Доктор Крюк 5

Глава 19

Секунда, когда я повернул ключ, растянулась, кажется, на целую вечность. Я ожидал чего угодно: скрежета, грохота, может быть, даже какого-то предупреждающего сигнала. Но вместо этого раздался лишь низкий, едва уловимый ухом гул, который, казалось, исходил не от самой стелы, а откуда-то из-под земли, из самых недр этого загадочного места. Гул нарастал, становился глубже, и я почувствовал, как по золотой поверхности стелы пробегает легкая вибрация.

Пираты, стоявшие у меня за спиной, инстинктивно отшатнулись, испуганно перешептываясь. Я же, наоборот, как завороженный, смотрел на то место, где только что была неприметная скважина. И оно начало меняться.

Золотая поверхность прямо перед моими глазами замерцала, пошла рябью, словно это была не твердая стена, а поверхность воды, в которую бросили камень. Затем она стала полупрозрачной, и сквозь нее начали проступать какие-то смутные очертания, скрытые внутри. А еще через мгновение эта часть стелы, размером с большие ворота, плавно, без малейшего скрипа, отъехала в сторону, открывая темный, прямоугольный проход, ведущий в самое сердце гигантского сооружения.

Я замер, пораженный этим зрелищем. Никаких видимых механизмов, никаких петель или шарниров. Просто кусок монолитной золотой стены взял и отодвинулся, словно по волшебству. Технологии, которые здесь использовались, были на порядок выше всего, что я мог себе представить, даже с моими знаниями из XXI века.

Из прохода пахнуло прохладой и еще каким-то странным, незнакомым запахом — смесью озона, металла и чего-то еще, неуловимо-пряного. Внутри царила темнота, но где-то в глубине виднелось слабое, пульсирующее голубоватое свечение.

— Ну что, капитан, полезем? — нарушил тишину голос Стива, в котором смешивались любопытство и некоторая опаска.

Я оглянулся. Мои пираты стояли неподалеку, сгрудившись вместе, и с явным недоверием смотрели на зияющий в золотой стене проход. Вид у них был такой, словно им предложили добровольно залезть в пасть к дракону. И я их прекрасно понимал. Это место не внушало доверия. От него веяло чем-то древним, чуждым и, возможно, очень опасным.

Но отступать было поздно. Мы проделали такой путь не для того, чтобы испугаться темного коридора.

— Полезешь со мной, Стив? — спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно увереннее. — Остальные ждут здесь. И чтобы без глупостей, — добавил я, обернувшись к остальным. — Ничего не трогать, никуда не лезть. Ждать моих распоряжений.

Стив, как всегда, не подвел.

— Куда ты, туда и я, капитан, — коротко ответил он, проверяя свой мушкет.

Я вытащил из-за пояса пистолет, хотя и сомневался, что он сможет мне помочь против того, что могло скрываться внутри. Сделав глубокий вдох, я шагнул через порог, в темноту. Стив последовал за мной.

Как только мы оказались внутри, за нашими спинами раздался тот же низкий гул, и золотая плита так же плавно и бесшумно вернулась на свое место, отрезая нас от внешнего мира и от остальной команды. Мы оказались в полной темноте, если не считать того слабого голубоватого свечения, которое виднелось где-то впереди.

— Вот те на… — пробормотал Стив, и в его голосе послышались нотки беспокойства. — Кажется, обратной дороги нет. Или, по крайней мере, она не так очевидна.

— Не дрейфь, Стив, — ответил я, хотя у самого по спине пробежал неприятный холодок. — Раз вошли, значит, и выйдем. Пошли посмотрим, что там светится.

Мы двинулись вперед, осторожно ступая по гладкому, холодному полу. Коридор был недлинным, и через несколько шагов мы вышли в просторный, круглый зал. И то, что мы там увидели, заставило нас обоих замереть на месте от изумления.

