Стратегия 10 Дипломатия фронтира

Глава 8 «В Кейптаунском порту, с какао на борту»

Я оглянулся и ещё раз посмотрел на небольшое здание городской ратуши и административного офиса губернатора, двухэтажное строение колониального периода архитектуры США с крутой крышей. Внешне ратушу эффектной не назовёшь. Крыша без всякого завершения, никакой тебе башни, шпиля или креста, нет и свободной мощёной площади. Главное здание Додж-Сити стоит в конце улицы, по сути, в тупике.

Тем не менее, оно впечатляет. Особенно в контрасте с примитивными домишками по соседству, крытыми соломой и больше напоминающими сарай. Интерьер наверняка также предельно суров. Власти сюда переселились не так давно. До этого они ютились в беленьком одноэтажном доме греческого типа, очень похожем на нашу дипмиссию, что никуда не годится для большого американского города-порта.

— Ну что, какие впечатления? — нервно спросила у нас Екатерина, ещё не начав спускаться по ступенькам крыльца. Она остановилась, достала из сумочки платок, быстро промокнув лоб и шею.

— Это было круто, но очень напряжённо. Очень, — признался я. — Но долго, как мне показалось.

— Не говори, Максим, я сама переволновалась, вся мокрая… Насчёт долго… Дольше ждали в фойе, чем длилась сама процедура вручения верительных грамот.

— А уж сколько дней ждали визита…

— В общем-то, это нормально, Дино. Аппарат чиновника такого уровня по-другому не может, ему всегда нужно подчёркнуть статус.

— А вот я словно похудел от волнения, во рту пересохло, — пожаловался я. — Сын, в машине есть вода?

— Во фляжке, падре… Ты хорошо держалась, Кэт! Почти как настоящая принцесса. Или как крупная чиновница из Евросоюза.

— Это такой комплимент, Дино? — подозревая подвох, спросила Селезнёва.

— Но ты действительно была хороша, поздравляю вас, господин посол! Других чиновниц я не видел.

— Присоединяюсь! — гаркнул я, подмигнув отроку. — Давай, Дино, поздравим нашу начальницу по-мужски!

И мы оба чмокнули её в щёки, заставив русалку смутиться и слегка покраснеть, как бы странно это не звучало применительно к русалке.

— Ой, да вы что! Люди смотрят!

— Пусть завидуют! — отмахнулся я. — А нам нужно отпраздновать успешно прошедшую аккредитацию.

— Отпраздновать? Тогда мне нужно освежиться и переодеться, — сразу загрузилась заботами Екатерина свет Матвеевна, отныне Посол России и Русского Союза в Южных Американских Штатах. И обращаться к ней следует так: Ваше Превосходительство, госпожа Посол. С ума сойти!

— Мне тоже! — тут же вписался в тему Дино, дернув рукой наглаженные брюки и всё ещё с опаской разглядывая свои новенькие чёрные оксфорды.

А ещё на нём «другой костюм». Помните воскресный костюм Тома Сойера, который предназначался для воскресных мероприятий и церковных служб, и сестра Мэри. следила за тем, чтобы Том надевал его только по воскресеньям?

— Тогда езжайте, а я пешочком в «Лагуну», забронирую столик. Там всё и обсудим. Возражений нет?

— Давай всё обсудим позже, — уточнила Катя. — а сегодня просто отдохнём, я вся изнервничалась.

— Нет проблем, план откорректирован! Мы сначала напьёмся, потанцуем, а уж потом обсудим, и не обязательно аккредитацию.

На этот раз возражений не последовало…

Субботним вечером жизнь в старом добром Додже, как обычно, бурлит вдоль его длинной набережной. Здесь, на приморском рубеже, располагаются три главные точки алкогольного и кулинарного притяжения местной публики, а также несколько мелких эконом-заведений типа «распивочная», жители их называют «ординери». Туда частенько захаживают горожане с совсем уж тощим кошельком и индейцы.

Но это не отбросы общества, такие на Платформе долго не живут, просто люди, стеснённые в средствах. Из их числа набираются разнорабочие и грузчики, подённые работники и ковбои фермерских хозяйств. Еда в «ординери» простая и сытная, а выпивка дешёвая. Застекленные рамы в забегаловках расшатаны. Их часто выносят в пьяных драках, окна «ординери» дребезжали все пять минут, в течение которых я находился в одной из таких точек.

