Доктор Крюк 3

Глава 18

Утро на Барбадосе встретило меня тяжелым, влажным теплом и запахом гниющей органики, который не могли перебить даже ароматы специй и жареной рыбы, доносившиеся с рынка. Я выбрался из койки в «Рыжем Коте», чувствуя, как ноет старая рана от дуэли с Педро. Марго, конечно, постаралась на славу, штопая меня, но тело помнило сталь. Да и возраст, пусть и скинутый Вежей до вполне боеспособных тридцати с небольшим, иногда напоминал о себе фантомными болями семидесятилетнего старика, которым я был еще совсем недавно.

Голова была относительно ясной, несмотря на вчерашние возлияния команды.

Первым делом — инструменты. Лечить пиратов подручными средствами — дело неблагодарное и рискованное. Оружейник из «Стального Когтя», у которого я вчера прикупил отличную шпагу и мушкет, упомянул некоего Пьера. Туда и лежал мой путь.

Улочки Бриджтауна — это лабиринт. Узкие, кривые, мощеные грубым камнем, заваленные мусором. Между домами, построенными кое-как из дерева и глины, тянулись веревки с сохнущим бельем. Я шел, стараясь не выделяться, хотя мой камзол все же отличался от рубищ портовой бедноты. Мысли текли своим чередом, возвращаясь к Джону Блэквуду. Парень вчера следил за нами, потом попался, рассказал свою слезливую историю про долги отца и ростовщика Хоббса. Верить ему или нет? Филипп ему не доверял ни на грош, его можно было понять. Но что, если парень говорит правду? Держать его на коротком поводке, под присмотром Филиппа, и разобраться с этим Хоббсом. Закрыть долг — невелика цена, семьдесят один дублон, судя по рассказу Джона. Это снимет с него петлю и, возможно, сделает его обязанным мне. А обязанный человек в этом мире иногда полезнее друга.

Мастерскую Пьера я нашел в неприметном переулке, зажатом между складом и какой-то грязной харчевней. Небольшая вывеска с изображением молота и наковальни едва виднелась под слоем пыли. Внутри было темно, пахло угольной пылью. Сам Пьер — седой, жилистый француз лет шестидесяти, с обветренным лицом и сильно обожженной левой рукой, которую он держал чуть отстранено, — склонился над верстаком, сосредоточенно чиня явно дорогой кинжал с инкрустированной рукоятью.

— Месье Пьер? — я шагнул внутрь.

Он поднял голову и его внимательные глаза быстро меня просканировали.

— Слушаю вас. Чем могу быть полезен?

— Мне порекомендовали вас в «Стальном когте». Нужны инструменты. Медицинские. Скальпели, зажимы, иглы для шитья ран, пинцеты. Все самое лучшее, что вы можете сделать. — Я перечислил основной набор, необходимый для полевой хирургии.

Пьер отложил кинжал и вытер руки ветошью. Его взгляд стал еще более пристальным.

— Вы лекарь, месье?

— Вроде того, — уклончиво ответил я. — Иногда приходится латать людей. Сами понимаете, жизнь на Карибах полна неожиданностей.

Пьер не сразу понял о каких инструментах идет речь, но я набросал несколько рисунков и он уловил суть.

— Интересно, — он медленно кивнул. — Такие инструменты мне еще не заказывали. А по вашему виду и не скажешь, что доктор. Не пират ли вы часом, месье?

Я усмехнулся, стараясь выглядеть беззаботно.

— Пират? Что вы, месье Пьер! Я всего лишь скромный торговец с острым умом и желанием сохранить своих людей в целости. Хороший инструмент — залог успеха в любом деле, не так ли?

Француз хмыкнул, но спорить не стал. Видимо, деньги не пахли и для него.

— Сделать можно. Материал хороший есть, сталь толедская. Работа тонкая, займет пару дней. Цена, скажем, тридцать дублонов.

— Отлично, — согласился я. — Вот десять в задаток. Через два дня я зайду за остальным.

Я отсчитал золотые монеты, которые звякнули на верстаке. Пьер сгреб их своей здоровой рукой.

— Будет сделано, месье… торговец.

