Десант в настоящее

I

Мир состоит из мелочей. Эти мелочи, микрособытия, безостановочно ткут паутину событий, в которой одни безнадёжно вязнут, не в силах понять причин своих неудач; другие беспечно скользят, не осознавая хрупкость и непостоянство успеха.

Лишь немногие посвящены в эту великую тайну, и только они способны оценить величие ничтожного. Как и всё настоящее, формула победы не эффектна, но очевидно эффективна. Достаточно на минуту отвлечься от всеобъемлющей суеты, пожирающую нашу жизнь без остатка. Забыть на короткий срок о самых неотложных делах, остановиться, подумать, внушить себе мысль, что это и есть та самая минута, ради встречи с которой вы были рождены… и вашими союзниками станут истинные повелители судеб этого мира — мгновения.

Отто Пельтц, австриец по происхождению и анархист по призванию, не признающий никаких авторитетов, кроме здравого смысла и свободы, больше всего на свете мечтающий вернуться домой, находился на расстоянии двухсот тысяч километров от своей родины и удалялся от неё со скоростью двухсот тысяч километров в час.

Он сидел в кресле кают-компании и наслаждался ощущениями теплоты и комфорта.

Сколько себя помнил, Отто был одинок. Нахлынувшие чувства были приятными, но незнакомыми, заставляли настороженно прислушиваться к себе, ожидая подвоха.

Глаза у Отто закрыты, ему есть, о чём подумать. Решения не обязательно приходят в виде конкретных фраз и предложений. Решением может быть чувство или предчувствие, или настроение. Впереди много проблем, но эта пауза очень важна. В последующем именно она предопределит его поступки и реакции. Главное не спешить, освоиться с обстановкой, привыкнуть к новому раскладу, осознать противоречия. А потом на этих противоречиях сыграть. Обратить себе на пользу…

"Напротив меня, на противоположной стороне зала, сидят Первый и Седьмой, — думал Отто, не открывая глаз. — Как к ним относиться? Как к братьям?"

"Все люди братья! Я обниму китайца…"

А как это: "как к братьям"? У Отто не было братьев. Как относиться к Маше и Лиле? Сёстры? Но сестёр у него тоже не было. А как такой вопрос, в каких отношениях между собой "братья" и "сёстры"?

Он чуть приподнял веки и посмотрел на свою команду.

Маша, подобрав под себя ноги, уютно устроилась в кресле. Лиля, напротив, вытянула стройное тело, заложив руки за голову. Впечатляет! Между ними сидят несгибаемые Первый и Седьмой. Похоже, что своё положение в кресле они не изменили с самого начала полёта. Маша со стороны Первого, Лиля — Седьмого. Разговаривают тихо, вполголоса.

"Чтоб, значит, своего босса не беспокоить, — думал Отто. — О чём они говорят? Они не похожи на пылких любовников, задумавших и осуществивших дерзкий побег. Нет радости и восторга от исполнения заветной мечты. Так беседуют семейные пары с большим стажем: равнодушно и уравновешенно, когда каждому наперёд известно, что скажет собеседник, почему он это скажет, и как… "

Но так и должно быть. Они знакомы друг с другом несколько десятков лет.

Это я среди них — чужак, новичок. Почему они так легко уступили мне лидерство? Почему Первый и Седьмой не раздумывая бросились девушкам на выручку. Любовь? Или тщательно подготовленный план побега? Для случайного совпадения интересов они действовали чересчур слаженно.

Но девушки ничего не говорили о близнецах…

"Впрочем, — напомнил он себе, — мы ещё ни о чём не говорили. Даже сейчас молчим…"

— В соответствии с программой, — неожиданно прозвучал незнакомый голос. — Челнок развёрнут на торможение.

Отто немедленно открыл глаза и выпрямился.

— Автомат, — пояснила Катерина, беря его за руку. — Если никого нет в рубке, то бортовой компьютер сообщает об изменениях в режиме движения по бортовой сети.

Отто не почувствовал ни разворота, ни изменения направления силы тяжести.

