ЧВК "Пересвет". Книга третья

Глава 14

— Сука! — я высунулся из технического люка, ведущего наружу, на верхнюю часть фюзеляжа.

Люк располагался в грузовом отсеке самолёта, так что мне пришлось взобраться на клеть с курами. Бедные птицы и так были перепуганы вспышками молний и раскатами грома, а теперь и вовсе кудахтали, как сумасшедшие.

В общем обстановочка была весёлая — тропический шторм со всеми прилагающимися радостями, орущие под ногами куры, и дрон, перехвативший управление самолётом. Вот последнюю из проблем мне и предстояло решить. Почему мне? Да потому что по комплекции в этот самый люк могли пролезть только я и Хосе Мигель, ну а поскольку пилотом на этом празднике жизни оказался не я, то выбор был очевиден! Будьте прокляты, слишком широкие плечи и выпирающие животы!

— Вашество, что там? — голос Шефа захлёбывался в свисте ветра и кудахтанье.

Самолёта, с которого десантировали дрона, видно не было. Может его скрывали тучи, может он держался на расстоянии, может уже возвращался на корабль. Но вот его «подарочек» находился прямо передо мной!

Дрон своим видом напоминал блоху-переростка. Тело размером с собаку, причём собаку крупную — четыре лапы, пара лап-манипуляторов у головы. На спине, судя по всему, были сложенные крылья.

Дрон стоял неподвижно, используя тонкие длинные лапы в качестве распорок, и только передние манипуляторы находились в движении — разрезали обшивку фюзеляжа с помощью лазеров и отгибали края. Я отчётливо видел короткие красные вспышки и раскалённые срезы на металле.

Очередная вспышка молнии осветила пространство вокруг. От головы дрона к вскрытым внутренностям самолёта шел тонкий «хоботок». Именно через это подключение и происходил перехват управления!

— Давай ствол! — крикнул я и просунул руку в салон и через секунду почувствовал ребристую рукоять револьвера.

Самолёт вздрагивал под порывами ветра, благо дрон находился всего в нескольких метрах от меня. Я прицелился, взвёл курок и плавно нажал на спусковой крючок. Револьвер ухнул и на корпусе дрона образовалась… всего лишь небольшая вмятина! Свинцовая пуля расплющилась и застряла в ней, но спустя несколько секунд отвалилась, а сама вмятина распрямилась, словно и не было никакого попадания из крупнокалиберного оружия!

— Твою мать! — прорычал я. — Эту тварь пули не берут!

— Как не берут?

— Да так и не берут! Даже вмятины не остаётся!

— Так стреляй в уязвимые части, вашество! — рявкнул Шеф.

— Сам знаю!

Я снова прицелился, в этот раз намного тщательней. Моей целью была голова дрона, место, откуда к электронике самолёта шёл «хоботок». Задача не из простых — скорость, шквалистый ветер, дождь… Ещё и мельтешение передних манипуляторов у головы, вспышки лазеров.

Снова взвод курка, плавный выдох, выстрел.

Один из передних манипуляторов отлетел в сторону — пуля угодила аккурат в сочленение. Дрон замер. Снова вспышка молнии — тонкого хоботка, ведущего к электронике самолёта уже не было.

— Есть управление самолётом! — радостно сообщил Шеф. — Ай молодца, вашество!

Вот только я эту радость не разделял — дрон развернулся в мою сторону, пошевелил оставшимся манипулятором. Оптический сенсор злобно замерцал красным.

Я вскинул револьвер и выстрелил, потом ещё и ещё. Две пули чиркнули по обшивке дрона, третья ушла мимо.

Дрон бросился в мою сторону, быстро перебирая тонкими лапами. Я нырнул обратно в салон самолёта и как раз вовремя — луч лазера скользнул над моей головой.

Мгновение и голова дрона показалась из открытого люка.

— Берегись! — я толкнул Шефа в сторону.

Темноту салона прорезал красный луч лазера. Через секунду через прожжённое им отверстие в ветровом стекле со свистом врывался воздух.

— Пригнитесь там! — рявкнул я Хосе Мигелю и Дамьяну, хотя, конечно, кресла бы не защитили от попадания.

Шеф схватил одну из наших сумок и со всей дури ударил ей по манипулятору. И как раз вовремя — лазер чиркнул по борту и по полу, оставляя за собой светящуюся полосу раскалённого металла. Пахнуло горелыми перьями, и без того испуганные птицы заорали ещё и от боли. Клетка из тонких прутьев развалилась надвое и куры вырвались, стали метаться по багажному отсеку, истошно кудахча. Воцарился настоящий хаос.

