Стратегия 10 Дипломатия фронтира

Глава 19 Черные-черные Горы

Куда пропал лист с запросом из Центра? Третий из тончайшей стопки этого чертовски запутанного дела, а значит, с вероятным заданием Демченко? Где он? Знают в Замке про эту историю, и что именно?

Обе карты у нас, а запроса нет. Могу ли я считать, что именно этот документ забрал убийца? Сложно предполагать что-то иное, если письменного задания не оказалось как в вещах покойного, так и в комнате у вдовы Молли Блум. Значит, нужно исходить из того, что мы его не найдём, остальное чистый фарт.

Какой выход?

Очень простой: во-первых, нужно как можно быстрее встречно отправить Демченко повторный, экстренный запрос, причём с максимально подробными объяснениями обстоятельств пропажи секретного документа. Один бог знает, какие последствия могут быть у этой пропажи… В такой ситуации без прояснения загадки наше посольство работать не может, слишком много чего произошло.

В то же время, узнать удалось крайне мало, похвастаться нечем, одна муть. Не излагать же в запросе мистические байки, наши страшилки и американские ужастики, которые местный люд успел наплодить вокруг Ущелья Веселого Духа… Хотя и этот фольклор придётся упомянуть. Но хорошо бы сбалансировать всю эту эзотерику чем-то сущностным, реальным, с материальным основанием.

А во-вторых?

Что во-вторых-то?

Автозаправка маячила при въезде в городок, как призрак, — скоро здесь загорится вывеска, но сейчас только вечер, и надпись не горит. Интерьер и территория придорожного заведения — классика жанра, Смотрящие знали, что припасти для американских провинциалов — АЗС из пятидесятых с новенькими, — парадокс! — ретро-колонками марки Gilbarco, на которых виднеются ценники и надписи «Regular Ethyl».

Рядом — низкое одноэтажное здание кафе под вывеской «Orbiting station», буквы которой ещё даже не успели потускнеть под палящим техасским солнцем. Харчевня прилипла к «Орбитальной станции», словно космический мусор.

Ночью над дверью мигает неоновая трубка с силуэтом ковбоя, но пара букв в слове «Open» не горит. Тротуар усыпан мелким гравием, рядом — столы для пикника под навесом, облупившимся от сезонных дождей.

Вдалеке — бескрайние прерии с редкими опунциями и мескитовыми деревьями, по обочине катится перекати-поле… Тревожные они какие-то, я их боюсь. Воздух немного пахнет бензином, жареным беконом и пылью, смешанной с ароматом полыни.

Внутри кафе тоже классика.

Пол — чёрная и белая плитка, выложенная шахматным порядком, изрядно затертая и местами потрескавшаяся. Стены украшены постером Элвиса, рекламой Coca-Cola 1958 года и календарём с изображением стельных коров — вот она, настоящая ковбойщина, между прочим!

Красные виниловые диванчики вдоль окон, стойка с мраморным покрытием и табуретами на хромированных ножках. На кухне слышно шипение гриля и запах картофеля фри, пропитавший занавески в горошек. Музыка тихо льётся из культового музыкального автомата эпохи биг-бэндов Wurlitzer, модель 1936 года. Потрёпанный джумбокс был наполнен двенадцатью грампластинками на 78 об/мин. с записями Пресли, Джонни Кэша и Бадди Холли; сейчас Элвис пел про тюрьму, но пел весело, будто издевался.

Внутри тоже пахло перегоревшим маслом, а ещё кофе — второй, чтоб я лопнул, варки и каким-то привычным унынием. Хотя мне это место по нраву. Оно честное, и народу мало.

Мы с Дино сидели на потрескавшихся виниловых скамьях у окна и питались, другого слова не подберёшь…

Ещё сорок минут назад на столе были: два «Метеорных бургера» — котлета-подошва, пласт лука, кетчуп цвета ржавчины; «Кометная картошка» — соломка, пережаренная до бурого цвета, и коктейли «Млечный путь» — ванильная жижа с пенкой. Меню висело на стене: всё то же, плюс пироги, в том числе мой любимый яблочный, который «только что закончился». Наверное, во всех странах так.

