Чужой наследник 7

Глава 22 Немагическая иллюзия

Сегодня был тот самый день, когда Кирилл вынес из склепа мой медальон. Я в Ожерелье уже год. Мой второй день рождения, как ни крути.

За промелькнувшие с Новогодия три месяца мы сделали очень многое. Испытали новые типы подвески и брони. Нашли инженерные решения для кучи мелких проблем, вылезающих там, где не ждали.

Сейчас я ехал на встречу с командующим экспедицией генерал-лейтенантом Константином Дмитриевичем Бальмонтом. Бывшим главкомом ССО, ушедшим в отставку после событий в Разумовском.

Если вы думаете, что император назначил руководить всей этой историей с походом в Хмарь восемнадцатилетнего сопляка, вы не в своем уме. После того как мой безумный план из авантюры начал обретать очертания вполне реализуемого проекта, появилась куча интересантов, желающих в проекте поучаствовать. И возглавить, конечно. И урвать чего-нибудь. Список включал некоторые кланы, которые предлагали трону забрать операцию под себя полностью, вместе с ее ресурсным обеспечением. Но не тут-то вышло. Самым непонятливым наглядно объяснили, что круче статуса «проект короны» нет ничего. И им пришлось удовлетвориться просто участием.

Насколько я знаю, Шуйскому пришлось выдержать целую баталию, пока на должность руководителя проекта не был утвержден Бальмонт. Офицер, имеющий боевой опыт применения мехов. Руководивший до этого министерством обороны. Вроде как даже немного в оппозиции к кабинету, из которого его турнули. Он оказался оптимальной фигурой, устроившей всех.

Я же удовольствовался ролью «государева ока». Шуйский предоставил мне статус представителя Алмазного дворца. Что неимоверно раздражало большинство «взрослых» участников, присоединившихся к проекту. Но не считаться с ним не мог никто. В том числе Бальмонт.

Поначалу мне с генералом было тяжело. Он открыто саботировал мои инициативы и вообще не собирался слушать восемнадцатилетнего сопляка. Но, постепенно, он вник в проект и увидел долю моего в нем участия. Увидел проекты новых мехов, разрабатываемые моим родом. Понял, какую долю проекта я финансирую из личных средств. Осознал, что я держу в руках уникальные разработки. Думаю, мозги ему и Шуйский прочистил, после пары моих жалоб на: «старого зергова осла». А вы что думаете, я постеснялся бы слить человека, который мешает мне работать? Не-не. Я знаю, как работает система. И умею этим знанием пользоваться. Умение оперативно настучать начальству на мешающего засранца — одно из важнейших искусств. Помимо кино, естественно.

Потихоньку-полегоньку контакт с генералом начал налаживаться. В конце концов, дураком Константин Дмитриевич не был. Он на придворной службе три зерга съел. Причем без соли.

Сейчас управление проектом выглядело так: Бальмонт стал лицом проекта, нашим главным доставайцем и поставщиком людских ресурсов. Команды для мехов набирает именно он, например. Да и другой персонал, имеющих военный опыт ограненных.

Алекс Игнатов отвечает за все наше «временное» производство. Клан Топаз, конечно, не просто так нам помогает, большинство наших экспериментальных зерговин переводить на рельсы массового производства будет он. А, значит, так или иначе, получит все наши новые технологии.

Я же — идейный вдохновитель, погонщик со стальным стимулом, украшенным императорской короной, в руках. А также ответственный за то, чтобы новые технологии из проекта или безумной идеи доводились до экспериментального, работающего образца. Примерно так выглядит наш триумвират и «генеральный штаб» проекта. Остальные функционеры имеют право сугубо совещательного голоса.

Пустоши за окном машины, характерные для окрестностей форта, сменились на зеленеющие пятна робкой весенней растительности. Люди предпочитали не селиться в зоне подполья, поэтому свободной незастроенной земли здесь было еще много. И она была живой.

Скоро редкие еще зеленые пятна сменились заборами и серыми корпусами промышленной застройки. Производственная часть проекта размещалась именно здесь.

