ЧВК "Пересвет". Книга третья

Глава 18

Самолёт плавно коснулся взлётно-посадочной полосы аэродрома Эль Моско, но несмотря на мастерство Дамьяна, нас всё равно начало трясти. В свете посадочных фар стала ясна причина — асфальтовое покрытие полосы украшал узор из трещин. Часть из них была залита гудроном, но на остальные словно бы не обращали никакого внимания.

Судя по длине полосы, аэропорт этот не предназначался для приёма ни средней, ни уж тем более тяжелой авиации. Легкомоторная техника, навроде нашей — вот придел аэродрома в Эль Моско.

Самолёт протрясся несколько сот метров, пока Дамьян не направил его к ангарам, стоявшим в тени раскидистых деревьев. Мы наверняка даже бы не заметили их, если бы не свет фонарей.

— Похоже, мы здесь не одни, — я указал на один из ангаров, створки ворот которого были распахнуты настежь, а в глубине виднелось хвостовое оперение самолёта.

— Да, есть такое, — кивнул Дамьян. — Вон там несколько вертушек стоит, — он указал на едва заметные силуэты вертолётов в стороне.

— А тут довольно оживлённо.

— Нужно держать ухо в остро, — вставил свои пять копеек Шеф. — Этот аэродром нелегальный, контингент может быть разным.

— Согласен, — кивнул я. — Перво-наперво заправим самолёт.

Откидной трап, он же входной люк, откинулся с лёгким скрипом. Мы выбрались наружу, и я с удовольствием потянулся, вдохнул полной грудью. Воздух здесь, в предгорьях Анд, был куда приятней для дыхания — ночная прохлада, спускающаяся с горных вершин, освежала. Мои спутники так же с наслаждением разминались и дышали полной грудью. Все, кроме Маркуса Вальего — тому явно было слишком холодно.

— Ох уж эти южане, — проворчал Шеф, глядя на нашего новоиспечённого спутника.

Раздался шорох чьих-то неспешных шагов и вскоре из темноты возник чей-то силуэт, едва подсвеченный красным угольком в районе головы. Вскоре под свет фонарей вышел невысокий полный абориген — тёмные, как смоль волосы, неухоженная борода-испаньолка, сигарета в зубах. Руки были скрыты под полосатым пончо. Он окинул взглядом наш самолёт и чуть нахмурился.

— Ручаюсь, у него под этой полосатой штукой ствол, — сказал Шеф, приветственно улыбаясь незнакомцу. — Может даже два.

Тот остановился от нас метрах в десяти — идеальная дистанция для того, чтобы выхватить оружие в случае, если мы решим вдруг напасть на него. Но мы этого делать не собирались.

— Llegaron los señores de Rusia? — спросил незнакомец.

— Он спрашивает, не русские ли мы, — перевёл Шеф, а затем заговорил на испанском. — Sí, Señor, somos rusos. Tenemos que repostar el avión y algunas habitaciones en el hotel. Volaremos por la mañana.

Некоторое время они о чём-то разговаривали, затем незнакомец развернулся и зашагал обратно, в темноту, жестом пригласив нас следовать за ним. Нам ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

Мы направлялись в сторону посёлка — впереди виднелись редкие огни плохо освещённой улицы. Вскоре из темноты вышли ещё двое аборигенов, причём абсолютно бесшумно. Судя по автоматическим винтовкам и пристальным, изучающим взглядам, настроены они были очень серьёзно.

— О чём вы разговаривали? — спросил я у Шефа.

— Здешние его называю Дядюшкой Эскобаром. Я рассказал ему о цели нашего пребывания в этом захолустье и что завтра утром мы свалим, — последовал ответ. — Затем уточнил, как он понял, что мы из России.

— И?

— Дядюшка Эскобар говорит, что в последнее время в этой части Колумбии неспокойно. Много самолётов, много наёмников. И все не из Южной Америки. Говорит — из Европы в основном.

— Много русскоязычных? — уточнил я.

— Так точно, — кивнул Шеф. — Большинство из наших краёв.

— А тот самолёт? В ангаре который.

— Из той же оперы, вашество.

— Хреново, — ответил я. — Не хотелось бы вляпаться в неприятности.

— Вляпываться в неприятности, это практически кредо ЧВК «Пересвет», — съязвил Шеф.