Выйдя от кузнеца, я почувствовал некоторое облегчение. Хорошие инструменты — это важно. Вежа, конечно, помогла бы мне с диагностикой и даже подсказывала бы схемы лечения, но руки-то мои, и без нормального скальпеля даже самая гениальная нейросеть не поможет зашить рваную рану от сабельного удара. Да и очки влияния на дороге не валяются.

Теперь — к Хоббсу. Ростовщик. Сама мысль об этих людях вызывала у меня отвращение, что в XXI веке, что здесь. Паразиты, наживающиеся на чужом горе. Но сейчас нужно было не морализаторствовать, а действовать. Переулок за рынком, где, по словам Джона, обитал этот кровопийца, оказался еще грязнее и мрачнее того, где жил Пьер. Вонь стояла такая, что хотелось зажать нос. Контора Хоббса представляла собой убогую лачугу с решеткой на единственном окне.

Какой-то диссонанс. Ростовщик и в таком бедном районе?

Я толкнул скрипучую дверь и вошел. Внутри было темно, пахло дешевым табаком. За массивным дубовым столом, заваленным бумагами, сидел сам Хоббс. Толстый, лысеющий мужчина с сальными волосами, обрюзгшим лицом и маленькими глазками-буравчиками. На его пухлых пальцах сверкали несколько золотых колец. Увидев меня, он расплылся в подобострастной ухмылке.

— Чем могу служить, господин? Займ? Или, может, выгодное вложение?

— Мне нужен Томас Блэквуд, — сказал я, подходя к столу. — Вернее, его долг.

Ухмылка сползла с лица Хоббса. Он нахмурился.

— Блэквуд? Он мертв. А долги… да, долги остались. А кто вы такой, чтобы спрашивать?

— Я тот, кто заплатит его долг. Сколько он был должен по расписке?

Хоббс полез в ящик стола, порылся в бумагах и извлек пожелтевший лист.

— Семьдесят один дублон, — он облизнул губы. — Плюс проценты за три года. Еще пятьдесят дублонов. Итого сто двадцать один.

Я вытащил кошель и отсчитал на стол семьдесят одну монету. Золото глухо стукнулось о дерево.

— Вот семьдесят один дублон. Это основной долг. Проценты можешь засунуть себе… ну, ты понял куда.

Хоббс побагровел.

— Но… но расписка! Проценты! Это законно!

— Законно? — я усмехнулся и положил руку на эфес шпаги. Мой взгляд стал тяжелым. — В этих водах, Хоббс, закон — это сила. Ты получил свое. А теперь слушай внимательно. Сын Томаса, Джон, теперь под моей защитой. Если ты или твои шавки еще хоть раз сунетесь к нему, если я услышу хоть слово о долге или процентах, я найду тебя. Даже если ты уплывешь на край света. Я найду тебя, вытащу на свой корабль и скормлю акулам. Ты меня понял?

Ростовщик побледнел, его тройной подбородок затрясся. Он смотрел то на монеты, то на мою руку на шпаге, то в мои глаза. Страх был неподдельным.

— П-понял… — пробормотал он, сглотнув. — Вопрос… вопрос закрыт. Никаких претензий к Джону Блэквуду.

— Вот и славно. — Я развернулся и пошел к выходу, не оборачиваясь. Я знал, что он не посмеет ничего предпринять. По крайней мере, пока я здесь, на Барбадосе.

Выйдя на свет, я вдохнул полной грудью. Пусть воздух и был пропитан вонью, он казался чище, чем атмосфера в конторе ростовщика. Дело сделано. Джон свободен от этого ярма. Теперь посмотрим, чего он стоит на самом деле.

Странно, что у этого ростовщика даже охраны нет. Или я чего-то не понимаю?

Я направился к рынку, где договорился встретиться с Джоном. Площадь кипела жизнью. Торговцы наперебой расхваливали свой товар: фрукты, рыбу, ткани, ром, безделушки для моряков. Джон ждал меня у фонтана, переминаясь с ноги на ногу. Вид у него был встревоженный. Увидев меня, он шагнул навстречу.

— Ну что? — с мольбой в голосе спросил он.

— С Хоббсом все улажено, — сказал я. — Ты ему больше ничего не должен. Ни дублона.

Лицо Джона просветлело. Он выдохнул с явным облегчением.

— Спасибо! Спасибо, капитан! Я не знаю, как вас благодарить!