Водитель аккуратно свернул на раздолбанную грунтовку, ведущую к нашему «свечному заводику». Ветку узкоколейки они от сортировки к нам бросили. А дорогу бетонными плитами выложить не удосужились. Впрочем, я прекрасно понимал: у нас было на что направить деньги и усилия, помимо благоустройства территории. Однако каждый раз, когда мой «леопард» цеплял землю деталями подвески, я беззвучно ругался. И обещал себе напомнить Бальмонту об отсыпке дороги до цеха.

После пары десятков ударов моей макушки о мягкий верх салона, автомобиль заехал на стоянку. Относительно ровную площадку возле разросшегося комплекса цехов.

«Тигр» Бальмонта был уже здесь. Иногда мне казалось, что генерал даже ночевал в цехах. Хотя не меньше времени он проводил в моем маноре, возле которого мы устроили испытательный полигон. Там пилоты занимались освоением новых для них машин. Собственно, для пилотов в маноре даже казарму пришлось выстроить.

Два других члена нашего «триумвирата» обнаружились спорящими на пороге «административного здания», если так можно было назвать эту времянку из строительных вагончиков. Бальмонт, смешно пуча глаза, орал на Игнатова, а тот, из уважения к званию и возрасту, терпеливо кивал. Обычный рабочий день, ничего нового.

— Вы опять срываете сроки производства! Это недопустимо, Алексей Иридиевич! — Бухтел Бальмонт. — Вашими возражениями про искусственность некоторых сроков я уже по горло сыт!

— А все же вам придется признать жестокую реальность. — Без малейшего раздражения ответил ему рыжий гном. — Производственные мощности загружены на полную. Работа ведется в четыре смены. Ускорить производство еще больше я просто не в состоянии, Константин Дмитриевич.

— Значит, надо наращивать мощности! Это саботаж какой-то! Проект имеет максимальный приоритет! Сроки соблюдать, это вам не на калькуляторе щелкать! Это важно!

— Да не имеет смысла уже ничего наращивать. Сейчас достигнут оптимальный баланс. Увеличение площадей и привлечение новых людей и оборудования экономически и эргономически нецелесообразно. Я вам с цифрами в руках неделю назад еще все пояснил. Вы согласились. И снова-здорово.

— О чем речь, сиятельные господа, — ворвался я «с ноги» в их дискуссию. — В чем Алекс накосячил на этот раз, Константин Дмитриевич?

— Вот это я понимаю, кинжал в спину друга! Может, ты обратно к своим безумным ученым поедешь, Олег? — «поприветствовал» меня Игнатов.

— Добрый день, сиятельный господин Строгов. — Чинно поздоровался Бальмонт. — Очередной мех должен был уже отправиться на полигон для прохождения ходовых испытаний. А он еще видите ли «не готов». Доводка, проводка и всякая прочая херодка. Очередные отговорки, одним словом.

Дураком Бальмонт не был. Но вникать в тонкости производственного процесса не собирался. Любые задержки или косяки на производстве он списывал на «ленивых гражданских шпаков». И вообще, похоже, считал, что если наорать на Алекса, то процесс получает ×2 ускорения. Не так уж он был и неправ, в этом отношении, на самом деле. Хе-хе.

Алекс показательно прикрыл рукой глаза, пользуясь тем, что Бальмонт повернулся ко мне.

— Обязательно доложу императору об этом. — С серьезной миной пообещал я генералу. Исполнять обещание я не собирался, но Бальмонта такое всегда успокаивало. — А что наш главный долгострой? Сегодня мы увидим что-то, кроме кучи дорогущего неподвижного железа?

— Самому интересно. — Ответил беззаботно Игнатов, но, увидев наливающееся кровью усатое лицо нашего военного эксперта, тут же торопливо добавил. — Все готово. Будем запускать. Но сами понимаете. Штука не просто экспериментальная, а «аналоговнет». Поэтому я пророчу, что сегодня обязательно что-нибудь выйдет из строя или пойдет не по плану.