— Мы никогда не пытались понять принцип действия двигателя, — объяснила Катерина. — Пилотирование челнока не требует особенных навыков, гораздо большее внимание нужно уделять приборам ориентации и маршруту следования.

Обе пары, сидящие напротив, замолчали, прислушиваясь к их разговору.

— Что-то не похоже, чтобы всё это оборудование, — Отто кивнул вверх, в сторону рубки управления, — имело инопланетное происхождение…

Катерина недоумённо вскинула брови:

— Разумеется, там каждый кабель промаркирован IBM.

Отто напрягся:

— Вот-вот. То есть хлам, который достался в наследство от прошлых хозяев челнока, был демонтирован, и на его место установили современные приборы. Правильно?

— Правильно, — расцвела Катерина.

Отто нахмурился.

— А куда подевалось старое оборудование?

— Не знаю…

— Но как оно выглядело?

— Его поменяли до меня.

— А как ты получила челнок?

— Господь поручил мне управление челноком.

— Господь, — глубокомысленно кивнул Отто. — Ну да, конечно. Я вижу, ты с господом на короткой ноге…

— Ты боишься встречи с ним?

— Нет, не боюсь, — ответил Отто.

И это была правда.

Неясная угроза, исходящая от Василия, следующего за ним с опозданием в треть часа, казалась надуманной и нереальной. Он видел своих людей в деле, он был уверен в себе.

— Катерина, — он впервые обратился к ней по имени и удивился, насколько сладко стало на языке: — А этот самый, господь, насколько он строг к своим… — он умолк, не в силах подобрать правильное слово.

— …людям? — закончила за него Лиля.

— Да, — с облегчением согласился Отто. — Насколько он строг к своим людям?

— Не строже, чем капрал в период военных действий к вернувшемуся из самоволки пьяному рядовому, — бодро доложил Первый.

Отто почувствовал, что время пришло. Необходимо прямо сейчас выяснить их настроения. Если этого не сделать, в скором будущем возникнут большие осложнения.

— Дамы и господа, — чувствуя приятное, предмордобойное возбуждение, повысил голос Отто. — Прошу учесть, что я — командир, и требую от каждого выполнения главного условия нашего сотрудничества: "сдохни, но приказ выполни!" Это будет первая статья нашей конституции. Прошу замечания, вопросы…

Он разглядывал их. Никакой пощады. Никаких поблажек.

Если они собираются выжить, то кто-то должен взять на себя ответственность руководства, и распоряжения командира должны выполняться любой ценой.

— Второе, — продолжил Отто, не дождавшись обычного в таких случаях неосторожного вздоха, закатывания глаз или улыбки… хоть какого-то проявления легкомыслия, к которому можно было бы придраться и тут же наглядно продемонстрировать, что именно подразумевалось под условием "сдохни". — Сейчас каждый ответит на вопрос: "Чьи распоряжения в нашей команде имеют большую силу: мои или господа?". Итак, — он обвёл всех глазами. — Катерина!

— Твои, Отто Пельтц.

Отто на мгновение смешался. Он почему-то не рассчитывал на столь лёгкую победу.

— Маша?

Они не стали с ним спорить. Отто даже показалось, что этот опрос лишний, но, начав, прекратить его было уже невозможно.

— Первый?

— Ваши, сэр.

— Кстати, как к тебе лучше обращаться?

— Я привык к своему номеру, сэр. Мне это имя по душе.

— Седьмой?

— То же самое.

Ну, наконец-то!

— Ты так со своей тёщей на кухне разговаривай, — мгновенно закипая, зарычал Отто. — Забыл, что такое дисциплина?!

Седьмой вскочил с кресла. Вытянулся и чётко доложил:

— Никак нет, сэр. Не забыл, сэр! Буду исполнять ваши указания, сэр. В случае поступления противоречащих друг другу приказов, буду исполнять тот, который поступил последним…

— Молодец, — отечески похвалил его Отто, остывая. — Вольно, солдат, можешь сесть.