Я вскинул пистолет и выстрелил не целясь. Пуля чиркнула по броне дрона, срикошетила, чиркнула вскользь по обшивке салона и угодила в одну из мечущихся куриц. Сорок пятый калибр буквально разворотил на части несчастную птицу.

— Не стреляй! — заорал Шеф.

— Нужно добраться до его брюха или головы! — крикнул я в ответ.

Мы с Шефом синхронно бросились к дрону, намереваясь подобраться ближе. Но дрон опередил нас и влез в салон почти полностью — его бронированное тело висело в проёме люка на длинных ногах, а манипулятор с лазерной установкой уже наводился на меня. Сочленение ног было сверху, а значит из уязвимых мест оставалась только голова.

Места для манёвра практически не было. Я пригнулся, сделал два шага вперёд. Надо мной снова мелькнул лазер. Снова завоняло палёными перьями и кудахтанья стало чуточку меньше.

Оказавшись под дроном, я одной рукой вцепился в манипулятор, а второй навёл револьвер на оптический сенсор. Но выстрелить не успел — луч лазера прожог обшивку на сквозь, затем прогремел взрыв.

Самолёт резко завалился на бок, на приборной панели заверещали индикаторы.

— Santa madre de Dios! — взвыл Хосе Мигель, одновременно пытаясь выравнять машину в воздухе.

Я успел вцепиться в манипулятор и только поэтому не полетел кубарем. Чего не скажешь о Шефе. По салону прокатился шквал отборнейших ругательств.

— Мы потеряли один из двигателей, — пророкотал Дамьян, помогавший пилоту. — Падаем.

Ветер ударил с новой силой, самолёт заболтало в воздухе и перевернуло. Я на мгновение повис на дроне, но затем его тонкие ноги не выдержали, и он упал в салон на спину, дёргая тонкими ногами, словно жук, который не в состоянии самостоятельно перевернуться.

— Выведи самолёт в плоскость! — скомандовал я пилоту. — Но не переворачивай обратно!

— Что? — воскликнул Хосе Мигель. — Зачем?

— Выполняй! — прорычал я, наводя ствол.

Самолёт почти выровнялся и летел верх тормашками, лишь немного заваливаясь на сторону без двигателя.

Я выстрелил почти в упор, в самое сочленение второго манипулятора, а затем отшвырнул оторванную конечность в сторону. Дрон остался без лазера, но всё ещё был опасен — четыре тонкие конечности рассекали воздух. Я выстрелил в оптический сенсор два раза, но дрон не переставал дёргать конечностями

Шеф, упавший неподалёку, толкнул бронированную тушку к люку.

— Выкинем эту тварь нахер отсюда! — крикнул он.

— Принято!

Я исхитрился и схватил дрона за одну ногу и волоком подтащил к люку. Он начал проваливаться, но всё же успел зацепиться двумя ногами.

Шеф вскочил принялся выпихивать незваного гостя из салона, нанося удары подошвами военных ботинок. Я присоединился к этому процессу. У нас почти получилось, как вдруг случилось одна из ног дрона резко выпрямилась.

— Как же ты сука меня зае… — Шеф не успел закончить фразу, когда тонкая нога воткнулась ему в живот

— Шеф! Осторожно! — запоздало вскрикнул я.

Дрон выпал наружу, увлекая за собой Шефа. Тот уперся руками и ногами в потолок самолёта, который теперь был полом. Я подхватил его, пытаясь удержать.

— Вытащи из меня эту херню, вашество, — прохрипел Шеф. — Скорее, мать твою, вашество! Скорее!

Я взглянул на спину Шефа. Нога дрона проткнула его насквозь и согнулась в одном из суставов. Таким образом он удерживался на весу.

— Дамьян! Сюда! Немедленно! — рявкнул я.

Серб отстегнулся и с удивительной для своих габаритов ловкостью выскользнул из сиденья. Через несколько секунд он уже был рядом.

— Ты должен схватить за ногу дрона и немного вытащить её из Шефа. Тогда я смогу отстрелить её по суставу.

— Јеби се може! — пророкотал Дамьян, пытаясь подцепиться пальцами под согнутую часть ноги дрона. Наконец у него это получилось, и он кивнул мне. — Я готов!

— Так тяни! — заорал Шеф.

