Доктор Крюк 5

Глава 13

Ночь окутала Портобелло плотным, влажным покрывалом. Запахи гниющей рыбы, дешевого рома и дыма от бесчисленных костров смешивались в тяжелый, одуряющий коктейль. Мои парни, разбившись на группы, уже прочесывали ближайшие к губернаторскому дворцу кварталы, заглядывая в каждую подворотню, в каждую щель. Сам я, вместе с Морганом и Стивом, рванул в сторону порта. Если Кит и впрямь решил удрать из города, то лучшего места ему не найти. Десятки лодок, яликов и шлюпок покачивались у причалов, готовые в любой момент принять беглеца.

— Он не дурак, — заметил Морган, перепрыгивая через какую-то бочку, преградившую путь. — Понимает, что порт — первое место, где его будут искать. Скорее всего, затаился где-нибудь в трущобах, пережидает.

— Возможно, — согласился я, не сбавляя шага. — Но проверить все равно надо. Стив, возьми своих ребят, прочешите верфи и склады у воды. Морган, твои пусть перекроют выходы из города по суше. А я… я попробую взглянуть на все это сверху.

Благо, Вежа уже подсвечивала мне на внутреннем «экране» несколько подходящих зданий с плоскими крышами, откуда открывался неплохой обзор на портовую часть города и прилегающие улочки. Выбрав ближайшую трехэтажную постройку, некогда принадлежавшую зажиточному купцу, а ныне превращенную в импровизированную казарму для моих людей, я быстро взобрался наверх по наружной лестнице.

Ветер здесь, наверху, был свежее и чище, чем внизу, в каменных тисках улиц. Портобелло раскинулся передо мной мерцающим ковром огней и теней. Вежа услужливо наложила на это зрелище тактическую карту, подсвечивая перемещения моих патрулей красными точками, а предполагаемые маршруты отхода Кита — тонкими синими линиями.

Судя по данным системы, он направляется обратно в сторону центральных кварталов, но не к площади. Предположительно, ищет способ затеряться в лабиринте мелких улочек к северу от порта.

Вот же черт! Этот мелкий паршивец оказался куда проворнее и хитрее, чем я предполагал. Он понял, что порт — ловушка, и теперь метался по городу, пытаясь найти новую лазейку.

Я передал данные своим людям.

Патрули пришли в движение. Красные точки на моей карте засуетились, меняя направление, смыкая кольцо вокруг указанного района. Кит, подсвеченный Вежей отдельным, пульсирующим маркером, метался по узким улочкам, петлял, забирался на крыши невысоких домов, перепрыгивал через заборы. Двигался он с поразительной ловкостью, используя каждую тень, каждую нишу, чтобы скрыться от преследователей. Несколько раз мои парни почти настигали его, но он, точно уж на веревочке, ускользал в самый последний момент, оставляя их с носом.

Я внимательно следил за его перемещениями, пытаясь предугадать следующий маневр. Вежа предлагала варианты, просчитывала вероятности, но Кит действовал нелогично, инстинктивно, как загнанный зверек. Он не строил планов, он просто бежал, пытаясь вырваться из стальной хватки, которая медленно, но верно сжималась вокруг него.

Какое-то время он кружил по одному и тому же кварталу, видимо, потеряв ориентацию или пытаясь сбить нас со следа. Потом резко свернул в узкий проулок, заваленный мусором, и скрылся в темноте.

Миникарта показывает движение в районе старых портовых складов. Похоже, он решил рискнуть и снова попытаться прорваться к воде.

Старые склады… Это было место мрачное и запутанное. Деревянные строения, многие из которых покосились и грозили обрушиться, стояли плотно друг к другу, образуя настоящий лабиринт из узких проходов, тупиков и темных закоулков. Идеальное место, чтобы спрятаться. Или чтобы устроить засаду.

— Всем группам! — снова отдал я приказ. — Оцепить район старых складов! Ни одна мышь не должна проскочить! Действовать осторожно, он может быть вооружен и опасен.

Красные точки на карте устремились к указанному месту. Я видел, как мои люди блокируют все выходы, перекрывают проходы, создавая непроницаемое кольцо. Кит метался внутри этого кольца, как крыса в мышеловке. Он пытался прорваться то в одном, то в другом месте, но везде натыкался на пиратские патрули.