— Благодарности потом. Я слышал, ты интересовался моей командой. — Я смотрел на него в упор, оценивая. Худой, жилистый, глаза горят. Есть в нем что-то, какая-то упертость. Возможно, из него выйдет толк. А возможно, нет. Риск. Вся моя новая жизнь — сплошной риск.

— Да! — Джон выпрямился. — Я слышал… слухи ходят, что вы тот самый Доктор Крюк. Пират. Я хочу пойти с вами! Я умею обращаться с оружием, я быстро учусь! Я сделаю все, что скажете! Только заберите меня отсюда!

Он смотрел с отчаянной надеждой.

Я и долг-то заплатил только из-за того, что чувствовал некое желание воздать должок одному из тех, кому доверился Дрейк.

Я хмыкнул.

— Желание — это хорошо. Но одного желания мало. Пиратская жизнь — это не прогулка под луной. Это кровь, пот и постоянная опасность. Докажи сначала, что ты чего-то стоишь. Докажи, что тебе можно доверять и что ты не подведешь в бою.

Я оставил предложение открытым, не сказав ни «да», ни «нет». Пусть покажет себя. Не знаю как. Случаев на это будет множество. С учетом того, что я в окружении врагов. А я понаблюдаю. Вот только плохо, что про Доктора Крюка уже слухи в Барбадосе.

Джон энергично кивнул, его глаза блеснули.

— Я докажу, капитан! Вы не пожалеете!

Я развернулся и пошел прочь, оставив его у фонтана. Нужно было возвращаться к своим. Вопрос с долгом Джона закрыт, но появился новый — стоит ли брать его на борт «Морского Ворона»? Ответ пока не был очевиден. Время покажет. А времени, судя по всему, у меня оставалось все меньше.

Оставив Джона Блэквуда на рыночной площади переваривать туманные перспективы пиратской карьеры, я двинулся прочь от шумного центра Бриджтауна.

Нужно было проверить моих дам. Марго и Изабелла. Две женщины, волею судеб оказавшиеся под моей опекой, и обе — ходячие проблемы. Марго — дочь бывшего губернатора, отравительница, и, судя по всему, объект внезапно вспыхнувшей страсти Моргана. Изабелла — дочь другого губернатора, заложница, ключ к шантажу ее отца англичанами Кромвеля. Обеих нужно было держать подальше от неприятностей, пока я не разберусь с делами на Барбадосе.

Домик, который я снял для них на окраине, стоял в некотором отдалении от основной застройки, почти у начала плантаций сахарного тростника. Место тихое, неприметное. Я рад был, что оно не привлекает лишнего внимания. Охрану я поручил Сэму — здоровенному, молчаливому матросу с «Морского Ворона», преданному и надежному, насколько вообще можно говорить о надежности среди пиратов.

По мере приближения гомон портового города стихал, уступая место шелесту пальмовых листьев и стрекоту цикад. Воздух стал чище, хотя жара никуда не делась. Я свернул на узкую тропу, ведущую к домику, и уже издали заметил нечто неожиданное. Под раскидистой пальмой, возле небольшого плетеного столика, сидели обе мои подопечные. Марго что-то оживленно рассказывала, жестикулируя, Изабелла слушала, слегка улыбаясь. Но не это меня удивило. Рядом с ними, в удобном кресле, расположился незнакомый мужчина. Пожилой, но державшийся прямо, в дорогом камзоле, белоснежном накрахмаленном жабо и парике. Седовласый парик, тщательно завитый и напудренный. В руке он держал изящную трость с набалдашником из слоновой кости. Неподалеку, в тени других деревьев, маячила фигура Сэма — он был начеку, но держался на расстоянии, явно понимая статус гостя. Остальные охранники, которых я выделил, тоже были видны, рассредоточенные по периметру.

Сердце неприятно екнуло. Кто это? Представитель властей? Человек Кромвеля? Я замедлил шаг, пытаясь оценить ситуацию. Незнакомец выглядел аристократично и уверенно. Он явно не был случайным прохожим.

Заметив меня, Марго прервала свой рассказ. Изабелла тоже повернула голову. Незнакомец медленно поднялся мне навстречу, опираясь на трость. Роста он был высокого, лицо — властное, с тонкими чертами и проницательными, чуть прищуренными глазами.

