Чужой наследник 7

Глава 23 Последний прилив

Я включил разгерметизацию. Ставшее практически непрозрачным от потеков слизи и какой-то неидентифицируемой гадости, стекло блистера с легким щелчком запорных механизмов и чавкающим звуком, отодвинулось назад и вверх. Мой «Цыпленок» стоял по колено в трупах тварей.

Я отстегнул маску костюма, и в ноздри ворвался запах бойни. Кисловато-гнилой химический запах того, что заменяло тварям кровь, сгоревший порох, вонь паленой псевдоплоти. Феерия ароматов победы.

Огромная тень «Громовержца» накрыла меня, и я полез наверх кабины, чтобы закрепить сброшенные тросы на скобах, приваренных к задней броне моего меха.

Тросы натянулись, куча безобразных тел начала рассыпаться. Один из яффе вдруг зашевелился, силясь встать. Я, почти на автомате, метнул «теневой меч» в его суть, добивая тварь.

Меня дернуло и повлекло наверх к абордажной палубе «Громовержца», открывая вид на предполье Форта, устланное тысячами трупов тварей.

Пока мы собирали фекалодендроидным способом нашу будущую экспедицию, я пережил в форте шесть приливов.

Такого разгрома, как подкинула нам Хмарь за месяц до новогодия, больше не было. Стену мы ни разу больше не уступили. Но в каждый новый прилив я выкладывался по полной. Почти до истощения ауры. А иногда и без почти. И вот сегодня я не потратил даже половины.

Потому что практически всю задачу по уничтожению орд чудовищ, набросившихся на стены форта, взяли на себя наши новые «мехи». Пилоты уже называли их «самоходками», потому что с шагающими роботами наши стальные мини-крепости не имели уже ничего общего.

Нельзя сказать, что со стен не было сделано ни единого выстрела. Или бой для защитников форта выглядел совсем уж как легкая прогулка. Нет. Но ни одна тварь не поднялась на стену. Ни одна! Это уникальный результат. Правда, такой способ защиты или, как говорит Бальмон, «активной обороны», вряд ли удастся распространить на все форты. Очень уж разорительно. Форты и так убыточные поселения. Или как там? Дотационные. И уж точно Ожерелье не сможет построить в ближайшее время еще пятьдесят «Громовержцев». А наш летающий «ужас на крыльях ночи» внес в сегодняшний разгром полчищ тварей ощутимый вклад.

И, да. «Громовержца» приписали к нашей экспедиции. Собственно, мы сорвали сроки выступления на три недели, поскольку к предыдущему приливу переоборудовать его не успели. Заменить пушки, перестроить внутренние помещения, поменять систему крепления легких мехов… Этого «Громовержца» мы изрядно модернизировали., а это потребовало времени. Но это была последняя задержка.

Поэтому сейчас я смотрел вниз и пытался понять, что меня гложет. Победа же! Два погибших. Пятьдесят раненых. Четыре выведенных из строя легких меха.

Примерно десять тысяч трупов коргов и несколько сотен поверженных Яффе. Виктория, зерг ее сожри.

А еще, у нас все готово. Можно выступать. Очевидно, что имело смысл идти сразу, после прилива. Самое оптимальное время для выступления. Где-то там за плотной стеной тумана красной зоны «выпекалась» новая армия казавшегося бесконечным воинства Хмари. Завтра к моему манору подъедут «Исполины», и мы выдвигаемся. Но меня терзало чувство незавершенности. Вроде бы все, что можно сделано. Конечно, нет предела совершенству, и мы можем готовиться к экспедиции еще год. Или десять. Хе-хе. Это было грустное хе-хе, если вдруг непонятно. Потому что сторонников «отложить», «подготовиться получше» и тому подобной зергни было предостаточно.

Однако император прислушался к моему мнению. И к мнению неожиданно поддержавшего меня Бальмонта. Нынешний срок выдвижения одобрен на высочайшем уровне.