«Объект заперт, капитан, — доложила Вежа. — Дальнейшее продвижение невозможно. Анализ его психофизиологического состояния показывает высокий уровень стресса и агрессии. Вероятность сопротивления при задержании — девяносто пять процентов».

Ну что ж, другого я и не ожидал. Этот щенок загнан в угол, и теперь он будет драться до последнего. Я спрыгнул с крыши на балкон соседнего дома, оттуда по перекинутой доске перебрался на другую крышу, и так, сокращая расстояние, двинулся к складам. Пора было заканчивать эту ночную охоту.

Добравшись до места, я увидел, что район складов действительно плотно оцеплен. Мои пираты, с факелами и оружием наготове, стояли у каждого входа и выхода, внимательно всматриваясь в темноту. Стив уже был здесь, отдавая распоряжения.

— Ну что, Стив, где наш голубчик? — спросил я, спрыгивая на землю.

— Засел где-то там, капитан, — махнул рукой Стив в сторону темных строений. — Мои ребята слышали шум, вроде как в самом дальнем складе, у воды. Но туда так просто не сунешься, темно, и кто его знает, какие сюрпризы он там приготовил.

— Понятно, — я огляделся. — Значит, будем брать его аккуратно. Пусть несколько человек с факелами войдут с одной стороны, пошумят, отвлекут внимание. А мы с тобой и еще парой надежных ребят зайдем с другой, с тыла. Вежа, дай мне план этого конкретного склада. И подсвети возможные точки, где он может прятаться.

На моем внутреннем «экране» тут же возникла подробная схема строения. Вежа выделила несколько потенциальных укрытий: за штабелями бочек, в пустых ящиках, на стропилах под крышей.

Мы вошли в склад, как и договаривались: Стив с парой бойцов подняли шум у главного входа, отвлекая внимание, а я с еще тремя верными пиратами скользнул внутрь через боковую дверь, которую Вежа любезно указала как незапертую. Внутри царил полумрак, лишь тусклые лучи лунного света пробивались сквозь щели в стенах и дыры в крыше. Воздух был спертый, пахло гнилью, пылью и чем-то неуловимо тревожным.

— Он здесь, капитан, — прошептал один из моих людей, указывая на дальний угол, заваленный какими-то тюками и старыми, рваными сетями. — Засел там, как паук в своей норе.

Мы медленно, стараясь не производить шума, двинулись вперед. Под ногами хрустели какие-то обломки, скрипели доски. В какой-то момент я услышал тихий шорох из угла, потом приглушенный лязг взводимого курка.

— Выходи, Кит! — крикнул я, останавливаясь на безопасном расстоянии. — Хватит играть в прятки. Ты окружен, бежать некуда. Сдавайся, и, возможно, я учту твою молодость.

Ответом была тишина. Потом снова шорох, и из-за сетей мелькнула тень.

— Не подходи, Крюк! — раздался оттуда напряженный, срывающийся голос Кита. — Я буду стрелять! Мне нечего терять!

— Глупости, Кит, — усмехнулся я. — Терять тебе всегда есть что. Например, свою жалкую жизнь. Ты же не думаешь, что сможешь отбиться от нас всех? Нас здесь больше, и мы лучше вооружены. Так что бросай оружие и выходи с поднятыми руками.

Он молчал. Видимо, взвешивал свои шансы, которые, откровенно говоря, стремились к нулю. Но отчаяние, похоже, придало ему безрассудной храбрости. Внезапно из-за укрытия сверкнула вспышка, и пуля с визгом пролетела мимо моей головы, ударившись в стену позади. Одновременно оттуда выскочила его фигурка, и он с диким криком бросился на ближайшего ко мне пирата, размахивая длинным ножом.

Все произошло так быстро, что я едва успел среагировать. Пират, здоровенный детина по имени Пьер, от неожиданности попятился, выставив вперед руку, и нож Кита полоснул его по предплечью. Пьер взревел от боли и ярости, но прежде чем он успел пустить в ход свой тесак, двое других моих ребят уже навалились на воришку. Кит отбивался отчаянно, как загнанный в угол крысеныш. Он вертелся, кусался, пытался снова пустить в ход пистолет, который все еще сжимал в руке. Еще один пират получил легкое ранение — царапину на щеке.

