ЧВК "Пересвет". Книга третья

Глава 16

Маркус Вальего дождался, когда Хосе Мигель закончит переводить, в затем вновь продолжил. В этот раз Шеф даже не пытался переводить, и только хмурился, слушая речь портуньоле.

— Они должны были рассчитаться золотом. Слитками золота… — Хосе Мигель продолжил перевод. — Но вместо покупателей приплыла лодка. Быстрый катер, он словно парил над водой. Он пронесся мимо, но из него выпрыгнула самка смерть…

— Смерть? — переспросил я.

Да, сеньор, — кивнул Хосе Мигель. — Он говорит именно это. Она металась между зданий, сея смерть без всякого оружия. Пули и ножи не причиняли ей никакого вреда.

При этих словах в моей голове вспыхнули яркие воспоминания — спасение с базы в горах Алтая.

— Как эта смерть выглядела? — спросил я взволнованно. Хосе Мигель перевел вопрос контрабандисту.

— Как облако черного дыма, — последовал ответ. — Бесформенное и очень быстрое…

— Что? — услышанное поразило меня. От одной мысли, что в этот мир, который стал мне дорог, проникло существо из «дыма», мне стало не по себе. — Спроси еще раз и переведи мне слово в слово!

Хосе Мигель, удивленный моей внезапной резкостью, спросил у контрабандиста еще раз. Но ответ оказался точно таким же.

— Черный дым. Быстрый и бесформенный.

Повисло молчание, тяжелое и душное, как ночной тропический воздух. Наконец его прервал голос Демьяна.

— Ваша светлость… Вы же не думаете, что это то же самое существо из пролома в Вене?

Я поднял на него тяжелый задумчивый взгляд. В моей голове гудел рой мыслей, но ни одна из них не была обнадеживающе.

— Молюсь, чтобы это было не так, дружище. Никто из нас не готов к такой встрече. Не были готовы тогда, а сейчас тем более.

— Вашество, может это никакой не дым, может это развивающиеся одежды или еще чего? — сказал Шеф. — У страха глаза велики, сами же знаете. Бедолага увидел непонятно что, испугался… Остальное сделало воображение.

Я кивнул Хосе Мигелю, чтобы тот продолжил расспрос техника контрабандистов.

— Он спрятался под полом, поранился о торчащий гвоздь. Потом прибыл еще один катер с людьми в военной форме. Они забрали все ценное — те самые контейнеры, технику, оружие, связь. Потом затопили наш гидроплан и уплыли. Маркус Вальего очень рад, что этот перевалочный пункт не сожгли.

— Дым было бы видно за многие мили, — сказал Шеф. — Видимо, нападавшие не хотели привлекать внимание.

Меня же больше заинтересовал другой эпизод из рассказа контрабандиста.

— Они затопили самолёт? Где именно?

Хосе Мигель перевел, но вместо ответа Маркус Вальего жестом показал вниз.

— Мне кажется, или он говорит, — начал было Дамьян, но я опередил его.

— Тебе не кажется. Затонувший самолет прямо под нашей птичкой! Эй, Хосе, уточни у нашего раненого друга модель их гидроплана!

Оказалось, что птичка Хосе Мигеля была самым распространенным самолетом в Южной Америке! Модификации с поплавками, амфибии, обычное колесное шасси, но главное — неприхотливые к топливу двигатели.

Затонувший у пристани самолет был чуть более свежей модификации, но Хосе Мигель заверил, что узлы электроники у них «почти одинаковые». Это самое «почти» немного смущало, но на данный момент лучшего варианта у нас просто не было. Дело оставалось за малым — снять нужный узел с затонувшего самолёта. Для этого необходимо было нырнуть в болото, кишащее кровожадными рептилиями. Всего-то дел!

— И как же ты собираешься провернуть этот фокус, вашество? — поинтересовался Шеф. — Патронов на всех зубастых тварей нам не хватит.

— Я подкину им мясца, — я улыбнулся как можно более кровожадно.

— Ты же не собираешься скормить им… — Шеф многозначительно посмотрел на контрабандиста.

Я расхохотался.

— Не настолько я кровожаден, не настолько! Но чем порадовать наших хладнокровных друзей, найду! Дамьян, за мной!