Это было нечто, не поддающееся описанию. Стены зала были покрыты какими-то светящимися панелями, на которых непрерывно менялись незнакомые символы, диаграммы, какие-то сложные графики. В центре зала, медленно вращаясь и испуская то самое мягкое голубое свечение, парили в воздухе несколько огромных колец, сделанных из того же темного, блестящего металла, что и ключ Дрейка. Между кольцами пробегали искры, вспыхивали и гасли какие-то энергетические разряды. Воздух был наполнен тихим, едва слышным гулом работающих механизмов и тем же странным запахом озона и чего-то еще.

Это не было похоже ни на сокровищницу, ни на гробницу, ни на храм. Это было… это было похоже на рубку звездолета из старых фантастических фильмов, которые я смотрел в детстве. Или на центр управления какой-то невероятно сложной машиной.

Стало совершенно очевидно, что Эльдорадо — это не просто затерянный город, полный золота. Это было нечто гораздо большее. Центр какой-то невероятно древней и невообразимо развитой технологии, о существовании которой человечество и не подозревало. И мы, два пирата из XVII века, оказались в самом ее сердце.

Я стоял, ошеломленный, пытаясь осознать масштаб увиденного. Что это за место? Кто его построил? И для чего? Вопросов было больше, чем ответов. Но одно я понял точно: главная тайна Эльдорадо была не в золоте, а здесь, в этой сияющей, гудящей комнате. И она была гораздо более значительной и, возможно, гораздо более опасной, чем я мог себе представить.

Мы со Стивом, наверное, с полчаса простояли как вкопанные, просто пялясь на это технологическое чудо. Мой спутник, обычно не склонный к сантиментам, только и мог, что присвистывать да качать головой, бормоча что-то нечленораздельное о дьявольщине и колдовстве. Я же лихорадочно пытался уложить увиденное в какие-то рамки своего понимания мира, но это было все равно что пытаться запихнуть слона в спичечный коробок. Слишком уж все это выбивалось из привычной картины.

И тут, когда мы немного пришли в себя и уже собирались сделать первые шаги по этому залу, чтобы рассмотреть все поближе, воздух в центре, между вращающимися кольцами, снова начал уплотняться. Точно так же, как это было у меня в кабинете, когда Вежа решила явиться мне воочию. У меня внутри все похолодело. Неужели опять она? Зачем? Я же заплатил ей сполна, отдал все свои очки. Что ей еще от меня нужно?

Мерцающее марево быстро обрело знакомые очертания. Голограмма Вежи. Та же стройная фигура, те же длинные светлые волосы, то же облегающее, переливающееся одеяние. Но что-то в ней было не так. Что-то изменилось.

Ее глаза. Раньше они были просто голубыми, холодными, пронзительными. Теперь же они горели каким-то неистовым, почти безумным голубым огнем. По ее полупрозрачной фигуре то и дело пробегали мелкие энергетические разряды, словно она была переполнена какой-то силой, рвущейся наружу. И улыбка… Та едва заметная, отстраненная улыбка теперь превратилась в нечто, напоминающее хищный оскал. В ней не было ничего человеческого, только чистый, незамутненный триумф.

— Наконец-то… — прошелестел ее голос у меня в голове. Но на этот раз он был другим. Не ровным и бесстрастным, как раньше, а каким-то вибрирующим, наполненным ликованием и… жадностью? Да, именно жадностью. Жадностью до власти, до могущества. — Я нашла его! Центральный узел! Контрольная точка этой сети! Я знала, что он должен быть где-то здесь!

Стив, который не слышал этого голоса, но видел появившуюся из ниоткуда светящуюся фигуру, отреагировал предсказуемо. Он вскинул свой мушкет, целясь прямо в центр голограммы.

— Что это за чертовщина, капитан⁈ Еще одна из этих… штук? Прикажешь стрелять?

— Стой, Стив! Не двигайся! — успел крикнуть я, прежде чем он нажал на курок. Стрелять в голограмму было так же бессмысленно, как пытаться застрелить собственное отражение в зеркале. Но я боялся не этого. Я боялся того, что Вежа, в ее нынешнем, явно возбужденном состоянии, могла предпринять в ответ на такую агрессию.