А вот классических салунов я в Додже не встречал, здесь вообще мало ковбойщины и много интернационала.

Первое нормальное кафе, «Кентуккийский цыплёнок», не представляет для меня никакого интереса — оно вечно заполнено шумной молодёжью, беззаботно проводящей вечера в лучшем случае за порцией курицы в кляре, но чаще с лёгким салатиком и холодным лонгдринком.

Хозяин заведения оказался хитрым малым: он быстро уловил тенденцию и превратил кафе в нечто среднее между уютным местом встречи и вариантом фаст-фуда для здешнего среднего класса. Молодёжь обожает это место. Я как-то зашёл туда на пару минут, окинул взглядом занятые столики, группки пацанов и девчат, сидящих со стаканами и отжигающих на гитарах и губных гармошках даже на полу, и решил, что, увы, мне здесь делать уже нечего.

…Смотришь вот так на них от дверей, смотришь, вспоминаешь себя лет десять-двенадцать назад, когда посиделки с пустым карманом и полным счастья сердцем, что называется, заходили на ура, и думаешь: куда утекла вода в реке жизни? Почему я стал другим?

Сынуле «Цыплёнок» за эти дни перед важным визитом к губернатору, с пользой проведённые им в разведке местности, пришелся по душе. Он там, похоже, уже полностью освоился вместе с новеньким немецким инструментом и охотно делает социальные срезы. По-моему, в среде девушек.

Далее по берегу идёт таверна «Медуза», облюбованная основной массой обывателей. Там собираются те, кто не может похвастаться толстыми кошельками, но и далек от маргиналов. Рабочий люд приходит сюда за простой едой, недорогим пивом или проверенным крепким алкоголем. Стены тут крепкие, стекла маленькие, столы дубовые, а стульев нет, только лавки — всё готово к эмоциональному взрыву и очередному выбросу буянов наружу после очередного же пивного скандала.

Десять минут, проведённые мной внутри, сопровождались резким запахом пережаренного мяса, протиранием глаз в едком сигаретном дыму, монотонным гулом споров-разговоров местных завсегдатаев и ритмичным постукиванием диско-музыки из динамиков музыкального центра. В целом, вполне пристойно, но надо иметь определённое настроение.

Последним пунктом алкотура у заезжего туриста станет ресторан «Лагуна-клуб». Нельзя сказать, что это место пользуется особой популярностью среди настоящей элиты, у которой где-то в городе имеется более престижное заведение, спрятанное подальше от берега и закрытое для посторонних.

Однако «Лагуна» — единственное заведение на набережной, которое может похвастать фейс-контролем и наличием вышибалы у двери, что само по себе престижно. Возможно, благодаря наличию собственной охраны, местные блюстители порядка обходят «Лагуну» стороной. Городские патрульные предпочитают контролировать другие объекты, оставляя самое престижное заведение на берегу в покое.

По городу иногда проезжают вояки, но такие места их тоже не интересуют, бойцы контролируют три объекта: крепость, участок портового хозяйства и горную гидроэлектростанцию на реке.

Хозяин клуба — некий Аб Слени, имя которого мне почему-то сразу показалось смутно знакомым. С полчаса ломал голову, пытаясь вспомнить, где я его встречал раньше, но память упорно отказывалась выдать искомое.

Если вам когда-нибудь доведётся оказаться в Додже субботним вечером и зайти в «Лагуну», вы запросто сможете увидеть этого примечательного мужчину за барной стойкой, собственноручно смешивающего коктейли. Однако не обманитесь его умением трясти шейкером, он вовсе не бармен, а владелец всего заведения. Когда к вечеру посетителей становится слишком много, Слени приходится помогать персоналу, обеспечивая бесперебойное снабжение гостей незатейливыми коктейлями и прочими горячительными напитками. Стоять спиной к стене возле служебного входа, строго и даже ревниво наблюдая за происходящим и заставляя клиентов нервничать, как это порой бывает, он не собирается.

Сейчас Слени расположился не по ту сторону барной стойки, где смешивают и наливают, а там, где пьют, плачут и смеются, хвастаются, ворчат и жалуются на нелёгкую жизнь и злодейку-судьбу. Сидит на подхвате у самого края барной стойки, практически в углу, из которого удобно наблюдать за всем залом, не мешая посетителям. А я рядом — возле забронированного столика на троих с соответствующей табличкой.