— А всегда так, Алексей Иридьевич. — Внезапно философски ответил Бальмонт. — Здесь даже пророком быть не нужно. Даст сила, ваша конструкция не развалится после первого запуска. А с мелкими неурядицами наши инженеры разберутся. Я в нашу команду верю. — Совсем в рассинхрон со своими предыдущими обвинениями Игнатова в саботаже, закончил он.

— Пойдемте внутрь, господа. Зачем мы здесь стоять будем? Алекс, когда старт планируется? — Я поежился. Весна — весной, а прохладно на улице.

— Полчаса. Может час. Сейчас в последний раз тестируют вспомогательные системы.

— Тогда предлагаю выпить кофе со сладостями. — Плотоядно облизнулся я. — Выпечку я с собой привез, если что.

Предмет нашего интереса находился в отдельном импровизированном цеху, самом здоровенном среди наших «времянок». На их обогрев зимой улетали совершенно нереальные деньги. Но строить капитальные здания оказалось менее рентабельно, а, главное, сильно дольше, чем возвести все эти тонкостенные ангары.

Посередине сборочного цеха стояло очередное чудо враждебной техники, которое ударным трудом, с помощью известной матери, кувалды и полусотни рабочих, наконец-то довели до ума. Насчет кувалды я, конечно, переборщил. У нас была куча самых современных станков и оборудования. Но нашего «Исполина» собирали все равно практически вручную.

За основу взяли стандартную платформу, которая должна была перевозить сразу четыре семидесятитонных меха. Она существовала только в проекте, который нам пришлось изрядно переработать. Результат поражал воображение.

До появления нашего малыша самыми большими машинами в Ожерелье были карьерные грузовики. Перед нами же стоял…

Двадцатиметровый в длину, три с половиной в высоту приземистый корпус. Массивная кабина впереди могла, казалось, вместить целый взвод тяжелых пехотинцев. Двенадцать огромных колес на шести осях. Все боковые части платформы — часть энергетической и двигательной системы. А также склад запасных частей. Передняя часть напоминает зубило, обращенное рабочей частью к земле. По идее, этот «малыш» может проехать по любому бездорожью. Не слишком толстые деревья для него не являются препятствием.

«Исполин» был предназначен, в первую очередь, чтобы тащить на себе зиккурат. Никто до испытания платформы нам, конечно, дефицитное устройство бы не отгрузил. Поэтому во дворе уже стоял под кран-балкой полноразмерный макет УТР-а. Вес, если что, тоже соответствовал. Самая крутая тема «Исполина» была в том, что он почти не потреблял топливо при движении. Двигатели должны были переходить на дизель только при начале движения или в аварийных ситуациях. В остальном движение обеспечивали реакторы, а в случае первого прототипа — напрямую зиккурат.

И таких машин мы планировали отправить в поход три. Первая везла зиккурат. Вторая — кунг для отдыха и сна персонала и экипажей боевых машин. И третья — наша рембаза, топливозаправщик и прочая и прочая. Пока был собран только первый «Исполин» о чем и говорила гордая цифра «один», намалеванная на дверях кабины.

Естественно, если бы не маги клана Топаз, мы бы до сих пор, наверное, колеса на оси крепили. Но их здесь было шестнадцать ограненных. Четыре смены по четыре мага.

Высокое начальство — это мы втроем. А также свита из инженеров Игнатова, парочки моих ребят, а также прихлебателей, адъютантов, помощников, офицеров по непойми чему, начхозов, начмехов и прочих нач., в общем немаленькая такая толпа, вытянулась вдоль стеночки.

«Исполин» оглушительно чихнул и заполнил ангар низким гулом и отвратительным черным выхлопом. Всем нам заранее раздали респираторы, сопроводив этот аттракцион неслыханной щедрости комментарием: «Вонять будет, хуже, чем в сельском коровнике».

Разговаривать стало совершенно невозможно. Игнатов просигналил нам с генералом, чтобы мы шли на выход.

— Что могу сказать, — когда мы отошли от ангара на достаточное расстояние, чтобы не орать, констатировал Игнатов. — Пуск прошел. Пока все штатно. Сейчас минут пятнадцать прогрев двигателей. А потом будем монтировать на нашем красавце эрзац-зиккурат. Затем дорога до манора и обратно. Если все будет в порядке, уложимся в двое суток.

