Дело скандальных ведьм

Глава 3, об украденном зелье

Если в вас проснулся дар скверных пророчеств – старайтесь изрекать поменьше многозначительных фраз. Иначе скажешь в раздражении: «Чтоб меня драконы покусали!» – и будешь улепётывать от стаи неадекватных рептилий. Скажешь, что дело ограбленных банков не единственное в твоём производстве, – и будешь встречать длинную вереницу новых клиентов.

– Составьте мне жалобу, которую без возражений примут в прокуратуре! Почему никого не заботит бесцеремонное вмешательство в мои внутрисемейные дела и психологический комфорт моего малыша?! – с такой заявкой влетела в двери очередная клиентка суматошного дня.

Девушка была очень молоденькой, на вид – семнадцать человеческих лет. Она выглядела нервной, импульсивной и одновременно – откровенно беспомощной, такие часто попадают в плохие истории. Зелёные глаза девушки и заклубившийся по кабинету аромат полей и дубрав прояснили её видовую принадлежность, усилив тревогу Вэл: Иные этого вида были самыми слабыми, ранимыми и беззащитными из всех, и предпочитали не покидать лесов. Привести девушку в город могла только жизненно важная проблема! Напротив её имени в графике приёмов стояла сделанная Тони пометка, подтвердившая догадки: «Серьёзный семейный конфликт, хорошо бы дело не дошло до нашего профиля – то есть, до криминала». К такому примечанию Вэл не могла отнестись несерьёзно!

– Присаживайтесь, не волнуйтесь. Кто вмешивается в ваши отношения с ребёнком?

– Он!

– Ваш муж? Бывший супруг?

– Нет! Если и дальше так пойдёт – я его топором зарублю!

Ого, с какой экспрессией сказано! Личный помощник как всегда оказался прав в своих плохих предчувствиях.

– Вам досаждает свёкор? Ваш отец? Дело пойдёт быстрее, если вы не станете вынуждать меня угадывать. Кто – он?

– Старый клён!

– Простите, – растерялась Вэл. Ей на память пришла песенка, которую при ней напевала Элен, расставляя тарелки на столе веранды. «Старый клён, старый клён, старый клён стучит в стекло...», – так переводились слова той песни. – Разве деревья дриад умеют перемещаться?!

– Нет, конечно, с чего вы взяли?

– Просто несколько затруднительно активно вмешиваться в жизнь людей, если вынужден стоять на одном месте, – объяснилась Вэл.

– Но мой-то малыш тоже растёт на одном месте и рядом с ним! – заломила руки дриада. – И старая развалина мешает мне растить моё деревце и налаживать общение с ним!

Ситуация прояснилась. Вэл откашлялась и подумала, что привлечь к ответу дерево практически невозможно, какие бы действия оно ни совершило. Как и фамильяры ведьм, деревья дриад считались аналогами домашних питомцев и подать жалобу можно было только на их хозяев, но не на них самих. Однако юная дриада находилась на грани нервного срыва, и никак нельзя было отправить её восвояси без всякой поддержки.

– Раз у вас появилось собственное дерево, то вы уже совершеннолетняя, – констатировала Вэл, вытаскивая из закоулков памяти те положения Кодекса, что касались лесных дев.

– Да, и имею законное право подать жалобу! Но помощник окружного прокурора заявил, что деревья дриад относятся к полуразумным существам и жалобу на них подать невозможно. Когда я раскричалась в его кабинете, что это людей следует относить к полуразумным существам, а не деревья, что я не уйду, пока они не приструнят наглого вторженца в мою семью, он поморщился и в итоге посоветовал обратиться к вам.

– Замечательно, – пробормотала Вэл, беря на заметку поговорить по душам с Дереком Ривзом. – Я так понимаю, деревце у вас совсем маленькое, а рядом с ним растёт другое полу... совершенно разумное дерево?

– Всё верно, – закивала юная дриада. – Пересаживать мой клён на другое место я страшно боюсь: такой перенос неизбежно повредит его неокрепшие корни, а ещё глубокая психологическая травма от переезда останется – понимаете?