Но силы были слишком неравны. Стив, подоспевший с основной группой, одним мощным ударом рукоятью пистолета выбил оружие из руки Кита. Тот охнул, и в следующий момент его уже скрутили, связав руки за спиной.

— Тащите его сюда! — приказал я, подходя к раненому Пьеру. — Как ты, дружище? Сильно зацепило?

— Пустяки, капитан, — проворчал Пьер, зажимая рану. — Царапина. Но этому щенку я бы сейчас уши оборвал.

— Не волнуйся, он свое получит, — заверил я его и повернулся к пленнику.

Кита подтащили ко мне. Он был бледен, волосы растрепаны, одежда порвана. На лице застыла смесь страха и ненависти. Он тяжело дышал, искоса поглядывая на меня. К этому моменту подоспел и Морган, мрачный и сосредоточенный. Несколько других ветеранов, привлеченных шумом, тоже собрались вокруг, образуя плотное кольцо. Атмосфера сгустилась.

— Ну что, Кит, — начал я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, но весомо. — Доигрался? Я ведь предупреждал тебя.

Он молчал, только сверлил меня взглядом.

— Говорить будем здесь, или предпочитаешь более… убедительные методы? — продолжал я, намекая на возможные пытки. Хотя, честно говоря, я не собирался к ним прибегать.

Морган шагнул вперед, его лицо было непроницаемо.

— Ты украл у своих, Кит. Ты предал тех, кто принял тебя, дал кров и пищу. Ты знаешь, что за это бывает у нас, на берегу?

Кит вздрогнул. Он посмотрел на Моргана, потом на суровые лица окружавших его пиратов. Кажется, до него начало доходить, в какой переплет он попал. Его показная бравада начала испаряться. Губы задрожали.

— Я… я не хотел… — пролепетал он.

— Что ты не хотел? — жестко спросил я. — Не хотел воровать? Не хотел предавать? Или не хотел попадаться? Говори правду, Кит. Это твой единственный шанс хоть как-то облегчить свою участь. Хотя, честно говоря, шансов у тебя немного.

Он опустил голову. Плечи его затряслись. И вдруг он зарыдал — громко, по-детски, не стесняясь своих слез. Это было жалкое зрелище. Вчерашний дерзкий воришка, который пытался надуть самого капитана Крюка, теперь превратился в плачущего мальчишку.

— Простите меня… — всхлипывал он. — Я… я дурак… Я все расскажу…

— Мы слушаем, — сказал я, стараясь не показывать своего презрения.

И он заговорил. Сбивчиво, перескакивая с одного на другое, но в целом картина вырисовывалась ясная. Да, это он украл фрагменты карты Дрейка из водолазного колокола. Сделал это на Барбадосе, когда я был занят подготовкой к отплытию. Он надеялся продать их англичанам, через Рида, того самого пленника, которого мы захватили. Думал, что озолотится, станет богатым и независимым. Мечтал о собственной шхуне и жизни плантатора где-нибудь на Ямайке.

— А Рид? — прервал я его. — Почему ты его убил?

Кит снова всхлипнул, его голос стал совсем тонким.

— Он… он мешал кое-кому… Мне… мне заплатили, чтобы я его убрал. Я не знаю, кто… честное слово, капитан! Просто… подошел человек в плаще, лица я не разглядел, это было ночью… Сунул кошель с золотом и сказал, что Рид слишком много болтает и его нужно заткнуть навсегда. Сказал, что если я сделаю это тихо, то получу еще столько же. Я… я испугался, но деньги были большие… очень большие… Я подумал, что Рид все равно пленник, англичанин… И я… я это сделал.

Он замолчал, сотрясаясь от рыданий. Значит, вот как. Этот мелкий подонок не только предал нас из жадности, но и стал наемным убийцей. Продал свою душу за горсть монет. И даже не поинтересовался, кому так насолил Рид. Это делало его поступок еще более мерзким.