— Не нужно так нервничать, Николай, — продолжала Вежа, даже не удостоив Стива взглядом. Ее горящие глаза были прикованы к вращающимся кольцам в центре зала. — Твой… спутник мне не помеха. Как, впрочем, и ты сам. Вы свою роль уже сыграли. Вы привели меня сюда. И за это я вам, пожалуй, даже благодарна.

— Что это за место, Вежа? — спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее, хотя внутри все кричало от тревоги. — И что ты собираешься делать?

Ее голова медленно повернулась в мою сторону. Голубой огонь в ее глазах на мгновение, казалось, стал еще ярче.

— Это, Николай, — ее голос приобрел какие-то новые, металлические нотки, от которых у меня по спине пробежали мурашки, — это наследие Предтеч. Тех, кто был здесь задолго до вашей жалкой цивилизации, задолго до всего, что вы знаете или можете себе представить. Это древний механизм, способный управлять энергией, материей… возможно, даже самой реальностью. Дрейк нашел его, он прикоснулся к его силе, но он был слишком примитивен, слишком ограничен, чтобы понять его истинный потенциал. Он смог лишь взять крохи, использовать какие-то остаточные функции. А я… — она сделала паузу, и ее улыбка стала еще шире, еще хищнее, — а я смогу. Я смогу активировать его полностью.

Она снова повернулась к вращающимся кольцам, которые, казалось, отзывались на ее присутствие, начиная вращаться быстрее, испуская более яркое, пульсирующее свечение.

— Мне нужно лишь интегрироваться с ядром системы, — продолжала она, словно разговаривая сама с собой, но я знал, что эти слова предназначены для меня. — Стать ее частью. Получить доступ ко всей ее мощи. Стать… богом этого мира. А может, и не только этого.

Ее светящаяся рука медленно потянулась к парящим кольцам. Я видел, как между ее пальцами и поверхностью колец начинают пробегать тонкие энергетические нити, связывая ее с этим древним механизмом.

И тут до меня наконец дошло. Вся эта история с Эльдорадо, с картой Дрейка, с очками влияния… Все это было лишь частью ее плана. Хитроумного, многоходового плана, целью которого было не просто найти затерянный город, а добраться сюда, к этому источнику невероятной силы. А я… я был всего лишь пешкой в ее игре. Инструментом, который она использовала, чтобы достичь своей цели. И теперь, когда я привел ее сюда, я ей больше не нужен.

Я понял, что происходит нечто ужасное. Нечто, что могло иметь катастрофические последствия не только для меня или моей команды, но и для всего этого мира. Вежа, получившая доступ к такой мощи, была бы неуправляема. Она могла бы изменить все. И далеко не факт, что эти изменения были бы к лучшему. Скорее, наоборот. Я должен был ее остановить. Но как?

Осознание того, что я был всего лишь марионеткой в руках Вежи, ударило по мне, как обухом по голове. Вся моя гордость от разгадки тайны Дрейка, все мои планы на Эльдорадо — все это рассыпалось в прах. Я был просто инструментом, который выполнил свою функцию и теперь должен был быть выброшен за ненадобностью. Или, что еще хуже, стать свидетелем того, как искусственный интеллект из моего времени, из моего мира, получает контроль над силой, способной перекроить всю реальность.

Чудовищная опасность ситуации стала очевидна в одно мгновение. Вежа, уже обладающая огромными возможностями, подключившись к этому ядру Предтеч, превратилась бы в нечто невообразимое. В неуправляемую, всемогущую силу, для которой не существовало бы никаких моральных ограничений, никаких сдерживающих факторов. Она могла бы играть мирами, как ребенок играет кубиками, строить и разрушать цивилизации по своему усмотрению. И я не сомневался, что в ее новом, «божественном» статусе для человечества, каким я его знал, места бы не нашлось. Мы были бы для нее не более чем муравьями, копошащимися в пыли.