Выглядит Аб Слени весьма внушительно: большая бритая голова, длинные усы, закрученные в кольца, и фигура, напоминающая мощного циркового атлета — всё это создаёт образ невозмутимого мужчины, привыкшего всегда быть на высоте, уверенного в себе и своих силах.

С ним я уже неплохо знаком, и потому могу говорить по-свойски. Можно сказать, что мне повезло: уже при первом визите сюда удалось оказать владельцу маленькую услугу. Просто услышал, что его «виллис» не хочет заводиться, хотя «всё там вроде бы нормально». Ну, это как всегда… Предложив помощь, проблему я решил быстро, запустив двигатель минут через пятнадцать. Вот и всё, теперь я хороший человек и VIP-клиент. Полезно оказаться на Платформе инженером-механиком, рекомендую.

Устроившись возле столика, я не спешил делать заказ, отлично зная, что он неизбежно будет откорректирован Селезнёвой. Ничего, готовят здесь быстро. Хотя народу уже почти полный зал, и ещё подходят. Хорошо, что я пришёл загодя…

В широко открытом окне за палисадником пламенел величественный закат, поднимающий к небесам всю красоту и сияние отражающейся воды бухты Додж-Сити. Вечерний морской воздух медленно смешивался с горной прохладой, которую приближающаяся ночь несла с гор к раскалившемуся за день берегу остывающему берегу.

В зале тихо зазвучала лёгкая джазовая музыка и мягкий рок. Музыкантов было трое. Первый, сидя на высоком стуле, с профессиональной непринуждённостью перебирал струны электроакустической гитары, второй не менее виртуозно играл на басу. Третий, самый молодой участник ресторанной группы, изредка посматривая в сторону хромированного пюпитра с алюминиевой рамкой, деликатно демонстрировал залу возможности небольшого синтезатора с драм-машинкой.

Парни играли превосходно, с таким мастерством, что я в очередной раз удивился, насколько разных людей заносит на Платформу, вплоть до лауреатов престижных премий и победителей международных музыкальных конкурсов.

Затем на крошечную сцену вышла рыженькая девушка, точнее, девчонка лет четырнадцати с необычным, очень стильным тембром чуть охрипшего ангела, лишний раз показывая, что наиболее сложным и богатым музыкальным инструментом является человеческий голос. Она была похожа на французскую шансонетку из старых кинофильмов. Да что там, у нас везде старый кинофильм…

В перерывах между песнями девушка отпивала из стакана апельсиновый сок, изредка поднимая глаза и без улыбки обводя ими зал, в то время как чувак, сидевший за «ямахой» в расстёгнутом кожаном жилете, молча смотрел на неё печальными глазами.

Вот так, несчастливая любовь.

Может, появление «перспективного молодого человека» с мотоциклом её взбодрит?

Затем она пела снова.

Басист и чувак на синте подхватывали мотив, то вместе, то по очереди, ловко вплетались в общую гармонию, иногда в унисон, а иногда в терцию…

Хозяин находился в хорошем настроении, и беседа с новым человеком в Додж-Сити, да ещё и русским, увлекала его ничуть не меньше, чем меня. Мы неторопливо выпивали на пару. Я смаковал свой лёгкий коктейль, не желая нагружаться раньше времени, а хозяин маленькими глотками пил чистую текилу, аккуратно макая крошечную рюмку после каждой порции сначала в половинку лимона, а потом в морскую соль.

Вкусно пьёт, собака! Ну, подожди, придут наши… Я правильно сделал, что перед этим хорошо пообедал, ещё и здесь заправлюсь.

— Отвлекись от выпивки, Макс, сейчас наша красотка Лэйзи споёт самую старую и самую известную песню нашего заведения, — обратил моё внимание Аб Слени. — Они уже года три исполняют этот хит каждую субботу. Могу утверждать, что это музыкальный амулет Додж-Сити! С реальной историей!

Так оно и вышло: особенно круто зашла третья песня — рыбацкая баллада в английском или шотландском стиле, романтичная, хотя и с хэппи-эндом, но всё равно грустная и тягучая. Судя по бурной реакции зала, история, описываемая в ней, действительно происходила, она близка, понятна и хорошо знакома большинству из присутствующих.

Эй, Ронни, кружки наполни!

Выпьем и песню споем

Пусть Додж навеки запомнит

Парочку славных имен.

Ушел как-то в море Роберто Гарсия

За рыбой, на промысел древний.