— И, если все будет в порядке, когда мы соберем два остальных? — Спросил я, хотя все графики, конечно, видел.

— К концу месяца, точно. Сборку мехов мы закончим даже раньше. Но давайте не забегать вперед. Каждый раз, когда из наших ворот выезжает очередная новинка, я переживаю, что все посыпется, ничего не поедет, и вообще в пути развалится.

— Настолько не веришь в себя и своих людей, Алекс? — Подколол его я.

— Да это не на уровне сознания. Так-то я знаю, что все мы правильно сделали. Эмоция такая. Мандраж дикий, как в первый раз все время. А все ты виноват! — Он весьма некультурно ткнул меня пальцем в бок. — Меня устраивало быть руководителем провинциального отделения клана. А ты меня втянул в этот проект имперского значения. Если облажаюсь я — облажаются Игнатовы. Клан. А мне вот в болт не уперлась такая ответственность, Олег!

— Эх, молодежь. — Подкрутил ус Бальмонт. — Чтобы вы знали об ответственности. Когда под твоим руководством люди гибнут, вот это шок и трепет. Подумаешь железка развалится. Новую построишь. Главное, чтобы по итогу людей погибло как можно меньше.

— Как-то пессимистично звучит, про людей, Константин Дмитриевич. Заранее потери считаете? — спросил я вроде как с усмешкой. И нарвался на довольно серьезную отповедь.

— А вы что же думаете, Олег Витальевич. Эта наша затея без трупов обойдется? Это поход-то в Хмарь? Да еще в красную зону? Будут потери. И смерти. Непременно будут. Хмарь свою плату за наглость нашу возьмет, будьте уверены. Железки вы напридумывали весьма занимательные, спору нет. Но считать их полной гарантией безопасности — заниматься самообманом. Да уже наш проект кровушкой полит. Трое простецов погибли. Двое на производстве. Один во время испытаний. Не бывает по другому-то, драгоценные мои господа. Я, если честно, за большую удачу буду считать, когда мы сможем проникнуть достаточно далеко и вернуться, хотя бы частично. Даже если не найдем там ничего. Это все равно будет уже прорыв!

Для меня такой фатализм был не очень понятен. Я всегда рассчитывал вернуться после задания. Но, возможно, в этом и состоит фундаментальная разница между солдатом и убийцей. Или я брежу.

А еще он прав. Потери уже есть. Неважно — усталость, неосторожность, производственный брак. Проект уже забрал чьи-то жизни. Ну и стоит помнить, что в центре красной зоны, без защиты, я, как и любой магистр и выше маг, продержусь не сильно дольше, чем какой-нибудь адепт. Так что смертельный риск нас всех касается. А не ограненных с нами в экспедиции вообще не будет. Они точно не переживут адаптацию даже к оранжевой зоне, молчу уже про красную.

— Что? Нагнал тоску на вас, молодежь? — Бальмонт снова подкрутил ус. — На самом деле и хорошо, что вы о таком не думаете. Для того я сюда правителем поставлен. А ваше дело — мечтать. Проектировать. Строить.

— Я-то, в любом случае иду, Константин Дмитриевич. Это не обсуждается! — а то заведет сейчас свою песню: «Смертельная опасность для профессионалов… Ваши мозги слишком ценны…» и вся вот эта пафосно нравоучительная муть, которая периодически из него вываливалась.

— Да знаю, я. Василий Александрович четко дал понять, что вы в первых рядах. Хотя, как по мне — расточительно.

— Есть причины, которые вы, возможно, узнаете позже, почему я должен принять участие обязательно. Это помимо моих «хочу». На самом деле еще и «должен». Кому, как не вам понять-то, господин генерал.

— Хотелось бы верить. Пойдемте смотреть, сиятельные господа, как «Исполин» на трассу выбирается. Кажется, макет закрепили уже.

Наш гигант прекрасно справлялся. Уверенно и ровно пер вперед. Он вообще выглядел так, как будто никакая сила в мире не могла его остановить.

Такая немагическая иллюзия.