Вопроса: «А куда идти», — у меня лично не возникало. Все время, пока я ночевал в форте, а не в Павлограде или Разумовском, меня терзали кошмары, наполненные голосами. Голоса шептали, орали, плакали. Они звали. «Мы ждем! Приди к нам! Ждем!». Так что просто поведу за собой нашу бригаду на ноющий голос Хмари.

Я кивнул техникам, бросившимся проверять закрепленный под брюхом «Цыпленка» пулемет. Нашел глазами того, лицо которого мне было более или менее знакомо, и сказал:

— Лучевики с крыши демонтируйте. Они лишние. Я лучше справляюсь с хмарниками своими гранями.

Тот понятливо кивнул.

— А избыточные мощности куда? — Спросил меня… Валерий. Да. Парня звали именно так.

— На руны перенаправьте, Валер. Пригодится. За сколько сделаете?

— Опустим на «тройку» (так называли Исполина-рембазу). Думаю, ребята справятся за день. На ходу. — Ответил он, делая какие-то пометки в планшете.

Я оглянулся. Немного пугало то, что я не знал практически никого из тех людей, которые копошились вокруг. Я привык действовать в одиночку. Максимум в составе тактической группы. Но в экспедицию уходили сотни людей. И я, к стыду своему, знал из них едва десятую часть.

Выхватив среди присутствующих знакомое лицо сержанта Теркина, я направился к нему.

— Приветствую, Василий.

— Добрый день, ваше Сиятельство. — вежливо и сдержанно ответил сержант.

Мне пришлось повторно сдавать экзамен на ранг. Император настоял. Так он меня косвенно контролировал. Так что теперь на моем пальце красовалось золотое кольцо с опалом. А титул взлетел до «сиятельства». Официально, я теперь старший магистр. На самом деле гранд.

— Опустите меня у северных ворот, сержант. Пойду очистку вместе с остальными в печати. Сможете?

— Рад стараться, ваше Сиятельство. Сейчас все организуем. — М-да. Сословная пропасть разверзлась между нами непреодолимой преградой. Давно ли я «пацан» для него был?

Я позвонил дворецкому и приказал доставить машину к северным воротам. Пока я вел переговоры, последние легкие мехи были подняты на борт, и Громовержец направился в сторону Разумовского. Меня и еще почти два десятка пилотов высадили возле ворот.

Огромная створка медленно, словно нехотя, поползла вниз, открывая нам вид на парочку стоящих во внутреннем дворе самоходок. Мы гурьбой втиснулись между стальными монстрами, распределившись по печати дезактивации.

Выйдя из ворот, я, крайне невежливо, проигнорировал ждущих меня Бальмонта и удивительно гармонирующего со своей фамилией Василия Васильевича Докучаева. Докучаев руководил научно-исследовательской частью нашей авантюры. Эту свинью, простите, ученого мужа, подложила нам Гильдия Искателей. Правды ради, он слыл самым продвинутым исследователем Хмари в Ожерелье, и эту свою славу вроде бы полностью оправдывал. Вот если бы можно было с ним еще и не общаться… Мечты-мечты.

Я молча скидал свое снаряжение в багажник «леопарда» и скрылся в салоне, чтобы переодеться. Бальмонт не стал бы ждать меня из-за ерунды, так что поездку в особняк придется отложить. Впрочем, нет худа без добра!

— Константин Дмитриевич! — Бодро выдал я, появляясь из салона. — Мы же можем поговорить на ходу?

— Конечно. — Ответил он, косясь на Докучаева. — Думаю, прогулка всем нам пойдет на пользу.

— Тогда я покажу вам свою любимую кафешку, в которой делают просто чудесную сдобу. И приемлемый кофе. Давно я туда не заходил. Здравствуйте, Василий Васильевич. — сделал вид, что только заметил Докучаева. — Я так понимаю — это вы инициатор разговора?

— Сладкое вредно для организма. — Поздоровался со мной наш научник. Заявил это он с таким авторитетным видом, что, не будь я сиятельством и гранд-магистром, уже бежал бы заказывать себе ольховый гроб. — Пития кофе тоже следует избегать, по возможности. Ведь кофе работает, как стимулятор…

— Значит, вы просто посидите с нами, пока мы с генералом будем уничтожать свое здоровье и наслаждаться имеющимся в нашем распоряжении остатком жизни. — Бесцеремонно прервал я нашу штатную головную боль. — Идемте, сиятельные господа. Погодка-то какая, а?

