Доктор Крюк (Виктор Гросов) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Глава 12

— Итак, — я сцепил руки в замок, — я слушаю вас, мадемуазель…

Маргарет сидела напротив. Голова опущена, плечи поникли, руки безвольно лежали на коленях. Локоны красиво ниспадали на тонкий носик. На лице застыло выражение отчаяния. Глаза были полны слез, хотя еще недавно они сверкали дерзким огнем.

— Я все расскажу, — прошептала она дрожащим голосом. — Только пожалуйста, не выдавайте меня. Не говорите отцу. И капитану Роджерсу…

Я молчал, давая ей собраться с мыслями. Мне и самому нужно было время, чтобы переварить все, что я только что узнал. Одно дело — подозревать, и совсем другое — получить подтверждение своим догадкам. И каким подтверждениям! Одно дело, когда это пираты, с их волчьими законами, другое — юная девушка. Почти ребенок.

— Я люблю Франсуа, — начала она, подняв на меня заплаканные глаза. — Люблю давно. Еще с тех пор, как мы жили на Тортуге. Он был… он был другим. Не таким, как все эти… — она поморщилась, — … как все эти напыщенные снобы и мужланы. Он был благородным. Настоящим кавалером.

Я хмыкнул про себя. Ну да, конечно, «благородный». Пират, головорез, грабитель… Хотя, кто знает? Может, и впрямь бывают исключения.

— Мы тайно встречались, — продолжала Маргарет. — Он обещал жениться на мне… Но мой отец был против. Он говорил, что Франсуа — пират, что он не пара мне… Что он опозорит нашу семью…

Она всхлипнула. Я протянул ей платок, который увидел неподалеку. Она благодарно кивнула и промокнула глаза.

— А потом… потом начались эти неприятности. Отца обвинили в каких-то махинациях… Я не знаю подробностей. Он говорил, что его подставили. Но… но ему пришлось бежать с Тортуги. Иначе его бы убили. А вдобавок отец решил выдать меня замуж, чтобы выплыть со дна. И это стало последней каплей. Но бежать вместе с Франсуа я не могла, отца убили бы.

Она снова замолчала, собираясь с силами. Я терпеливо ждал. История, которую она рассказывала, начинала приобретать все более драматические очертания.

— Франсуа предложил мне выход. Он сказал, что если мы инсценируем нападение пиратов, а он заберет меня к себе, то это снимет с отца все подозрения. Все будут думать, что меня похитили. Что отец не смог меня защитить. Что он — жертва обстоятельств.

— А вы, стало быть, — невинная овечка, — вставил я, не удержавшись от сарказма.

Маргарет вздрогнула, бросив на меня колючий взгляд.

— Я не хотела… — прошептала она. — Я не хотела никому зла… Я только хотела… быть с ним… И спасти отца…

— И для этого вы решили отравить командование корабля? — я повысил голос, не в силах сдержаться. — Вы хоть понимаете, что натворили? Вы же чуть не убили всех!

Она снова заплакала, на этот раз еще горше.

— Я не знала… — всхлипывала она. — Я не знала, что нужно так мало… Франсуа сказал… он сказал, что это просто снотворное… Что они… что они просто уснут…

— Снотворное⁈ — я не верил своим ушам. — Масло горького миндаля — снотворное⁈ Да вы хоть знаете, что это такое⁈ Это — сильнейший яд! Если бы не я! Если бы я не промыл им желудки, все бы умерли!

Она закрыла лицо руками и зарыдала в голос. Я сел на стул и откинулся на спинку. Я злился. Нет, не на нее. На этого Франсуа. На этого «благородного кавалера», который втянул девчонку в такую грязную историю. Подставил ее. Вот намеренно ли? Или такой же балбес как эта барышня?

— Вы ошиблись с дозировкой, — сказал я уже спокойно. — Вы дали слишком много яда. Если бы не мое вмешательство, все бы умерли.

Она подняла на меня полные ужаса глаза.

— Я не хотела… — прошептала она. — Я не знала…

— А теперь знаете!