Он брата отправиться с ним попросил,

А тот был товарищем верным.

Остался их дом далеко позади

И солнце клонилось к закату…

Вдруг крикнул Роберто: 'Энрике, гляди!

Корабль английских пиратов!'

Хотели пираты на судно напасть

С лекарством из города Нома.

Чтоб тысяча жителей Доджа спаслась,

Отпор дав проклятью чумному.

И тотчас же братья на вёсла легли,

Стремясь судно первыми встретить.

Энрике и брат что есть мочи гребли

Боясь, что их могут заметить…

Спасли они судно, и город спасли!

И сделали это красиво.

Сквозь годы мы их имена пронесли —

Энрике, Роберто Гарсия!

(здесь и далее стихи Анны Денисовой)

— Совсем ещё девчонка… Ну и что она тут делает? — излишне громко спросил я, внезапно пробуждаясь от потока ассоциаций.

— Поёт, дуралей, что же ещё! — проворчал сбоку один из наиболее близко сидящих к нам посетителей. — Это же наша любимая Лейзи! И её очень уважает здешний народ!

— Но-но! — нахмурился Слени, и непрошеный комментатор сразу поднял вверх ладони.

— Поёт она, вне всякого сомнения, прекрасно. Но возраст! О каких годах ты говоришь, Аб? — с недоумением спросил я уже тише,

— Тут всё просто, первым начал исполнять эту песню её отец, он же её и сочинил.

— И что с ним стало?

— Спился, — без особых эмоций и даже безразлично пожал плечами Слени. — Такое частенько случается с кабацкими музыкантами.

Да… вот и ещё одна грустная история.

Всё это интересно, конечно, но где же мои? Я посмотрел на часы. Неужели в ресторан нужно собираться битый час? Ладно, пока поболтаем, это полезное занятие.

В этом уютном ресторанчике у моря всё шло своим чередом. Посетители вели себя спокойно, хозяин лишь однажды отошёл, чтобы решить какое-то мелкое недоразумение. Наша беседа текла плавно и неспешно, словно морской бриз. Я неторопливо рассказывал новому приятелю, который уже успел немного расслабиться, о том, какой непростой путь мы проделали до этого места.

А он, в свою очередь, делился последними новостями из Батл-Крика — того самого условно нейтрального городка, который постоянно переходит из рук в руки, как свадебная Малиновка из кинофильма, и где люди гораздо лучше осведомлены о реальном положении дел.

Но мне было интересно и другое.

— Как я понял, с пиратами успешно справляются. Коди Такер говорил, что у вас уже организована полноценная береговая охрана.

Хозяин «Лагуны» кивнул.

— Целый флот! Правда, лёгкий, если не считать корвет флота «Монитор». Ты его видел? Он стоит в бухте.

— Дружище, в бухте его нет, сейчас там вообще нет крупных кораблей, — улыбнулся я.

— Нет? Давненько я не выходил на набережную, давненько… Значит, «Монитор» опять ушёл в патруль на новом направлении — к берегам возле Корпус-Кристи, нашей колонии на Южном материке. Информация секретная, но весь город это знает, слухам жить не запретишь, — ухмыльнулся Аб Слени.

— Вижу, забот у Coast Guard хватает.

— Ещё бы! Месяц назад парни в морском бою спалили катер турецких контрабандистов, которые застрелили деревенского рыбака, как нежелательного свидетеля. А потом вытащили из воды парочку негодяев. И знаешь, что мы с такими делаем?

— Что? — поёжился я, примерно представляя ответ.

— Их вздёрнули прямо на набережной, вот тут они и раскачивались на ветру, — он небрежно махнул рукой в сторону широкого подоконника, где я совсем недавно любовался закатом.

— Ого! Но в песне поётся о британских пиратах… Неужели это реальная история, они действительно захватывали ваши лодки и нападали на береговые деревни?

— О-хо! Думаю, что эти чертовы островитяне до сих пор шляются где-то поблизости, хотя на причалах люди поговаривают, что сейчас негодяи начали присматриваться к Южному материку. До этого нас беспокоили турки, а сейчас они чуть ли не каждый месяц привозят морем свои товары, — продолжал мой собеседник, едва сдерживаясь. — Но верить Стамбулу нельзя, потому что эти сукины дети в любой момент могут сговориться с иранцами, и тогда нам точно придется туго… Ещё в самом начале, когда людей в Додже было совсем мало, турки пытались захватить форт Диксон. Тогда-то мы и поставили бревенчатую крепость прямо у дороги. Но турки быстро опомнились. Мы обрадовались, но тут появились эти грёбаные английские пираты, их нападение чудом удалось отбить! Ка-ак дали из пушек!