Он чувствовал укоризненные взгляды девушек, но и не думал что-то пояснять.

— Третье, верите ли вы своему господу?

— Мы верим в бога, но не верим ему, — рассудительно сказала Лиля.

"Ого! — подумал Отто. — Замысловато, однако".

— Мы верим в то, что бог нас создал, — видя его замешательство, пояснила Маша. — Это считается известным фактом. Но неопределённость цели нашего создания освобождает от доверия создателю. У него свои цели. У нас — свои. И если нет уверенности в себе, то веру можно поискать в том, кто большим числом результативных решений доказал свою эффективность.

— И кто же это?

— Ты!

— Мы верим тебе, — ответила за всех Катерина.

Отто не мог вот так, сразу, просчитать все следствия, вытекающие из этого заявления. "Культ Отто Пельтца? Борца за свободу бесправных и угнетённых? — подумав несколько секунд, он был вынужден признать: — непонятно. Вот уж не думал, что у меня "большое число результативных решений"… надо будет всё-таки заглянуть в комиксы. Что там обо мне придумали…"

— Почему?

— Новые горизонты, сэр! — гаркнул, вскакивая, Седьмой.

— Можешь сесть, — разрешил Отто. "Парень совсем не так прост, — подумал он. — Надо же, "новые горизонты!" — Четвёртое, вынужден признать, что чувствую себя малолетним несмышлёнышем: за эту неделю после своего…

Он опять замялся, подыскивая нужное слово. У него язык не поворачивался называть вещи своими именами.

— …счастливого воскрешения, — подсказала Лиля.

— …пробуждения, я ещё мало что понимаю. В связи с этим, я буду задавать вопросы, тот… или та… — он улыбнулся девушкам, — кто полагает, что может ответить, пусть говорит. Остальные должны внимательно следить за беседой, и, в случае необходимости, дополнить, или поправить отвечающего. Итак, кто из вас самый старший?

— Я, — откликнулся Седьмой, не вставая.

Отто был вынужден признать, что парень чётко контролирует ситуацию: прекратил паясничание за секунду до очередной взбучки.

— Сколько тебе, э-э… — никто не рискнул помочь. — По местному времени?

— Выхожу из дошкольного возраста, сэр, — без тени улыбки ответил Седьмой. — Пять лет, сэр.

Отто тяжело вздохнул. Его надеждам, что в составе команды окажутся ветераны зачистки Базы, не суждено было сбыться.

— А кто-нибудь из вашего отряда рассказывал о том, как здесь было в первое время? Хоть что-нибудь? Истребление недобитков, переоборудование…

— Никак нет, сэр, — Седьмой прочно взял инициативу в свои руки. — Мы все одного призыва. Всем по пять лет.

— Ну, наверное, не всем, — усмехнулся Отто. — Ты же сказал, что старше всех, значит, Первый, всё-таки, моложе.

— Да, сэр. Когда я воскрес, Первого ещё не было. Он пришёл к нам последним.

— Странная нумерация, — удивился Отто. — Но тогда, ты воскрес первым?

— Именно так оно и было.

Это следовало запомнить. Почему нумерация с конца?

— А вам сколько? — обратился он к девушкам.

— Четыре, — Лиля.

— Два, — Маша.

— Один, — совсем тихо ответила Катерина.

— Вот-вот, — обрадовался Отто. — С кем вы летали до того, как в кресло первого пилота села Катерина?

Девушки переглянулись.

— Мы не летали, — ответила Маша. — Мы были заняты…

— …другими делами, — перебила её Лиля.

Отто смотрел на них, думая о своём:

— Получается, что вы все видели Базу только в том виде, в каком она существует сегодня?

— Да, мы её видели только такой.

Отто чувствовал, что теряет опору.

— Все кабели маркированы IBM, детали, блоки, корпуса, наверное, тоже? — спросил он Катерину.

— Да, конечно.

— Год? — не спросил, а выдохнул Отто. — Какой год стоит на маркировке?