Она снова опустила голову. По ее щекам текли слезы.

Я сидел и смотрел на нее, и во мне боролись противоречивые чувства. С одной стороны, я испытывал к ней жалость. Она была жертвой своей любви, жертвой обстоятельств, жертвой этого Франсуа. С другой стороны, я понимал, что она совершила тяжкое преступление. И должна понести наказание.

Но я дал ей слово. Я обещал, что не выдам ее.

Я вздохнул. Ситуация, в которую я попал, была, мягко говоря, непростой. И мне предстояло найти из нее выход, который бы устроил всех. Или, по крайней мере, не привел бы к еще большим жертвам.

В голове крутились сотни мыслей. Я обещал молчать. Но что это за «благородный» пират такой, который подставляет свою возлюбленную? Ох, что-то тут нечисто. Слишком много вопросов.

Мне нужно было время, чтобы все обдумать и принять решение. Нужно придумать, как выкрутиться из этой ситуации.

Я задумчиво постукивал пальцами по столу. История Маргарет вызывала сочувствие, но при этом оставляла ощущение недосказанности. Слишком уж гладко все у нее получалось. Слишком много удобных совпадений. И эта ее наивность… Неужели она и вправду думала, что масло горького миндаля — это безобидное снотворное?

— Маргарет, — я пристально посмотрел на нее, — а почему вы не могли, скажем, инсценировать несчастный случай на Тортуге? Зачем нужно было втягивать в это «Грозу Морей»? Зачем нужен был этот спектакль с пиратским нападением?

Она отвела взгляд, закусив губу. Пальцы ее нервно теребили край платья.

— Это было невозможно, — пробормотала она. — Там, на Тортуге… все было слишком сложно.

— Что именно было сложно? — я наклонился вперед. — Объясните мне. Я не понимаю.

— Я не могу, — она покачала головой. — Это слишком опасно.

— Что опасно? — я усмехнулся. — Для кого? Для вас? Или для вашего отца? Или для вашего пирата-жениха?

Она молчала, упрямо глядя в пол. Я видел, что она борется с собой — то ли не хочет говорить, то ли боится. Но что-то подсказывало мне, что дело не только в страхе. Было в ее молчании что-то, что она скрывала.

— Маргарет, — я старался говорить как можно мягче, — вы же понимаете, что я оказался в очень непростой ситуации. Я дал вам слово. И я его сдержу. Я не выдам вас капитану Роджерсу. Но я должен знать правду. Всю правду. Иначе я не смогу вам помочь.

Она подняла на меня глаза, полные мольбы.

— Я не могу, — повторила она. — Это не моя тайна.

— А чья же? — я нахмурился. — Вашего отца?

Она молчала.

— Или… — я сделал паузу, — … или Франсуа Олоне?

Ее молчание было красноречивее любых слов. Я, кажется, попал в точку. В этой истории был какой-то секрет, который связывал Маргарет, ее отца и Франсуа. И этот секрет они тщательно оберегали. Он был, судя по всему, очень важен, причем настолько важен, что ради него Маргарет была готова пойти на убийство.

— Так-так, — протянул я, откидываясь на спинку стула. — Значит, все гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. И вы, мадемуазель, знаете об этом гораздо больше, чем говорите.

Она не ответила.

— Что же, — я вздохнул, — ваше право молчать. Но учтите, Маргарет, незнание не освобождает от ответственности. И если вы что-то скрываете что-то важное, то вы ставите под угрозу не только себя, но и…

Я замолчал, подбирая слова.

— … и всех, кто вам дорог, — закончил я.

Она вздрогнула. Мои слова задели ее. Но она по-прежнему молчала.

— Хорошо, — я поднялся со стула. — Я сдержу свое обещание, Маргарет. Я не скажу капитану Роджерсу о вашей роли в этом инциденте.

Она кивнула, не поднимая головы.

— И еще, — добавил я, уже на пороге каюты, — я советую вам быть осторожнее. Франсуа Олоне… Я боюсь, что вы можете сильно разочароваться в нем.

