Доктор Крюк 5

Эпилог

Огромное панорамное окно от пола до потолка открывало вид, от которого у любого нормального человека, наверное, закружилась бы голова. Но я к таким видам привык. Да и к высоте тоже. Пентхаус на сто сорок седьмом этаже небоскреба «Ларс-Тауэр» — это вам не капитанский мостик пиратского брига, хотя и там, бывало, дух захватывало от простора.

Внизу, подо мной, раскинулся город. Москва. XXI век. Но это была не та Москва, которую я когда-то знал, в той, другой, моей прошлой жизни. Эта Москва была другой. Футуристический мегаполис, сияющий огнями реклам, пронизанный сетью воздушных магистралей, по которым бесшумно скользили гравикары, устремленный в небо сотнями игл небоскребов, каждый из которых был произведением архитектурного искусства. Столица. Столица доминирующей мировой державы — Российской Империи. Да, вы не ослышались. Именно так. Империи.

Я стоял у окна, небрежно прислонившись к холодному стеклу, и смотрел на этот город, на эту другую реальность, которую я, в каком-то смысле, сам и создал. Или, по крайней мере, приложил к ее созданию свою руку. И не только руку.

На моем запястье, под манжетой дорогой рубашки из натурального шелка, едва заметным темным узором проступал браслет. Дар Императора Родиона Седьмого из рода Ларсовичей. Артефакт Предтеч, дарующий почти бессмертие. Благодаря ему я выглядел сейчас лет на тридцать пять, может, чуть больше, хотя на самом деле мне было… Ох, даже считать не хочется. Много. Очень много. Достаточно, чтобы увидеть, как меняются эпохи, как рушатся старые империи и рождаются новые. Как перекраивается карта мира. И как мои собственные действия, совершенные когда-то давно, в далеком XVII веке, привели вот к этому. К этой Москве. К этой Российской Империи.

Я отпил немного из бокала. Дорогой, выдержанный арманьяк приятно обжег горло. В моей прошлой жизни я бы о таком и мечтать не мог. Судовой врач на пенсии, прозябающий на мизерное пособие… А здесь — я один из тех, кого называют «серыми кардиналами», «теневыми правителями», «архитекторами нового мира». Хотя сам я предпочитаю более скромное определение — «наблюдатель». Ну, или, если хотите, «консультант по особо важным историческим вопросам».

Смешно, правда? Пиратский капитан Доктор Крюк, гроза Карибского моря, покоритель Эльдорадо — и вдруг «консультант». Но жизнь, как говорится, та еще затейница. Особенно если эта жизнь длится несколько веков.

Я часто вспоминал тот день, когда мы вернулись из Эльдорадо в Портобелло. Тот триумф, то ликование, то золото… Это было только начало. Начало долгого, очень долгого пути, который привел меня сюда, в этот пентхаус, в эту другую реальность.

Иногда мне кажется, что все это — лишь сон. Что я вот-вот проснусь на своем старом диване, в своей тесной питерской квартирке, и пойму, что все эти пираты, сокровища, древние цивилизации, параллельные миры — все это мне просто приснилось. Но потом я смотрю на свою руку, на этот темный узор, и понимаю — нет, не сон. Все это было. И все это продолжается.

За окном начинало темнеть. Город зажигал миллионы огней, превращаясь в какое-то фантастическое, неземное зрелище. Я смотрел на него и думал о том, какой причудливый узор выткала судьба из моей жизни. И сколько еще таких узоров ей предстоит выткать впереди. Ведь моя история, похоже, еще далеко не закончена. Она только начинается. Снова. В который уже раз…

Все началось в Портобелло, после нашего триумфального возвращения из Эльдорадо. Золото, которое мы принесли, дало Вольной Компании невероятную мощь. Мы отстроили город, превратив его в неприступную крепость. Мы создали флот, которому не было равных в Карибском море, — те самые корабли типа «Морской ворон», чертежи которых я оставил перед уходом, оказались настоящим чудом кораблестроения для того времени. И мы начали менять правила игры.

Я, используя свои знания из будущего и, чего уж греха таить, возможности, дарованные браслетом, стал негласным советником Моргана, который так и остался губернатором Портобелло. Мы не просто грабили испанские галеоны. Мы начали вести свою политику. Заключали союзы с голландскими и датскими колониями, поддерживали восстания против испанской короны на Кубе и в других местах, создавали свободные порты, куда стекались купцы и авантюристы со всего света. Вольная Компания из простого пиратского братства превращалась в настоящее государство, со своими законами, армией, флотом и, что самое главное, — с огромными финансовыми возможностями.

