Чужой наследник 7

Глава 5 Парикмахеры стригут

— Вы сегодня запрашивали информацию про Порфирия Владимировича Головлева. — Поизнес приглушенный голос сквозь помехи.

Так, не с Кириллом связано. Уже неплохо. Волнуюсь я за парня. Как бы глупостей не наделал.

— Да. Было такое.

— Он официально жив. А неофициально — мертв.

— Как интересно. Офисный зомби?

— Там нестандартная ситуация. Местный дознаватель, который расследовал инцидент, с участием Головлева велел засекретить информацию о его смерти. На время проведения расследования. Расследование давно в архив сдано. А информация до сих пор засекречена. По всем официальным документам он жив. Если бы не ваш запрос…

— Слушайте, я просто сочувствующий гражданин, но на вашем месте я бы уже брал этого дознавателя за жабры. Головлев увяз в делах секты «Ищущих свет» по горлышко. А этот деятель обеспечил ему нормальное такое алиби.

— Подобные вопросы вне моей компетенции. Но я доложу кому следует. Документы, которые возможны к ознакомлению, на странице, по ссылке. У вас два часа, чтобы их посмотреть, потом они автоматически удалятся.

И он отключился.

Я полез смотреть документы по ссылке. Неудобно, конечно, что их нельзя скопировать. Только если копию экрана сделать. Но зачем портить отношения с Тайной Службой из-за такой мелочи? Тем более мне сами документы и не нужны. Про память я уже неоднократно говорил.

Так-так-так. Нападение на особняк Смирновых-Юсуповых. Представлено общественности, как несчастный случай. А этот Головлев, оказывается, их родственник. Вот же! Иудушка. Марфу-Эмануэль-Елизавету продал сучонок за грошик медный. Теперь понятно и кто за нападением стоял, и кому Лиза дорогу перешла. И за что он мог свои тридцать серебряных алтын получить, в виде трансформы.

Как же я не люблю, когда пасьянсы так красиво складываются, кто бы знал. Чудится мне за ровным раскладом чья-то волосатая седая рука. Ручища. Я даже подозреваю чья. Не бывает в жизни таких совпадений! Ай, ладно.

Я внимательно просмотрел все документы. Отметил про себя, что одно из тел в особняке опознали, как тело Елизаветы. А еще одно, как тело Головлева. Так, сведения засекречены. Точно надо дознавателя хватать и расспрашивать.

Жаль, что вся эта история произошла далеко. Аж в фактории на другом конце Ожерелья. Близ Юсупова. Да и зачем мне подробности? В общих чертах, и так все понятно. Пусть теперь Тайная Служба копает.

Я набросал отчет для ТС. Все, что узнал сам, плюс мои версии событий и как именно стоит действовать. А то без меня-то консоме будут ботфортом непременно хлебать. Также раскрыл новую личность Головлева. По ней можно будет выяснить, где он побывал, со времени своей смерти. Если он, конечно, не менял фальшивые личности как перчатки. Но это опять уже не мое дело. У меня есть конкретные цели. Распыляться на всякое постороннее я не готов.

Отослав отчет по адресу, данному мне человеком Изольды, откинулся на спинку кресла. Сейчас надо кофе выпить.

Что там еще было важного? А! Богдан что-то про датчик говорил. Типа детектор мудаков. Третий проект в копилочку нашей компании «Технологии будущего». Надо перекрывать зерговым сектантам кислород. А то они что-то вольно себя в Ожерелье чувствуют. Прямо как у себя дома. Вот это действительно важно. Надо Матвея из лабы в форте вытаскивать. Все сюда перевозить.

Или пусть там остается? Производство-то будет в фактории, рядом с фортом? Сегодня подпишем все документы. А завтра фундамент под новое производство уже начнем возводить. Благо скоростное строительство в Ожерелье освоено. Завод строители обещают подвести под крышу за две недели. Еще две-три недели, расстановка и подключение оборудования, наём основного персонала. Этим всем будет Зотов заниматься. Он у нас производственник, ему и карты в руки.

Кстати. Я глянул на часы в углу экрана настольного комма. Встреча у Корабчевского в конторе через час. Пора уже ехать. Вон уже и Березовский скребется в кабинет. Только он так деликатно пальцами постукивает.