Я вышел из каюты, оставив Маргарет наедине со своими мыслями. Меня же терзали сомнения и подозрения. Эта история еще далека от завершения.

В голове роились вопросы. Что за тайну скрывает Маргарет? Какова истинная роль Франсуа Олоне во всем этом? И как мне поступить, чтобы не навредить невиновным и не нарушить свое слово?

Мне нужно было все обдумать и найти ответы на эти вопросы. И нужно было придумать, как выкрутиться из этой ситуации, не подставив невиновных. В первую очередь, бедного кока Ли, который, как назло, оказажется крайним во всей этой заварушке.

Выйдя из каюты Маргарет, я направился на камбуз. Мысли мои были заняты не столько терзаниями совести и разгадкой тайн семейства бывшего губернатора, сколько вполне приземленной проблемой: как отмазать Ли от обвинений в отравлении. Роджерс, очнувшись, первым делом начнет искать виноватого, и под горячую руку, несомненно, попадет именно кок.

Ли, как и всякий уважающий себя кок, был человеком вспыльчивым и обидчивым. Он мог и в драку полезть, если бы его обвинили в таком гнусном деле, как отравление команды. А Роджерс, хоть и ценил Ли за его кулинарные таланты, спуску бы ему не дал. В лучшем случае — выпорол бы, в худшем — высадил бы на необитаемый остров. И то, и другое меня категорически не устраивало.

Ли был мне симпатичен. Он был честным, трудолюбивым и, что немаловажно, знал толк в травах и снадобьях. Он мог стать моим союзником, моим помощником в этом пиратском мире. Терять такого ценного человека из-за глупости и предубеждений Роджерса я не собирался.

На камбузе царил относительный порядок. Ли, видимо, уже успел прибраться после утреннего переполоха. Сам он сидел на небольшом ящике, задумчиво помешивая ложкой в котелке с каким-то варевом. Увидев меня, он вскочил и вытянулся по струнке.

— Док! — воскликнул он. — Как капитан? Как остальные? Им лучше?

— Лучше, Ли, значительно лучше, — я успокаивающе похлопал его по плечу. — Но… — я сделал многозначительную паузу, — … но у нас есть проблема.

Ли напрягся.

— Какая проблема?

— Роджерс, когда очнется, обязательно захочет найти виновного в отравлении, — пояснил я. — И, боюсь, подозрение падет на тебя.

Ли побагровел.

— На меня⁈ Но ты же говорил… Я никогда…

— Тише, тише, Ли, — я поднял руку, останавливая его. — Я знаю, что ты не виноват. Но Роджерс… он не всегда бывает справедлив.

— Но что же делать, Крюк? — спросил он. — Как доказать ему, что это не я, а…

— Вот об этом я и думаю, — сказал я. — Нам нужно придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение. Такое, чтобы Роджерс поверил. И чтобы ты остался вне подозрений. А про Маргариту лучше забудь. Там все очень мутно.

Я задумался. Варианты приходили в голову разные, но все они были какие-то неубедительные. Можно было бы свалить все на крыс, но на «Грозе Морей» с крысами боролись, и их было немного. Да и я успел навести тут относительный санитарный порядок.

— Может… — неуверенно начал Ли, — … может, сказать, что это морская болезнь? Что их всех укачало?

Я покачал головой, пряча улыбку.

— Нет, Ли, не пойдет. Слишком неправдоподобно. Да и какая морская болезнь у таких морских волков как Роджерс?

Я прошелся по камбузу, размышляя.

Мне нужно было было какое-то чудо. Какое-то неожиданное решение.

Внезапно в голове моей мелькнула мысль. Совершенно безумная, на первый взгляд, мысль.

— Вежа, — прошептал я, — а что, если…

Я мысленно обратился к системе, надеясь на ее помощь. В конце концов, она сможет что-нибудь подсказать.

«Вежа», — повторил я, — «а есть ли у тебя, скажем, какое-нибудь умение, которое помогло бы мне убедить капитана Роджерса в чем-нибудь… ну, скажем, не совсем правдивом?»