Но Катерина лишь покачала головой:

— Год не проставлен, Отто. Мне самой было интересно, я искала. Ничего нет.

Но Отто не собирался так легко сдаваться:

— Возможно, вы общались с другими катеринами…

— С кем? — чуть ли не хором переспросили Лиля и Маша.

"Вот это, да! — подумал Отто. — Похоже, в этой компании я один зрячий…"

— Вы что, не видите своё сходство?

— Видим, — подтвердила Лиля. — Такими нас создал господь.

— Назовём его "Василий". Это его имя. Незачем загромождать речь громкими званиями и должностями.

— Как-то непривычно… — Маша.

— А это обязательно? — Лиля.

— Пусть будет "Василий", — Катерина.

— Привыкнешь, обязательно, спасибо, — откликнулся Отто и вопросительно посмотрел на Первого и Седьмого.

Те пожали плечами:

— Всё равно, — Первый.

— Приказ, есть приказ, — Седьмой.

— Итак, вас создал Василий, — Отто выдержал паузу, все слушали внимательно. Тут ему пришла в голову новая мысль: — Бойцы, но вы-то видите своё сходство?

— Такими нас создал Василий.

— Но вы похожи и на меня, — торжествующе заявил Отто и прикусил язык, заметив у Седьмого подобие улыбки.

Но сказанного было не вернуть.

— А у вас какое-то особенное происхождение, сэр?

— Да, я помню, что меня родили папа с мамой!

— Вот как? — Лиля.

— И что из этого следует? — Седьмой.

"Расчётливые скептики, — понял Отто. — Принимают в штыки любую новую идею. Ничему не верят. С принятием решения не торопятся. Похоже, они — истинные заводилы этой компании. Если в кратчайшие сроки очевидными успехами не подтвердить свой авторитет, ситуация может осложниться".

— Из этого следует, что мужчины и женщины Базы скопированы с ограниченного количества оригиналов. Всего их пять, если быть точным. Мужчин по семь копий с четырёх оригиналов, женщин, человек тридцать, с одного оригинала. Первый и Седьмой — мои копии. Все женщины скопированы с той, которая в прошлом должна была стать моей женой. Её звали Катерина. Это была моя судьба. Я её очень любил, — он почувствовал, как сдавило горло. — Я, конечно же, тоже копия. Но копия настолько близкая к оригиналу, что отождествляю себя с ним. Я полагаю, что я и есть Отто Пельтц.

Отто остановился. Он был доволен речью. Предельно сжато, лаконично, точно. И, кажется, ничего не забыл…

— Ну и что? — сказал Седьмой. — Во-первых, ваши слова ничего не меняют. Мы знаем, что Василий нас создал, и вы это только что подтвердили. То, что он создавал нас копированием с неизвестных нам оригиналов, ничего не меняет: мы все чувствуем себя самостоятельными личностями, и нам этого достаточно, чтобы считать себя людьми. Во-вторых, нам известно о детородных функциях женщин, и мы можем представить себе общество, которое эксплуатирует эти функции. Ну и что? Даже если вы помните, что наш общий оригинал был рождён женщиной, и его бесчисленные предки прошли унизительную и болезненную для обеих сторон процедуру рождения, то, во-первых, к вам это имеет такое же отношение, как и к нам. То есть — никакого. И, во-вторых, всё равно где-то в глубине веков найдётся первая женщина и первый мужчина, которые были созданы. Может, копированием с нескольких оригиналов, а, может, все копии были сделаны с одного оригинала. Может Василием, а может с Василия. А может ещё что-то, что вам неизвестно так же, как нам неизвестно о нашем происхождении.

"И что дальше? Теорию Дарвина о происхождении видов рассказать? — Отто покачал головой. — Засмеют!"

— Человек произошёл от обезьяны, — сказал он, поражаясь тому, как жалко это прозвучало.

— Это из чего следует? — немедленно откликнулся Седьмой. — Или это предмет вашей личной гордости?