— Зато не скучно, — парировал я. Но потом добавил: — Порой уж шибко не скучно…

Тем временем мы добрались до поселения. Эль Моско выглядел, как городок из вестернов — старые каменные здания, построенные в колониальном стиле, облупленная штукатурка, под которой проглядывалась не самая ровная кирпичная кладка, поверх облезшая побелка. Арочные окна, арочные двери, арочные ворота — всё украшено незатейливыми узорами в виде цветных индейских треугольников. Эдакая смесь культур — испанской, привезённой конкистадорами, и племён местных индейцев.

Дядюшка Эскобар вел нас к самому освещённому зданию в поселении. И по совместительству, самому шумному. Несмотря на поздний час из раскрытых настежь дверей доносились звуки гитар и маракас, изредка прерываемые взрывами хохота.

На вывеске заведения красовалась обнажённая красотка с пышной грудью, а рядом была стилизованная надпись на английском «Titty Twister». Чуть ниже мелким шрифтом был указан характер заведения, причём сразу на трёх языках — «Saloon and motel», «Salón y motel» и «Салон и гостиница». Причём последняя надпись была самой свежей и написана от руки простой белой краской.

— Вот же конъюнктурщики, — отметил я, мысленно вспоминая, где же я видел такое название.

— Да тут можно не только выспаться и выпить! — воскликнул Дамьян с блеском в глазах, хотя до этого шедший молча.

— Ну не знаю, дружище…

Я с сомнением окинул взглядом заведение, которое, судя по всему, было ещё и борделем. Возможно, в глубине души я был слишком уж романтик — мне всегда было интересней завоевать расположение женщины и взять от неё всё, что мне нужно, чем просто заплатить за секс. Но среда, в которую я попал волею судеб, располагала многих мужчин к совсем иному удовлетворению своих потребностей. С другой стороны, пусть лучше уж у них будет секс за деньги, чем надругательство над женщиной после боя в адреналиновом раже. В этом случае я пристрелил бы насильника прямо на месте.

Мы вошли в холл заведения. Как и ожидалось, это был одновременно и фойе гостиницы, и бар.

Надрывно гудели кондиционеры, в тщетных пытках освободить помещение от тепла разгоряченных выпивкой посетителей и табачного дыма, в углу бренчали музыканты в широкополых шляпах, ловко перебирая пальцами струны цветастых гитар, в воздухе витал стойкий аромат перегара, пота и похоти.

За круглыми деревянными столами располагались посетители, практически все мужского пола, у многих на коленях сидели девицы в довольно вызывающих нарядах и с броским макияжем. Официантки в коротких юбочках сновали между столами, разнося нехитрую выпивку — виски и пиво.

Глядя на всё это действо Дамьян довольно размял пальцы рук, да так, что те хрустнули.

— То смо ми успешно отишли, ваша светлость, — сказал он на сербском, сфокусировав взгляд на заднице проходящей мимо официантки. — Какая красотка!

— Только не набрасывайся на всех сразу, дружище, — похлопал я серба по плечу.

— Это как получиться, ваша светлость! Но одной подруги мне точно не хватит, иначе придётся держать себя в руках…

— Прошу тебя, без подробностей! — остановил я Дамьяна. — Ты уже взрослый мальчик.

Серб громко заржал. Впрочем, в какофонии звуков, царящих в баре, его смех остался незамеченным.

— Давайте вон за тот столик, — я указал на место у стены, где стояла пара пустующих столов.

Мы последовали к выбранному мною месту и пока мы шли, я, как бы невзначай, разглядывал контингент.

Подавляющее большинство и посетителей, и работниц были латиноамериканского происхождения — черные прямые волосы, смуглая кожа. Явные потомки индейцев, коим некогда принадлежал континент. Но встречались и чёрные как смоль негры, и лица европейского типа.

Мы устроились за столом, и я жестом подал знак проходящей мимо официантке. Она мило улыбнулась, стрельнув глазками, но к нам не подошла, хотя поднос в её руках был пуст.

— Отличный сервис, — проворчал я.

— Не кипишуй, вашество, — ухмыльнулся Шеф. — Ты не в столице и даже не в Ялте! Тут совсем иной ритм. Погоди немного и к нам подойдут.

Он оказался прав. Вскоре та самая официантка подошла к барной стойке и что-то прошептала темноволосой барменше. Та выслушала, кивая и бросая на нас взгляды, а потом достала поднос, бутылку виски, бокалы и направилась в нашу сторону, соблазнительно покачивая бёдрами. Настолько соблазнительно, что Дамьян сосредоточил всё своё внимание на этих самых покачиваниях.