Звучит как бред, но, а вдруг? Мне нужно было спасти Ли. И ради этого я готов пойти на небольшую хитрость.

«Запрос неясен», — ответила Вежа своим обычным бесстрастным голосом. — «Уточните параметры».

«Ну…» — я замялся, — «…что-нибудь вроде… „мастер убеждения“… или… „искусство обмана“… или…»

Я запнулся, не зная, как еще объяснить. Как в играх, которые я видел у внучек. Они постоянно в какую-то подобную лабуду играли.

«Таких навыков в текущем списке доступных нет», — сообщила Вежа. — «Для получения доступа к расширенному списку навыков необходимо повысить ранг».

Да уж, рассчитывать на помощь Вежи в этом вопросе не придется. Надо выкручиваться самому. Но как?

В отчаянии, я оглядел камбуз. Может хоть какая-то мелочь подаст идею?

Но ничего под рукой не находилось.

Ладно, раз уж я с системой общаюсь, надо узнать баланс. Хватает мне на омоложение?

«Вежа, сколько у меня сейчас очков влияния?»

Мне было любопытно узнать, как мои последние действия повлияли на мой «счет».

«Текущий баланс очков влияния: 7 840», — мгновенно ответила Вежа.

Я присвистнул. Семь тысяч восемьсот сорок! Да я, оказывается, богач! Откуда столько?

Я не удержался от вопроса.

«А за что именно мне начислены очки? Можно подробнее?»

Перед глазами высветились строки сообщения:

'Предоставляю отчет по начислению очков влияния за последний период:

— Лечение и получение информации от жителей деревни (включая ведьму): 1200 «ов». (Комплексная оценка взаимодействия с местным населением.)

— Обнаружение и расшифровка записей в дневнике Люка, установление связи с картой сокровищ и направлением на Сент-Китс: 1100 «ов». (Разгадка важной тайны.)

— Успешное отражение атаки пиратского корабля и установление личности Франсуа Олоне: 2800 «ов». (Победа в бою и получение ценной информации.)

— Выявление отравления, спасение команды и временное принятие командования: 1000 «ов». (Грамотные действия в критической ситуации.)

— Раскрытие заговора Маргарет: 1740 «ов». (Разоблачение предателя и предотвращение дальнейшей опасности.)

Итого: 7840 очков влияния.

Я был поражен. Такое количество очков! Я и не подозревал, что мои действия оцениваются так высоко. Это открывало передо мной новые горизонты. Я мог приобрести новые навыки, улучшить характеристики. Если за каждое сражение получать под три тысячи очков — то я пойду пиратить! Это же можно омолодиться до юноши!

Но сейчас надо немного успокоиться. У меня даже пульс участился. Нужно все обдумать с холодной головой.

Надо решить текущие задачи. Что там я хотел? Точно! Мне нужно было решить проблему с Ли. И, кажется, я начинал понимать, как это сделать. Цифры, выданные Вежей, не просто порадовали, а заставили по-новому взглянуть на ситуацию. Я-то думал о себе, как о несчастном старике, заброшенном в прошлое, а оказалось, что я — весьма влиятельная фигура, по крайней мере, в глазах этой загадочной системы. И это влияние нужно использовать с умом, но не сейчас. Сейчас нужно выгородить кока.

Огромное количество очков влияния, неожиданно свалившееся на меня, приятно будоражило. Роджерс вот-вот должен был очнуться и мне предстоял нелегкий разговор. Нужно было не только отвести подозрения от Ли, но и самому остаться в тени, не выдав при этом Маргарет. Задача, прямо скажем, не из простых.

Я отогнал мысли о новых возможностях, которые открывались благодаря Веже, и сосредоточился на предстоящем разговоре. Роджерс был человеком подозрительным, как я понял. Одно неверное слово — и я мог оказаться в опале. А то и вовсе за бортом.

Перебрав в уме несколько вариантов, я остановился на следующем. Я скажу Роджерсу, что причиной отравления стала испорченная овсянка. Да, именно овсянка. Не вода, не крысы, не злые духи, а самая обыкновенная овсянка.