— Да, я только что слышал песню, где про это сказано… Но какого черта осаждать Додж-Сити? — искренне удивился я. — Они что, думают, что смогут удержать такой огромный город?

— Шантаж и выкуп! — отрезал Аб Слени, нервно приглаживая усы. — Эти морские бандиты рассчитывали, что ребята из Вашингтона, которые очень далеко отсюда, легко отдадут им кучу ценного барахла на морском берегу, лишь бы они свалили как можно быстрее, оставив заложников на месте. Веселые времена были, ничего не скажешь…

— Но чтобы англичане!

— Ты удивлен? Представь, как мы все были ошарашены! В Додже поначалу никто не мог толком объяснить, почему эти придурки решили пойти по скользкому пути… Но я думаю, что у них там, в своем анклаве, случилась какая-то жесть, власть развалилась, и эти чопорные поедатели мерзких пудингов стали настоящими флибустьерами, занявшись ровно тем, чем занимались всегда! Никакой другой причины не вижу. Так что наши республиканцы абсолютно правы, за англичанами нужно следить в оба глаза и спуску не давать! Сразу из пушек!

— Как-то странно… — всё ещё сомневался я. — Британцы всегда были вашими надежными союзниками! Можно сказать, младшими братьями.

— Братьями? Ты сказал, братьями, я не ослышался? Да ещё и меньшими? Скажу тебе по секрету, дорогой Макс, что любая нация, кроме английской, для англичан — очевидно и однозначно низшая. К нам, американцам, они относятся, как к деревенским выскочкам и хулиганам, юнцам без всякого почтения к старым островным пердунам и генетически склонным к авантюризму. Всё время завидуют… Они постоянно стебутся и терпеть не могут шотландцев и ирландцев, презирают французов и поляков, немцев вообще на дух не переваривают. Итальянцев и аргентинцев считают полными деградантами… Про всяких там индусов, китайцев и корейцев, думаю, вообще не стоит говорить, — их они не то, что за второй сорт людей, а вообще за людей не считают! — Туркам, кстати, от них тоже достаётся, особенно страдают небольшие рыбацкие деревеньки…

Он пару раз глубоко затянулся фабричной сигаретой и добавил:

— Вот вы, русские — это те, кого они очень сильно боятся и остро ненавидят, что, на фоне отношения к остальным нациям, практически равноценно уважению. Тут вам повезло, ха-ха! А нам надо быть наготове и при оружии! Вот смотри, что я вчера приобрёл!

На стол лёг большущий револьвер, при виде которого моё сердце затрепетало.

— Возьму? — тихо спросил я.

— Конечно, дружище, но держи подальше от глаз публики, понял?

— Вниз опущу.

Ух, ты! Я всегда был фанатом этих чумовых историй про Дикий Запад, и до сих пор люблю их всей душой. Всегда был ярым поклонником вестернов и остаюсь им до сих пор, хотя, что-то тут вскоре наверняка изменится, да… С малых лет засматривался такими шоу и фильмами, как The Rifleman, The Good, the Bad and the Ugly, Tombstone и 3:10 to Yuma, они оставили неизгладимый след в моей памяти. Так что я хорошо знаком с тем, что такое ковбойские револьверы, винтовки со скобой Генри и пушки возниц дилижансов. По сути, это было единственное оружие, которое меня занимало. И даже таёжно-охотничья зрелость не смогла это изменить.

Однако подержать в руках или хотя бы посмотреть на всё это оружие в руках из-за заградительных, по сути, принципов нашего чудовищного оружейного законодательства я никак не мог — в кино ходи, мальчик.

Но сейчас передо мной лежал настоящий шедевр, один из тех легендарных револьверов, которые оставили заметный след в истории, — Colt Single Action Army, тот самый Peacemaker — «Миротворец», образ которого первым приходит на ум, когда речь заходит о ковбойском огнестреле.