Я кивнул, и взвёл курок револьвера. Дамьян упёрся ногами и потянул дрона за ногу вверх. Шеф истошно заорал от боли. Из колотой раны толчками выходила густая кровь. Ствол оказался в нескольких сантиметрах от тонкой изогнутой ноги.

— Меня не зацепите, ваша светлость, — спокойно пророкотал серб.

— Я постараюсь, — ответил я и выстрелил.

Пуля разнесла сустав ноги дрона, часть, торчащая из спины Шефа, почти тотчас исчезла. Дамьян повалился назад с остатком ноги. Я перевернул Шефа на спину, в сторону от люка и принялся останавливать кровь.

— Чё так долго? — пробормотал Шеф слабым голосом. — Так и кони можно двинуть, вашество…

— Никуда ты ничего не двинешь… — я рванул рубаху, освобождая живот Шефа.

Рана выглядела довольно скверно — она была больше, словно её развальцевали. Кровь не переставала идти. — Нужна жижа! Эй, Шеф! У тебя есть? Жижа есть, спрашиваю?

— Он отрубился, ваша светлость, — сказал Дамьян.

— Возьми его сумку и найди там жижу! Скорее!

Дамьян схватил сумку Шефа и принялся вытряхивать её содержимое. Наконец в одном из внутренних карманов обнаружилось искомое — жижа, которая останавливала кровотечение, обезболивает и добавляет сил. Без неё я бы уже успел погибнуть несколько раз!

Я нанёс половину содержимого на рану на животе, дождался, пока чудо-средство не заполнит рану и не прекратится кровотечение, затем перевернул Шефа на живот и повторил процедуру.

Внешнее кровотечение прекратилось. При иных обстоятельствах меня бы это обрадовало, но оставалась высокий риск кровотечения внутреннего. Жижа средство хоть и чудодейственное, но всё же его возможности не безграничны.

— Вы сделали всё что возможно, — сказал Дамьян. — Теперь нужно вернуть самолёт в нормальное положение.

— Но Шеф…

— Давайте пристегнём его к стенке, выравняем машину, — серб принялся приводить свой план в действие, не дожидаясь меня. — Эта птичка не создана для таких полётов, ваша светлость.

— Да, ты прав, — согласился я и принялся помогать.

Мы отшвырнули испуганных курей от одного из бортов, сняли сетку, для грузов, перенесли на неё Шефа. Чтобы пристегнуть его так, чтобы он не вывалился при перевороте, пришлось повозиться, но в итоге у нас всё получилось. А затем мы сами вцепились во всё, что только можно.

— Давай, Хосе Мигель, возвращай нас в исходное положение! — отдал я приказ.

— Да поможет нам пресвятая Дева Мария! — ответил пилот и начал манёвр.

Самолет с трудом перевернулся — отсутствие тяги второго двигателя давало о себе знать. Заняв нормальное положение, он некоторое время боролся с непогодой, от чего его болтало из стороны в сторону. От этой тряски застонал Шеф.

Мы с Дамьяном отстегнули его от стены и уложили на пол грузового отсека. Шеф выглядел белым, словно мел и в сознание не приходил. Вокруг раны на животе образовался здоровенный кровоподтёк. Дамьян аккуратно надавил в нескольких местах вокруг раны.

— Я не медик, но кажется, что внутреннего кровотечения нет, — сказал он. — Этот старый вояка родился в рубашке.

— Уверен? — усомнился я. — Смотри, какой он бледный.

— Большая кровопотеря. Ему нужно переливание или хотя бы капельница.

— Ему нужен врач, — сказал я. — Хосе Мигель, где мы находимся?

— Мы над центром Карибского моря. Прошли под прикрытием шторма. До любого берега примерно одинаковое время лёта… Сейчас, сделаю расчёт. Около четырёх часов на одном двигателе.

— Нужно лететь к ближайшему населенному пункту, где есть врач.

— Нахер врач, — раздался вдруг слабый голос Шефа, который перешёл в кашель.

— Шеф! — воскликнул я. — Ты тут всех до усрачки напугал!

— Немного же вам нужно, чтобы обделаться, вашество.

— Раз шутит, значит кишки не прокол, — вынес диагноз Дамьян.

— Так куда сеньоры желают лететь? — подал голос Хосе Мигель. — Можно развернутся и взять курс на Ямайку…

— Нахер твою Ямайку, — проворчал Шеф. — Двигаемся в пункт назначения.

— Ты уверен? — с сомнением сказал Дамьян. — Выглядишь ты не очень.

— Это ты выглядишь не очень с таким выражением лица. А я дотерплю…

— Хосе, в пункте назначения ему смогут оказать медицинскую помощь? — спросил я у пилота.