Мы направились обратно, к постройкам, благо, что теперь, с электрическим освещением, они не выглядели столь жутко в темной южной ночи.

— Кажется, я понял замысел, ваша светлость! — ухмыльнулся Серб. — Мой двоюродный дядюшка по материнской линии был заправским мясником. С одного удара колол трехлетних быков, а как туши разделывал — просто глаз не оторвать!

— Тогда бы он тебя проклял за то, что мы будем сейчас делать.

— В каком смысле?

— В прямом. Наберись терпения, сейчас ты все сам увидишь… И сделаешь!

Мы проследовали к домику, который выполнял роль столовой или пищеблока. Ну и бара, судя по стойке у одной из стен.

В небольшой пристройке была обустроена небольших размеров кухня, в которой и хранилось искомое нами лакомство для крокодилов.

Я сдвинул крышку морозильного ларя, в которой обнаружил пакеты с говяжьей вырезкой. Они по-прежнему плавали в воде, но теперь, после подачи электричества, там стали образовываться кристаллы льда. Один рывок и электрический провод был выдернут из сети.

Я подхватил один из пакетов, резанул ножом упаковку и вывалил добрый кусок вырезки на разделочный стол. Лезвие ножа вогнал рядом, в деревянную столешницу.

— Самое время продемонстрировать навыки по разделке, — я жестом пригласил серба за работу. Тот хмыкнул, взялся за рукоять ножа и начал резать. — Сильно не мельчи, мы собираемся прикармливать крокодилов, а не комнатных рыбок!

Вдвоём с Дамьяном мы принялись за дело — я вскрывал пакеты с мясом, а он кромсал его на несколько крупных кусков.

Спустя полчаса остался только один пакет с говядиной. Я вскрыл его и хотел было отдать сербу, но в последний момент передумал — мой взгляд упал на простенький гриль с газовым баллоном, стоявший в углу.

— Этот кусок мы оставим себе, — сказал я. — Замаринуем и зажарим.

— Я думал, мы будем отвлекать этой кучей мяса крокодилов, — Дамьян озадаченно почесал затылок.

— Всё так. Но его нужно довести до кондиции, — улыбнулся я.

— Не понял, ваша светлость…

— Эх, Николая Дроздова на вас нет.

— Кого?

— Да так… — отмахнулся я. — В общем дело обстоит так. Эти кровожадные зубастые твари предпочитают мясо, которое чуть размякло в воде. Они утаскивают добычу на дно и там прячут. А когда оно дойдёт до кондиции, то съедают. Переваривается оно у них лучше. Поэтому давай закинем эту гору говядины обратно в отключенный холодильник с растаявшим льдом. Порадуем наших зубастых соседей, но только через несколько часов, когда рассветёт. Да нам и нам и самим не помешает немного отдохнуть и перекусить.

Пока Дамьян перетаскивал куски нарезанной говядины в открытый морозильный ларь, я поискал по полкам кухни специи. Как оказалось, ныне мёртвые хозяева перевалочного пункта, особыми гурманами небыли. Мне удалось найти только соль, черный перец и какой-то соус с острым чилийским перцем. Пахло из бутылочки адски, на вкус было ещё хуже — даже после пары капель на языке полыхало так, что впору было дышать огнём. Ну да ничего, зато обеззараживание…

— На безрыбье и рак рыба, — приговаривал я, втирая всё это дело в кусок говядины.

Дамьяну посчастливилось отыскать ящик пива в стеклянных бутылках. Всё это дело мы благополучно оттащили поближе к нашему самолёту. Завидев пиво, Шеф радостно потёр ладони и выдал:

— Ну хоть какое-то светлое пятно в этой поездке! Надеюсь, хоть фильтрованное?

— Понятия не имею, — я кинул ему бутылку, и он с ловкостью поймал её, лишь чуть поморщился от ранения. — Выбирать всё равно не приходиться.

Дамьян разжег гриль и мастерски разрезал замаринованное мясо на порции. Через несколько минут оно уже жарилось на решетке. Над колумбийскими болотами поплыл аромат барбекю.

Признаться, я бы, конечно, предпочёл мангал и запах шашлычка из свиной шеи и лучка, а не размороженный кусок говядины, обмазанный неизвестно чем… Но пустой желудок и пара глотков пива сделали своё дело — от густого, пряного аромата рот сам наполнялся слюной.