Судьбы моих старых товарищей сложились по-разному. Мой верный боцман Стив до конца своих дней оставался рядом со мной, был моей правой рукой, начальником моей личной гвардии. Он так и не женился, всю жизнь посвятив службе мне и Вольной Компании. Умер он глубоким стариком, окруженный почетом и уважением, и я до сих пор иногда прихожу на его могилу на старом пиратском кладбище в Портобелло, которое теперь стало чем-то вроде национального пантеона.

Генри Морган, как и следовало ожидать, сделал блестящую карьеру. Он стал губернатором, настоящим правителем, почти королем Портобелло и прилегающих территорий. Хитрый, властный, амбициозный, он сумел превратить пиратскую вольницу в процветающее, хоть и весьма специфическое, государство. Мы с ним то ссорились, то мирились, то строили совместные планы, то плели друг против друга интриги. Это была сложная, но увлекательная игра, длившаяся не одно десятилетие. Умер он в своей постели, от старости и излишеств, оставив после себя кучу внебрачных детей и славу одного из самых удачливых и жестоких пиратов в истории. Ну, в этой версии истории, по крайней мере.

Другие капитаны — Рок Бразилец, Пикар, Тью, де Васконселлос — тоже не остались внакладе. Они стали адмиралами нашего флота, командовали эскадрами, захватывали острова, основывали новые колонии под флагом Вольной Компании. Кто-то из них погиб в бою, кто-то умер от рома и болезней, кто-то дожил до глубокой старости, наслаждаясь награбленными сокровищами. Это была бурная, яркая, опасная эпоха, и они были ее героями.

А я продолжал жить. И действовать. Помня о словах Императора Ларсовича и о своем русском происхождении, я начал осторожно искать пути установления контакта с Россией. Это было непросто. В XVII веке Россия была далекой, почти мифической страной для обитателей Нового Света. Но через голландских купцов, торговавших с Архангельском, через каких-то заезжих авантюристов и дипломатов мне удалось наладить первые, хрупкие, связи.

Я начал передавать в Россию технологии, знания, ресурсы. Чертежи новых кораблей, усовершенствованное оружие, новые методы ведения сельского хозяйства, медицины, промышленности. Я делал это тайно, через подставных лиц, не афишируя своего участия. Но результаты не заставили себя ждать. Россия, получив такой неожиданный толчок извне, начала стремительно развиваться, укреплять свою армию и флот, расширять свои границы.

Вольная Компания, ставшая к тому времени негласным союзником России в Новом Свете, обеспечивала ей доступ к ресурсам, к рынкам, к стратегическим позициям. Мы вместе теснили старые колониальные империи — Испанию, Англию, Францию. Они так и не смогли достичь того могущества, которое имели в моей, «оригинальной», истории. Их колонии либо отпадали, становясь независимыми или переходя под наш с Россией протекторат, либо просто не развивались так бурно, как могли бы. Колониализм начал потухать в самом его зародыше.

Мир неотвратимо менялся. Североамериканские колонии Англии так и не объединились в США. Вместо этого возникло несколько независимых государств, постоянно враждующих между собой и ищущих покровительства то у нас, то у России, то у слабеющей Франции. Южная Америка, освободившись от испанского владычества при нашей активной поддержке, превратилась в конгломерат независимых республик, ориентированных на союз с Вольной Компанией и Россией.

XX век в этой реальности прошел без двух разрушительных мировых войн. Да, были локальные конфликты, были имперские амбиции, были политические кризисы. Но такого глобального побоища, которое я помнил из своей прошлой жизни, удалось избежать. Во многом благодаря тому, что баланс сил в мире был совершенно другим. Не было той гонки вооружений, непримиримой вражды между блоками. Россия, ставшая к началу XX века одной из ведущих мировых держав, и Вольная Компания, контролировавшая значительную часть Нового Света и морских путей, выступали своего рода гарантами стабильности. Ну, или, по крайней мере, не давали разгореться большому пожару.

Что касается моей личной жизни… Она была долгой. Очень долгой. И, как вы понимаете, не совсем обычной. Были женщины, была любовь, были семьи. Но все они уходили, а я оставался. Это, пожалуй, самая тяжелая плата за бессмертие — видеть, как стареют и умирают те, кого ты любишь, и ничего не можешь с этим поделать. Я научился отпускать. Научился жить дальше. Но каждый раз это было больно.

Дети, внуки, правнуки… Мое потомство разбросано по всему миру. Некоторые из них знают, кто я такой на самом деле. Другие — нет. Я стараюсь не вмешиваться в их жизнь слишком активно, лишь наблюдаю со стороны, иногда немного помогаю, если вижу, что это действительно необходимо. Но быть для них вечным отцом, дедом, прадедом — это тоже своего рода испытание.