Под потолком медленно крутился вентилятор с пропеллером, покрытым слоем жира. За стойкой маячила властная официантка по имени Фло в розовой униформе с кружевным фартуком и именным бейджиком. На прилавке — выпечка с орехами пекан под стеклянным колпаком, рядом кружки с остывающим кофе.

Лицо у Фло коричневое от загара, как старая карта, волосы цвета выгоревшего на солнце белого пластика. А ещё она непрерывно жевала жвачку, будто пыталась перемолоть все проблемы городка.

— Ещё кофейку, парень? — деловито кивнула она Дино, сунув карандаш за ухо.

— Нет, спасибо, мэм, лучше бы стакан апельсинового сока, — ответил он вежливо, но с опаской.

— А вам, папаша? — Фло повернулась ко мне.

— Папаша уже сыт, но кофе ещё выпью, — усмехнулся я, погладив щетину. — Спасибо, мисс Фло.

Нам бы давно подняться и уйти, да нельзя.

Через пару столиков расположилась приехавшая на грузовом фургоне парочка, затеявшая крайне интересную беседу. Разговаривали они громко, было слышно каждое слово.

В углу, спиной к стене, сидел водитель фургона Chevy Corvair по имени Эрл в кепке John Deere с масляным пятном, — коренастый, в рубашке с расстёгнутым воротом, под которой виднелась татуировка в виде якоря. Перед ним — дорогущая пачка сигарет Lucky Strike. Не каждый может себе позволить такое, «привозной товар», «суперимпорт».

Рядом ковырялся в пластиковой тарелке фермер-ковбой, долговязый, в куртке поверх белой майки и «левисах» с подвёрнутыми штанинами. На ногах — потёртые ковбойские сапоги со шпорами.

Поначалу они негромко беседовали о предстоящей поездке в Додж-Сити, обсуждали какие-то «новые идеи» и посмеивались над местным шерифом, который «спит в униформе». Затем речь зашла об охоте и рыбалке, о клёвых местах, о каких-то рыбьих «детских садах» в верховьях реки Хребтовой, где огромная ручьевая форель битком стоит в «ямах», и поэтому её лучше всего ловить волейбольной сетью.

Затем началось обсуждение традиционной для Батл-Крик «золотой темы» с самородками размером с кулак и непременными мешочками с намытым в ручьях песком. Кто-то и когда-то расплачивался им в кабаке, люди не соврут.

Теперь водила читал газету годичной давности, которая лежит здесь чисто для антуража, и делился ветхозаветными новостями:

— Видишь, что пишут эти шелкопёры? «Ещё один бедолага пропал в Черных Горах! Шериф не знает, где их искать!», — ткнул пальцем в бумагу драйвер.

— Когда это было… — пожал плечами фермер.

— Когда, когда… Но ведь было же! Говорят, что там духи воют… А потом люди с ума сходят, — водила хрипло засмеялся, но тут же сплюнул.

— Брехня, — прохрипел фермер, не отрываясь от огромной котлеты из лосятины.

— Все так говорили.

— Брехня! — повторил ковбой громче. — Люди просто сдуру лезут в старые шахты на свою погибель… Обвалится — и привет.

— Мне интересно, что, и сейчас идиоты находятся?

— Брось, старина, Ущелье Святого Духа уже давно никого не интересует! Кроме желающих сломать ноги или шею на камнях, — ответил фермер.

— Да… Сейчас все идут на юг. Признаюсь, год назад я и сам собирался отправиться в путь за удачей.

— Мало зарабатываешь? — усмехнулся ковбой.

— Жена не жалуется. А вот старшая дочь…

Фло подошла к ним, доливая кофе обоим:

— Вы, парни, опять про Ущелье? Раз в три месяца о нём здесь непременно кто-то вспоминает… А не нужно бы. — Она закусила губу. — Мой дурной племянник… Раньше он тоже смеялся над байками. А теперь — пациент вашингтонской психушки, бормочет что-то про «чудовищ, которые отняли у него золото». Там несколько таких «старателей», пытаются лечить… В общем, не ходите в те края.

— Никто из нас и не собирается! — торопливо и громко открестился водила. — Просто как-то неуютно становится от такого соседства.

— Это газы! — неожиданно бахнул фермер, собирая куском лепёшки остатки кетчупа.

— Что ещё за газы? — заинтересовались официантка с водителем.

