руганью, но подчинялись.

И я, Николай Крюков, бывший судовой врач, а ныне — временный командир пиратского корабля, должен был использовать эту их особенность.

Вражеский корабль был уже достаточно близко, чтобы можно было разглядеть детали. Да, это был пинасс, такой же, как и наша «Гроза Морей». Но сколько же на нем народу! Палуба вражеского корабля буквально кишела людьми — гораздо больше, чем у нас.

Нельзя допустить, чтобы они подошли на расстояние абордажного броска. Если дело дойдет до рукопашной, нас просто задавят числом.

— Первому орудию — приготовиться! — скомандовал я. — Цель — корпус, чуть ниже ватерлинии! Кто у нас лучший наводчик? — шуплый пират поднял руку, — Отлично, бери первое орудие! Покажи этим французам, на что способны английские пушкари!

Пират кивнул и встал к пушке. Я же, занялся остальными орудиями. Нужно было не просто стрелять, а стрелять с умом.

— Второе орудие — целься в основание фок-мачты! — распорядился я. — Третье — готовь книппели! Четвертое…

Фок-мачта — это передняя к носу корабля мачта. Она была важна для того, чтобы снизить маневренность врага.

Я метался между орудиями, проверяя заряд, прикидывая угол возвышения, делая поправку на ветер и качку. Вежа дала мне знания, но интуицию и опыт ничем не заменить. Я словно чувствовал, как поведет себя корабль, куда полетит ядро.

Противник шел встречным курсом, я приказал чуть повернуться для того, чтобы встретить их огнем. Паруса приспустили, чтобы сбавить ход и лучше прицелиться.

— Огонь!

Первый выстрел, как и ожидалось, вышел не совсем удачным. Ядро ушло чуть выше цели, вскользь задев борт.

— Ниже бери! — крикнул я. — Учитывай качку!

Канонир, не говоря ни слова, внес поправки.

Я опасался ответного выстрела, но противник не думал стрелять. Он целенаправленно шел на абордаж.

Второй выстрел — и в борту вражеского корабля появилась пробоина. Небольшая, но все же!

— Молодец! — подбодрил я. — Продолжай в том же духе!

Второе орудие жахнуло. Ядро, просвистев в воздухе, ударило в основание фок-мачты вражеского корабля. Раздался треск, и мачта, надломившись, начала медленно крениться.

— Отлично! — Я не мог сдержать торжествующей улыбки. — Третьему — огонь!

Книппели, раскрутившись в полете, врезались в такелаж вражеского корабля, опутывая его цепями. Не самый большой урон, но и не бесполезный — маневренность противника явно снизилась.

«Гроза Морей» превратилась в ревущий вулкан. Пираты, видя, что дело спорится, работали слаженно, как единый механизм. Я же, помимо управления огнем, старался держать в поле зрения всю ситуацию.

— Стив! — крикнул я. — Следи за парусами! Любое изменение курса — сразу докладывай!

— Есть, Док! — Стив, стоявший у штурвала, был сама внимательность.

Вражеский корабль отвечал огнем, но как-то неуверенно что ли, будто боялся сильно навредить нас. Их ядра либо пролетали мимо, либо попадали в такелаж, не нанося серьезного ущерба.

Это они уже примеривались к нам, как к своей добыче? Самоуверенно как-то.

Я же, используя свои знания, старался вести огонь максимально эффективно. Не просто палить почем зря, а выбирать цели, которые ослабят противника, лишат его маневренности, боеспособности.

— Четвертому орудию — целься в корму! — скомандовал я. — Руль им повредим — и они наши!

Численное превосходство на стороне противника. Пираты «Грозы морей» видели насколько больше бойцов у противника. Они нет-нет, но бросали в мою сторону опасливые взгляды. Я даже подумал, что команда трусит. Но это же пираты! Не могут они трусить. Наверное.

В любом случае, команда видела, что победить можно либо сейчас, когда ведется артиллерийский обстрел, либо никогда. В абордажной схватке шансов было катастрофически мало. Все понимали, что если дело дойдет до абордажа, нам придется туго. Поэтому нужно было использовать все преимущества артиллерийского боя, чтобы максимально ослабить врага.

— Пятому и шестому — продолжать бить по корпусу! — Я не давал пиратам расслабляться. — Ниже ватерлинии! Топите их, черти!

Грохот выстрелов, крики, треск дерева. Все смешалось в единый адский гул. Но я чувствовал себя спокойно. Не было какого-то страха, только холодный расчет и азарт.

Враг был уже достаточно близко. Они пытались сблизиться, чтобы взять нас на абордаж. Уже виднелись морды пиратов кричащих что-то явно оскорбительное в наш адрес.

— Картечью! — скомандовал я. — Огонь по палубе! Только когда подойдут ближе! Не тратьте заряд зря!

