Доктор Крюк 3

Глава 11

Ночь была черной. Паруса хлопали над головой. Корабль разрезал воду, унося нас прочь от Портобелло. На горизонте уже маячила «Гроза морей» — старый враг, корабль Роджерса. Его силуэт темной громадой вырисовывался на фоне слабого зарева, которое еще тлело над испанским городом. Я прищурился, вглядываясь в даль. Мой бриг был быстрее в два раза, пушки стреляли чаще и били дальше. Это был бой, который я собирался выиграть на классе, за счет мощи «Принцессы».

Стив, запыхавшийся после бега через палубу, стоял рядом, переводя дыхание. Я бросил взгляд на Моргана — тот уже орал на матросов, чтобы готовили пушки. Генри был в своей стихии: глаза блестели, голос хрипел от азарта. Я кивнул ему, коротко, без слов. Он понял. Мы не собирались убегать. Не в этот раз.

Я повернулся к штурвалу и крепче сжал дерево. Рулевого я отодвинул. Сейчас я покажу класс. «Принцесса» была готова. После ремонта на Сент-Китсе она стала не просто кораблем — машиной для боя. Томас Редвуд, старый мастер, вложил в нее душу, и я чувствовал это в каждом скрипе снастей, в каждом рывке парусов. Роджерс не знал, на что нарвался. Его «Гроза» была тяжелой, неповоротливой, с пушками, которые били редко и медленно. А у меня был козырь — дальность и скорость.

Я прикинул расстояние. «Гроза» приближалась, но еще не вошла в зону их выстрелов. Мои пушки могли достать ее уже сейчас. Я решил сыграть умнее. Подпустить ближе, ударить и уйти. Измотать, как волк загоняет оленя. Несколько заходов, чтобы вывести корабль из строя, а потом добить. План был прост, но требовал точности. И я доверял своей команде.

— Морган! — крикнул я через палубу. — Первый залп по моей команде. Бей по корпусу, но не топи. Хочу их взять живыми.

Он обернулся, криво ухмыльнулся, показав зубы.

— Если ты хочешь мне добыть корабль — не старайся, мне он не нравится? И вообще, а если они сами напросятся?

— Тогда топи, — буркнул я. — Но Роджерса оставь мне.

Морган кивнул. Канониры под руководством Джека Грома уже таскали ядра, порох сыпался в жерла пушек. Я слышал, как скрипят лафеты, как матросы переругиваются вполголоса. Напряжение висело в воздухе. Я снова посмотрел на «Грозу». Она шла прямо на нас, уверенно и нагло. Роджерс, видно, думал, что я убегу. Он не знал, что я изменился с нашей последней встречи. Вежа дала мне не только молодость, но и возможность быть сильнее, чтобы переиграть таких, как он.

— Пит! — гаркнул я юнге, который возился с флагом. — Подними повыше. Пусть видят.

Малец кивнул, дернул канат.

Ах да, забыл про свой знак. Морган проявил творчество. Говорит, что негоже такому пирату как я без своего флага. Это было еще в тот день, когда я очнулся от злосчастной дуэли.

Черный стяг с белым крюком и черепом взлетел на мачту и затрепетал на ветру. Это был мой знак. Доктор Крюк. Не просто врач, а тот, кто режет судьбы.

«Гроза» приближалась. Я считал расстояние в уме. Пора. Я вдохнул влажный воздух и резко выдохнул.

— Огонь! — рявкнул я.

Палуба содрогнулась.

Пушки выплюнули ядра, дым рванулся вверх, застилая звезды. Я услышал, как металл врезался в дерево где-то там, на «Грозе». Крик, треск, глухой стон корпуса. Первый удар попал в цель. Я не стал ждать ответа — крутанул штурвал, уводя «Принцессу» в сторону. Мы были быстрее. Роджерс даже не успел прицелиться, как мы уже растворились в ночи. Да и смысл было ему целится, если не достреливал до нас.

— Отлично, — пробормотал я, глядя, как «Гроза» теряется в темноте. — Первый пошел.

Морган подскочил ко мне.

— Попали в борт, Крюк. Они там матерятся, аж сюда слышно.

— Говорят, мат лечит, — хмыкнул я. — Еще пару раз подлечим и посмотрим.

Я развернул бриг, выписывая дугу. «Гроза» упрямо шла за нами, но уже медленнее. Я видел, как их паруса дергаются — ветер был на моей стороне. Второй заход. Я снова подпустил их на расстояние своего выстрела и дал залп. Снова дым, снова треск дерева. И снова ушел, не дав им шанса ответить. Они стреляли, но ядра плюхались в воду далеко позади. Я усмехнулся. Их пушки были старыми. А мои — скорострельные, точные, прокачанные Вежей. Это был не бой, а игра.