Вскоре она подошла к нашей компании и принялась расставлять бокалы, поставив в конце бутылку с напитком. Оказалось, что это не виски, а текила.

— Los Caballeros quieren algo más? — поинтересовался бархатный голос. — Whisky, chicas, cocaína?

— Она интересуется, не нужны ли нам виски, шлюхи и дурь, — перевёл Шеф.

— Шеф, сначала спроси про ночлег, — сказал я.

— Señora, estamos interesados en el hotel… — начал было задавать вопрос Шеф, одновременно протягивая руку к запотевшей бутылке.

Внезапно меж его указательным и средним пальцем воткнулось лезвие ножа. От неожиданности мы все чуть не подпрыгнули на месте.

— Какого хрена… — одёрнул руки Шеф.

Я поднял глаза и столкнулся со взглядом барменши, принёсшей нам выпивку. И этот взгляд отличался от взгляда остальных девочек в этом заведении. Во-первых, он был пронзительно голубым. А во-вторых, настолько пронзительным, что казалось, он видит меня на сквозь.

— Свободные номера есть, — сказала она на чистом русском. — Но это не значит, что они достанутся именно вам, сеньоры.

— И могу я узнать причины, по которым этого может не случиться? — спокойно поинтересовался я, одновременно разглядывая собеседницу.

Помимо глаз от местных девушек её отличал чуть более светлый оттенок кожи, разрез глаз и форма носа. Всё это делало незнакомку чертовски привлекательной. И это не считая колючего голубого взгляда, так контрастирующего с индейской экзотикой. А ещё от него у меня по спине побежали мурашки…

— Главное правило этого заведения — никому не позволительно обращаться с моими девочками грубо. Хоть один синяк на теле и здесь вам будет не рады. Сильно не рады, сеньоры!

— Полагаю, что это главное правило, верно? — я примирительно поднял раскрытые ладони. — А остальные чуть проще. Ну типа поднимать стульчак и всё такое…

— Сеньор считает себя очень остроумным? — клинок, а это был клинок здоровенного кинжала, моментально оставил деревянную столешницу и устремился к моему горлу, остановившись всего лишь в паре сантиметров.

— Уоу! Hot Latin American thing! — воскликнул Дамьян.

— Сеньор считает себя осторожным, — ответил я и медленно опустил взгляд ниже, на долю секунды задержав его на роскошном вырезе её декольте.

Незнакомка посмотрела вниз и увидела револьвер со взведенным курком, направленный ей в живот, а затем сказала с усмешкой:

— Я вижу ваш ствол большого калибра.

— Немаленького, сеньора.

— Сеньорита, — поправила она.

— Сеньорита. Разумеется, — я улыбнулся как можно дружелюбнее. — Полагаю, мы не с того начали.

Я медленно отвел ствол в сторону, одновременно снимая взвод с курка. Незнакомка проследила за моими действиями и когда револьвер повис на моём указательном пальце, медленно отодвинула лезвие ножа от моего горла.

— Согласна, сеньор, — сказала она, пряча нож в ножны, скрытые в складках длинной юбки. — Прошу прощения за излишнюю вспыльчивость. В последнее время в этих местах стало неспокойно.

— А вы меня за неуместную шутку, — кивнул я. — Вы хозяйка этого заведения, я так полагаю?

— Sí, Señor, — кивнула незнакомка. — Моё имя Елена. Я владею и гостиницей, и салоном.

— Елена? — поднял бровь Шеф, одновременно наливая себе стакан. — Нетипичное для Колумбии имя.

Елена оставила его замечание без внимания.

— Так вы не из компании? — спросила она.

— Компании? — уточнил я.

— «Providencia». Compañía minera de oro Sudamericana.

Испанский из её уст звучал словно мелодия.

— Южноамериканская золотодобывающая компания «Провиденье», — перевёл Шеф.

— Боюсь, что нет, сеньорита Елена, — я покачал головой. — Мы никак не связаны с этой компанией и оказались здесь совершенно случайно. Не рискнули лететь ночью через горы.

— Тем лучше, — ответила она задумчиво, а затем повторила. — Тем лучше…

К ней подошла одна из официанток и начала что-то шептать на ухо. Взгляд голубых глаз Елены снова стал колким и подозрительным.