— Прошу вас, Ваше Сиятельство, будьте серьезнее! — Этот тип никогда не называл меня даже по имени-отчеству. Только сперва: «светлостью», а теперь вот: «сиятельством».

Бальмонт страдальчески закатил глаза и потряс головой, словно вытряхивая воду из уха. Он Докучаева просто терпеть не мог. Потому что, как и любой нормальный человек, просто не понимал примерно три четверти извергаемых его вокубуляром слов. Докучаев же считал генерала тупым воякой и относился к нему покровительственно — пренебрежительно. В общем, в нашем теплом, ламповом коллективе появился свой токсик-зануда.

Мы двинулись по радиусу в сторону центра. Докучаев начал пространную, переполненную научно-техническими терминами речь. Я привычно отключился.

Я прекрасно знал, что именно хотел от нас Докучаев.

У него все было «не готово». Не хватало оборудования, специалистов, реактивов на все хотелки. И совести, зерг дырявый, вообще не было.

И он «категорически требовал» во имя науки и прочего блага и бла-бла-бла для Ожерелья отложить наше выступление. Василий Васильевич почему-то был свято уверен, что все наше предприятие затеяно исключительно ради удовлетворения его научного любопытства. Нас с генералом он числил по разряду обслуживающего персонала. Что-то типа платных гидов на сафари. Так что я, терпеливо пропускал его пространные энциклики мимо ушей. И сдерживал желание треснуть ему кулаком между слегка выпученных подслеповатых глаз.

Я дождался, когда мы окажемся напротив витрины «Пончиков от тети Глаши», после чего повернулся к нему и прервал этот бесконечный, произносимый ноющим голосом монолог.

— Нет! Василий Васильевич. Дата выхода перенесена не будет. То, что вы не справляетесь со своими должностными обязанностями, и не смогли подготовиться к установленному ИМПЕРАТОРОМ сроку, не может служить основанием для его переноса.

— Но, как представитель Его Величества, вы обязаны…

— Нет. Я не обязан исполнять ваши капризы. Ни как представитель. Ни как частное лицо. На этом разговор закончен. Надеюсь, вы не опоздаете к старту Исполинов, завтра. Экспедиция отправится и без вас. А сейчас разрешите откланяться. У нас с Константином Дмитриевичем важная приватная беседа.

— Я буду жаловаться!

— Сколько угодно, вашей светлости.

Разъяренный Докучаев, наконец, свалил, оставив нас вдвоем с Бальмонтом. Жалобы на высочайшее имя строчить пошел. Я был бы рад, если бы мог быть уверен, что его писульки секретариат императора выбрасывает в мусорное ведро. Однако опыт придворной жизни говорил, что их тщательно собирают в особую папочку. На всякий случай. Если честно, мне было это абсолютно до фиолетового в крапинку зерга. А вот Бальмонту этот зануда мог дальнейшую карьеру испортить капитально. Впрочем, господин генерал человек взрослый. Сам разберется.

— Я ведь ему то же самое сказал. — Тоскливо пробормотал генерал. — Но он пока всех не обойдет, не успокоится.

— Да и плевать. Надеюсь, что его научная репутация соответствует действительности. Потому что для получения хоть каких-то результатов важен будет он и его люди, а не наши с вами железяки, Константин Дмитриевич. Надеюсь только, что Богдан его не превратит в зомби за время похода.

Богдану я пробил должность заместителя Докучаева.

— А и превратит, невелика потеря, Олег Витальевич. — Зло ответил генерал. — Я отмажу. Напишу в отчете, мол погиб по собственной неосторожности. Достал уже этот головастик хуже горькой редьки.

— Предлагаю заесть горечь этого эпизода местными изумительными сладостями. Заодно обсудим, как наши наработки себя показали.

— Уверены, что стоит сюда зайти? Неужели здешняя кухня готовит лучше, чем ваши повара?