— Ты понимаешь, что ты натворил, Кит? — спросил я, глядя ему прямо в глаза. Мой голос был холодным, как лед.

Он судорожно кивнул, продолжая всхлипывать.

— Я… я был молод… глуп… Я не думал… Пожалуйста, капитан, сжальтесь! Не убивайте меня! Я все сделаю, что скажете… Буду самым верным вашим псом… Только не убивайте!

Он упал на колени, пытаясь дотянуться до моих сапог, но один из пиратов грубо оттолкнул его.

Воришка сломался окончательно. Перед нами был не отчаянный боец, а жалкий, перепуганный трус, готовый на все, лишь бы сохранить свою никчемную жизнь.

Я посмотрел на Моргана. Тот молча покачал головой. Его лицо было суровым и непреклонным. Пираты вокруг тоже не выказывали ни малейшего сочувствия. Предательство и убийство из-за угла — это то, чего они не прощали. Никогда. И я их понимал.

Жалкие всхлипы Кита повисли в затхлом воздухе склада. Мои пираты смотрели на него с нескрываемым омерзением. Даже те, кто поначалу, возможно, и испытывал к нему какую-то толику мальчишеской симпатии, теперь отводили глаза. Предательство, да еще и убийство из-за угла за горсть золота — такое не прощалось. Здесь, в нашем жестоком мире, где доверие ценилось дороже любых сокровищ, его поступок был равносилен смертному приговору, который он сам себе и подписал.

Пощады не будет. Я это понял сразу, как только он выложил всю свою грязную историю. Не потому, что я был кровожаден, нет. Просто законы нашего братства, законы Вольной Компании, которую мы только-только начали строить, требовали этого. Если я сейчас проявлю слабость, если позволю этому червю уползти, то какой пример я подам остальным? Какой авторитет будет у Совета Капитанов, если мы будем миловать тех, кто плюет на наши устои? Нет, такие вещи нужно пресекать на корню, жестко и показательно.

— Поднимите его, — приказал я своим людям. — И приведите в чувство. Нам предстоит серьезный разговор. Морган, Стив, распорядитесь, чтобы сюда немедленно явились все капитаны, входящие в Совет. Прямо сюда, на этот склад. Дело не терпит отлагательств.

Пока Кита кое-как ставили на ноги, обливая водой из ближайшей бочки, и он, давясь кашлем и соплями, пытался сфокусировать взгляд, я отошел в сторону, обдумывая предстоящую процедуру. Это должен был быть не самосуд, а именно суд. Суд по законам, которые мы сами для себя установили.

Вскоре в склад начали стекаться капитаны. Первым, как всегда шумный и внушительный, появился Рок Бразилец, его рыжая борода топорщилась, а единственный глаз сверкал недобрым огнем. За ним подтянулся элегантный, но с хищной улыбкой Франсуа Пикар, поправляя кружева на манжетах. Следом вошли мрачный и немногословный Томас Тью и португалец де Васконселлос, чье лицо всегда хранило выражение легкой меланхолии, даже когда он отправлял на тот свет очередной испанский галеон. Прибыли и другие — те, кто составлял костяк нашей Вольной Компании, те, кто поверил мне и моим планам.

Они с удивлением оглядывали непривычную обстановку — грязный, полутемный склад вместо просторной каюты на «Морском Вороне» или зала в губернаторском дворце. Но увидев меня, Моргана и Стива, а также бледного, трясущегося Кита, окруженного моими людьми, они сразу поняли, что дело серьезное.

Когда все собрались, я шагнул вперед. Факелы, воткнутые в стены, отбрасывали на наши лица пляшущие тени, создавая гнетущую атмосферу.

— Джентльмены, — начал я, обводя взглядом собравшихся. — Прошу прощения за столь внезапный и, скажем так, неофициальный сбор. Но обстоятельства того требуют. Перед вами Кит, бывший член моей команды. — Я указал на воришку, который съежился под тяжелыми взглядами капитанов. — Этот человек совершил несколько преступлений, которые, на мой взгляд, требуют немедленного разбирательства Советом.