Третий заход. Четвертый. Пятый. Каждый раз я бил и уходил, оставляя «Грозу» в дыму и хаосе. Их корпус уже дымился, паруса висели клочьями, но Роджерс не сдавался. Я видел, как он на мостике, машет. Злой, как черт. Я почти слышал его ругань сквозь шум ветра.

После пятого залпа я остановился, выровнял штурвал. «Гроза» все еще плелась за нами, но уже еле живая. Я прикинул — пора заканчивать. Пять ударов ее измотали, но мачты стояли. Пушки молчали, но могли еще огрызаться. Я решил рискнуть. Шестой заход должен был стать последним. Я бросил взгляд на Моргана.

— Генри, готовь всех. Сейчас будем кружить. Бей по мачтам. Хочу, чтобы они встали.

Он кивнул, оскалился.

— Сделаем, Крюк. Роджерс пожалеет, что вообще высунулся.

Я крутанул штурвал, направляя «Принцессу» на новый курс. Ночь была на исходе, небо на востоке начало светлеть. Рассвет близко. Пора заканчивать этот бой.

Морган стоял у борта, орал на канониров, чтобы заряжали быстрее. Его голос перекрывал шум ветра и скрип снастей. Я бросил взгляд на палубу — матросы бегали, таскали ядра, порох сыпался в жерла.

Я крутанул штурвал, направляя «Принцессу» в широкий полукруг. Мы заходили сбоку, держа «Грозу» на прицеле.

— Генри! — крикнул я через палубу. — Бей по мачтам. Книппелями.

Он обернулся.

— Сделаем, Крюк. Ща гостинцем угостим.

Я усмехнулся. Морган был в деле, его глаза горели, как у зверя перед прыжком. Я выровнял курс, держа «Грозу» на расстоянии предела выстрела. Они пытались развернуться, но я был слишком быстр. «Гроза» попала в прицел.

— Огонь! — рявкнул я и палуба снова содрогнулась.

Пушки выплюнули ядра, дым рванулся вверх, закрывая горизонт. Я услышал треск — первое ядро врезалось в грот-мачту «Грозы» (вторая от носа мачта). Дерево хрустнуло, накренилось, паруса затрепетали, падая вниз. Команда Роджерса заорала, но я не стал ждать. Крутанул штурвал, уводя бриг дальше по кругу. Мы двигались, не давая им прицелиться.

— Еще раз! — крикнул я, и Морган тут же подхватил команду.

Второй залп. Снова треск, теперь фок-мачта дрогнула (первая от носа мачта), наклонилась, рухнула на палубу «Грозы». Я видел, как там мечутся фигурки — пираты пытались что-то сделать, но было поздно. Корабль лишался хода, паруса висели клочьями, мачты падали одна за другой. Я выписывал круги, держа дистанцию, и бил, бил, бил. Третий залп, четвертый. Обломки мачт рухнули в воду, подняв фонтан брызг.

— Стоит! — заорал Морган, хлопнув по борту. — Крюк, она встала!

Я бросил взгляд на «Грозу». Он был прав. Корабль Роджерса замер, как выброшенный на берег кит. Паруса свисали рваными тряпками, мачты лежали в обломках. Они еще пытались стрелять, но ядра падали далеко в воду, не долетая до нас. Я выдохнул. Пора закрепить победу.

— Пушки их молчат? — спросил я, не отрывая глаз от врага.

Морган прищурился, вгляделся в дым.

— Молчат пока. Но могут огрызнуться. Давай добьем?

— Добьем, — согласился я. — Бей по орудиям. Не хочу сюрпризов.

Он рявкнул на канониров, и те бросились к пушкам. Я развернул «Принцессу», держа ее на безопасном расстоянии. Новый залп — ядра врезались в борт «Грозы», разнося лафеты в щепки. Я слышал, как там что-то взорвалось — видно, порох загорелся. Дым поднялся гуще. Пушки Роджерса замолчали окончательно. Я усмехнулся. Теперь они были мои.

Рассвет уже пробивался сквозь тьму, небо светлело, окрашивая море в серо-розовый цвет. Я выровнял штурвал, направляя бриг ближе к «Грозе». Пора было заканчивать. Корабль Роджерса стоял, окруженный обломками. Я видел, как там суетятся уцелевшие пираты, их было мало. Мои залпы выкосили половину команды, если не больше. Победа была близко. Роджерс жив, а он не из тех, кто сдается без боя.

— Стив! — крикнул я боцману. — Готовься. Подойдем вплотную.

Он кивнул, побежал к матросам. Я бросил взгляд на Моргана.

— Генри, держи пушки наготове. Если что — топи их к чертям.

— С радостью, — хмыкнул он, потирая руки.