— Это вопрос ностальгии, Константин Дмитриевич. Ну и сладости здесь, вправду, удивительно хороши.

— Ностальгия в вашем возрасте? Впрочем, идемте, Олег Витальевич. Что с вами сделаешь. Попробую местную выпечку. Может, хоть привкус говна после разговора с Докучаевым изо рта смою.

Мы с его высокопревосходительством расположились за угловым столиком. Пока я делал заказ, брови Бальмонта потихоньку уползали в район затылка. Выпечки я заказал почти на пятерых. Но он еще крендель с миндалем не пробовал!

Я установил «купол тишины» и предложил генералу:

— Пока несут кофе и булочки, давайте кратко подведем итоги боя. Мне из кабины было видно немного. Мне нужна ваша оценка прошедшего сражения, как нашего главного полководца.

— Идея оставить чистильщиков и легкие мехи исключительно для защиты остальных боевых машин — сработала великолепно. Этот ход не позволяет связать самоходки ближним боем. А те, в свою очередь, прикрывают более уязвимых бойцов…

Следующие несколько фаз генерала прошли мимо моего сознания. Потому что мой взгляд зацепился за вывеску заведения, расположившуюся прямо напротив нашего окна. На противоположной стороне улицы красовалась старинного вида дверь. Рядом пыльное узкое окно с перекладиной форточки в верхней части. Над дверью — запыленная доска с надписью «Нужные Вещи».

Выглядела эта композиция так, как будто лавка была построена здесь вместе фортом. Картинка со щелчком сошлась. Подсознательно я ждал, когда же Стивен и его волшебная лавка вновь появятся на моем пути. Завтра выход, а где мой бонусный трип-шоп? И вот, пожалуйста. Господин Вершитель явился, не запылился. Зерг очкастый.

Я тряхнул головой, впуская в уши и сознание голос Бальмонта.

— Таким образом, использование «Громовержца» повышает эффективность действий подразделения примерно на тридцать процентов.

— Да, — механически кивнул я. — Действительно, то, что нам отдали один из этих уникальных аппаратов просто чудо. И сильно повышает общую эффективность оперативной группы.

Нам принесли кофе и сласти. Разговор сам собой прервался. Я принялся за круассаны, периодически поглядывая через окно на ту сторону улицы.

— Знаете, Олег Витальевич, — продолжил Бальмонт. — Сегодняшний день вселил в меня надежду. Самоходки и раньше себя отлично показывали. Но, когда мы, наконец, собрали все вместе… Эффект потрясающий. И связь эта ваша — что-то с чем-то. Я так привык, что в приливы связи нет. Чуть ли не флажками приходилось приказы отдавать. Возможность оперативного управления звеньями переводит наш боевой потенциал на новый уровень. Ну и игнатовские стрелялки тоже хороши. Только больно прожорливы.

— Согласен. У меня тоже хорошее предчувствие. Вернее, так. Я верю, что твари станут меньшей из наших будущих проблем. Понимание того, что броня крепка и самоходки быстры, дают некое чувство защищенности.

— Сладости здесь и вправду отменные, Олег Витальевич. Но мне пора идти. Надо в Разумовский ехать. Вы же в форте останетесь?

— Да. Присоединюсь к вам завтра у манора. — Мой манор был точкой сбора экспедиции. И стартовой чертой.

Бальмонт вышел на улицу. Залез в ожидающий его «Тигр». Машина тронулась, вновь открывая мне вид на вывеску.

«Нужные Вещи».

Кому нужные? Я неторопливо откусил крендель и заказал себе еще одну чашку кофе со сливками.

Я даже в душе не представлял, что мне предложит приобрести зергов могущественный старик. А, главное, чем мне придется за это нечто платить. При этом я не собирался, как собачка по свистку, мчаться к дяде Вершителю, за неизвестной убервундервафлей. У меня здесь еще два пончика с вареньем, пара кренделей с миндалем, тортик «Графские развалины». Одной чашки кофе, если подумать, будет недостаточно. У меня здесь еще на полчаса неспешного наслаждения вкусом.

А Стивен подождет. Невелика птица.