– О да, у деревьев очень тонкая душевная организация, – серьёзно согласилась абсолютно ничего не смыслящая в деревьях Вэл. Она умела по ним лазить, мастерить рогатки из их ветвей, строить шалаши из отрезанных веток, но об этом точно не стоило говорить дриаде.

Лицо девушки расслабилось впервые с момента прихода. Она облегчённо выдохнула и разразилась долгой тирадой, изливая свои переживания. Суть их сводилась к тому, что большой клён, под сенью которого выросло деревце дриады, взялся воспитывать и поучать малыша несмотря на растущее раздражение его законной хозяйки-мамы, то есть клиентки Вэл. Обычно полуразумные деревья растут слишком далеко друг от друга, чтобы иметь возможность ментально общаться между собой, и слышат только своих дриад, но данный конкретный случай стал исключением из правила.

– Мой клён – он только мой, а этот гад влезает в нашу связь, ранит хрупкую детскую психику рассказами, которые малышу совсем не по возрасту! Вчера, например, он рассказал ему о заготовке дров в лесу! – взвилась под конец рассказа юная дриада. – Мой малыш всю ночь проплакал, я его еле успокоила к утру. И мне нужно вернуться быстрее, пока он не проснулся, а то вредный старик порасскажет ему ещё каких-нибудь ужасов.

– Была какая-то причина для разговора о дровах?

– Опушку леса от сухостоя расчищали, шум до нас долетал. – На глазах дриады выступили слёзы, но она взяла себя в руки. – Наш лесничий из посвящённых, он глаз не спускает с лесорубов, чтобы до беды не допустить, да и мой народ не селится вблизи края лесов и дорог.

– Выходит, старый клён не из желания напугать рассказал о дровосеках, а отвечал на вопросы любопытного молодого побега. Дриада клёна живёт рядом с вами?

– Она умерла позапрошлой весной, – покачала головой юная дриада.

– Бедный клён остался совсем одинок? Он же не может общаться с другими дриадами?

– Зато он общается с моим малышом! – вспыхнула клиентка.

– Представьте, как будет страшно и одиноко вашему малышу, если с вами в городе что-нибудь случится, если вы сломаете ногу и попадёте в больницу. Он не сможет сообразить, почему вы пропали, а старый клён успокоит его. И я могу понять старика: торчать одному-одинёшеньку среди молчаливого леса неразумных деревьев, годами не слышать тёплого слова, не чувствовать ласкового прикосновения ладоней к коре... Видеть во снах чудесное прошлое, в котором ты любишь и любим, слышать смех и голос родного человека, а утром просыпаться с опустошительным осознанием, что всё это ты потерял навек... С ужасом прислушиваться к стуку топоров и визжанию бензопил, гадая, а вспомнит ли лесничий о твоей разумности или позабыл о тебе после смерти любимой хозяйки...

.

– Переборщила, шеф, – шёпотом оценил Тони итог консультации, украдкой капая валерьянки в чай для рыдающей клиентки. – Дриады любят все растения, все деревья, она теперь утопит несчастный старый клён в своём сострадании.

– Да, дриады любят все деревья, но иногда им надо напомнить об этой любви, когда её заслоняет неоправданная дикая ревность и страх перестать быть самым близким человеком для дорогого существа.

– Счёт, как обычно, выставлять не будем?

– Отчего же? Очень даже будем, и отправим его Дереку Ривзу. Пусть учится работать с людьми самостоятельно, а не спихивать их на адвокатов! А у нас далее по графику значится перерыв на обед.

Радужные планы Вэл на отдых и перекус были развеяны отрицательным качанием головы её личного помощника.

– Прости, шеф, но у нас срочный внеплановый клиент. Женщина прибежала к нам, как только её перестали допрашивать полицейские.

– Ого, даже так? И кто эта женщина?

– Ведьма из криминалистической лаборатории, руководительница одного из отделов. Тебе доводилось её видеть – она как-то выступала свидетелем в суде и ты подвергала её перекрёстному допросу по результатам токсикологической экспертизы.

– Ведущий специалист по ядам у Вэнрайта? Высокая шатенка с голубыми глазами? Аманда Карвет?

– Точно, шеф, она самая.

– И какое у неё дело?

– Убийство, шеф, – выдохнул личный помощник, – отравление сильнодействующим ядовитым эликсиром!