Я направил «Принцессу» к «Грозе», держа ее под прицелом. Солнце лизнуло горизонт, осветив израненный корабль Роджерса. Он стоял на мостике и смотрел на нас. Я чувствовал его взгляд даже через расстояние. Злой, упрямый, полный ненависти. Он не сдастся просто так. Кажется, я хорошо выучил этого пирата.

Мы подошли ближе, остановились в двадцати шагах. Я кивнул Моргану, и тот рявкнул команду. Пушки развернули, нацелили на палубу «Грозы». Заряды были готовы — картечь, смертельная на таком расстоянии. Один залп, и от команды Роджерса не останется ничего. Я вышел на мостик, сложил руки на груди, посмотрел на него сверху вниз.

— Роджерс! — крикнул я, перекрывая шум ветра. — Сдавайся. Или сдохнешь вместе со своим корытом.

Он ненавистно глядел на меня. Его лицо было в копоти, волосы растрепаны, но в глазах горела злоба. Я ждал ответа.

Бой был выигран, но я знал — с Роджерсом все только начинается. А ну как выстрелит своим пистолем. Есть у него такой. Ли был так убит.

Солнце поднималось выше, бросая первые лучи на палубу «Грозы». Я вдохнул утренний воздух.

Роджерс наконец поднял голову.

— Сдаться тебе, Крюк? — бросил он, сплюнув на палубу. — Да я скорее сгорю с этим кораблем, чем лизну тебе сапоги.

Я усмехнулся. Он неисправим. Ветер трепал мою рубаху, солнце било в глаза, но я даже не щурился.

— Твой выбор, Бартоломью. Либо ты сдаешься, либо я топлю твою посудину. И тебя заодно. Живых тут мало осталось, сам видишь.

Он оскалился, шагнул в сторону, чуть не споткнувшись о сломанный лафет. Уцелевшие пираты — человек десять, не больше — жались к борту, глядя то на него, то на меня. Я заметил Сквиббса, его крысиное лицо, мелькнувшее за спиной Роджерса. Этот крысеныш тоже выжил. Ну и ладно, разберусь с ним позже.

— Ты думаешь, что победил, Крюк? — рявкнул Роджерс, ткнув пальцем в мою сторону. — Да ты никто! Везучий выскочка, который украл мой клад! Монито был моим, слышишь?

Я хмыкнул, потер щетину на подбородке и кивнул Моргану, стоявшему у пушек.

— Генри, если он еще раз вякнет про Монито, стреляй. Мне его нытье надоело.

Морган ухмыльнулся, хлопнул по горячему стволу пушки.

— С радостью, Крюк. Только скажи.

Роджерс побагровел и замолчал. Я спустился с мостика, махнул Филиппу.

— Филипп, бери людей, обыщи «Грозу». Все ценное — на борт. Это твой первый бой как абордажника, не подведи. Условия идеальные.

Он кивнул, поправил саблю на поясе. Через пару минут в сторону потрепанной «Грозы» полетели абордажные кошки. Моя команда проникала на палубу врага.

Я вернулся к борту, скрестил руки, глядя на Роджерса. Он не двигался.

— А знаешь что, Крюк, — оскалился Роджерс, — а топи меня. Я не отдам корабль тебе.

— Ты жалок, Бартоломью, — сказал я спокойно. — Гнался за мной через пол-Кариб, а что получил? Разбитый корабль и кучку дохлых псов. Сдавайся.

Он ухмыльнулся. Его голос понизился, стал шипящим, ядовитым.

— Добреньким прикидываешься? А что ты сделал с Ли, Крюк? С коком, что тебе помог? Оставил его подыхать от моей сабли. Ты не лучше меня.

Я сжал кулаки, скулы заходили ходуном. Ли. Роджерс хотел вывести меня.

— Ли сам выбрал свою судьбу, — ответил я холодно. — А ты выбрал свою. Сдавайся, или сдохнешь.

Он хрипло засмеялся. Смех эхом разнесся над водой. Сквиббс дернулся, прячась за обломки. Роджерс наклонился вперед, прищурился, вглядываясь в меня.

— А ты изменился, Крюк, — сказал он тише, почти шепотом. — Лицо гладкое, глаза молодые. Неужели Дрейк дал тебе это? Бессмертие? Молодость? Ты нашел его проклятый клад?

Я громко рассмеялся в ответ, от души. Его бред меня позабавил. Вежа, конечно, омолодила меня, но до бессмертия было далеко. А Роджерс, видно, совсем спятил от жадности.

— Ты бредишь, Бартоломью. Нет никакого бессмертия. Только золото, которое ты потерял. И мозги, которых у тебя никогда не было.

Он побагровел еще сильнее, сжал кулаки.