— Из-под земли! — фермер энергично взмахнул руками вверх. — Пш-ш! Пш-ш! Веселящий газ, от которого теряют рассудок!

— Откуда знаешь? — прищурился Эрл.

— Сам придумал! — гордо сказал ковбой.

— А-а… Ну, думай, думай. Лучше думать, чем стать очередной страшилкой для местных.

— А вот я в такое могу поверить! — объявила официантка. — Вот только забыла, как этот газ называется.

Повисла пауза.

— Газ какой-то… — еле слышно прошептал Дино.

Зараза, что ж я сразу-то не сообразил записать столь интересный диалог на смартфон! Остолоп! Мой взгляд упал на телефон Дино с камерой, которая уже почти не снимает. Сын заметил взгляд и ответил своим взглядом, значительным. Чуть кивнул. Неужели? Да ладно!

Посмотрел вопросительно, и отрок, подтверждая, опустил веки ещё раз. Ай, молодца!

Тишину разрезал звон колокольчика на двери. Вошёл плотно сбитый человек в грубой кожанке с лицом, как у высохшей груши:

— О, Рональд! Тебя и не хватало в этом разговоре! — обрадовалась посетителю официантка.

— Чизбургер с двойной порцией лука, кофе и картошку, Фло! — командно пробурчал Рональд, неторопливо стаскивая с плеч тяжёлую куртку.

— Несу! Не слышал о каких-то свежих происшествиях в Чёрных Горах?

Крепыш задумался.

— Слышал, если ты спрашиваешь меня об Ущелье Весёлого Духа. Перед самой войной, два месяца назад, где-то там пропала группа из Чикаго — двое учёных и проводник.

— Учёных? — удивился Эрл. — Настоящих яйцеголовых?

— Так мне сказали. Говорят, что старатели, возвращаясь с Хребтовой, нашли только старый плёночный фотоаппарат… Кассета вся засвечена, кроме одного кадра.

— И что там? — не выдержал Эрл.

— Тень. С рогами. Или ветки. — Рональд отошёл к стойке и швырнул на неё пару монет.

— Тьфу ты! — сплюнул ему вслед фермер.

— Откуда знаешь, что это именно учёные? — не поверил водитель.

— Муж с женой, — пояснил Рональд, возвращаясь к столику. — Подвинься, ковбой!…У них были два ящика с каким-то ценным научным оборудованием для изучения темных сил и аномальных явлений.

— Так я и знал, — ехидно процедил Эрл.

— После этого никто туда не совался, так я думаю, — качнул морщинистым лицом Рональд. — Это ущелье изрядно всем надоело… Советую и вам забыть.

— Ясно, очередные шарлатаны, ничего полезного, — резюмировал практичный фермер.

Фло покачала головой, протирая полотенцем стаканы.

Элвис запел «Blue Suede Shoes», но в джукбоксе что-то заело — песня повторялась и тянулась, как бесконечная жалоба. Когда аппарат отключился и музыка стихла, стало слышно, как за окном стрекочут цикады, а затем какой-то дальнобойщик на чудовище Peterbilt промчался в город, взрывая тишину рёвом мощного мотора. Из открытой форточки свисала рука в рубашке с закатанными рукавами. Перед полной темнотой все торопятся вернуться в цивилизацию.

Вскоре компания сплетников покинула придорожное заведение, вышли к пикапу и мы.

Стемнело. Вывеска уже горела мистическим сиреневым неоном.

Тишина в салоне пикапа была разбавлена треском цикад за окном. Запах старой кожи сидений смешивался с пылью прерий и лёгким шлейфом бензина с заправки. Я всё ещё не запускал двигатель, и ветер, пробираясь через приоткрытое окно, завыл чуть громче — торопит…

Дино ёрзал на пассажирском сиденье, его пальцы нервно перебирали края карты, лежавшей на коленях. Теперь он постоянно её таскает. Тени от одинокого фонаря придорожного заведения ползали по его лицу, подчёркивая резкие скулы.

— Видишь? — он приподнял бровь. Голос дрогнул, словно парень пытался удержать в себе вихрь эмоций.

Я убрал руку с рычага коробки передач, почувствовав, как ладонь неприятно прилипла к холодной формальдегидной пластмассе. Взгляд скользнул в зеркало заднего вида, где мелькнул красный огонёк медленно удаляющегося фургона.