Маркус Вальего нет-нет, да и поглядывал на гриль голодным взглядом.

— Этому тоже порцию? — спросил Дамьян, проверяя готовность говядины.

— Конечно, — кивнул я. — Оголодал поде… Бледный, только глазища светятся. И то от голода.

Наконец нехитрый ужин был готов. Дамьян решил не заморачиваться — снял решётку вместе с мясом и поставил на пристань. Горячее мясо дымилось, сочилось соком.

— Летите, не стидите се! — сказал серб на своём родном языке, и первым подцепил кусок мяса ножом.

Все хотели последовать его примеру, но Шеф вдруг выдал:

— Негоже такой знатный ужин без тоста начинать, вашество!

— Твоя правда! — согласился я и поднял бутылку с пивом. — Минуту внимания!

Хосе Мигель клацнул зубами, так и не вонзив из в сочный кусок говядины, Дамьян бросил на меня полный страдания взгляд, а раненый контрабандист едва удерживал горячий кусок кончиками пальцев. И только Шеф с довольным, и слегка ехидным видом, посматривал на остальных.

— Небольшой тост, — начал я. — Все мы оказались здесь по стечению странных обстоятельств. Порой очень опасных обстоятельств. Точнее исключительно опасных обстоятельств. Но тем не менее мы все живы. Так давайте выпьем за то, чтобы все преграды на нашем пути и впредь не бывали непреодолимыми!

— Одличан тост, ваше господство! — воскликнул Дамьян, под стук сходящихся бутылок.

Все сделали по глотку и принялись за мясо. Оно оказалось чертовски сочным и вкусным. А еще очень острым! Причем поначалу острота не ощущалась из-за того, что куски говядины были с пылу с жару, но потом жгучий Чили проявил себя во всей красе.

Дамьян вдруг покраснел и выпучил глаза, Шеф присосался к пивной бутылке, выдул ее за два глотка и потянулся за следующей. У меня же перехватило дыхание от пожара, заполыхавшего в горле. Я с усилием проглотил кусок и последовал примеру Шефа. Только Хосе Мигель и Маркус Вальего наблюдали за нами с любопытством и незаметно посмеиваясь.

— Да, да, белые гринго и соус чили, — наконец смог я проговорить. — Очень забавно.

— Простите, сеньор, — Хосе Мигель едва сдерживал улыбку.

— Срать будет страшно, — просипел Шеф.

Трапеза происходила по принципу «мыши плакали, давились, но продолжали жрать кактус». Наконец жгучая трапеза завершилась, и я устроился чуть поодаль от остальных, чтобы перевести дух.

Но побыть в одиночестве мне не удалось, потому что вскоре рядом со мной устроился Шеф, притащивший с собой несколько бутылок пива.

Мы раздавили по одной в тишине, прежде чем он начал разговор.

— Тут происходит какая-то чертовщина, — сказал Шеф и приложился к бутылке. Сделав глоток, он поморщился и отрыгнул. — Все же это моча, а не пиво. Южноамериканская пивосодержащая моча. Из чего они его варят? Из бананов или кактусов?

Я пропустил мимо ушей замечания о пиве, хотя с мнением Шефа был полностью согласен — гадость еще та.

— Меня больше волнует судьба Софии, чем кучка мертвых контрабандистов. Пусть и погибших при странных обстоятельствах.

— Ну это не удивительно, вашество, — ухмыльнулся Шеф. — Зазноба твоя штучка горячая! Интересно, в кого она такая?

Я не стал снова повторять, что между мной и Софией ничего нет — то ли надоело твердить одно и тоже, как попугай, то ли захотелось признать, что симпатия между нами есть и скрывать это уже бессмысленно. Но последние слова Шефа меня заинтересовали.

— В каком это смысле — в кого? Наверное, в кого-то из родителей.

Шеф сделал еще один глоток и многозначительно посмотрел на меня.

— Ты знаешь то, что не знаю я? — мне стало любопытно.

— Не то, чтобы знаю, вашество… Скорее предполагаю.

— Предполагаешь?

— Это предположение, подтверждённое чуйкой. А она меня редко подводит. Сам же знаешь, вашество.

— Тогда говори прямо.

