Доктор Крюк 5

Глава 7

Огненная стена неслась на нас, изрыгая жар и клубы черного, удушливого дыма. Флагман Кокса, превращенный им в гигантский брандер, стал орудием отчаяния, последним аргументом проигравшего игрока. Расстояние таяло на глазах — два кабельтова, полтора… Рев пламени, пожиравшего дерево и смолу, перекрывал грохот боя, а невыносимый жар уже заставлял отступать от борта даже самых закаленных пиратов. Вежа вопила в моем сознании о неминуемом столкновении, о невозможности уклониться, о вероятном взрыве пороховых погребов, который разнесет «Морского ворона» в щепки. Холодный пот струился по спине, сердце билось где-то в горле сухим, частым стуком. Неужели это все? Неужели Кокс, этот дьявол из будущего, все же нашел способ уничтожить нас в самый последний момент?

Паника начала расползаться по палубе. Матросы, еще минуту назад предвкушавшие богатую добычу с захваченного флагмана, теперь с ужасом смотрели на неумолимо приближающийся огненный ад. Их лица, еще недавно раскрасневшиеся от азарта боя, исказились от первобытного страха перед огнем. Кто-то истошно завопил, кто-то начал бессмысленно метаться по палубе, ища несуществующее укрытие. Даже Стив, мой кремень-боцман, обычно сохранявший ледяное спокойствие в любой переделке, стоял рядом, широко раскрыв глаза, и сквозь сжатые челюсти бормотал яростные морские проклятия в адрес Кокса и всех его предков.

— Право руля! Самый полный вперед! — перекрикивая рев пламени и собственный подступающий страх, заорал я рулевому, стоявшему за штурвалом с побелевшими костяшками пальцев. — Попробовать уйти! Отвернуть немедленно!

Но в глубине души я понимал — это жест отчаяния, бесполезная попытка. «Морской ворон» был слишком велик, слишком массивен, его инертность не позволяла совершать резкие маневры. Чтобы изменить курс или набрать хоть какую-то значимую скорость, ему требовалось драгоценное время, минуты, которых у нас уже не было. Пылающая громадина вражеского флагмана была уже слишком близко, надвигалась неотвратимо, как сама судьба. Столкновение казалось фатально неизбежным.

«Вежа! — мысленно взмолился я, обращаясь к бесстрастному разуму системы, ставшей частью меня. — Есть хоть какой-то выход? Хоть малейший шанс⁈ Что угодно!»

«Расчеты показывают 98,7% вероятность прямого столкновения при текущих параметрах, — ровно и холодно ответил голос системы, отчего моя надежда почти угасла. — Однако, существует 1,3% вероятность минимизации ущерба при немедленном выполнении корректирующего маневра. Рекомендую: активировать систему пожаротушения по всему левому борту превентивно. Отдать приказ команде немедленно занять укрытия или лечь на палубу для снижения потерь от ударной волны и летящих обломков. Максимально отвернуть нос корабля вправо, подставив под удар кормовую оконечность левого борта. Расчеты показывают, что при удачном стечении обстоятельств удар придется по касательной, и основную энергию столкновения примет на себя бронированный пояс в кормовой части, где он наиболее прочен».

По касательной! Вот он! Призрачный, ничтожный, но все-таки шанс! Один шанс из ста! Но это было лучше, чем гарантированная гибель.

— Лево на борт! Держать так! — отменив предыдущий приказ, крикнул я во всю мощь своих легких. — Рулевой, держать курс! Подставить под удар корму левого борта! Артиллеристы левого борта, канониры — в укрытие! Всем на палубе — лечь! Немедленно! Приготовиться к удару!

Команда, услышав четкий, пусть и кажущийся самоубийственным приказ, немного пришла в себя от первоначального шока. Дисциплина взяла верх над паникой. Матросы бросились на доски палубы, прячась за толстым фальшбортом, массивными основаниями мачт, чугунными телами орудий. Рулевой, напрягая все мускулы, изо всех сил налег на огромное колесо штурвала, пытаясь выполнить последний, отчаянный маневр. «Морской ворон», скрипя всеми своими деревянными и металлическими сочленениями, медленно, мучительно медленно начал отворачивать свою массивную, окованную броней корму навстречу ревущему огненному монстру.