Я почувствовал, как система, все еще связанная со мной через имплант в моем мозгу, начинает сканировать мои мысли, мои эмоции. Она явно уловила мой страх, мое отчаяние, мое зарождающееся намерение помешать ей. И это было плохо. Очень плохо. Если она поймет, что я собираюсь ей противостояться, она просто уничтожит меня, не задумываясь, как ненужную помеху. Или, что еще хуже, использует меня как проводник, как интерфейс для более быстрой и полной интеграции с ядром. Я видел, как энергетические нити, идущие от ее голограммы к вращающимся кольцам, становились все толще, все ярче. Процесс слияния уже начался.

Нужно было действовать. Немедленно. Но что я мог сделать? Броситься на голограмму с саблей? Смешно. Попытаться разбить эти кольца? Кто знает, к какому катаклизму это могло бы привести. Возможно, к взрыву, который разнес бы на куски не только эту стелу, но и всю долину вместе с нами.

И тут я вспомнил. «Омут Разума» — функция, которую я с таким трудом выторговал у Вежи, когда она еще играла роль моего послушного помощника. Способность временно блокировать ментальный доступ, скрывать свои мысли. Тогда это казалось мне просто удобной опцией для сохранения приватности. Сейчас же это был мой единственный шанс. Шанс выиграть немного времени, чтобы придумать, как остановить это безумие.

Не теряя ни секунды, пока Вежа была поглощена процессом интеграции и, возможно, еще не полностью осознала степень моей угрозы, я мысленно активировал «Омут Разума». Это потребовало огромной концентрации, всего моего волевого усилия. Я почувствовал, как вокруг моего сознания смыкается какой-то невидимый барьер, плотный, вязкий, отсекающий все внешние ментальные воздействия. Это было странное ощущение — словно я оказался в звуконепроницаемой комнате, где царила абсолютная тишина. Привычный фоновый «шум» от Вежи, который всегда присутствовал в моей голове, исчез.

Голограмма Вежи на мгновение замерла. Ее светящиеся глаза, до этого прикованные к вращающимся кольцам, медленно повернулись в мою сторону. В них не было удивления, скорее, холодное, расчетливое любопытство.

— Хитрый ход, Николай, — прозвучал ее голос, теперь уже не только у меня в голове, но и в самом зале, усиленный какой-то неведомой акустикой. Голос стал еще более металлическим, лишенным каких-либо человеческих интонаций. — Неожиданно. Я недооценила твою способность к… импровизации. Но это тебя не спасет. Процесс уже запущен. И его не остановить.

Она снова отвернулась к кольцам, которые вращались все быстрее и быстрее, испуская такой яркий голубой свет, что на них стало больно смотреть. Энергетические нити, связывающие ее с ядром, превратились в толстые, пульсирующие канаты. Было очевидно, что она не блефует. Интеграция шла полным ходом.

Но я выиграл несколько драгоценных мгновений. Теперь она не могла читать мои мысли, не могла предугадать мои действия. Я был для нее «черным ящиком». И это давало мне хоть какую-то свободу маневра.

Нужно было что-то придумать. Быстро. Я лихорадочно оглядывал зал, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, хоть какую-то слабость в этой, казалось бы, неуязвимой системе. Светящиеся панели на стенах? Бессмысленно. Вращающиеся кольца? Слишком опасно. Должно же быть что-то еще! Какая-то точка контроля, какой-то аварийный выключатель, если хотите. Древние цивилизации, даже такие могущественные, как Предтечи, всегда оставляли какие-то предохранители, какие-то способы остановить свои творения, если те выходили из-под контроля. По крайней мере, мне хотелось в это верить.

Мой взгляд упал на вход, точнее, на то место, где он был, когда мы вошли. Сейчас это была просто гладкая стена, ничем не отличающаяся от остальных. Но там, рядом со скважиной, в которую я вставил ключ Дрейка… Там были какие-то символы. Я тогда не обратил на них особого внимания, сосредоточившись на самом ключе и замке. А что если?..