Я подпустил вражеский корабль на расстояние эффективного картечного выстрела и только тогда дал команду.

Раскаленные картечины, как метеоритный дождь, обрушились на палубу вражеского корабля. Крики, стоны. Кровавое месиво.

Вражеский корабль, получив несколько серьезных пробоин ниже ватерлинии, потеряв мачту и управление, представлял собой печальное зрелище. Он начал крениться.

На остатках вражеского корабля появился белый флаг — кусок грязной тряпки.

— Они сдаются! И тонут! — крикнул кто-то из пиратов.

Я, не дожидаясь пока вражеский корабль полностью уйдет под воду, скомандовал:

— Прекратить огонь!

И, чуть помедлив, добавил:

— Спустить шлюпку. Но осторожно! В плен брать по одному. Только без глупостей!

Я вытер пот со лба. Я сделал это! Не просто выжил, а победил!

Перехитрил, переиграл, перестрелял. Черт возьми, да я, Николай Крюков, семидесятилетний судовой врач на пенсии, только что выиграл морское сражение!

— Док… — ко мне подошел Стив. — Ты… Ты…

Он запнулся, подбирая слова. Я видел, как на его лице плещется целый коктейль эмоций: восхищение, изумление, облегчение.

— Ты настоящий командир, Док, — закончил он, наконец. — Не хуже любого капитана.

Я усмехнулся. Комплимент, конечно, приятный, но…

— Стив, я — доктор. Доктор Крюк. И не забывай об этом. Капитан у нас — Роджерс. И когда он очнется… — я выразительно замолчал, давая понять, что Роджерсу лучше не знать о моих «командирских» замашках. — … ему лучше не знать, что я тут удачно все провернул. Надо преподнести все как общую победу.

Стив, похоже, понял намек. Он хмыкнул и кивнул:

— Само собой, Док. Как скажешь. Но…

И тут он не успел договорить. С палубы, перекрывая скрип снастей и шум волн, раздались крики:

— Крюк! Крюк!

— Доктор Крюк!

— Крюк — наш герой!

Пираты, размахивая оружием и скандируя мое прозвище. Они ликовали. Они праздновали победу. И, похоже, именно меня считали ее главным виновником.

— Мы все молодцы, — крикнул я, обращаясь ко всей команде. — Мы — команда «Грозы Морей»!

Мои слова потонули в новом взрыве одобрительных криков. Пираты бурно выражали свою радость. Они обнимались, сжимая друг друга в медвежьих объятиях, хлопали по плечам, по спинам, по всему, что попадалось под руку, кто-то, не удержавшись на ногах, катался по палубе, оглашая окрестности пьяным (хотя рому еще никто не успел хватить) хохотом. Другой, самый молодой и, видимо, самый ловкий из пиратов, взобрался на остатки мачты и, раскачиваясь там, словно обезьяна, затянул какую-то разухабистую песню, тут же подхваченную остальными.

— Крюк! Крюк! Доктор Крюк! — неслось со всех сторон.

Казалось, сам воздух вибрировал от этого ликования. Даже старая «Гроза Морей», скрипя всеми своими шпангоутами и досками обшивки, словно бы поддалась общему настроению и покачивалась на волнах в такт нестройному хору пиратских голосов.

Еще пару минут назад у этих бравых пиратов поджилки тряслись от осознания того, что абордаж прекратит их никчемные жизни. А сейчас у них эйфория.

Я наблюдал за этой вакханалией и испытывал странное, смешанное чувство. С одной стороны, я был рад, что все закончилось именно так, что мы победили и эти оборванцы остались живы.

Но с другой стороны, я видел перед собой тонущий вражеский корабль. Вернее, то, что от него осталось — изломанный остов, торчащий из воды, будто скелет какого-то доисторического чудовища. А ведь там, под водой, остались люди. Такие же пираты, как и те, что сейчас праздновали победу на палубе «Грозы Морей».

Их жизни оборвались. Война — это всегда трагедия. Даже если ты победил. Даже если ты — пират. И я, как врач, понимал это, пожалуй, острее, чем кто-либо другой на этом корабле.

Я видел смерть. Я привык к ней. Но я никогда не привыкну к тому, что она — неизбежная спутница войны. И что война, даже самая справедливая, самая праведная, самая пиратская, — это всегда горе.

Я не рефлексирую, нет. Но ожесточиться и потерять связь с человечностью я не хотел. Поэтому и было такое двоякое ощущение.

Тем временем шлюпка, отправленная к останкам вражеского корабля, уже возвращалась. Она была заметно перегружена. Шлюпка несколько раз успела привезти пленных пиратов, пока судно не ушло в пучину.

— Док! — крикнул Стив, подбегая ко мне. — Мы подобрали уцелевших! Человек двадцать… И…

Он многозначительно улыбнулся.

— И? — подбодрил я его.