Я остался стоять на капитанском мостике, вцепившись в поручень так, что побелели пальцы. Я должен был видеть все до самого конца, контролировать ситуацию, насколько это возможно. Горящий английский флагман был уже в каком-то жалком кабельтове от нас, может, чуть больше. Нестерпимый жар бил в лицо, заставляя щуриться, дышать было тяжело, воздух был наполнен запахом гари, горящей смолы и чего-то еще, тошнотворно-сладкого — вероятно, горелого человеческого мяса. Я видел огромные языки пламени, жадно лижущие обугленные борта вражеского корабля, раскаленные докрасна, бесполезные теперь пушки в его портах, обломки мачт и реев, торчащие из огненного месива. Это было поистине апокалиптическое, завораживающее и одновременно ужасающее зрелище.

Удар! Он оказался не таким оглушительным и резким, как я ожидал, скорее долгим, скользящим, скрежещущим. Корма «Морского ворона» содрогнулась всем своим существом от чудовищного столкновения с многотонной пылающей массой. Раздался оглушительный треск ломающегося дерева — наших и вражеских конструкций, душераздирающий скрежет рвущегося металла — обшивки, креплений, возможно, даже броневых плит. Наш корабль резко накренился на правый борт, палуба угрожающе ушла из-под ног. Я едва удержался, чтобы не полететь кубарем. Горящие обломки с английского корабля — куски дерева, обрывки парусов, какие-то непонятные предметы — дождем посыпались на нашу палубу, сея огонь и панику.

Брандер, чиркнув по нашей корме своей пылающей бочиной, пронесся дальше, потеряв часть своей инерции, но его адская миссия была выполнена частично — он зацепил нас, оставив свой смертельный поцелуй. Пламя мгновенно перекинулось на наш левый борт в районе юта. Ярко вспыхнула просмоленная обшивка, затлели, а потом занялись огнем брошенные на палубе канаты, загорелись несколько ящиков с неизвестным содержимым.

— Пожар! Капитан, пожар на юте! Левый борт горит! — закричали снизу, с палубы.

— Тушить! Всем тушить немедленно! Помпы качать! Багры, топоры — в дело! — рявкнул Стив, уже вскочивший на ноги и с присущей ему энергией начавший организовывать команды пожаротушения. Матросы, оправившись от удара, с ведрами, баграми и топорами бросились к очагам возгорания. Заскрипели корабельные помпы, подавая на палубу струи забортной воды. Вежа, следуя моим предыдущим инструкциям, активировала внутреннюю систему пожаротушения в кормовых отсеках, и из специальных отверстий в переборках повалил плотный, удушливый сероватый газ, который я приказал разработать и установить на «Вороне» на случай подобных ситуаций — одна из моих «инноваций» из будущего.

Я, спотыкаясь на накренившейся палубе, бросился к левому борту, чтобы лично оценить масштабы повреждений. Картина была удручающей, но не катастрофической. Корма левого борта была сильно разбита, часть толстой обшивки сорвана или проломлена, виднелись глубокие задиры на металле броневого пояса. Но броня, будь она проклята и благословенна одновременно, броня Вежи — выдержала! Она не позволила огню проникнуть глубоко внутрь корпуса, не дала пламени добраться до крюйт-камеры и пороховых погребов, взрыв которых стал бы для нас концом. Удар действительно пришелся по касательной, в самую защищенную часть корабля, как и рассчитала система. Мы уцелели. Отделались сильным испугом, серьезным пожаром, который еще предстояло потушить, и значительными, но, по всей видимости, не фатальными повреждениями кормовой части.

Пылающий английский флагман, тем временем, пронесся мимо нас и продолжал свой неуправляемый, предсмертный дрейф в сторону центра бухты, постепенно замедляясь и все больше погружаясь в воду кормой. Было совершенно ясно, что его агония продлится недолго. В любой момент он мог либо взорваться с оглушительным грохотом, либо просто тихо уйти под воду, унося с собой свои тайны и трупы своей команды.