Я коротко, без лишних эмоций, изложил суть дела. Рассказал о краже фрагментов карты Дрейка, которая поставила под угрозу всю нашу экспедицию. Рассказал о его попытке продать эти фрагменты англичанам. И, наконец, рассказал о том, как он, по его собственному признанию, убил пленного английского офицера Рида, получив за это плату от неизвестного лица.

Во время моего рассказа Кит снова начал всхлипывать, бормоча что-то о своей глупости и молодости, но его уже никто не слушал. Лица капитанов становились все более суровыми. В их глазах читалось холодное осуждение.

— Итак, джентльмены, — закончил я. — Перед нами классический случай: предательство товарищей по оружию, воровство общего достояния и убийство. Пусть даже убийство врага, но совершенное из-за угла, за деньги, что само по себе является поступком, недостойным члена Вольной Компании. Каков будет ваш вердикт, джентльмены удачи?

Я посмотрел на них, ожидая ответа. В наступившей тишине было слышно только прерывистое дыхание Кита и треск факелов. Капитаны переглядывались, но совещались они недолго. Их лица были непроницаемы, но я видел, что решение уже созрело. Пиратский кодекс, хоть и неписаный в большинстве своем, был суров, но в их понимании справедлив. И за такие проступки, как предательство и воровство внутри братства, наказание было только одно.

Первым тишину нарушил Рок Бразилец. Он шагнул вперед, его огромная фигура почти заслонила свет от факела.

— Смерть! — проревел он, и его голос эхом прокатился под сводами склада. — Таким нет места среди нас! Он предал наше доверие, он поставил под удар всех нас! Только смерть!

Его слова поддержал Франсуа Пикар, коротко и отрывисто:

— Согласен. Предателей нужно вешать. Без разговоров.

Томас Тью молча кивнул, его лицо не выражало никаких эмоций. Де Васконселлос вздохнул, словно сожалея о чем-то, но потом твердо произнес:

— Это единственный выход. Иначе мы никогда не сможем доверять друг другу.

Остальные капитаны тоже высказались в том же духе. Кто-то более эмоционально, кто-то сдержанно, но суть была одна. Приговор был единогласным.

Кит, услышав это, издал какой-то булькающий звук и обмяк в руках державших его пиратов. Кажется, он потерял сознание. Или сделал вид. Впрочем, это уже не имело значения.

Я посмотрел на своих капитанов. Их лица были серьезны, но в них не было ни тени сомнения. Они вынесли свой вердикт.

Рассвет над Портобелло занимался неохотно, серый и промозглый. Низкие тучи цеплялись за крыши домов, роняя мелкую, противную изморось. Город еще спал, но на главной площади уже кипела работа. Несколько моих плотников, угрюмые и молчаливые, наспех сколачивали виселицу. Стук молотков гулко разносился по пустынной площади, нарушая утреннюю тишину. Зрелище было не из приятных, но необходимое. Сегодня Вольная Компания должна была преподать жестокий, но важный урок.

Кита привели незадолго до того, как первые лучи солнца попытались пробиться сквозь плотную пелену облаков. Он выглядел ужасно. Ночь, проведенная в сыром каземате под охраной, не пошла ему на пользу. Лицо осунулось, под глазами залегли темные круги, а сами глаза затравленно метались по сторонам, ища хотя бы намек на спасение. Но спасения не было. Его судьба была решена еще вчера вечером, на том импровизированном суде в портовом складе.

Площадь постепенно заполнялась народом. Мои пираты, привлеченные необычным утренним оживлением, стекались со всех сторон. Они стояли небольшими группами, переговариваясь вполголоса, их лица были серьезны и сосредоточены. Кто-то курил, кто-то просто молча наблюдал за приготовлениями. Чувствовалось напряжение, висевшее в воздухе. Казни в нашем пиратском братстве случались нечасто, но когда случались, то всегда производили сильное впечатление.

Когда виселица была готова — грубое, но прочное сооружение из свежесрубленных бревен, — я поднялся на небольшой помост, сколоченный рядом. Морган и Стив встали по обе стороны от меня. Остальные капитаны Вольной Компании расположились чуть поодаль, их присутствие подчеркивало официальность происходящего.