— Заходите, Борис Викторович. Я помню, про подписание. — Березовский сунулся в кабинет, уже в летнем легком плаще и с портфелем в руках. — Сейчас едем. «Леопард» наш уже ждет.

В конторе Корабчевского нас проводили к одному из партнеров. Не с вывески, а просто к старшему адвокату.

У него в кабинете уже была Оксана, которая проходила здесь что-то вроде платной стажировки. В смысле я платил за ее стажировку. А она здесь работала. В том числе над нашими делами, под руководством старшего адвоката.

Из института ее отпускали, без вопросов. Сама она была счастлива. Уверяла, что здесь она за день получает больше практических знаний, чем за месяц в своем университете.

Адвокат и моя невеста копались в последних версиях документов, что-то негромко обсуждая на ихнем — юридическом.

Еще здесь присутствовал наш конторский парнишка-юрист с доверенностями от Матвея и Игнатова. Мы решили не расширять круг посвященных в сделку.

Зотов, зашедший вместе со мной, привел с собой какого-то юриста с его завода. Мужик явно робел в этой роскошной обстановке и нервно потирал ладони.

Собственно, это я посоветовал Зотову привести своего крючкотвора, чтобы у него не было ни малейших сомнений в чистоте сделки. Павел Симеонович еще отбивался и говорил, что «верит нам на слово». Ну ничему человека жизнь не учит! Банк его нажулил. Меня он видел два с половиной раза. А туда же. На слово верит. Хорошо, что я честный человек! Ну почти. Хе-хе.

Но с Зотовым я и впрямь честен. Он мне нужен со всеми потрохами, сотрудниками, средствами производства и опытом! Так что я даже предложил ему более шикарные условия, чем мог бы. Но я все это не из-за денег делаю. Я вообще этот, как его. Пецарь рычального образа. Или это из другой сказки? А, ладно!

— Рассаживайтесь, драгоценные господа. Документы готовы. — Сказал адвокат. На столе стояла табличка Евгений Александрович Черников.

Сам адвокат, лысый, как яйцо, усатый с небольшой бородкой, напоминал отожравшегося колобка, который недавно вышел из пубертата.

— Наверное, пусть Павел Симеонович и его адвокат ознакомится, сперва с финальным вариантом. — Сказал я. — Оксана Фроловна, вы же всем довольны?

— Да, Олег Витальевич. — Также официально ответила невеста. — С нашей стороны вопросов к документам нет.

— Да чего там знакомится, — опять завел свою старую песню о главном Зотов, но был одернут своим юристом и приведен к порядку.

Мужичок быстро просмотрел документы, делая пометки карандашом. Затем задал несколько вопросов Черникову и Оксане. В это раз даже я понял, о чем собственно речь. После чего он подтолкнул экземпляр к Зотову и сказал:

— Я не вижу препятствий. Это очень хорошие условия, Павел Симеонович. Рекомендую подписать.

После подписания соглашения собственников, устава, и еще какой-то кучи бумажек, нам предложили выпить чаю.

— Банк нам согласился компенсацию выплатить, без суда. — говорил юрист Зотова. — Как получили претензию от самого бюро Корабчевского-Плевако, так и забегали, чисто тараканы на кухне. Занете, когда свет включишь, они шурсть!

У меня на кухне нет тараканов. Но я об этом благоразумно умолчал.

— Предлагают новый кредит, теперь нам, на более выгодных условиях. Я думаю, надо брать, пока дают. Но Павел Симеонович сказал, что без одобрения партнеров — ни-ни. Что думаете господа?

Он достал из портфеля два экземпляра договора. Один я передал Березовскому, второй Черникову и Оксане.

Березовский внимательно прочитал договор.

— Для нас это будет выгодно. Только оформлять надо на товарищество, а не на компанию Павла Симеоновича, я так полагаю. Что касается юридических тонкостей, то здесь слово профессионалам.

Черников читал договор дольше. Пару раз Оксана ему что-то указывала, и он кивал. Они опять пощебетали на юридическом наречии, после чего Евгений заявил:

— Все чисто. Никаких скрытых комиссий, дополнительных условий. Даже требование страховки оборудования заменено на рекомендацию. Но! Хочу обратить ваше внимание на залоговый объект. Здесь надо бы проверить оценочную стоимость.