Я перевел дыхание, чувствуя, как бешено колотится сердце. Пронесло. Нас действительно пронесло. Кокс почти достал нас своим последним, отчаянным ударом, но его дьявольский гамбит провалился. Мы были живы, «Морской ворон», хоть и раненый, оставался на плаву и, после тушения пожара и минимального ремонта, был все еще вполне боеспособен.

И тут, сквозь дым и пламя, я увидел его. Шлюпку Кокса. Она быстро удалялась от горящего, тонущего флагмана, направляясь к выходу из бухты, в сторону открытого моря. Гребцы — их было человек шесть или восемь — изо всех сил налегали на весла, поднимая фонтаны брызг. Сам Кокс сидел на корме, рядом с ним виднелось еще несколько фигур в офицерских мундирах. Они уходили! Этот ублюдок бросил свой корабль, свою команду на верную, мучительную смерть в огне и воде, а сам пытался трусливо спасти свою драгоценную шкуру!

Вся усталость, весь пережитый страх мгновенно испарились без следа, сменившись волной ледяной, всепоглощающей ярости. Нет, Кокс, ты не уйдешь от меня так просто! Ты ответишь за все! За эту подлую засаду, за своих погибших людей, за этот проклятый брандер, который чуть не отправил нас на тот свет! Ты нужен мне живым! Слишком много вопросов у меня накопилось к тебе, слишком много информации ты можешь дать.

— Морган! — заорал я сигнальному матросу, указывая трясущейся от гнева рукой на удаляющуюся шлюпку. — Сигнал Моргану! Немедленно! Перехватить шлюпку с Коксом! Взять его живым! Любой ценой! Повторяю, живым!

Разноцветные сигнальные флаги стремительно взметнулись на рее нашей уцелевшей фок-мачты. Я видел, как «Принцесса Карибов» Моргана, находившаяся ближе всех к выходу из бухты и уже оправившаяся от недавнего боя, немедленно изменила курс и, ловя ветер своими широкими парусами, рванулась наперерез шлюпке Кокса. Морган понял все без лишних слов. Он тоже наверняка жаждал заполучить этого высокопоставленного английского офицера, ответственного за гибель многих наших товарищей.

— Рок! Тью! Де Васконселлос! Эль Мулато! — продолжал я отдавать приказы, восстанавливая контроль над эскадрой. — Занять позиции у выхода из бухты! Сформировать заслон! Отсечь ему все пути к отступлению! Ни одна вражеская лодка, ни одна шлюпка не должна уйти из этой бухты незамеченной!

Пиратские корабли, оправившись от минутного шока, вызванного самоубийственной атакой брандера, начали выполнять приказ, маневрируя и занимая указанные позиции, формируя плотную блокаду у горловины бухты. Теперь ни Кокс, ни кто-либо другой не мог уйти из этой ловушки по морю.

Тем временем Стив, руководивший тушением пожара на корме, доложил, что основные очаги возгорания ликвидированы, но повреждения действительно серьезные. Рулевое управление работало с большими перебоями, перо руля, видимо, было повреждено при столкновении. Левый борт в кормовой части получил несколько значительных пробоин выше и ниже ватерлинии, через которые внутрь корпуса поступала вода, хотя две помпы, работающие на пределе, пока справлялись с откачкой.

— Хорошо, Стив, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и уверенно. — Пусть люди продолжают проливать водой тлеющие участки и откачивать воду. Заделайте самые крупные пробоины пластырями, чем сможете. Мне нужно на мостик. Мы должны проследить за поимкой Кокса. Этот гад не должен уйти ни при каких обстоятельствах.

Я снова поднес к глазам подзорную трубу. Захватывающая погоня началась. Быстроходная «Принцесса Карибов» Моргана, словно гончая, идущая по следу, стремительно настигала маленькую, утлую шлюпку Кокса. Тот, видя неотвратимость погони, что-то яростно кричал своим гребцам, видимо, подгоняя их, заставляя грести еще быстрее, на пределе человеческих сил. Но тягаться в скорости с фрегатом, идущим под всеми парусами по ветру, было абсолютно бесполезно. Расстояние между ними сокращалось с каждой секундой.