Голова Вэл мигом очистилась от всех посторонних мыслей, затихающие всхлипывания дриады отошли на десятый план.

– Кто убит? – отрывисто спросила она, боясь услышать знакомое имя: со всеми ребятами Вэнрайта у неё были дружеские отношения, о гибели самого дракона и подумать страшно!

– Она ещё не знает, шеф. Но украденное у неё зелье подействует и на очень сильного Иного...

Вэл бросило в холодный пот, в висках застучала кровь, внутренний зверь яростно взвыл, требуя свободы монстрам. Очень сильных Иных в городе проживало немного, а уверенность в своём превосходстве делает людей беспечными. Смертельно беспечными! Полиция обязана была сделать рассылку с предупреждением, но кто моментально просматривает сообщения с официальных коротких номеров?! В памяти всплыло глумливое предостережение ожидающего смертного приговора Адама Хоупа: «Как только мои ведьмочки доделают последний заказ, они обязательно отомстят всем виновникам моего ареста»...

– Провожай дриаду, а я поговорю с ведьмой, – скомандовала Вэл, дрожащими пальцами набирая на телефоне эсэмэс: «В руки преступников попало чрезвычайно ядовитое зелье! Осторожней с едой и напитками!» и отправляя его трём адресатам. Второй в этом списке была Кэтрин Мирт, третьей – Сью Чейз.

.

Возраст вошедшей в кабинет ведьмы перевалил за сотню лет, и было странно видеть на её обычно уверенном и невозмутимом лице выражение такой тревоги и смятения. Аманда Карвет была не рядовой сотрудницей криминалистической службы – она много лет железной рукой управляла отделом токсикологии, и Вэл доводилось сталкиваться в ней не только в суде, но и в судебно-медицинском морге. Подруга Кэтрин уверяла, что на её хрупкую нервную систему главный специалист по ядам действует лишь немного меньше самой Вэл. Эта дама обладала огромным потенциалом силы, крепко дружила с верховной ведьмой ковена Атланты и время от времени читала лекции в ведьминской академии, на которых всегда был аншлаг слушательниц. Трудно было вообразить себе обстоятельства, способные вывести из себя мисс Карвет и лишить её привычного самообладания, однако сейчас она выглядела именно такой – основательно выбитой из колеи.

М-да, когда сильный Иной обращается к кому-то за помощью, хороших вестей не жди.

– Привет, Аманда, присаживайся. Рассказывай, что и где у тебя случилось, – с профессиональной участливостью произнесла Вэл, подавая клиентке чашку мятного чая и придвигая ближе горький шоколад с миндалём и солёной карамелью – любимый кондитерский изыск большинства ведьм. Как рачительный помощник адвоката, Тони был в курсе вкусовых предпочтений разных видов Иных, и держал в ящичке набор сладких антидепрессантов для всех возможных клиентов. Каждый раз поражаясь скрупулёзности, с которой Тони подходил к приёму посетителей, Вэл убеждалась, что раньше из неё самой помощница адвоката была не высший сорт.

– Специальный отдел расследует случай отравления, и я взяла в морге пропитанный ядом образец ткани жертвы. Яд проник через кожу, что несколько затрудняет экспертизу... – Ведьма запнулась и потёрла лицо ладонями. – Прости, я что-то издалека начала. Словом, мне удалось выделить яд, вывести его формулу и синтезировать точный аналог, который смогут использовать в сравнительных анализах коллеги-криминалисты. Если бы я остановилась на этом! Но нет, меня заинтересовала явная возможность усиления действия полученного состава! Видишь ли, задача моего отдела не только в том, чтобы определять уже применённые преступниками ядовитые настои, эликсиры, химические соединения, но и в том, чтобы предусмотреть возникновение новых их форм, ещё более опасных и трудно определяемых, чем прежние. Как говорится: кто предупреждён – тот вооружён, и хорошие эксперты должны идти хотя бы на шаг впереди преступных элементов.

– Да, я поняла, что ты взялась творить чрезвычайно опасное зелье с благими целями и на законных основаниях, – кивнула Вэл.