— А вот, кажется, и наш торговец, — произнес он с легкой усмешкой, глядя на меня в упор.

Я подошел ближе, с невозмутимым выражением лица.

— Добрый день, дамы. Сэр. — Я слегка кивнул, мой взгляд скользнул по Марго и Изабелле — обе выглядели целыми и невредимыми, хотя и немного напряженными.

— Позвольте представиться, — продолжил незнакомец, не отводя глаз. — Сэр Уильям Кортни, губернатор Барбадоса. А вы, если не ошибаюсь, капитан Крюк? Хотя здесь вас знают под другим именем.

Та-дам! Вот тебе и инкогнито! Зачем только «Принцессу» перекрашивал?

Губернатор. Собственной персоной. И он знает, кто я. Моя маскировка торговца, похоже, продержалась недолго. Слухи на Карибах распространяются быстрее тропической лихорадки.

— Рад знакомству, сэр Уильям, — ответил я ровно, не подтверждая, но и не опровергая его слова. — Не ожидал застать вас здесь. Надеюсь, мои подопечные не доставили вам хлопот?

— Вовсе нет, капитан, — Кортни снова улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. — Леди Изабелла и леди Маргарет — очаровательные собеседницы. Я как раз навещал свои плантации неподалеку и решил засвидетельствовать свое почтение дамам, о чьем прибытии мне доложили. Не составите ли мне компанию для небольшой прогулки? Воздух здесь чудесный, да и плантации тростника — гордость нашего острова.

Приглашение прозвучало вежливо, но отказываться было бы глупо. Это явно не просто любезность. Губернатор хотел поговорить со мной наедине.

— С удовольствием, сэр Уильям, — согласился я.

Мы оставили женщин у столика и направились по тропе, ведущей вглубь плантаций. Сэм незаметно двинулся следом, держась на почтительном расстоянии. Охрана губернатора также следовала за нами.

Солнце палило нещадно. Бескрайнее зеленое море сахарного тростника простиралось до самого горизонта. Высокие стебли качались на легком ветру, создавая иллюзию прохлады. Между рядами тростника виднелись фигуры людей — рабов. Темнокожие мужчины и женщины, полуобнаженные, с блестящими от пота спинами, монотонно рубили стебли мачете под присмотром надсмотрщиков с кнутами. Тяжелый, изнуряющий труд под палящим солнцем. Картина, типичная для этих островов, но от этого не менее удручающая.

— Барбадос — жемчужина Карибского моря, капитан, — прервал молчание Кортни, обводя плантации рукой с тростью. — Сахар — это наше золото. Он приносит короне огромные доходы. Но, как и всякую жемчужину, ее хотят заполучить или раздавить. Лорд-протектор Кромвель имеет свои виды на Вест-Индию. Его амбиции велики, а методы весьма своеобразны.

Он сделал паузу, искоса взглянув на меня.

— Мне доложили, что в последнее время в наших водах появился некий корабль под черным флагом, быстрый и хорошо вооруженный. И командует им человек, которого называют Доктором Крюком. Говорят, он лекарь, но при этом отчаянный пират. И он очень интересует людей Кромвеля. Они ищут человека с вашим описанием, капитан. И, по моим сведениям, они уже близко. Возможно, даже здесь, на Барбадосе.

Вот так. Прямо и без обиняков. Губернатор знает не только мое имя, но и то, что за мной охотятся англичане. Мое инкогнито лопнуло, как мыльный пузырь.

— Любопытные слухи, сэр Уильям, — я постарался, чтобы мой голос звучал как можно более нейтрально. — Торговые пути полны опасностей, и пираты — не редкость. Что до людей Кромвеля… их интересы меня мало заботят. Я здесь по своим делам.

— Свои дела? — Кортни хмыкнул. — У вас весьма интересные «дела», капитан. И весьма опасные спутницы. Вы собираете вокруг себя весьма взрывоопасную компанию.

Он знал. Он знал практически все. Или делал вид, что знает. Откуда? Шпионы? Слухи? Неважно. Важно то, что губернатор Барбадоса держит руку на пульсе и явно имеет свои интересы в этой игре.

— Я не ищу неприятностей, сэр Уильям, — сказал я твердо. — Но и бежать от них не привык.