— Что? — спросил я, хотя уже знал ответ. В горле пересохло, надо было водички с собой взять.

— Кто-то хочет нас спугнуть, вот что, — громким шёпотом ответил он, вцепившись в подлокотник, словно был готов выпрыгнуть из машины. — Там есть что-то очень важное… И мы должны узнать, что это такое.

Его нога непроизвольно дёрнулась, ударив по бардачку. Звякнул какой-то металлический предмет — возможно, фонарь. Я вздохнул, ещё раз проводя рукой по щетине на подбородке. Она кололась, напоминая о бессонных ночах. Когда побреюсь? Хожу как дед.

— Прекращай! Это была обычная болтовня обывателей, на нас и внимания никто не обратил. «Спугнуть»… — мои пальцы замерли над торпедой, но через секунду вновь застучали по ней, словно отбивая тревожный ритм. Звон железа смешивался с тиканьем часов на приборной панели.

Дино фыркнул, откинувшись на сиденье. Его взгляд упёрся в потолок, будто он искал ответы в трещинах обивки.

— Падре, мы же не просто так сюда приехали! Посольство ждёт отчёта. Не можем же вернуться с пустыми руками!

— Отчёта? — я сжал руль. — Такого, например: «Дорогая Госпожа Посол, мы нашли место, упомянутое в сказках для американских скаутов, и поехали проверить»?

Сынуля резко повернулся ко мне, и в его глазах вспыхнуло что-то первобытное.

— Представляешь, там уже с десяток местных исчез…

— Но мы-то не местные — нас даже искать не станут.

В салон ворвался порыв ветра, завывший, как потерянная душа. Дино вздрогнул, но взгляда не отвёл.

— Мы и не искатели приключений или сказочного богатства! Мы… — он понизил голос, будто опасался, что его услышат через стекло. — Мы сотрудники Департамента иностранных дел! Ты же сам говорил: что неизвестное нужно изучать, а не бежать от него!

Я прикрыл глаза, чувствуя, как виски пульсируют в такт еле слышному гулу грузовика на шоссе.

— Изучать — да. Но не совать голову в пасть льву! — голос сорвался, став хриплым. — Помнишь Бешеную деревню? Хочешь её обследовать?

— Здесь не деревня на реке! Здесь… — Дино ткнул пальцем в форточку, и его ноготь стукнул по стеклу. За ним еле угадывались чёрные зубцы гор. — Здесь шанс доказать, что мы не просто «сборщики сплетен»!

— Господи… Кому доказать? Ну, кому? — я устало потёр переносицу, словно пытаясь стереть навязчивую картину: строгая Катрин, её холодный взгляд поверх очков, папка с докладом, брошенная на стол.

Дино разволновался. Его рука схватила моё запястье — пальцы были горячими и влажными.

— Да хотя бы Катрин!

Я выдохнул, глядя на его руку. Через секунду он отпустил меня, смущённо сжав ладонь в кулак. Он же не маленький, не подумайте.

— Сам не знаю! Думаю!

Тишину разорвал хохот совы где-то в прерии. Я повернулся к окну, хотя прекрасно знал эти звуки. Дино замер, прислушиваясь.

— Хорошо, давай рассуждать вместе, — начал я, но он перебил, подскочив на сиденье, как пружина.

— Давай! — парень нетерпеливо заворочался, устраиваясь поудобнее. Его ботинок стукнул по металлу под ногами.

— Что скажет Екатерина Матвеевна?

Дино скривился, будто укусил лимон.

— Катрин будет недовольна в любом случае! — без тени сомнения ответил он.

Я усмехнулся, глядя, как он ёрзает.

— Ну-ка, ну-ка! Почему?

— Если мы никуда не будем соваться и вернёмся с тем, что есть, то есть почти что ни с чем, то Катрин, конечно, выдохнет с облегчением… Она же женщина! Главное — спокойствие, и чтобы никто никуда не влип.

— Ну, допустим, — хмыкнул я, хотя в груди кольнуло.

— Даже похвалит… Но думать будет о том, что же ей теперь написать в отчёте? — Дино прищурился, изображая ледяной взгляд начальницы. — Признаться, что самостоятельно мы ничего не смогли разведать, присылайте других? «Мои мужчины были возле самых Чёрных Гор и струсили!».