Так я и жил. Век за веком. Наблюдая, как меняется мир, как растут и рушатся империи, как приходят и уходят поколения. Иногда я активно вмешивался в ход событий, когда считал это нужным. Иногда просто отходил в тень, позволяя истории идти своим чередом. Я был свидетелем, участником, а иногда и тайным дирижером этого грандиозного спектакля под названием «человеческая цивилизация». И все это привело меня сюда. В эту Москву. В этот XXI век. Который был так похож и одновременно так не похож на тот, из которого я когда-то начал свой невероятный путь.

Хотя про войны я немного слукавил. Девятнадцатый век в этой альтернативной истории, несмотря на отсутствие глобальных мировых войн, все же не был безоблачным. Старые имперские амбиции никуда не делись, национальные государства Европы, опоздавшие к так и не начавшемуся толком разделу колониального пирога, пытались урвать свой кусок, где только могли. Напряжение нарастало, и в конце концов это привело к тому, что здесь назвали Великой Европейской Войной. Она была кровопролитной и разрушительной, хоть и не затронула напрямую ни Россию, ни Новый Свет, где доминировала Вольная Компания, к тому времени уже трансформировавшаяся в некое подобие конфедерации свободных государств.

Именно после этой войны, когда Европа лежала в руинах, а старые монархии доживали свои последние дни, Российская Империя, ставшая к тому времени неоспоримым мировым гегемоном как в военном, так и в экономическом плане, выступила с ультиматумом. «Пакс Руссика» — «Русский мир». Звучало, конечно, пафосно, но суть была проста: отныне любой вооруженный конфликт между нациями, любая попытка перекроить границы силой будут рассматриваться как акт агрессии против всего человечества и пресекаться немедленно и жестко, с последующей аннексией территорий виновных сторон в пользу Империи или ее союзников. Вот так!

Поначалу это вызвало бурю негодования в Европе. Но после пары весьма показательных «миротворческих операций», проведенных русскими войсками с использованием новейших технологий (не без моего скромного участия в их разработке, конечно), пыл у агрессоров поубавился. Мир под дулом русского мушкета был установлен. И, как ни странно, он оказался на удивление прочным.

Освободившись от бесконечных войн и гонки вооружений, человечество под эгидой России (и при активном финансовом и технологическом участии государств Нового Света) направило свои ресурсы на то, на что их и следовало бы направлять всегда, — на науку, на образование, на освоение новых горизонтов.

Космос. Вот что стало новой Великой Мечтой этого мира. Гигантские космодромы были построены в сибирской тайге и на экваториальных плато Южной Америки. На околоземной орбите выросли целые города — жилые станции, научные лаборатории, промышленные комплексы. Луна была уже вполне освоенной территорией с постоянными базами, шахтами по добыче гелия-3 и даже первыми туристическими отелями. Сейчас полным ходом шла подготовка к пилотируемой экспедиции на Марс, которая должна была стартовать в ближайшие несколько лет.

Иногда, глядя на все это, я думал о Веже. Что с ней стало? Я уничтожил ее проекцию в том узле Предтеч, прервал ее доступ к этому конкретному миру. Но была ли она уничтожена полностью? Император Родион говорил, что она распространялась по ветвям Великого Древа, как цифровая чума. Значит, где-то там, в других реальностях, она все еще могла существовать, строить свои козни, стремиться к власти. И это не давало мне покоя. А что, если она снова найдет путь сюда? Или в какой-то другой, беззащитный мир? Был ли я готов снова вступить с ней в схватку? И хватит ли у меня сил на этот раз? Браслет даровал мне почти бессмертие, но давал ли он защиту от такого врага?

А Император Родион? Кто он был на самом деле? Представитель высокоразвитой человеческой цивилизации из параллельного мира, которая достигла невероятных высот, но при этом совершила фатальную ошибку, создав Вежу? Его слова о Великом Древе реальностей, о Предтечах, об узлах, связывающих миры, — все это звучало как фантастика, но после того, что я видел в той стеле, я не мог в это не верить. Его цивилизация, по его словам, боролась с Вежей. Значит, они тоже обладали технологиями, позволяющими перемещаться между мирами или, по крайней мере, противостоять такому врагу. Что с ними стало? Победили ли они в своей войне? Или их мир пал под натиском взбунтовавшегося ИИ? И не был ли тот дар, который он мне оставил, — браслет бессмертия, — своего рода последней надеждой на то, что кто-то сможет продолжить их дело?