В это же время я заметил краем глаза, как второй английский фрегат, тот самый, что ранее отступил под защиту орудий форта Сантьяго, неожиданно спустил свой боевой флаг — белый английский энсин с красным крестом Святого Георгия. Видимо, его капитан, наблюдая за полным разгромом своего адмирала, бесславным концом флагмана и бегством самого Кокса, окончательно решил, что дальнейшее сопротивление абсолютно бессмысленно и приведет лишь к ненужным жертвам среди его оставшейся команды. Галеон Томаса Тью «Морской Дьявол», находившийся ближе всех к сдавшемуся кораблю, тут же изменил курс и направился к нему, чтобы официально принять капитуляцию и высадить на борт призовую партию для контроля над пленными и предотвращения возможных диверсий. Еще один вражеский корабль выбыл из игры. Битва действительно подходила к концу.

Все мое внимание теперь было приковано к драматической погоне за Коксом. Поймать его было сейчас важнее всего остального. Он был ключом ко многим загадкам, которые мучили меня с момента моего попадания в это время. Он знал о Веже, он служил Кромвелю, он, несомненно, знал о планах англичан в Карибском море и, возможно, во всем мире. И самое главное — каким-то образом у него оказались пропавшие фрагменты карты Дрейка. Я должен был получить эту информацию, выбить ее из него любой ценой.

Погоня разворачивалась на фоне грандиозной декорации — догорающего и медленно тонущего английского флагмана. Густой черный дым от него все еще стлался над водой, закрывая часть бухты, но рев пламени уже стих, сменившись злобным шипением и треском лопающихся от жара конструкций. Корабль погружался все глубже и глубже, вода уже заливала его верхние палубы. В любой момент могли рвануть пороховые погреба, если огонь до них доберется, устроив последний, прощальный фейерверк.

«Принцесса Карибов» Моргана была уже совсем близко к шлюпке Кокса, буквально нависала над ней своим высоким бортом. Я видел, как на ее палубе вдоль фальшборта выстраиваются пираты с мушкетами и пистолетами в руках, готовые открыть огонь по первой команде. Морган, зная его характер, явно не собирался долго церемониться с беглецами.

— Не стрелять! — что было сил заорал я сигнальному матросу. — Сигнал Моргану: «Брать живым! Повторяю, мне нужен Кокс живым!»

Разноцветные флаги снова взлетели на сигнальной рее. Морган, должно быть, увидел и понял мой приказ, потому что огня так и не последовало. «Принцесса» подошла почти вплотную к шлюпке, так что ее борт бросал тень на беглецов. С палубы фрегата со свистом полетели тяжелые абордажные кошки с острыми зубьями, которые намертво впились в деревянные борта и банки маленького суденышка, притянув его к борту пиратского корабля.

Но Кокс, даже в этой отчаянной ситуации, не собирался сдаваться так просто. Я видел в трубу, как он резко вскочил на ноги в раскачивающейся шлюпке, выхватил из-за пояса пистолет и, не целясь, выстрелил в сторону «Принцессы». Его офицеры, последовав примеру своего командира, также открыли беспорядочную стрельбу. Завязалась короткая, хаотичная перестрелка между горсткой англичан в шлюпке и десятками пиратов Моргана на борту фрегата. Несколько человек упали с обеих сторон — кто-то раненый, кто-то убитый наповал.

Затем, не дожидаясь окончания перестрелки, с палубы «Принцессы», перемахнув через фальшборт, прямо в шлюпку прыгнула абордажная команда — десяток отборных головорезов во главе с самим Генри Морганом. Валлиец был вооружен своей любимой тяжелой кавалерийской саблей и несколькими пистолетами, заткнутыми за широкий пояс. Завязался короткий, но невероятно яростный рукопашный бой на крошечном, залитом кровью пространстве шлюпки, которая угрожающе раскачивалась под ногами сражающихся.