Я расскажу ему, что, осмотрев остатки завтрака, я обнаружил в овсянке странный привкус. И необычный запах. И что я, как опытный врач, сразу понял, что дело нечисто. Что в овсянку попало что-тото не то.

Я скажу, что, скорее всего, это спорынья. Да, именно спорынья. Грибок, который паразитирует на злаках. Он вызывает сильное отравление, сопровождающееся галлюцинациями, судорогами ии помрачением рассудка.

И скажу, что Ли, конечно, не виноват. Он не мог заметить спорынью — она очень мелкая и практически не отличается от зерен. Поэтому все это — несчастный случай. С кем не бывает. А капитану повезло, что на корабле есть док! О себе любимом тоже не стоит забывать. Пусть ценит.

Скажу, что я вовремя спохватился и промыл всем желудки. И благодаря моим действиям все остались живы. А теперь нужно быть осторожнее, тщательнее проверять продукты. И молиться, чтобы такое больше не повторилось.

Этот вариант казался мне наиболее правдоподобным. Он не вызывал подозрений ни у кого, кроме, разве что, самой Маргарет. Но она будет молчать. В ее же интересах.

Я еще раз прокрутил в голове свою речь. Да, все логично. Все складно. Роджерс должен поверить. Крайний будет Сквиббс, он ведь покупал все это. А у него на лице написано, что он тот еще скупердяй. Вот и крайний нашелся. Сквиббса не жалко. Ну не нравится он мне, хотя ничего плохого мне не делал. Пока. Но моряки жаловались на некачественный порох, который Сквиббс и покупал. Так что я успокоил свою совесть.

Оставалось только дождаться, когда Роджерс очнется. И помолиться, чтобы все прошло гладко.

Я вздохнул и направился в капитанскую каюту. Пора было встретиться с Роджерсом. И попытаться обмануть его.

Эта мысль заставила меня горько усмехнуться. Вот уж не думал, что доживу до такого. Врач, обманывающий пациента. Старик, обманывающий пирата.

Но, как говорится, на войне все средства хороши.

Убедившись, что Роджерс постепенно приходит в себя, а мои объяснения насчет испорченной овсянки и коварной спорыньи были приняты, хоть и со скрипом зубов, я почувствовал некоторое облегчение. Взволнованный Ли стоял рядом, готовый в любой момент подтвердить мою версию. К счастью, этого не потребовалось. Роджерс был еще слаб и не стал вдаваться в подробности, ограничившись лишь ворчанием о необходимости более тщательно следить за припасами.

Вот и отлично. Капитан закрыл глаза. Остальные пациенты тоже приходили в себя. Проверив каждого, я успокоил их, сообщив о том, что все уже позади. Пациенты уснули. Замечательно.

Так, теперь нужно еще один момент уяснить перед тем, как начать разбираться с тем богатством очков влияния, которые одарила Вежа.

Тайна, которую скрывала Маргарет, не давала мне покоя. Ее уклончивые ответы, ее страх, ее недомолвки — все это указывало на то, что за историей с отравлением и пиратским нападением стояло нечто большее, чем любовная интрижка.

Спустившись в темный и сырой трюм, я подошел к решетке, за которой сидел Франсуа Олоне. Выглядел он неважно: изможденный, с всклокоченными волосами и запавшими глазами. Но его взгляд был по-прежнему вызывающим.

Увидев меня, он криво усмехнулся.

— А, док, — прохрипел он.

— Да. Я пришел поговорить.

— О чем? — он удивленно поднял брови.

— О Маргарет.

Франсуа заметно напрягся. Улыбка исчезла с его лица, сменившись выражением настороженности.

— Что с ней? — резко спросил он.

— Жива, здорова. Благодаря мне.

Он с облегчением выдохнул.

— Но она… — я сделал многозначительную паузу, — … она мне все рассказала.

Я специально выделил слово «все». Мне хотелось посмотреть на реакцию Франсуа и понять, насколько он удивится, узнав о «признании» Маргарет.

Франсуа замер. Его глаза расширились, губы приоткрылись. Он явно не ожидал такого поворота событий.