Слова сына били точно в цель.

— Струсили? — моя рука непроизвольно шлёпнула по рулю. Гудок коротко взвыл, заставив обоих вздрогнуть. — Она так не скажет.

— Но подумает!

Я вздохнул, глядя на огни заправки. Там, за стёклами, маячила фигура официантки, подметающей пол. Её сигарета мерцала, как одинокий светляк.

— Противоречиво.

— Да! И мы, падре, будем чувствовать себя трусами.

— Осторожными, покладистыми и старательно исполняющими служебные инструкции…

Дино швырнул карту на торпеду. Та соскользнула, упав к моим ногам.

— Эх… зараза! — выругался он по-русски, сжимая губы.

Я наклонился, подбирая карту. Бумага зашуршала, как осенние листья.

Если мы ни черта не добудем и не узнаем, эту карту можно будет смело вешать на стену кабинета рядом с картой стивенсоновского Острова Сокровищ.

— Да, как-то невесело, коллега, — согласился я, разглаживая складку, под которой крестиком была обозначена Шахта № 12 — крошечная метка в пасти ущелья.

— Ты же умный, падре, а мы взрослые… — Дино пожал плечами, но в его голосе прокралась капелька мольбы. — Придумай безопасный план!

— Безопасный? Ну… Типа, в саму шахту ни в коем случае не соваться, понаблюдать со стороны, всё сфотографировать, описать и откартографировать местность, зафиксировать разведпризнаки… — я говорил медленно, будто вытаскивая слова из ночного тумана. — Конечно, хорошо было бы предупредить Екатерину. Что мы чисто одним глазком. Ну… Из-за угла. Замаскировавшись под куст.

Дино хмыкнул, но в уголках губ дрогнула улыбка.

— А наша радиостанция не добьёт? — он ткнул пальцем в рацию, где светился зелёный индикатор.

— Нет, брат, для этого требуется совсем другой аппарат, — я кивнул на короткую антенну, торчащую из крыла, как сухая ветка. — А не эта игрушка для связи в колонне автомобилей.

Он вздохнул, прислонившись к стеклу. Его отражение в нём казалось призрачным, почти прозрачным.

— Сначала отругает на все сто, — без труда предсказал он. — Потом оштрафует на пару зарплат.

— У нас не штрафуют, у нас лишают месячной или квартальной премии, — поправил я, включая зажигание. Мотор заворчал сытым могучим зверем, сразу заглушая подвывание ветра.

— Да, накажет. Но в душе будет рада. Если живы будем, конечно.

Дино посмотрел на меня со странным удивлением:

— Ну, так давай будем жить!

— А вот это в точку! — даже обрадовался я. — Решено, отправляемся в путь! В экспедицию! Но только если ты хорошенько подумаешь, взвесишь все риски и скажешь «вперёд»…

— Вперёд! — перебил меня сын. — Иначе я буду думать об этом всю жизнь.

— Ладно, — я достал из кармана две конфеты и протянул одну сыну. — Но если я скажу «беги» — ты не споришь.

— Договорились. Поехали. Нам пора.

«Апач» рванул в сторону городка, оставляя за собой густое облако пыли.

— Стой! — вдруг крикнул я сам себе, уже выезжая на трассу.

— Что?

— Мы забыли оплатить бургеры, а Фло заслушалась сплетников! Но свет уже погас! Чёрт, завтра придётся заехать…

Дино расхохотался — нервно, срываясь, и смех потерялся в гуле двигателя. А справа, за уже невидимым в темноте хребтом, тёмный зев шахты ждал очередных идиотов, притворяясь безобидным.

Чёрные горы растворились в ночи, словно отступив перед нашим решением. По мере того как «Апач» разворачивался к городу, я ловил краем взгляд Дино — всё ещё упрямый, но уже без прежнего безрассудства. Впереди, где-то среди редких огней Батл-Крика тускло светились окна нашего гостиницы. А за спиной, в прерии, снова заухала сова, словно провожая нас смешком.

На следующий день, расплатившись в гостинице за номер и забросив вещички к Молли Блюм, мы отправились пополнять боекомплект — самое простое, что можно было сделать в ходе подготовки к операции «Крест». Ничто так не укрепляет дух путешественника, как обилие патронов ко всем имеющимся стволам.