— Не надо проверять. — Сказал Березовский. — Я уже проверял все объекты в собственности Зотовых. Она здесь даже занижена слегка.

— Ну тогда, все в порядке. — развел руками Черников. И украдкой посмотрел на часы.

Так, понятно. Дорогие гости, пора и честь знать.

— Ну и прекрасно! Нам нужно доверенность выписать от товарищества или что, чтобы Павел Симеонович мог этот кредит взять?

— Нет. Вы же его генеральным директором назначили. Кредит на цели производства. Так что он вполне может сам документы подписать. — Ответил Черников.

— Тогда, если ни у кого нет вопросов, предлагаю закругляться. — Заявил я. — Когда бумаги пройдут регистрацию?

— Сегодня подадим. — Ответил Черников. — Обычно два-три дня.

— Отлично. — Я поднялся. — Предлагаю отметить сделку в каком-нибудь ресторанчике. — И увидев скривившуюся физиономию Березовского, поспешно добавил. — Без спиртного! И без Богдана!

Вот такой я предатель подлый. Пионер, потерявший бдительность. Богдану от этого все равно ни жарко ни холодно.

Ресторанчик «Тихий омут» встретил нас белыми накрахмаленными скатертями, приглушенной живой музыкой и декоративным прудом в центре помещения.

Спокойное, патриархальное место. Недалеко от Старого Города. Его посоветовал нам Черников. Сам он с нами не пошел, сославшись на дела.

Мы сделали заказ, вежливый официант доставил на стол закуски и вино. Гости из провинции, правда, предпочли беленькую.

Ну началось в колхозе утро! А ведь хотели культурно посидеть!

Еда оказалась весьма приличного качества. Хотя до «Щуки» и недотягивала. Но там наверняка с применением магии готовят. Совсем другой уровень. А кое-кто, не будем показывать пальцем на этого Арлекина, конкретно так зажрался.

Все шло своим чередом, как вдруг мне почудился тяжелый давящий взгляд, сверлящий мою макушку. Ощущение то нарастало, то отступало. Я никак не мог определить его источник, аж извертелся весь.

В конце концов, тягостное чувство враждебного присутствия отступило. Но я, до конца вечера, так и не смог расслабится. Не говоря уже о странном привкусе блюд, в котором мне чудился аромат подгнившего сена.

Зотов все же, на радостях налился водочкой. Покраснел и расшумелся. Называл меня «дорогим моим человеком», светлостью и лез целоваться. Кричал «Схема! Что за схема! Это гениально! Это миллионы, господа!». Это он про устройство, которое Матвей с Игнатовым склепали. Еле его утихомирили.

Тревожное чувство улеглось окончательно. И остаток вечера прошел в приятном общении и за вкусной едой.

Пришлось отдать мою машину для перепившего партнера и его юриста, который тоже, надо сказать, был уже в сопли. Оксана уехала еще раньше. Березовского я попросил проводить наших сельских партнеров в гостиницу. А сам я решил прогуляться до конторы пешком.

Новый звонок с неизвестного номера застиг меня в момент, когда я направлялся по лестнице в наши с Оксаной апартаменты. Чего-то сегодня зачастили мне тайники звонить. Если это, конечно, они.

— Смольный! — устал ответы придумывать, пусть институт благородных девиц будет. Я остановился на лестничной клетке. — Слушаю.

— Олег? — Хрипловатый голос Изольды. С придыханием. Ну надо же кто к простому смертному снизошел. — Давно не общались.

— Милая. Не хочу показаться грубым, но я здесь торчу на лестнице, в подъезде дует. Сегодня был трудный день. Я устал. Не самое время для таинственных бесед интимным шепотом.

— Ну тогда держись за подоконник, или что там у тебя. И готовь громы и молнии.

— Так. Выкладывайте, драгоценная леди. Что у нас плохого?

— Мы упустили одного из твоих «языков». Свидригайлова.

— Престарелого железнодорожника с лицом матерого педофила?

— Да. Хорошее описание. Именно его.