Кортни остановился и повернулся ко мне.

— Барбадос — остров нейтральный, капитан. Пока что. Я не хочу войны у своего порога. Ни с пиратами, ни с флотом Кромвеля. Но я также понимаю, что иногда для сохранения мира нужно выбирать сторону. Или, по крайней мере, знать, кто твой потенциальный союзник, а кто — враг. Возможно… — он сделал многозначительную паузу, — возможно, наши интересы могут совпасть. Барбадосу не помешала бы защита от чрезмерного внимания Лондона. А человеку, который способен противостоять людям Кромвеля, возможно, понадобится безопасная гавань и некоторая поддержка. Подумайте об этом, капитан.

Он не сказал ничего конкретного. Никаких предложений, никаких обещаний. Лишь намек. Губернатор прощупывал почву, оценивал меня, оставляя дверь для дальнейших переговоров приоткрытой.

— Я подумаю над вашими словами, сэр Уильям, — ответил я так же уклончиво.

— Вот и хорошо, — кивнул он, и мы медленно пошли обратно к домику. — А пока советую вам быть осторожнее. Бриджтаун кишит шпионами, и не все они носят мундиры.

Разговор был окончен. Губернатор дал понять, что он в курсе событий, предупредил об опасности и намекнул на возможное сотрудничество на своих условиях.

Вот только зачем ему все это? Я опять что-то не улавливаю.

Ситуация становилась все сложнее. Одно было ясно: спокойно отсидеться на Барбадосе не получится. Встреча с Кортни добавила еще одну переменную в, и без того запутанное, уравнение моей одиссеи.

Я распрощался с губернатором Кортни у ворот временного пристанища Марго и Изабеллы. На душе было муторно. Я посидел с девушками, дал указания Сэму о том, что пришлю ему в подмогу еще кого-нибудь, чтобы кто-то мог предупредить меня о форс-мажорах с дамами.

Разговор с этим аристократом, Уильямом Кортни, оставил больше вопросов, чем ответов. Он знает, кто я. Он знает про моих спутниц. Он знает про интерес Кромвеля ко мне.

Одно было ясно: мое инкогнито приказало долго жить.

Скромный торговец — ха! Кортни видел меня насквозь. А если знает он, значит, знают и другие. Люди Кромвеля, о которых он говорил, могут быть где угодно. В порту, в тавернах, на рынке. Каждый встречный может оказаться шпионом.

Пора было уносить ноги, пока не стало слишком поздно. Но как? «Морской Ворон» еще не был готов к серьезному походу после переделок, заказанных у местных корабелов. Да и тайна Дрейка, эта проклятая книжица с ее загадками, держала меня здесь.

Погруженный в эти мысли, я почти не замечал дороги обратно к «Рыжему Коту». Улочки, казавшиеся утром просто грязными и шумными, теперь выглядели враждебными. Тени в подворотнях казались подозрительными, смех моряков в харчевнях — зловещим. Паранойя? Возможно. Но в моем положении лучше перестраховаться. Решено: днем я больше на улицах Бриджтауна не появляюсь. Все дела — под покровом ночи.

Таверна встретила меня привычным гулом и запахом дешевого рома. Моя команда, похоже, только начинала приходить в себя после вчерашнего. Кто-то играл в кости, кто-то допивал остатки эля, кто-то просто клевал носом за столом. Морган сидел в углу, мрачно глядя в свою кружку. Его рыжая борода торчала во все стороны. Я подошел и сел напротив.

— Ну что, капитан? Нагулялся? — он поднял на меня взгляд. — Вид у тебя, будто ты призрака встретил. Или самого дьявола.

— Почти, Генри, — я махнул рукой трактирщику, чтобы принес ром. — Я только что имел беседу с губернатором Кортни.

Морган присвистнул.

— С самим губернатором? И о чем же вы толковали, если не секрет? О погоде?

— Обо мне, Генри. Он знает, кто я. Знает про «Морского Ворона». Знает, что люди Кромвеля меня ищут. Мое инкогнито сдохло.

Морган выругался и с силой грохнул кружкой по столу, расплескав остатки рома.

— Проклятье! Я так и знал! Шила в мешке не утаишь! Слишком много шума мы наделали. Портобелло, Роджерс… Слухи летят быстро. Что теперь?