— Ах ты, сучий выродок! — заорал он, брызжа слюной. — Да я тебя голыми руками удавлю! Ты, вонючий лекаришка, думаешь, что можешь меня обставить? Я тебя на куски порву!

Его вопли были громкими, но пустыми. Он проиграл.

— Ты трус, Крюк, — процедил он, сплюнув снова. — Шлюхин сын, что прячется за пушками. Твой отец, небось, сдох в канаве, а мать продала тебя за ром. Подойди сюда, если мужик, я тебе рожу размозжу!

Я почувствовал, как кровь ударила в голову. Он не знал, как задеть. Но попал в точку. Я не знал своих родителей — сирота. Но я не дал ему увидеть мою злость. Я шагнул вперед, спрыгнул с помощью абордажной кошки на палубу «Грозы».

Матросы расступились, я прошел через палубу к Роджерсу. Он стоял, ухмыляясь, думая, что вывел меня. Ошибся.

Но и я тоже повелся. Дальше все было как в замедленной сьемке. Вот Роджерс поднимает пистоль, вот я делаю подшаг в сторону, ухожу от линии огня. Рука сжалась в кулак, и я врезал апперкотом прямо в челюсть. Его голова мотнулась назад, он рухнул на палубу, как мешок с песком. Пистоль отлетел в сторону.

Тишина повисла над «Грозой». Уцелевшие пираты замерли, Сквиббс втянул голову в плечи еще глубже. Я вытер кулак о рубаху, посмотрел на него сверху вниз.

— Ну не дурак ли? — спросил я спокойно.

Он не ответил, только хрипел, держась за челюсть. Я кивнул Моргану, что наблюдал с «Принцессы».

— Держи его под прицелом. Если дернется — стреляй.

Морган отсалютовал, ухмыльнулся. Я отошел от Роджерса. Я ждал Филиппа. Он уже рыскал по «Грозе». Бой был выигран, Роджерс сломлен.

Морган стоит у борта, скрестив руки. Пушки были наготове, картечь ждала команды. Все под контролем.

Я слышал, как мои пираты во главе с Филиппом ломают сундуки, переворачивают бочки, выкрикивают друг другу находки. Это был первый бой барона, как главы абордажников, он старается. Хочет доказать, что не зря я его оставил. Я бросил взгляд на палубу — матросы тащили мешки с порохом, ящики с ромом, какие-то свертки.

Роджерс зашевелился, сел, опираясь на локоть. Его челюсть уже опухла, глаз подтек, но он все равно смотрел на меня с ненавистью. Я шагнул к нему, остановился в двух шагах.

— Ну что, Бартоломью, — сказал я, скрестив руки. — Доигрался?

Он сплюнул кровь на палубу и криво ухмыльнулся.

Солнце поднималось выше, жара начинала припекать. Ветер стих, море успокоилось, и я вдохнул воздух, прогоняя усталость. Бой вымотал.

Шаги застучали по палубе — Филипп возвращался. Я обернулся. Он шел быстро, лицо было напряженным. За ним тащили ящик — тяжелый, обитый железом. Я кивнул ему, показывая, чтобы ставили рядом.

— Что нашел? — спросил я, глядя на ящик.

Филипп вытер пот со лба, кивнул на добычу.

— Серебро, Крюк. Монеты, слитки. Еще порох и ром. Но это не все. Там, в трюме, кое-что странное.

Я нахмурился. Его тон мне не понравился. Слишком серьезный и осторожный. Филипп был не из тех, кто паникует, но сейчас в его голосе было что-то тревожное.

— Странное? — переспросил я. — Говори яснее.

Он замялся, бросил взгляд на Роджерса, который сидел на палубе. Тот ухмыльнулся, будто знал, о чем речь. Что этот гад опять задумал?

— Лучше сам посмотри, — сказал Филипп тихо. — В трюме. Это… не то, что мы искали.

Я махнул Моргану, чтобы следил за Роджерсом. Генри рявкнул на матросов, и те окружили Бартоломью, держа сабли наготове. Я пошел за Филиппом. Мы спустились по скрипучей лестнице в трюм «Грозы». Вонь ударила в нос — сырость, гниль, порох. Свет сюда почти не доходил, только слабые лучи пробивались через щели в борту. Филипп шел впереди, освещая путь фонарем. Я держал руку на крюке, мысленно подготавливая себя к чему угодно.

Трюм был завален хламом — бочки, канаты, какие-то тряпки. Филипп остановился у дальней стены, кивнул на что-то в углу. Я шагнул ближе, пригляделся. Там, среди цепей и досок, сидела фигура. Закованная в кандалы, сгорбленная.

Фонарь осветил ее лицо и я открыл рот в изумлении.

— Изабелла? — пробормотал я, не веря глазам.