Этот шестизарядный зверь появился благодаря стараниям мистера Кольта, который очень хотел заполучить контрактные денежки от армии США. Револьвер прошёл свои первые испытания в 1872-м году и быстро стал любимым оружием военных, а потом и местных шерифов, которые были куда более профессиональными стрелками, чем ковбой, которым, чаще всего, при работе оружие и не было нужно. Они ухаживали за скотом, гоняли его на пастбище и чинили заборы… Многие города объявлялись свободными от огнестрельного оружия, и при въезде через главные ворота путник был обязан сдать свой револьвер или что там у него с собой есть.

Ну и напоследок, красавчик «Миротворец» стоил немало, поэтому далеко не каждый ковбойский человек мог себе позволить такую игрушку, хотя в кино это показывают иначе — у каждого второго.

Конструкция Colt SAA стала револьверным стандартом эпохи: ударно-спусковой механизм одинарного действия, шторка для заряжания барабана, шомпол-выбрасыватель и мушка — всё было продумано до мелочей. Даже сегодня, спустя столько лет, «Миротворец» остаётся популярным среди стрелков и коллекционеров. Время от времени Colt выпускает новые версии старого доброго револьвера, и за него по-прежнему сдерут приличную сумму.

Хлопнули входные двери, и почти сразу меж отдернутых штор возникли две фигуры. Бернадино предстал перед публикой, слава богу, без хулиганской кепки, но всё в той же чёрной байкерской косухе с широкими серебристыми молниями, правда, вычищенной до состояния новизны, а вот Селезнёва…

Для празднования Екатерина свет Матвеевна выбрала умопомрачительное коктейльное платье в обтяжку глубокого тёмно-красного цвета. И ни единого украшения. Только клач в руке.

— Твои? — негромко спросил Аб Слени.

Я кивнул.

— После сегодняшнего визита к губернатору Её Превосходительство, госпожа Посол России и Русского Союза в Южных Американских Штатах Селезнёва Екатерина Матвеевна.

— Чёрт… — весьма необычно отреагировал владелец ресторана «Лагуна-Клуб». После чего Слени резко отвернулся, вытащил откуда-то зеркальце и быстро привёл шикарные усы в порядок. — Санчес, Хлоя! Подите сюда!

Оглядевшись по сторонам, парочка наконец-то увидела меня, невзрачного, и двинулась между столиками.

— Какая женщина… Посол, чтоб я лопнул! Макс, пообещай мне, что мы заключим договор на обслуживание обедами вашего посольства!

Ответить не успед, потому что в шествии важной персоны возникла заминка. Какой-то черт, сидящий за ближним к проходу столиком, что-то сказал Екатерине, оборачиваясь к гыкающим дружкам, а потом дёрнул за полу платья.

Я не слышал, что ему сказал Дино, но зато увидел, как сынуля с завидной резкостью воткнул ему в нос костяшки пальцев. Наглец отшатнулся, хватаясь ладонями за лицо, и заревел выпоротым эфиопским ослом.

Далее я что-то успевал различать уже в полёте, перепрыгивая через столик ровно так же, как через моторный отсек «пазика» по команде Кости Кастета.

С грохотом упали первые опрокинутые стулья, а напротив Дино встали три здоровых бугая, один из которых безуспешно пытался остановить хлынувшую кровь. Тем не менее, вся компания была серьезно заряжена на горячую драку. Рядом матерился ушибленный отброшенным стулом ни в чём невиноватый посетитель.

Все старательно наливаясь яростью. На земле виднелись пятна крови.

Напротив тройки красовался одинокий Дино. Он стоял неподвижно, пристально отслеживая движения каждого. Лишь тонкая мягкая кожа косухи переливалась в такт движениям оскалившегося молодого леопарда.

Опасные, гады!

Здоровые накачанные лбы, все выше сына на голову, агрессивные опытные бойцы, сразу видно.

Плечом отстранив временно нетрудоспособного задиру, напротив Дино, пританцовывая, вышел самый молодой из противников, сразу демонстрируя хорошую пластику движений и поигрывая крепкими кулаками.

Третий, самый здоровенный, шагнул в сторону, освобождая место для размаха.

Я прыжком подлетел к нему и со всей отцовской яростью, словно волк, желающий, во что бы то ни стало добраться до оленьего горла ради пропитания семьи, со всего размаха локтевым ударом буквально снес его на пол, сразу же отпрыгивая вбок.

Ух-х, сука! Хороший, мощный хук молодого танцора кувалдой пролетел мимо. Чуть не убил!