— И всё-таки напрасно мы оставили в резиденции гладкоствольный полуавтомат… — с ворчанием посетовал Дино, когда я припарковал пикап возле магазина.

— Оставили потому, что это важная составляющая обороны замка, — отмахнулся я.

— Может, купим хотя бы охотничью двустволку, как у Ильи Алексеевича?

— Коллекционировать их, что ли?

— Пригодится, такая пуля реликтовых лосей с ног валит…

— Не думаю, что в ущелье нас будут ждать гигантские лоси, кабаны и медведи, — возразил я. — О подобной живности в городке наверняка бы знали. Да и два советских автомата…. Слушай, такая парочка кого угодно до скелета разберёт! — добавил с напускной уверенностью в боевом могуществе группы.

— Тогда патронов побольше! — сдался он.

— Для того и приехали.

Оружейный был открыт, здесь очень дисциплинированный персонал. Если нет владельца, то работает его жена, а в отсутствие обоих работает парнишка на процентах. Заведение, как и в «Red Rock Armory», что в Додж-Сити, частное, в отличие от единственного государственного, который работает в Вашингтоне.

Я с силой толкнул тяжёлую дверь с солидными запорами, зацепил кепкой латунный колокольчик, и вошёл в тёмную прохладу.

Магазин «Frontier Arms» утопал в полумраке, пронизанном янтарными лучами через витраж с кельтским узором. На стене, рядом с кремнёвым мушкетом эпохи Великого Голода, висел портрет Святого Патрика, изгоняющего змей — или, быть может, лендлордов. Стеллажи из потемневшего дерева, пахнущие оружейным маслом и пороховой пылью, гнулись под тяжестью гладких и «шершавых» стволов. За прилавком, где бутылка Bushmills соседствовала с банкой гуталина, стояла сама красавица-хозяйка — рыжая, как закат над монастырём Клонмакнойс, в фартуке с вышитыми волками.

Знакомьтесь, это Келли Брэдиган, мисс Серебряная Пуля. Кроме нас в крошечном торговом зале никого не было. Поприветствовав её, мы принялись рассматривать прилавки и стены в поисках интересненького.

Магазин «Frontier Arms» тонул в полумраке, пропитанном запахом металла и старого дерева. Полки из неструганых досок едва не ломились от винтовок Winchester Model 1894 в калибре.30−30 и Remington Model 8 под патрон.35 Rem — оба «винта» популярны у местных охотников. Приклады наиболее старых экземпляров, покрытые патиной времени, помнили сотни и тысячи выстрелов.

На стене, как трофеи, висели револьверы Colt Single Action Army в калибре.45 Long Colt с белыми резными рукоятями и Smith Wesson Military Police.38 Special — фавориты шерифов. Их синие стволы поблескивали тускло, словно нехотя.

За стеклянной витриной, художественно усыпанной патронами, на всю эту гражданскую суету с пренебрежением смотрел пулемет Browning M1919 — явно военный излишек, ржавеющий без дела. На нём табличка: «Требуется починка».

Да, уж… Воздух тут вибрировал от историй, которые мог бы рассказать каждый ствол.

— Чем вас порадовать, русские джентльмены? — Келли потерла ладони, будто от морозного ветра, хотя в Батл-Крик даже ближе к вечеру пекло, как в адской кузнице. — Вы уже второй раз топчете половик моего скромного магазина, но до сих пор не обзавелись ничем серьёзнее чехла для ножа! Волки в прериях тощие, как души скряг на Страшном суде? Или медведи в горах разучились рычать?

Дино уже ёрзал у витрины с револьверами, отражаясь в полированной стали, словно чудовище в озере Лох-Несс. Его вытянутые пальцы едва не касались стекла, чтобы не оставить отпечатков, — хозяйка будет недовольна.

— Никаких гор, к чёрту горы, мисс! — торопливо выпалил он, будто в последний момент выхватил слова из пасти медведя. — Там же…

Чтоб тебя… Сейчас ляпнет чего-нибудь лишнее! Ещё и начнёт нести пургу насчёт каких-нибудь контрабандистов.