— Да, сеньор.

— Тогда решено. Двигаемся дальше, — кивнул я, а потом пристально посмотрел на бледного Шефа. — Только попробуй мне тут кони двинуть?

— Не дождётесь вашество! — ухмыльнулся Шеф. — Я вам ещё нервишки попорчу.

— Замётано. А теперь отдыхай.

Двигатель натужно гудел, таща на себе самолёт. Мы шли на совсем небольшой высоте, метрах в тридцати над уровнем моря и вскоре миновали шторм. Погода резко переменилась — только что нас поливало дождём и мелькали всполохи грозы, и вдруг всё это разом закончилось. Впереди чистое звёздное небо, тоненький серп Луны и только волнение на море и порывистый ветер напоминали нам о ненастье.

Через некоторое время управление самолётом взял на себя Дамьян, а Хосе Мигель с удовольствием выбрался из-за штурвала. Его немного потряхивало после последних событий, но в целом держался он молодцом.

Первым делом пилот починил клетку с помощью синей изоленты и собрал оставшихся кур. Оказавшись в привычном месте, перепуганные птицы понемногу успокоились и больше нас не доставали. Только после этого Хосе Мигель устроился в пассажирском кресле и задремал.

Спустя несколько часов лёта на горизонте показалась тонкая полоска земли, которая быстро росла, пока не превратилась в побережье. Одна его сторона была скалистой и круто возвышалась над водой, вторая часть — низменной, поросшей тропическим лесом.

Мы разбуди Хосе Мигеля. Он быстро пришёл в себя и занял место пилота и сразу же сменил курс. Теперь мы летели в сторону пологого берега.

— Что за город вон там, справа? — я указал на многочисленные огни.

— Старый город Картахена. За ними начинается низменность, на которой много озёр и болот. Сьенаго. Низменность уходит далеко от побережья, на юг. Там наш пункт назначения, сеньор.

На рассвете мы достигли побережья. Джунгли начались практически сразу — узкая полоска пляжа и сразу густой тропический лес. Хосе Мигель постоянно корректировал курс, облетая населённые пункты стороной. Маршрут этот он выучил наизусть и мог пролететь его с закрытыми глазами. Время от времени он поглядывал то на показания приборов и на единственный рабочий двигатель.

— У нас проблемы? — поинтересовался я обеспокоенно.

— И да, и нет, сеньор.

— Объясни.

— Я очень надеюсь, что повреждение двигателя незначительное и я смогу отремонтировать его на месте. Потому что…. — Хосе Мигель замялся.

— Говори как есть, — настоял я.

— Sí, Señor, — кивнул пилот. Если мы не сумеем починить двигатель, то не сможем лететь дальше. Колумбию разделяют горы, Анды. На одном двигателе мы не сможем набрать нужную высоту.

— Я понял тебя. Значит, будем действовать по ситуации. Сейчас главное подлатать нашего ворчливого спутника.

Весь день мы летели над тёмно-зелёным полотном южного леса, а на закате добрались до низменности. Это и впрямь было место бесконечных озёр, берега которых утопали в густой растительности. Закатное солнце окрасило их не тронутую ветром поверхность багряно-оранжевые цвета. Тысячи птиц взлетали при нашем появлении, наполняя воздух возмущёнными криками.

Ночь опускалась на сьенаго, а они всё не заканчивались. Мне и вовсе начало казаться, что этому водному краю нет ни конца, ни края. Хосе Мигель стал всё чаще поглядывать на карту.

— Мы почти на месте, но я не вижу ни единого огонька, — сказал он озадаченно, а потом добавил. — Никогда прежде такого не было…

— Может они сменили координаты? — предположил я.

— Нет, сеньор, не должны были, — уверенно ответил пилот. — Меня бы предупредили.

Мы вглядывались в темноту, но так и не увидели перевалочного пункта контрабандистов.

— Где-то здесь… — Хосе Мигель направил самолёт на разворот. — Пройдёмся ещё раз…

— Кажется я что-то вижу! — воскликнул я. — Вон там, на три часа. Какие-то постройки!

Действительно, это был рукотворный островок. Прямые углы нехитрых хижин и пристроек выделялись на фоне природных плавных линий. Вот только ни единого признака жизни в тех постройках не было — ни света, ни звука, ни движения.

Я достал револьвер из-за ремня и откинул барабан.

— Дамьян, дайка мне коробку с патронами. У меня хреновое предчувствие.