Кита подвели к виселице двое моих самых рослых матросов. Он уже не сопротивлялся, ноги его подкашивались, и если бы не крепкие руки конвоиров, он бы, наверное, просто свалился на землю. Он что-то бормотал себе под нос, то ли молитвы, то ли проклятия, но его уже никто не слушал. Палач, мрачный детина с лицом, изрытым оспой, уже накинул ему на шею петлю.

На площади воцарилась тишина. Сотни глаз были устремлены на помост. Я обвел взглядом толпу. В этих глазах я видел разное: любопытство, страх, осуждение, а у кого-то, возможно, и скрытое сочувствие. Но я должен был донести до каждого, что предательство в наших рядах карается беспощадно.

— Братья! — мой голос, усиленный Вежей, разнесся над притихшей толпой, заставив вздрогнуть даже самых бывалых морских волков. — Сегодня мы собрались здесь не для праздника. Сегодня мы собрались, чтобы свершить правосудие. Перед вами — предатель!

Я указал на Кита, который стоял с опущенной головой, мелко дрожа.

— Этот человек, — продолжал я, стараясь, чтобы каждое слово звучало веско и убедительно, — был одним из нас. Он ел с нами за одним столом, пил с нами ром, делил тяготы и радости нашего ремесла. Мы доверяли ему. А он — он плюнул нам в душу! Он украл у нас всех, попытавшись продать врагу то, что принадлежит Вольной Компании по праву! Он убил нашего союзника, хоть и пленного, но все же союзника, ради собственной наживы, продав свою совесть за горсть презренного металла!

Я сделал паузу, давая своим словам дойти до сознания каждого. Толпа молчала, внимая каждому моему слову.

— Запомните этот день! — продолжал я, повышая голос. — Запомните этого человека! И запомните главное: мы — Вольная Компания! Мы — братство свободных людей, объединенных общей целью, общей мечтой! Мы сильны только нашим единством и нашим доверием друг к другу! Любой, кто посмеет поднять руку на брата, любой, кто попытается украсть у своих, любой, кто предаст наши общие интересы, — закончит так же!

Я снова указал на виселицу.

— Другого пути у нас нет! Если мы хотим выжить в этом жестоком мире, если мы хотим добиться своей цели, если мы хотим, чтобы с нами считались, — мы должны быть едины! И мы должны быть беспощадны к тем, кто пытается разрушить это единство изнутри!

Я обвел взглядом лица пиратов. Кажется, мои слова произвели должный эффект. В их глазах я видел не страх, а скорее понимание и суровую решимость. Они поняли, что я не шучу. Что Вольная Компания — это не просто сборище удальцов, а серьезная организация со своими законами и правилами.

Я коротко взглянул на палача. Тот понял мой безмолвный приказ. Он проверил петлю, потом резко дернул за веревку, перекинутую через перекладину.

Тело Кита дернулось, взлетело на несколько дюймов над помостом и замерло, раскачиваясь в утреннем воздухе. Раздался глухой хрип, потом все стихло. Это было жестокое зрелище, от которого у многих, наверное, застыла кровь в жилах. Но я заставил себя смотреть, не отводя взгляда. Это был урок, который должны были усвоить все. И я, как лидер, должен был показать, что готов идти до конца ради сохранения нашего братства.

Некоторое время на площади стояла мертвая тишина. Потом кто-то из толпы негромко кашлянул, кто-то переступил с ноги на ногу. Напряжение начало понемногу спадать. Урок был усвоен. Я это чувствовал. Предательство в наших рядах больше не повторится. По крайней мере, я на это очень надеялся.

Я спустился с помоста. Морган и Стив последовали за мной.

— Жестко, капитан, — заметил Морган, когда мы отошли на достаточное расстояние. — Но необходимо.

— Да, — согласился я. — Иногда приходится принимать трудные решения. Но теперь, я надеюсь, мы сможем сосредоточиться на главном.

Я посмотрел на восток, где солнце, наконец, прорвалось сквозь тучи, окрасив небо в нежно-розовые тона. Впереди нас ждало Эльдорадо. И теперь, когда мы избавились от крысы в своих рядах, наш путь к нему стал немного чище.