— Я задам вам один вопрос и если ответ будет честным, то ночлег вы здесь найдёте. Если же нет, то вам придётся покинуть мой салон, сеньоры.

— Задавайте, — пожал я плечами.

— Учтите, что я чую ложь, как альпака чует приближение бури.

— Задавайте уже свой вопрос, сеньорита Елена.

— Этот самолёт, на котором вы прилетели, не ваш. Откуда он у вас и где его настоящий владелец?

Она буквально прожигала меня насквозь. Мне совершенно не хотелось врать и что-то выдумывать. Поэтому я ответил честно.

— Пилота звали Хосе Мигель. Он погиб, когда мы с ним чинили самолёт.

— Как именно он погиб?

— Cocodrilo, señorita! Fue arrastrado por un cocodrilo! — выдал вдруг Маркус Вальего, до этого сидевший ниже воды, ниже травы.

— Это правда?

— Не совсем, сеньорита Елена. Мои люди вынуждены были убить его, чтобы его не утащили живьём.

Повисла тишина. Елена снова изучала меня так, словно увидела впервые. Затем она приняла решение и кивнула.

— Вы избавили Хосе Мигеля от страшной смерти, сеньор. Пуля лучше, чем пасть крокодила. Вы получите ночлег. Я прикажу подготовить для вас пару комнат.

Она уже собралась уходить, когда я задал вопрос.

— Елена, вы знали его?

— Sí, Señor, — кивнула она. — И его, и его семью. Хосе Мигель кормил братьев и сестёр, летая на Кубу.

— Он был хорошим человеком. Я бы хотел помочь его семье деньгами, сеньорита. Знаю, что это слабое утешение, но это всё, что я могу сделать.

Она молча кивнула и ушла обратно за стойку бара, по пути раздавая указания официанткам.

— Это вовсе не обязательно делать, вашество, — сказал Шеф. — Быть контрабандистом всегда большой риск. Хосе Мигель знал, на что шёл, когда садился за штурвал своего самолёта.

— Его голова разлеталась на кусочки, а я спасся, — я плесканул выпивку в свой стакан. — Моё семейство не разориться от такой помощи, а деньги помогут… Хоть кому-то помогут…

— За Хосе Мигеля, пилота, который был рождён для неба, — Дамьян поднял свой стакан.

Все последовали его примеру.

— Не чокаясь и до дна, — сказал я и опрокинул в себя добрый глоток текилы. Горло обожгло, но быстро отпустило. — Дамьян, наливай!

— Крепкие напитки здесь куда лучше пива, — констатировал факт Шеф.

Мы выпили ещё по одной. В этот раз текила разлилась приятным теплом, но не обожгла. Шеф взмахом руки подозвал официантку.

— Tráenos algo de comer, cariño, — сказал он ей. — Жутко проголодался!

Та кивнула, бросив кокетливый взгляд на Дамьяна, на что тот подмигнул.

Вскоре нам принесли большую тарелку с… с чем-то жаренным. Довольно крупные куски чего-то во фритюре. Я подцепил одну штуку вилкой и надкусил.

— Что это, ваша светлость? — Дамьян тоже вонзил вилку в кусок и с подозрением понюхал.

Только Маркус Вальего с удовольствием принялся за еду.

— Это бананы, — ответил я. — С сыром и чем-то ещё непонятным. Но вкусно!

— Без алкоголя это есть опасно, — серб разлил текилу и сказал тост.— За завтрашний перелёт через Анды!

В этот раз наши стаканы сошлись над столом со звонким «дзинь». Под текилу это странная закуска шла превосходно.

— Как это называется? — спросил я у Маркуса Вальего, указывая пальцем на тарелку.

— Este es el Aborajado, el bocadillo más popular de Colombia, — ответил тахник контрабандист. — Aquí se prepara perfectamente!

— Он говорит, что… — начал было переводить Шеф, но я отмахнулся.

— Да и так понятно. Эти бананы популярны в Колумбии и тут их хорошо готовят.

— И давно ты начал шпрехать на испанском?

— Ну… Примерно три порции текилы назад, — ответил я. — Дамьян, дружище, разлей остатки… Добьём эту бутылку!

Только мы собрались чокнуться, как снаружи, над гостиницей, послышался мощный гул двигателей. Судя по направлению, двигался он в сторону аэродрома. Я бросил вопросительный взгляд Дамьяна.

— Это тяжелый транспортный вертолёт, ваша светлость. Скоро тут будет не протолкнуться.