— Он что? Прокопал чайной ложкой тоннель в вашей секретной тюрьме, и обещал вернуться через двадцать лет с титулом князь Никто?

— Эээ. Нет. У нас заключенным чая не положено. Похоже, он покончил с собой.

— Да и зерг бы с ним. Он все равно ничего интересного не знал.

— Если бы все было просто, я бы тебе не звонила. — В ее сексуальном голосе звучала нешуточная тревога.

— Так и знал, что все не просто так. И здесь мне не тут. А у меня уже пальцы на ногах мёрзнут. Леди Изольда, не томите. Просветите уже меня полностью!

— Они постоянно находились под наблюдением. По словам охранника, Свидригайлов, когда его привели с допроса, метался по камере, что-то бормотал. Что-то вроде: «Да, наставник, слушаюсь, наставник». Короче говоря, разговаривал с каким-то воображаемым наставником. Потом вдруг замер на месте. Разинул рот. Глаза закатились. А изо рта пошел такой едкий, вонючий дым. Я тебе записи с камеры бросила на ту же страницу, где раньше документы по Головлеву были. В общем, дым этот такой тучкой сперва просочился в камеру Башмачникова. И буквально почти задушил его. Потом спокойно утек наружу. На магию не реагировал. Башмачников при смерти. Но мой изумруд говорит, что откачает. А Свидригайлов все. Только труп у нас остался. Ты эксперт по этим тварям, практически. Что случилось? Мне с охраны стружку снимать? Ему передали яд? Что это вообще за хрень?

— Охрана ничего бы не сделала. — Медленно проговорил я. — Расточатся туманом, в отличие от мифических вампиров эти парни действительно умеют. Но не совсем как вы описали. Обычно оболочка растворяется. А судя по вашему рассказу, леди… Похоже, он реально умер. А вот эта вот… субстанция, часть Хмари. Я не думал, что Свидригайлов этот так умеет. Моя ошибка. Мы сейчас с товарищами разрабатываем средства удержания этой пакости. Собственно на сегодняшний день ничто в Ожерелье их поймать не может. Не некроманты ни астральщики. На эту форму вообще магия напрямую не действует. Так что твоих сотрудников упрекнуть не в чем.

— Интересное кино. Значит, сектантов бесполезно хватить — тащить в казематы?

— Думаю, ситуация скоро изменится. Мы над этим работаем.

— Интересно, что Тайная Служба ничего об этом не знает.

— Тайная Служба скомпрометирована, леди Изольда. Как и многие силовые структуры Ожерелья. Не верю, что даже с вашими талантами, вы вычистили всю гниль из организации, за последний месяц. Так что я предпочитаю работать над проблемой, как частное лицо. В конце концов, это мое право как аристократа.

— Да никто на твои права не посягает, красавчик. Но со мной конкретно ты бы мог быть и пооткровеннее.

— С какой стати? У нас сугубо деловые отношения, спешу напомнить. И даже не с вами, леди, а с кланом Харштайна.

— Ну вот. Стоило мне пропасть из поля зрения, как прошла любовь. Завяли рододендроны…

— У меня реально, ноги мерзнут! Если у вас все, я отключаюсь. А еще, сегодня по плану секс намечался. У вас все, леди?

— Жестокий удар прямо в сердце!

— Вас, леди таким не проймешь. — Ответил я отключаясь.

Чего им медом, что ли, всем намазано? К чему этот странный флирт? Когда всякие вонючие тучки людей душат и из тюрьмы сбегают?

Я направился вниз по лестнице, когда все здание содрогнулось.

На меня посыпались осколки стекла, осколки кирпичей, куски штукатурки

Сделав кувырок вперед, я избежал паденья.

В щели с улицы проникал удушливый желтоватый туман. Куска стены, возле окна, как ни бывало. Только груда обломков на полу.

В моих руках сами по себе образовались Грейс и Буревестник.

Я в два прыжка выскочил в образовавшийся стенной проем.

Третий этаж.

Долго не думая, я прыгнул вниз.

Поднырнул под огромный туманный кулак, который как раз наносил второй удар по моей конторе. И бросился в сторону смутной фигуры, стоящей на другом конце двора.