Я тисками сжал его плечо, — мальчишка сжался, будто ошпаренный кипятком из самовара.

— И то, и другое, — перебил я, тщательно вытирая лоб и шею носовым платком. — Вроде и железо у нас надёжное, а вот… глянуть бы надо, на всякий случай.

— Правильно, мистер, не нужно ходить в эти горы, хотя все, кто туда собирался, делали мне на патронах выручку.

— И что, израсходовали? — спросил Дино.

— Те, кто вернулся в город, на что-то потратили. Может быть, друг на друга, у старателей свои законы… Остальные уже не расскажут. Никогда не лезьте в те края, русские. У шерифа и без вас проблем хватает.

— Мы обязательно воспользуемся вашим бесценным советом! — пообещал я с широкой улыбкой. — У вас лучший оружейный магазин на Платформе, а вы самый лучший продавец! И самый красивый, — добавил я проникновенно, бессовестно представляя, как где-то далеко отсюда икнула Мила Гонта… Что ж, дипломатия зла, похвалишь и козла. Хотя здесь не тот случай.

— Вы мне льстите, мистер! И всё-таки, какое у вас оружие, если не секрет? — Келли вызывающе наклонилась ко мне, медный крест на её роскошной груди закачался, как маятник.

— Два русских автомата — АКМ и ППС-43, Судаев, — буркнул я в некотором смятении, убирая платок в карман.

— Kalashnikov? — Она присвистнула, будто вызывая зевак с улицы. — Российский, точно? Не «китаец»? Не подделка ли из Нового Стамбула, где каждый уличный мальчишка собирает стволы из консервных банок?

— Мы из России, мэм. Концерн «Калашников», город Ижевск, — сын выпрямился, как боец почётного караула у Мавзолея. — Это посерьёзнее, чем русский танк Т-34.

— Ох, милый, я танки не продаю, — вздохнула Келли, поглаживая деревянные счёты. — Надежное железо, такое не подведет… — согласилась она. — Не хотите продать, обещаю выгодную сделку!

— А смысл? — спросил я.

Тем временем парень уже переместился к витрине, где лежала винтовка с богатой гравировкой в виде бегущих по лесу оленей.

— Падре, смотри! Winchester Model 94! Прямо как у Шейна в том фильме!

— О, юный романтик! — Келли выхватила из зажимов винтовку, будто арфу с гербовых щитов. — Мечтаешь о приключениях, представляя, как набиваешь магазин винтовки патронами с желтыми гильзами? Это.30−30 Winchester — сердце Дикого Запада! — обрадовалась она, подбрасывая слова, будто дрова в костер. — Пробивает лося насквозь!

На столе появилась ещё одна винтовка.

— А вот Remington Model 8… — Она подмигнула, будто делилась с нами тайнами лесных фей. — Для тех, кто предпочитает целовать медведя пулей в ухо, прежде чем тот успеет рявкнуть.

— Цена? — спросил я чисто из вежливости, разглядывая потёртую табличку:

«Кредит — только святым и вдовам!»

— Для вас, сэр, — Келли выдохнула, как бард перед балладой о погибшем герое, — 25 долларов и две пачки патронов в подарок! А может, прихватите Colt M1911?.45 ACP — даже бандиты в гробу завизжат!

— Спасибо, мэм, но мы только за патронами. К обоим автоматам.

— Сколько угодно! — Она вытащила прайс.

— Обыкновенные армейские со стальным сердечником… и охотничьи HP, — Hollow Point, пожалуй, — подсказал я. — Что у вас, наверное, «Барнаул»?

— Есть китайские, производства компании Norinco, они были запрещены к ввозу в Соединённые Штаты, поскольку федеральный закон классифицирует этот патрон как бронебойный. Интересный боеприпас, попробуете? — перечисляла Келли звонким, как колокольчик лепрекона, голосом.

— Ну, не знаю… Если только на пробу… четыре пачки, — я почесал затылок, глядя, как Дино крутит в руках патрон с зелёным лаком. — Так что насчёт охотничьих экспансивных?

— Барнаульские мы не заказываем, уж не обижайтесь. Нестабильны, как погода в Голуэе, — Келли сморщила нос, будто унюхала тухлую картошку. — Посоветую коммерческие американские патроны 7,62×39 мм в некорродирующей стальной гильзе торговой марки Advanced Armament Company, которая принадлежит холдингу Remington Arms. Не пожалеете! Пулю не сдует в сторону, даже если сам дьявол чихнёт.

