Чужая тень III

Глава 18 Мыши и ящерицы

Крепостные стены Лоза казались продолжением Трестского хребта и тянулись от самых гор до середины реки, где заканчивались округлой высокой башней. От нее через Лозу до другой башни, стоявшей на противоположном полуострове, также укрепленном стенами, тянулась толстая противокорабельная цепь.

Именно здесь пролегала граница между Перекатом и Холландом. Теперь же над обеими башнями возвышались уже знакомые Язу серо-желтые флаги с изображением лимона. Ящер никогда не понимал, почему именно этот фрукт, который отродясь не рос в Холланде из-за достаточно сурового климата, был выбран в качестве элемента геральдики. Да и негде было бы ему расти, вздумай холландцы даже заняться его разведением. Если бы не Трестский и Зарбусские горные хребты короны Переката, вся страна, живущая лишь морским промыслом, была бы сплошной неплодородной степью, какая тянулась от столицы Лжух-Ош до острова Клафт. Соль и холод достались этой земле как подарок от омывающей Темный материк северной части Единого океана.

Уже целый час Яз шёл пешком, укутавшись в плащ, и морщился от появившегося из-за Трестских гор солнца. Больше всего ему хотелось снять тихую удобную комнату где-нибудь недалеко от бронзовой некросферы и, как и положено в тёмных искусствах, уже ночью отправиться на поиски посвящения. Однако до города надо было еще добраться, а под стенами, как назло, стояло палаточным лагерем войско. По жёлто-серым тонам было абсолютно ясно, какой стране присягали эти солдаты.

— Кот из дома — мыши в пляс… — нахмурился маг.

На глаз сложно было посчитать количество интервентов. Перед палаточным лагерем высилось что-то типа забора, составленного из телег походного обоза. Дорога, по которой шел Яз, вела прямиком в это гнездо.

У входа в холландский лагерь скучали постовые. Два алебардиста в кирасах и широких тарелковидных шлемах стояли, оперевшись о древки своих алебард, и откровенно засыпали. Появление мага отнюдь не придало им бодрости, и на Яза уставились две пары сонных глаз. Солдаты не спрашивали паролей и лишь молча смотрели на то, как он медленно приближался к ним на расстояние одного удара.

— Ну и куда ты идёшь? Дуй в обход, если в Лоз надо! — лениво проговорил один. Второй лишь хмыкнул. Оба даже не удосужились опустить оружие в боевое положение.

— Кто командует этим войском? — спросил маг.

— Уж явно не твоя мамаша! Иди в обход, тебе говорят! — подал голос другой стражник.

— Хорошо, что не мама. — согласился Яз. — А есть ли при командире такая госпожа, как Элизабет Хазле, такая румяная девушка в теле с рыжими волосами, которая любит пышные наряды?

Стражники выпрямились. Элизабет не могла передвигаться с войском и остаться незамеченной, учитывая её внешность и привычки. Несмотря на то, что ведьма разменяла шестой десяток, выглядела она как двадцатилетняя толстушка с дурным вкусом и таким же дурным взбалмошным характером.

— Откуда тебе, оборванец, знать мисс Элизабет? — насторожился один из стражников.

— Мисс? — улыбнулся маг. — Она вам в матери годится, если не в бабушки. Значит, она тут…

— Назови… те пароль, и мы позовём сержанта, чтобы вас проводили.

Сон со стражников как рукой сняло. Их тон и даже выправка изменились. Теперь Яз был для них не просто оборванцем, а оборванцем, возможно, важным для третьей, если не второй леди государства.

— Нет, к Лизе мне не нужно. Она ж меня узнает, а сил сейчас у неё больше, чем у меня. Чего доброго, паладинам сдаст или святым отцам… — вслух произнес Яз, видя, как удивленно расширяются глаза стражников.

— Зови сержанта! Ох… — опомнился один из них, но тут же, как и его напарник, провалился под землю, словно земля под их ногами вдруг обернулась водой или плывуном.

На посту остался один Яз.

Он присел на корточки, вынул из-под плаща свою детскую розовую ручку и прижал ладонь к земле, затвердевшей после исчезновения стражников. Из-под нее всплыли и прыгнули к нему в руку серебряные монеты. Яз бегло пересчитал добычу. Шестнадцать — не много, не мало, но некоторое время можно не убивать. Положив монеты за пазуху, он выпрямился.

Нет, к Элизабет ему было нельзя. Если она тут, с войском, то не получится убить полководца, а на судной неделе встреча с более сильным культиватором не сулит ничего хорошего. Яз осмотрелся, чтобы понять, не видел ли кто того, что стража исчезла. Но нет, в лагере шла обычная военная жизнь.

«Так, пойду напрямик. Главное, держаться подальше от самого роскошного шатра, если здесь такой будет, и не попасть на глаза надзорному культиватору за Холландом», — решил маг и шагнул за периметр выставленных повозок.

Он шёл быстро и не скрываясь, не отводил глаз, но и специально ни на кого не смотрел. Яз не сомневался в том, что в лагере все-таки хватятся исчезнувших стражников, но это должно было произойти далеко не сразу, так что беглый взгляд на то, с чем пожаловали захватчики, в будущем наверняка бы ему пригодился. Кроме того, при особом везении оставался шанс пройти лагерь насквозь, не наделав шума, выйти за него с другой стороны и с помощью шестнадцати серебряных монет затеряться среди местных жителей.