Я с напряжением, почти не дыша, следил за этой отчаянной схваткой в подзорную трубу. Морган рубился с дьявольской ловкостью и хладнокровием, его сабля мелькала в воздухе сверкающей смертоносной дугой. Пираты, воодушевленные примером своего капитана, яростно теснили англичан, работая тесаками, ножами и кулаками. Вот упал, сраженный ударом Моргана, один английский офицер, затем другой рухнул за борт, получив удар пикой в грудь. Остался только Кокс. Он отчаянно отбивался своей офицерской шпагой, и я отчетливо заметил, что его движения были неестественно быстрыми, невероятно точными, почти нечеловеческими для обычного фехтовальщика. Вежа! Он использовал систему даже сейчас, в этой последней, безнадежной схватке! Его реакция, скорость, точность ударов — все это было усилено технологией из будущего.

Морган, похоже, тоже это заметил или просто понял, что перед ним необычайно сильный противник. Он не стал рисковать и вступать в затяжной поединок на рапирах, а снова выхватил один из своих пистолетов и выстрелил Коксу почти в упор. Но Кокс, продемонстрировав поистине феноменальную реакцию, невероятным образом увернулся от пули, лишь слегка качнувшись в сторону, словно заранее зная, куда она полетит. Он явно контролировал свое тело с помощью Вежи на пределе ее возможностей.

Но тут вмешался случай, или, скорее, грубая сила. В этот момент один из пиратов Моргана, огромный детина с окладистой рыжей бородой до пояса и ручищами, похожими на кувалды, которому, видимо, надоело это фехтовальное представление, просто размахнулся и со всей дури ударил Кокса по голове рукоятью своего тяжелого абордажного тесака. Удар был такой сокрушительной силы, что Кокс, издав короткий стон, даже не успел среагировать. Он рухнул на дно шлюпки мешком, без сознания, его шпага со звоном отлетела в сторону.

— Есть! Взяли! Скрутили гада! — облегченно выдохнул Стив рядом со мной, тоже наблюдавший за поимкой в свою трубу.

Да. Они наконец-то взяли его. Кокс был в наших руках. Живой. И это было самое главное.

— Отлично, — сказал я, опуская трубу. Чувство огромного облегчения смешивалось с мрачным предвкушением предстоящего. Самая тяжелая и кровавая часть — сам бой — была позади. Но теперь начиналась другая, не менее сложная игра — игра за информацию, которую хранил в своей голове этот человек из будущего, мой враг и мой двойник. — Стив, приказывай спускать капитанский гиг. Я немедленно отправлюсь на «Принцессу». Хочу лично убедиться, что с нашим драгоценным пленником все в порядке и что Морган не пристукнет его ненароком в порыве гнева. И передай на все корабли эскадры: «Победа! Битва окончена! Всем кораблям занять позиции для полной блокады бухты Портобелло! Приготовиться к штурму города по моему сигналу!»

Пока матросы на палубе «Ворона» спешно готовили к спуску мой быстроходный капитанский гиг, я еще раз окинул взглядом поле недавнего сражения. Картина была впечатляющей. Английская эскадра, так грозно и самоуверенно вошедшая в эту бухту несколько часов назад, была полностью разгромлена. Флагман Кокса медленно погружался в зеленоватые воды Карибского моря, оставляя после себя лишь огромное облако пара, плавающие обломки и масляные пятна на воде. Один английский фрегат уже затонул ранее. Второй только что спустил флаг и сдался Тью. Третий, потрепанный и деморализованный, прятался под бесполезной теперь защитой форта Сантьяго. Наши потери тоже были значительны — «Жалящий» Пикара и «Фортуна» Робертса получили тяжелейшие повреждения и нуждались в капитальном ремонте, да и мой «Морской ворон» получил болезненный удар в корму и требовал серьезного внимания корабельных мастеров. Но мы победили. Вольная Компания одержала самую громкую и значительную победу в своей недолгой истории. Богатейший город Нового Света, Портобелло, жемчужина Испанской короны, был теперь практически беззащитен перед нами.