– С тобой удобно разговаривать – ты умудряешься в двух словах выразить то, что мне сейчас трудно уложить и в десяток фраз, – с уважением заметила Аманда Карвет. – Вчера мой эксперимент увенчался полным успехом, но был уже поздний вечер и я убежала домой, радостно предвкушая, как эффектно выступлю сегодня перед коллегами из полицейского департамента и перед преподавателями нашей академии. Но как только я перешагнула утром порог управления, меня вызвал к себе Вэнрайт, потом я отправилась давать показания в суде... словом, в лабораторию я вернулась только после ланча.

Клиентка запнулась, на её лице проступил ужас от пережитого потрясения, она нервно обхватила руками плечи.

– И что ты обнаружила в лаборатории? – подтолкнула её к продолжению Вэл.

– Яд исчез из флакона! Полностью, до последней капли!

– Следы взлома в лаборатории заметила?

– Нет никаких следов! И я же не юная идиотка, чтобы оставить опаснейшее экспериментальное зелье в свободном доступе на своём столе! Флакон я накрепко закупорила, оплела защитными заклинаниями и поместила в сейф, магический ключ от которого и пароль от механических замков есть только у трёх человек в департаменте, не считая меня. Дверь в лабораторию не взломана, сейф не взломан, защитные заклинания на флакон наложены те же, что были, а зелья в нём нет!!!

– И никакая сигнализация при снятии твоих охранок с флакона не сработала, – сдвинув брови, дополнила Вэл.

– Клянусь, что не сработала! Я никак не могла пропустить оповещение магической сигналки: если кто-то ломает мои защиты, я не могу того не заметить, где бы ни находилась! Но как раз из-за этой неоспоримой истины меня теперь и подозревают в соучастии...

– Подозрения к делу не пришьёшь, давай обратимся к фактам. Создавая ядовитый эликсир, ты действовала в соответствии с должностной инструкцией?

– Совершенно верно.

– Хранение сотворённого яда осуществила тоже в строгом соответствии с пунктами правил техники безопасности?

– Ни на йоту от них не отступила, я не новичок в токсикологии, – с жаром заверила клиентка.

– Тогда я не вижу оснований для привлечения тебя к уголовной ответственности.

– А если кого-то убьют с помощью моего зелья? – тихо прошептала Аманда, и Вэл поняла, что именно этот вопрос и привёл на её порог вековую ведьму, именно этот страх за последствия своих действий заставляет её нервно вздрагивать и обхватывать себя руками. Адвокату легко сказать: «С точки зрения законы вы невиновны, спокойно живите дальше», но человеческая совесть не ограничивает зону личной ответственности рамками статей и параграфов уголовного Кодекса.

– Тогда ты поможешь поймать убийцу, – твёрдо сказала Вэл. – Противоядие к твоему эликсиру создать можно?

– Нет, в том-то и подвох этого состава – он принципиально не имеет антидотов! – с отчаянием призналась ведьма. – Надежда лишь на то, что действует он не моментально, и организм жертвы успеет заметить опасные симптомы и вывести яд магическим путём или нейтрализовать его. Скажу честно – надежда очень слабая, а если жертвой выбран Иной, не обладающий магическими силами, или человек – он обречён.

– Надеюсь, мы не услышим в новостях о загадочной смерти президента страны, – постаралась разрядить напряжённость Вэл, но у неё это плохо вышло. Очевидно, что никто не будет тратить множество усилий на тщательно спланированную кражу крайне ядовитого уникального вещества, чтобы вытравить крыс в сарае.

А ещё ей не понравилось молчание магической сигнализации – точь-в-точь как в ограбленных банках. Конечно, всегда есть место случайному совпадению, что не раз доказано случаями из её практики, но Вэл очень захотелось осмотреть (и обнюхать) место нового преступления. Глянув в графике на имена двух оставшихся клиентов, Вэл убедилась, что с их приёмом сможет справиться и личный помощник. Оставив Тони заключение по делу первого клиента и список документов, которые необходимо собрать, для второго, она отправилась вместе с Амандой в криминалистическую лабораторию полицейского департамента, работающего по профилю ИГР. Интересно, старина Вэнрайт сильно обрадуется её появлению? Больше, чем капитан из Лос-Анджелеса?