— Вы видели фотографию отца Софии, профессора Марьясова?

— Да, конечно, — кивнул я. Ради информации об экспедиции профессора Марьясова я проник в электронный отдел Специального отдела. Так что уж что что, а фото отца Софии я запомнил хорошо. — А что?

— Сходства нет никакого, вашество. — ответил Шеф. — Типичный европеоид со светлыми волосами.

— Может она в мать или еще в кого-то из родственников? — я начинал догадываться, в какую сторону клонит Шеф.

— У матери славянские черты лица и светло-русые волосы. Старшая дочь Екатерина Марьясов, сестра твоей зазнобы, вылитая мать, только нос отцовский.

— Послушай… — начал было я, но Шеф бесцеремонно прервал меня

— Я просмотрел семейные фотографии семейства Марьясовых, включая дальних родственников. Доминантного азиатского гена, который мог бы придать Софии такую внешность, не было ни у кого из кровных родственников.

— Значит София приемная дочь? — высказал я самое очевидное предположение.

Но вместо ответа Шеф громко расхохотался. Причины этого веселья были мне совершенно непонятны. Пришлось дожидаться, когда он закончит.

— Ох, вашество, насмешили!

— Рад, что развеселил, — мне начинало надоедать это разговор намеками. — Так в чём дело?

— Вам ли не знать, что дворяне могут усыновлять или удочерять только осиротевших детей других дворянских родов. При условии, что у тех нет живых родственников. Вообще никаких.

— А с тем, как дворянские Дома носятся со своей родословной… — мне оставалось только озвучить вывод, который напрашивался сам собой.

— Условие практически невыполнимое, вашество, — кивнул Шеф и снова отхлебнул пива, поморщившись. — Разрешить взять ребенка в дворянскую семью со стороны можно только с благословения самого Императора. И никак иначе.

Шеф многозначительно замолчал, явно довольный своим расследованием. Но по его взгляду я понял, что это не все и самое интересное этот проныра оставил на десерт.

— Выкладывай уже! — с нетерпением потребовал я.

— Как прикажете вашество, — Шеф одним глотком прикончил свое пиво и швырнул пустую бутылку в темноту. Раздался громкий плюх. — В общем навел я еще справки. Не совсем законные… Через хороших знакомых.

— И? — мне оставалось признать, что Шеф умел нагонять интригу.

— В базе спецотдела есть генетические профили всех ныне живущих дворян и критически важных для Империи лиц. Так вот — часть из них имеет гриф повышенной секретности. Император, его ближайшие родственники, дети. Тоже самое у глав основных дворянских Домов и их детей. И, почему-то, профиль Софии Марьясовой… Хотя она не принадлежит ни к Императорскому семейству, ни к старым дворянским Домам.

— Это действительно любопытно, — задумчиво сказал я. — Но с чего ты вообще заинтересовался Софией?

— Предпочитаю знать тех, с кем мне приходится работать, вашество. Старая привычка. К тому же с вашей зазнобой мы в контрах с самого знакомства. Вот я и решил поспрашивать, а там уже пошло-поехало…

Сведения, которыми поделился Шеф были и впрямь чертовски любопытными. Моего «отца», главу Дома Басмановых-Астафьевых, и Софию Марьясову, связывали далеко не простые отношения… Одна только просьба князя о том, чтобы София присматривала за мной, чего стоила! Она и тогда удивила меня, но углубляться в вопрос было недосуг, учитывая ситуацию, в которой я оказался.

Информация, изложенная Шефом, картину не проясняла, а скорее даже наоборот, запутывала! Судя по секретности профиля, София имела определенную ценность. И направить ее присматривать за мной в качестве телохранителя? Странно, очень странно.

— Неужели никто кроме тебя не догадался провести подобное расследование? — задумчиво проговорил я.

— Отнюдь, вашество, отнюдь. Несколько журналистов начинали копать в этом направлении. Один раз даже напечатали заметку в одной из газет Хабаровска. Но весь тираж был изъят прямиком из типографии. Было это лет двадцать назад.

— Дай угадаю. Специальный отдел?

Шеф утвердительно кивнул, достал пару бутылок пива. Одну протянул мне, а вторую открыл и сразу же приложился к горлышку.

— Ну и пойло…