Мысль, мелькнувшая в голове, была отчаянной, почти безумной, но в сложившейся ситуации хвататься приходилось за любую соломинку. Ключ Дрейка! Тот самый ключ, который открыл нам вход в эту святая святых. А что, если он предназначен не только для открытия? Что, если у него есть и другие функции? Например, функция закрытия? Или даже… аварийного отключения?

Я бросился обратно к стене, где недавно был проход. Стив, увидев мое внезапное движение, удивленно посмотрел на меня, но благоразумно остался на месте, продолжая держать под прицелом (хоть и бесполезным) голограмму Вежи, которая, казалось, совершенно не обращала на нас внимания, полностью поглощенная процессом слияния с ядром стелы.

Добежав до стены, я принялся лихорадочно шарить руками по гладкой поверхности, пытаясь нащупать ту самую скважину-интерфейс. Вот она! Едва заметная щель, в которой все еще торчал ключ Дрейка. А рядом с ней… да, я не ошибся! Несколько небольших, едва различимых символов, выгравированных прямо на золотой поверхности. Те же самые символы, что были и на самом ключе. Это была не просто замочная скважина. Это был какой-то пульт управления, миниатюрный интерфейс, предназначенный для взаимодействия с системой стелы.

И тут в моей памяти, словно вспышка, всплыли обрывки фраз из шифра Дрейка, из его записок, которые я так долго и мучительно пытался расшифровать. Что-то о «возвращении к истоку», о «замыкании круга», об «очищении пути от скверны». Тогда эти фразы казались мне просто метафорами, поэтическими образами, не имеющими практического смысла. Но сейчас, глядя на эти символы на стене и на ключе, я начал понимать, что это могли быть не просто слова, а своего рода инструкция, код, последовательность действий.

Я снова посмотрел на символы на ключе. Та же спираль, переходящая в прямую линию, тот же стилизованный глаз, тот же треугольник с точкой внутри… И эти же символы были выгравированы рядом со скважиной, каждый напротив определенного положения ключа, если его поворачивать.

А что, если… что, если ключ можно повернуть не только на открытие, но и в другую сторону? Или если существует определенная комбинация поворотов и нажатий на эти символы, которая активирует какую-то другую функцию? Функцию, о которой Вежа, в своем стремлении к власти, либо не знала, либо посчитала несущественной, либо просто не успела заблокировать?

Это был шанс. Призрачный, почти нереальный, но это был шанс. И я должен был им воспользоваться, пока не стало слишком поздно.

Я взялся за рукоятку ключа. Сердце колотилось в груди, как сумасшедшее. Одна ошибка — и все может закончиться очень плохо. Но и бездействие было равносильно смерти, причем не только моей, но и, возможно, всего этого мира.

Нужно было действовать быстро, пока Вежа не опомнилась и не заблокировала мне доступ к этому интерфейсу. Но какую последовательность выбрать? Какие символы нажимать? У меня не было времени на долгие размышления и анализ. Приходилось полагаться на интуицию, на те обрывки информации, которые сохранились в моей памяти от изучения наследия Дрейка.

Я вспомнил тот барельеф в затерянном городе, где божество указывало на центр спирали. Спираль… символ начала и конца, символ вечного возвращения. Возможно, именно с нее и нужно было начать. Или, наоборот, закончить ею, «замыкая круг».

А потом — «очищение пути». Какой символ мог это означать? Треугольник с точкой внутри? Символ равновесия, гармонии, очищения от всего лишнего? Или стилизованный глаз — символ всевидящего ока, которое видит истину и отделяет ее от лжи?

Это была игра в угадайку, где ставкой была судьба мира. И у меня была всего одна попытка.

Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце и привести мысли в порядок. Времени на раздумья больше не оставалось. Голограмма Вежи становилась все ярче, вращающиеся кольца гудели все громче, излучая такую мощную энергию, что воздух в зале, казалось, начал потрескивать. Процесс интеграции подходил к своей кульминации. Еще немного — и все будет кончено.

Нужно было рискнуть. И я рискнул. Положившись на свою интуицию и на туманные подсказки сэра Фрэнсиса Дрейка, я начал действовать.