— Теория эволюции. Палеонтология. Энтузиасты ковыряются в земле, находят в ней кости погибших животных, окаменелости. Так были найдены ископаемые останки древних людей, по форме напоминающих обезьян…

— Интересно, — было похоже, что Седьмой и вправду заинтересовался, — и весь этот ряд тянется от обезьяны к человеку?

— Не совсем так, — Отто чувствовал, что уже давно перешагнул границы своих познаний. — Обнаружены далеко не все переходные формы. Чаще попадаются кости человека… или обезьяны.

— Но, Отто, — остановила его Лиля. — Чаще должны попадаться именно переходные формы. Если, конечно, это не выдумки. Элементарная статистика. Их должно быть не просто больше. Их должно быть невообразимо больше известных форм!

Ввязываться в дискуссии не входило в его планы. Он демонстративно посмотрел на часы. До прилёта оставалось пятнадцать минут, а они были так же далеки от выработки программы действий, как и в момент старта. Если не дальше.

— Времени у нас в обрез, — с облегчением констатировал он. — Поэтому вернёмся к действительности. Впереди — Лунный город, неизвестная среда обитания, которая может походить на условия жизни Базы, до того, как Василий её вычистил. Поэтому я и задавал все эти вопросы. Если никто из присутствующих не принимал участия в той зачистке, то, возможно, кто-нибудь вспомнит легенду, предание, фразу, хотя бы полслова о том, что было на Базе до того, как туда пришёл Василий. — Он уже просил их, почти умолял. — Не может такого быть, чтобы никто на Базе не интересовался прошлым своей колонии. Люди всегда интересуются историей, корнями…

— Нет, — резко оборвала его Лиля. — Ни о чём таком мы не думали. Самой старшей из сестёр — пять лет. База — вечный, неизменный эталон правды и света, посреди мрачного океана хаоса и тьмы…

— Тогда подойдём к проблеме с другого конца, — Отто уже физически ощущал, как таяли эти последние минуты. — Крейсер Василия войдёт в Лунный город через двадцать минут после нас. Вопрос: что мы будем делать эти двадцать минут?

— Я. Я знаю сэр, — это Первый. Прежде чем Отто ему кивнул, он встал с кресла и заявил: — Найдём центр управления и блокируем шлюзы, тогда "Гнев Бога" не сможет до нас добраться.

— Прекрасный план, — одобрил Отто. — Кто-нибудь знает, как пройти к центру управления? Какой там воздух? Им можно дышать? Какие там твари? Что делать при встрече с ними? И ещё: даже если мы попадём в центр управления до того, как войдёт в шлюз Василий: где гарантия, что там кабели, как и у нас, промаркированы IBM, и мы сумеем справиться с компьютером?

Все молчали.

— М-да! Выходит, что у нас нет ничего! Ни знаний, ни идеи…

— У нас есть ты, Отто, — услышал он голос Катерины.

Он почувствовал отчаяние: может, никакой он не Отто? Может, он всего лишь пародия на великий оригинал? Тот бы точно что-нибудь придумал…

— Ладно, — вдруг согласился Отто. — Пусть будет так. У нас ничего нет, но Василий-то об этом не знает! А свою силу мы убедительно продемонстрировали, значит, сможем блефовать! Что-нибудь придумаем.

— Неправильно, сэр, — немедленно отозвался Седьмой. — Василий вездесущ и всеведущ, он знает всё!

Отто улыбнулся…

— Опять ты улыбаешься! — Отто вздрогнул. — Кого из нас возлюбила гордыня? Тебе же русским языком говорят: "господь", а ты — "Василий". Тебе говорят: "вездесущ", а ты улыбаешься. Скромнее надо быть!

— Почему вы не предупредили, что он всё слышит?

— Ты не спрашивал, — ответила Лиля. — Это само собой разумеется…

Только сейчас он осознал, каким мужеством обладали эти люди:

— Но ведь в таком случае, у нас нет ни одного шанса!

— Совершенно верно, сэр, — согласился Седьмой. — Ни единого.