— И их капитана! — выпалил Стив, сияя от гордости. — Жив-здоров! Правда, немного контужен…

— Даже так? Капитана?

— Его самого! — подтвердил Стив. — И еще… Кое-что интересное нашли.

Он кивнул в сторону шлюпки, где, помимо пленных пиратов, виднелись несколько больших деревянных ящиков.

— Что там?

— А вот это, Док, мы узнаем, когда поднимем их на борт. Но, судя по всему, что-то ценное…

Я кивнул. Трофеи — это всегда хорошо. Особенно для пиратов. Но сейчас меня больше интересовали пленные. И, в первую очередь, их капитан.

Нужно будет допросить его. Узнать, кто он такой, откуда, зачем напал на нас. Ведь он целенаправленно шел на нас. Или они просто в Карибах так развлекаются?

Я задумался. Вот же судьба как сложилась? Меня не тянуло в мой мир. Да, я был бы счастлив еще раз посмотреть на лица своих внучек. Но и все. Последние годы я жил, радуясь каждому новому дню. Нет, со здоровьем у меня не было очень больших проблем, все в пределах «нормы», с учетом естественного «износа» организма. А сейчас мое тело молодеет. Посмотрел на свою руку, которая раньше была покрыта сетью морщин, с вкраплениями пигментных пятен. Сейчас это все на месте, но кожа стала ровнее, морщины разглаживаются, пятна стали блеклыми. Прямо Бенджамин Баттон.

А ведь, как ни крути, а я теперь — часть этого мира пиратов, искателей приключений, морских волков. И мне это нравилось до безумия. Возвращение молодости — это же то, о чем втайне мечтает каждый старик моего возраста, который еще не устал жить.

Я наблюдал, как на палубу «Грозы Морей» поднимают пленных французов. Большинство из них были потрепанные, израненные и перепуганные. Но среди них выделялся один.

Его, хоть и с трудом, но все же поставили на ноги двое дюжих пиратов «Грозы Морей». Он был выше большинства своих соотечественников, широкоплеч, с горделивой осанкой, несмотря на то, что его одежда была изорвана и перепачкана кровью. Лицо с аристократическими чертами, с темными, спутанными волосами. Его рожа была отмечена печатью благородства — тонкий, с горбинкой нос, волевой подбородок, пронзительные, несмотря на общую усталость, глаза. На нем был когда-то богатый камзол, а на поясе, висели пустые ножны, явно дорогой работы. Даже в таком плачевном состоянии он держался с достоинством, которое выдавало в нем человека, привыкшего повелевать.

Это и был, как мне доложили, капитан французского пинасса.

— Ведите его сюда, — приказал я.

Пираты, подталкивая пленника в спину, подвели его ко мне. Француз окинул меня взглядом, полным удивления и презрения. Похоже, он ожидал увидеть здесь кого-то другого. Кого-то более внушительного.

— Кто ты такой? — спросил он на ломаном английском, с сильным французским акцентом. — Где капитан Роджерс? Я буду говорить только с ним!

Он явно привык к тому, чтобы его слушались.

Я усмехнулся.

— Капитан Роджерс, — я сделал паузу, — … несколько нездоров. Так что сегодня «гостей» принимаю я. Доктор Крюк, к вашим услугам.

Француз нахмурился. Он явно не понимал, что происходит.

— Доктор? — переспросил он, оглядывая меня с ног до головы. — Вы… вы шутите?

— Ничуть, — ответил я, сохраняя невозмутимость. — Как видите, обстоятельства сложились… несколько необычно. Но уверяю вас, я вполне компетентен в вопросах ведения беседы с поверженным соперником. Как вы могли убедиться на собственном опыте.

Моя команда захихикала. Француз сжал губы. Возразить ему было нечего. Его корабль тонул.

— Но где Роджерс? — повторил он свой вопрос.

Я уже собирался ответить ему, но в этот момент за моей спиной раздался тихий скрип двери. Я обернулся. На пороге, ведущем во внутренние помещения корабля, стояла Маргарет.

Она вышла на палубу, видимо, желая узнать, чем закончилось сражение. И, увидев пленного французского капитана, замерла.

Ее глаза расширились, губы приоткрылись. Она явно узнала его.

И, что самое интересное, француз тоже узнал ее.

Я посмотрел на него. Его взгляд остановился на девушке. Его лицо на мгновение осветилось узнаванием. Я бы даже сказал — радостью. Но тут же эта мимолетная эмоция сменилась маской холодного безразличия.

Они смотрели друг на друга всего несколько секунд. Но для меня этих секунд было достаточно, чтобы понять: между ними что-то есть. Они как минимум знакомы.

При этом и Маргарет, и французский капитан сделали вид, что не узнали друг друга.

Маргарет опустила глаза и, стараясь казаться незаметной, отступила назад, к двери. Француз же, с напускным равнодушием, снова перевел взгляд на меня.

Интересно. Очень интересно.