— Это солидно. Беру, — кивнул я, представляя, как эти чудо-пули свистят сквозь техасские и аризонские кактусы. — По четыреста штук.

Келли хлопнула по большому ящику сбоку, где пачки лежали аккуратнее, чем библии в церковной лавке.

— Армейских патронов берите сразу коробку! — предложила она.

— Цинк? — переспросил я.

— О, я ещё с земной жизни знаю это замечательное русское слово «цинк»! — обрадовалась продавщица. — Оно мне очень нравится. Нет, у меня они не в запаянной, а в штампованной коробке. Пачки по 20 шт. В «цинках» было по 33 пачки, а в более поздней, штампованной, закатанной, как консервы с ветчиной — по 35 пачек. Соответственно, 660 штук и 700. А семь сотен немногим больше четырёх сотен!

— Боюсь, во всей прерии не наберётся столько койотов, — с некоторым сомнением усмехнулся я, тем не менее, отсчитывая купюры.

— Наберётся, мистер, — вдруг тихо ответила она неожиданно серьёзным, даже тревожным тоном, и тень тревоги пробежала по её лицу, будто туча над торфяным болотом. — За большими стадами бизонов идут большие стаи хищников… И я не советую вам сталкиваться с этой клыкастой армией. Разве что купите у меня пулемёт, — кивнула она за спину.

Я прищурился, посмотрев на Дино.

Представил, как это чудо оружейной техники будет стоять на турели в кузове боевого пикапа… и мы, такие, с сынулей, катим по аризонским пескам, словно налётчики где-нибудь в Сирии!

В общем, пулемёт я не купил, а китайские армейские и американские — взял. Действительно, цены на патроны в «Frontier Arms», насколько я заметил, раза в полтора ниже, чем в Додже. Из оружейной локалкм?

С патронами к «судаеву» разобрались быстро, пистолет ТТ и здесь хорошо известен.

Я уже начал прощаться с хозяйкой, но тут сын перебил меня, указывая на необычный прибор, лежащий в углу стенда за продавцом:

— А это что, мэм?

Келли Брэдиган снова оживилась, словно колдунья при виде очередного клиента:

— О! Новинка с секретных армейских складов — тепловизионный монокуляр iRay Zoom ZH 50 v2! Видит тепло, как гремучник мышей! — Она сунула монокуляр мне в руки. — В прериях ночью — вы бог! Встроенный лазерный дальномер, дальность обнаружения 2500 метров! И всего-то 150 баксов…

— Падре, бери два, — тихо подсказал сбоку Дино.

— Три сотни новых баксов⁈ Безумие… Хочешь, чтобы Селезнёва впаяла мне нецелевое использование бюджетных средств, а то и растрату?

— Давай возьмём на свои, — пожал плечами adottato.

— Да? Не знаю… Мисс Брэдиган, это действительно хорошая американская марка?

Вздыхая, словно актер драматического театра перед монологом, Келли ответила:

— Китайская… Но люди спрашивают! Покупают!

— Хорошо, — решил я. — Мы к вам ещё заглянем.

Она ответила, опять вздыхая, но не сдаваясь:

— Ладно, но парочку таких iRay я оставлю за вами… — и добавила шёпотом: — Сам губернатор Додж-Сити купил такой!

Вот чертовка!

Финальный штрих — на пороге Бернадино обернулся, ловя взгляд продавщицы. А я смолчал, вдруг поняв, что в горах, где жуткие тени будут длиннее финансовых отчётов и объяснительных, ещё вспомню этот взгляд.

— Вернётесь — монокуляры ваши с хорошей скидкой… Пятнадцать процентов, если за пару!

Дорого! Проклятье!

Я резко развернулся:

— Келли, давайте один со скидкой!

Через пять минут Дино взял подмышку тяжёлый цинк, в другую руку — холщовый мешок с патронами, а я, как и положено начальнику, прихватил коробку с тепловизором.

Мы наконец-то попрощались и вышли наружу под звон колокольчика, звучавшего в этом противоречивым мире, как эхо ирландской дудочки в техасских степях.