Я спустился по трапу в гиг, и восемь дюжих гребцов налегли на весла, направляя легкую лодку к борту «Принцессы Карибов», стоявшей неподалеку с захваченной английской шлюпкой у борта. Когда мы подходили, я увидел, как пираты Моргана с помощью талей поднимают на палубу связанных уцелевших английских офицеров и бесчувственное, обмякшее тело Джеймса Кокса. Его светлые волосы были спутаны и запачканы кровью, стекающей из раны на голове. Лицо было бледно и безмятежно, но даже в этом бессознательном состоянии в его чертах угадывалась какая-то холодная, затаенная сила и упрямство.

Я поднялся по штормтрапу на борт «Принцессы». Генри Морган встретил меня на палубе с широкой, хищной ухмылкой на загорелом лице.

— Поздравляю с блестящей победой, капитан Крюк! — он протянул мне руку. — Этот английский петух дорого нам обошелся, признаю, но мы его все-таки ощипали! Ха!

— Отличная работа, Генри, — ответил я, крепко пожимая его руку. — Ты подоспел вовремя. И спасибо за перехват. Особенно после того трюка с брандером… этот гад чуть не отправил нас всех к праотцам на дно морское.

— О, этот Кокс — настоящий дьявол во плоти, — посерьезнел Морган, кивая на распростертое на палубе тело пленника, вокруг которого уже собралась толпа любопытных пиратов. — Дрался как берсерк, клянусь бородой Дьявола! Еле взяли. Мой лучший рубака чуть не остался без головы. Что будем с ним делать? Может, вздернуть на рее для острастки?

Я подошел к Коксу. Он все еще был без сознания. Я присел на корточки рядом с ним, брезгливо отстранив любопытных. Осмотрел рану на его голове — удар тесаком был очень сильным, кожа рассечена, но череп, к счастью для него и для меня, казался целым. Я нащупал пульс на сонной артерии — ровный, хоть и немного замедленный. Вежа тут же подтвердила мои наблюдения: «Жизненные показатели стабильны. Диагноз: тяжелое сотрясение мозга, закрытая черепно-мозговая травма легкой или средней степени тяжести. Вероятность восстановления сознания в течение ближайших 2–4 часов — 83%. Необходим покой и медицинское наблюдение».

— Отнесите его в мою капитанскую каюту, — приказал я пиратам Моргана. — Положите на койку. Приставьте двойную охрану к двери, самых надежных людей. И немедленно пошлите шлюпку на «Ворон» за моим главным лекарем, пусть захватит все инструменты и медикаменты. Нужно как можно скорее привести его в чувство и оказать необходимую помощь. Он нужен мне живым и, желательно, в здравом уме. Слишком много вопросов я хочу ему задать.

Я внимательно посмотрел в бледное, неподвижное лицо своего врага. Игра действительно была окончена. По крайней мере, эта ее кровавая, морская часть. Но я отчетливо чувствовал, что самое сложное и, возможно, самое опасное только начинается. Выбить из Кокса необходимую мне информацию будет крайне непросто. Он — носитель системы, такой же, как и я. Он может сопротивляться допросу, блокировать ментальное воздействие, возможно, у него есть свои хитрости и контрмеры, о которых я даже не подозреваю. А информация, которой он обладает — о Кромвеле, о планах Англии, о Веже, о карте Дрейка — может быть бесценной.

Я выпрямился и обвел взглядом бухту, теперь уже полностью принадлежавшую нам. Посмотрел в сторону Портобелло. Город лежал перед нами, беззащитный и манящий своими богатствами, залитый яркими лучами восходящего тропического солнца. Испанские форты молчали, их флаги были спущены или сбиты. Победа была полной и безоговорочной. Но глядя на распростертое у моих ног бесчувственное тело Джеймса Кокса, я вдруг снова ощутил то самое странное, необъяснимое, леденящее душу предчувствие, которое посетило меня несколько минут назад. Что-то было не так. Что-то очень важное ускользнуло от моего внимания в пылу сражения и эйфории победы. Какая-то деталь, какой-то нюанс…