— Кортни предупредил, что люди Кромвеля уже здесь. И намекнул на… возможное сотрудничество. Якобы ему не нужна война у порога, и он может помочь тому, кто избавит его от этой головной боли.

— Помочь? — Морган расхохотался. — Губернаторы помогают только себе, Крюк! Он выжидает. Хочет посмотреть, кто сильнее. Хочет узнать кто там на твоей стороне — может там французы с испанцами. В любом случае он либо сдаст нас Кромвелю на блюдечке, либо использует в своих играх. Не верю я ему!

— Я тоже не верю, — согласился я. — Поэтому надо убираться отсюда. Как можно скорее. Ускорить ремонт «Ворона» и уйти в море, пока нас не зажали в порту.

— Бежать? — в голосе Моргана прозвучало презрение. — Опять бежать? Мы бежали из Портобелло. Теперь бежать с Барбадоса? Я не для того стал пиратом, чтобы вечно поджимать хвост! Нужно драться, Крюк! Найти этих псов Кромвеля и выпустить им кишки! Показать им, что с нами шутки плохи! Захватить их корабль, показать силу!

— Драться? С кем, Генри? Где они? Мы даже не знаем, кто они и сколько их. Нападать вслепую? Кортни не зря говорил об осторожности. Они могут ждать нас за каждым углом. Нужно укрепить корабль и уйти в море. Там у нас будет простор для маневра.

— А добыча? А слава? — Морган сверкнул глазами. — Сидеть и ждать, пока нас прихлопнут, как мух? Нет уж! Если подвернется случай — я буду атаковать!

Я видел, что переубедить его сложно. Жажда славы и золота горела в нем ярким пламенем. Он был рожден для битвы, а не для осторожных маневров.

— Ремонт ускорить, — твердо сказал я. — Заплати мастерам вдвое, если нужно. И быть начеку. Никаких пьяных выходок в городе. С сегодняшнего дня — строжайшая дисциплина.

Морган поморщился, но промолчал. Он понимал серьезность ситуации. В этот момент к нашему столу подошел Филипп. Лицо у него было хмурое.

— Капитан, — тихо сказал он, наклонившись ко мне. — Этот Джон… Блэквуд. Он опять ошивался возле корабля утром. Задавал матросам вопросы про наши пушки, про запасы пороха. Не нравится он мне. Скользкий тип. Не верю я ему ни капли.

Я посмотрел на Филиппа. Его недоверие было понятно, особенно после истории с его отцом и картой. Но интуиция подсказывала мне, что Джон не так прост. Возможно, он действительно ищет ответы, связанные с его отцом и Дрейком. А возможно, он двойной агент.

Кромвель, губернатор, подозрительный Джон Блэквуд… И над всем этим — тайна Дрейка. Книжица, найденная в гробу. «Барбадос». «Ищи там, Крюк». Где «там»? На могиле его отца была странная надпись «В глазах Святого Бернара» — та же, что и на клочке карты с острова Монито. А что если подсказка не в самой надписи, а в чем-то еще? В рисунке на плите? Я ведь не помню что там было нарисовано. Корова?

Точно! Нужно вернуться туда. Ночью. Осмотреть все еще раз, без спешки. Возможно, я что-то упустил. Возможно, именно там кроется ключ к следующему шагу на пути к Эльдорадо.

— Генри, Филипп, — я подозвал их снова. — Сегодня ночью у нас будет небольшая вылазка. Вернемся к дому Блэквуда. У меня есть предчувствие, что я не все там осмотрел.

Морган оживился. Любое действие было для него лучше бездействия. Филипп молча кивнул.

Ночь опустилась на Барбадос быстро, словно кто-то резко задернул черный бархатный занавес. Луны почти не было видно за набежавшими тучами, что играло нам на руку. Улицы Бриджтауна опустели, лишь изредка доносились пьяные выкрики из портовых кабаков да скрип снастей на пришвартованных судах.

Мы — я, Морган и Филипп — двигались тенями, стараясь держаться темных переулков и избегать освещенных факелами участков.

«В глазах Святого Бернара» — фраза не давала мне покоя. Она уже привела нас к золоту Монито, но Дрейк явно вкладывал в нее и другой смысл, связанный с Барбадосом.