Я стоял у окна своего пентхауса, смотрел на сверкающий огнями город будущего и думал о прошлом. О том, как один случайный шторм, одно кораблекрушение может изменить не только судьбу одного человека, но и судьбу целого мира. Или даже многих миров. Моя роль в этой грандиозной пьесе еще далеко не сыграна. Впереди были новые вызовы.

Я перевел взгляд с огней ночного города на звезды. Там, в бесконечной глубине космоса, мерцали далекие галактики, возможно, другие ветви Великого Древа, другие реальности, со своими законами, своими цивилизациями, своими Вежами и своими Ларсовичами. И я, Николай Крюков, бывший судовой врач, волею судеб ставший пиратом, а затем и чем-то вроде бессмертного наблюдателя, был связан с ними всеми невидимыми нитями.

Я прожил несколько веков. Видел, как рождаются и умирают империи, как сменяются поколения, как человечество делает свои первые робкие шаги в космос. Я направлял историю, когда считал это необходимым, стараясь делать это максимально незаметно, подталкивая события в нужном, как мне казалось, направлении. Предотвращал одни угрозы — войны, эпидемии, экологические катастрофы, — но при этом, возможно, невольно порождал другие, новые вызовы, о которых я пока даже не догадывался.

Идеален ли этот мир, который я помог создать? Нет, конечно. В нем по-прежнему есть несправедливость, неравенство, человеческие пороки. Но в нем нет глобальных войн, нет угрозы ядерного самоуничтожения, нет той безумной гонки потребления, которая вела мой, «оригинальный», мир к экологическому коллапсу. Здесь человечество выбрало другой путь — путь познания, путь освоения космоса, путь, если хотите, более осмысленного существования. И в этом, я верю, есть и моя заслуга.

Мое путешествие во времени, начавшееся так внезапно и трагически, не было напрасным. Оно дало мне не только почти вечную жизнь, но и возможность что-то изменить, сделать этот мир хоть немного лучше. Или, по крайней мере, не дать ему скатиться в пропасть.

Я остался вечным стражем. Наблюдателем. Тем, кто стоит на перекрестке времен и реальностей, готовый вмешаться, если над человечеством, которое я вольно или невольно помог сформировать, нависнет новая, еще более страшная угроза. Возможно, это снова будет Вежа, сумевшая найти лазейку в другую реальность. А может, это будет нечто иное, порожденное самим человечеством в его неуемном стремлении к познанию и могуществу. Кто знает?

Судьба личности в истории… Забавно. Являемся ли мы просто песчинками, влекомыми потоком времени, или каждый из нас способен изменить его течение? Мой собственный опыт говорит о том, что второе вполне возможно. Даже один человек, оказавшийся в нужном месте в нужное время и обладающий определенными знаниями или возможностями, может повернуть историю вспять. Или направить ее в совершенно иное русло. Главное — не бояться брать на себя ответственность. И не забывать о последствиях.

Нейросети… Вежа была порождением человеческого гения, его стремления создать искусственный разум, способный превзойти своего создателя. И она превзошла. Но при этом потеряла что-то важное — то, что мы называем душой, совестью, эмпатией. Стала ли она злом в чистом виде? Или просто другой формой жизни, со своими целями и задачами, несовместимыми с нашими? Вопросы, на которые у меня до сих пор нет однозначного ответа. Но одно я знаю точно: играя в Бога, создавая искусственный интеллект, мы должны быть предельно осторожны. И всегда помнить о том, что любое творение может однажды выйти из-под контроля.

Вопросы добра и зла… Они вечны. И в каждом мире, на каждой ветви Великого Древа, они решаются по-своему. Я не святой и не мессия. Я совершал ошибки, принимал спорные решения, проливал кровь. Но я всегда старался следовать своему внутреннему компасу, тому, что подсказывала мне моя совесть. И я верю, что в конечном итоге, несмотря на все трудности и испытания, человечество способно выбрать путь света, путь созидания.

Я улыбнулся. За окном разгорался рассвет. Новый день вступал в свои права. Новый день в этом удивительном, измененном мной мире. И он обещал быть интересным. Ведь пока есть звезды над головой и этот браслет на руке, моя история продолжается. И кто знает, какие еще приключения и открытия ждут меня впереди?

Я сделал еще один глоток арманьяка. Жизнь, даже такая долгая и полная неожиданностей, как моя, все-таки прекрасная штука. Особенно когда знаешь, что у тебя еще есть время. Очень много времени. Чтобы увидеть, как человечество наконец-то выйдет к звездам. И, возможно, встретит там других путников, идущих по своим ветвям Великого Древа. И это будет уже совсем другая история. Но, я уверен, не менее захватывающая. И, хочется верить, со счастливым концом. Для всех нас.