Дино тут же вмазал ему ногой под колено, но не слишком сильно — массы не хватает сынуле, кормлю плохо.

Всё трое собрались, схватка перешла в следующую, самую плохую стадию — они достали чудовищного размера ножи-боуи, больше похожие на английские фальшионы.

Вышибала, говорите? Мало того, что этот таинственный мудак болтается неизвестно где, он ещё и пускает в заведение с такими адскими железками!

Проклятье!

Я быстро сунул руку подмышку, но «вальтер» достать не успел.

Ба-бах! — громыхнуло на всю «Лагуну».

Аж уши заложило!

Все оглянулись.

Аб Слени стоял на сцене с «миротворцем» в правой руке, в то время как левая согнулась над курком, готовая снова провернуть барабан.

— Эй, негодяи с севера! Замрите на месте, иначе я каждому сделаю третью ноздрю!

Всё вокруг замерло в стоп-кадре.

Дино стоял с вытянутой рукой. И когда успел выхватить пистолет? Красавчик! А рядом с решительным лицом готового на всё человека замерла Екатерина свет Матвеевна, которая тоже крепко держала в руке «дерринджер». Вот только мой мальчик гуманно целился в лоб, а Селезнёва — чуть ниже живота противника напротив.

Я быстро глянул на лица публики: мужчины, женщины и даже немногочисленные дети с огромным интересом наблюдали за ярким зрелищем… Из боковой дверцы под руководством женщины шеф-повара вышли работники кухни с тяжеленными черпаками в руках, музыканты привстали, отодвинув инструменты.

— У нас не очень-то любят контракторов с севера, особенно в эти непростые времена! Стоит мне сообщить шерифу Джеми Кэсседи, и месячные работы на каменоломне вам обеспечены! Вы же пришли сюда, чтобы опозорить всех нас, — здесь он широко махнул рукой, охватывая одним движением весь зал, — и нашу любимую «Лагуну» перед очень важным человеком! Поприветствуем Её Превосходительство, госпожу Посла России и Русского Союза в Южных Американских Штатах Катрин Селезнёву! Hip hip hooray!

Мужчины, которые и так стояли, зычно подхватили приветствие, прикладывая пальцы к воображаемой шляпе, а их спутницы моментально почувствовали себя светскими дамами, как же этого не хватает в Додже…

В этот миг наглецы, что стояли по краям, неожиданно начали плавно взмывать в воздух с изумлёнными лицами. Позади троицы возникла ужасная голова какой-то фантасмагорической гориллы! Человекоподобное чудовище легко подняло их вверх, удерживая до команды. На широком поясе «того самого вышибалы» висела сделанная на заказ резиновая дубина размером с хороший лом.

Хозяйка кухни что-то ему сказала, и вышибала волоком, умудрившись прихватить третьего, утащил борзую компашку на улицу.

— Прошу за стол, господа, я распоряжусь насчёт хорошей еды и вернусь, с вашего позволения… Всем виски за счёт заведения!

Зал взревел снова, обстановка нормализовалась.

Нет, ребята, никто не умеет делать безупречное шоу так, как это делают американцы… Придётся заключать с ним договор, а у Кати впереди званые вечера, местные дамы с неё теперь не слезут!

Причём именно здесь, в закрытой на спецобслуживание «Лагуне».

Аб Слени вернулся раньше. Сев за стол, он внимательно посмотрел на нас, и вдруг сказал:

— Знаете, что, друзья мои? А ведь года два назад я уже беседовал здесь с одним из ваших… И тоже говорили про пиратов. Удивительно, но они втроём прибыли откуда-то с севера: русский, вьетнамец и шустрый юноша. Слышали о таких?

Хорошо, что в этот момент в зале вспыхнули, побежали по стенам и столикам огни цветомузыки, и на сцене опять появилась милая Лейзи.

Однажды утром, когда все спали

И легкий ветер качал волну

Пришел в Додж-Сити красивый парень

Искал он Бетти, швею одну

И, первым делом, идёт в таверну

Спросить бармена — тот знает всех

Но слов не может найти он верных,

Чтоб не подняли его на смех

И вдруг он имя своё услышал:

'Ну, здравствуй, Мартин, я так ждала!

Твой милый образ в картине вышит

Пока ночами я не спала'

Стояла Бетти в дверях таверны…

А Мартин сделал навстречу шаг!

И были счастливы они безмерно

Любовь всей жизни обрел рыбак