Вот и знакомый запущенный квартал. Дом Блэквуда, вернее, то, что от него осталось, чернел на фоне чуть более светлого ночного неба — покосившийся остов, заросший диким виноградом и плющом. Небольшое участок за домом, где покоился Томас, было едва различимо в темноте. Могильная плита — вот она.

— Осмотритесь, — прошептал я Моргану и Филиппу. — Я быстро.

Морган занял позицию у развалин забора, Филипп встал чуть поодаль, прислушиваясь к ночным шорохам. Я опустился на колени перед плитой, достал из-за пазухи кусок пергамента и уголек, который прихватил в таверне. При тусклом свете звезд я начал быстро копировать сложный, витиеватый узор, вырезанный под именем Томаса Блэквуда. Это была не просто вязь, а что-то осмысленное, какая-то стилизованная фигура, которую я не мог разобрать при беглом осмотре днем. Линии ложились на пергамент, и чем больше я рисовал, тем сильнее крепла уверенность — это важно. Это ключ.

Я так увлекся, что почти не слышал ничего вокруг, кроме стрекота цикад и отдаленного шума прибоя. Рука двигалась быстро, почти закончив…

— Шшш! — резкий шепот Моргана заставил меня вздрогнуть и поднять голову. — Кто-то идет!

Я замер, прислушиваясь. И действительно, со стороны улицы послышался приглушенный топот нескольких пар ног. Они приближались.

— Прячемся! — скомандовал я шепотом, торопливо засовывая недорисованный пергамент обратно за пазуху. Мы метнулись за остатки каменной ограды, прижимаясь к земле. Отсюда был виден вход во двор.

Сердце заколотилось быстрее. Люди Кромвеля? Или люди Хоббса, решившие проигнорировать мои угрозы? Или кто-то еще?

Долго ждать не пришлось. Во двор бесшумно скользнули три темные фигуры в длинных плащах с капюшонами, скрывавшими лица. В руках у них поблескивали сабли. Они двигались профессионально, слаженно, осматривая двор.

— Никого, — прошипел один.

— Обыщите здесь все! — приказал второй, чей голос показался мне смутно знакомым. — Он должен быть где-то здесь. Помните приказ: живым брать! Где Крюк?

Крюк. Меня ищут. Значит, Кортни не лгал — они действительно здесь. И знают, где искать. Кто-то навел их? Джон?

— Уходим! — прошептал я Моргану и Филиппу. — Через заднюю часть двора!

Мы начали осторожно отступать, прячась за кустами и остатками строений. Но было поздно. Со стороны заброшенного сада, куда мы направлялись, выросли еще две тени. Путь к отступлению был отрезан. Ловушка захлопнулась.

— Вот они! — раздался крик одного из тех, кто вошел первым.

Нас заметили. Скрываться больше не было смысла.

— К бою! — рявкнул Морган, выхватывая шпагу. Он первым бросился на ближайшего противника.

Завязалась короткая, яростная схватка в полумраке. Звон стали разрезал ночную тишину. Морган обрушился на своего врага, тесня его к стене дома. Я выхватил шпагу, только вчера купленную у «Стального Когтя», и принял на себя удар второго нападавшего. Третий бросился на Филиппа. Я успел краем глаза заметить, как Филипп отбил первый выпад, но тут же вскрикнул и пошатнулся, схватившись за плечо.

Ранен! Да чтоб тебя!

Мой противник был опытным фехтовальщиком, его сабля свистела у самого моего лица. Я парировал удары, стараясь держаться ближе к раненому Филиппу, который отступал, отбиваясь здоровой рукой. Второй противник, отброшенный мной вначале, теперь тоже наседал, пытаясь обойти меня с фланга. Двое на одного, плюс раненый товарищ — ситуация становилась критической. Морган все еще был занят своим противником.

И тут произошло то, чего я никак не мог ожидать.

Из-за угла полуразрушенного дома, из самой густой тени, выступила еще одна фигура. Невысокая, худощавая. В руке — пистоль. Капюшон был откинут. Джон Блэквуд.

Его рука не дрогнула. Палец лег на курок.

Грянул выстрел. Оглушительный хлопок разорвал ночную тишь, вспышка на миг ослепила. Пороховой дым окутал фигуру Джона.