Проходя по лагерю, маг мысленно подсчитывал баллисты, пушки, и коней. Выходило, что границу Переката перешло порядка четырех тысяч человек. «Судьбы государств решались и меньшими армиями», — заключил он, подходя к противоположной стене лагеря, точно так же составленной из обозных телег. Здесь дежурил такой же пост, что и на входе, однако эти стражники ворон уже не считали. Только маг хотел пройти мимо, как ему в грудь уперлись алебарды.

— Документы? — строго спросил один из стражников.

— Какие? Когда я вошёл ничего, не спрашивали. Мне в Лоз надо! — проговорил маг, по привычке пытаясь развести руками лезвия и забыв о своих временных уродствах.

— Бес тебя побери, что у тебя с руками? — громко удивился один из солдат. Яз обернулся, пытаясь понять, не смотрит ли на них кто-нибудь, привлеченный этим возгласом. Вроде бы все оставалось по-прежнему.

— Не выросли еще… — прошипел маг, поднимая взгляд.

Шеи стражников вдруг сдавил плотный плющ, так что они не могли кричать. Рукояти алебард начали врастали в их ладони, протыкая мясо, отделяя сухожилия, обвивая лучевые и локтевые кости вопреки воле сковывающей их кожи и невзирая на неё. Ноги стражников медленно уходили в землю, а металлические кирасы и алебарды на глазах превращались в труху.

— Я всё понимаю, служба… — почти сочувственно проговорил маг, направляясь к видневшимся поодаль воротам Лоза.

Если бы не присутствие в армии самой Элизабет Хазле, он бы не оставил бы в живых никого. Конечно, возможно, культиватор была сейчас не здесь, а снимала дорогущий особняк в городе, заплатив его хозяевам столько, что на время её пребывания в их доме они автоматически становились ее безропотными слугами. Однако если она всё-таки находилась в своём походном шатре, то рисковать было нельзя. Любопытство Яза, приказавшее ему идти через лагерь, и так щекотало нервы даже при всех его способностях, но не посчитать, что и в каком количестве имеет пришедший в Перекат враг, он просто не мог по долгу привычки, выработавшейся у надзорного мага.

— Тревога! Колдун! — вдруг завопили в лагере.

«Всё-таки за мной наблюдали, — подумал Яз и с сожалением выдохнул. — Ну а чего ты хотел? Пройти сквозь целую армию незамеченным?»

Земля взмыла из-под ног, создавая вокруг Яза плотную стену, в которую тут же по одной вонзились пара-тройка стрел, словно стреляли один или два лучника. Однако вскоре стрелы забарабанили, словно проливной дождь. Затрубил рог. Отовсюду послышался звон доспехов и команды сержантов.

— Надеюсь, ты не тут, не в войске, — сказал Яз, обращаясь к магичке-надзирателю, словно она могла его слышать без артефакта для разговоров и видения.

Мелкие и крупные камни поползли к земляной стене и стали закрепляться на ней, создавая нечто, отдаленно напоминающее гусеницу. Вместе с камнями ползло оружие, глефы, копья, ядра. Маг хмыкнул: сейчас не было смысла быть нечестным с самим собой. Он не считал себя глупым и пошел сквозь лагерь вовсе не от усталости или желания побыстрее сократить путь до города, а потому, что не желал больше прятаться. Он хотел, чтобы его заметили, и в глубине души надеялся, что это случится как можно раньше. И даже если в войске будет надзиратель за Холландом, он сделает то, чего хочет его тень, и не оставит от войска северян и мокрого места, как это произошло с армией короля Джастиро. А потом Яз придёт в сферу, получит артефакт, позволяющий поднимать мёртвых, и уже тогда вернётся, чтобы все, кто сегодня падут, восстали, но уже под его знаменами как некроманта.

Тогда, в Лозингарде, он получил более чем хороший урок: ни одна магия не сравнится с возможностями некромантии. Именно это и было нужно, чтобы нарушить планы и надзирателей за государствами, и всего Светлого мира. А главное, без отрыва от главной его задачи — культивации.

— Учитель Жам, я могу что-то для вас сделать? — спросила Мышь перед тем, как сделала вид, что собирается покинуть комнату второго человека в Ахвароке.

— Нет, дорогая моя, — ответил Жамалус. — Разве что налей мне еще вина. И продолжай делать то, что делаешь: следи за пришедшими в город. Нам ведь нужно кормить сферу, а не пополнять армию Хавиньона культиваторами. Сколько там осталось еще? Трое?

Он лежал, развалившись в медной ванной, наполненной почти горячей водой. Жамалус был, пожалуй, единственным человеком в Ахвароке, который не поддался массовому подражанию маркизу Кавиго в скромности и предпочитал украшать свою комнату так, словно в ней жил как минимум граф — ярко, удобно и дорого. Тут были и настенные гобелены, изображающие охоту, и цветное стекло на окнах, и огромная кровать с балдахином, и даже с виду обычная мебель на самом деле являлась произведением столярного искусства.

— Да, дядя Жам, еще трое, — кивнула девушка, взяла у культиватора пустой кубок и зашла за его спину, где на покрытом алым полотном столе среди разнообразных блюд стояли кувшины с винами.

— Это будут двое левых, а третий — сам Хавиньон. И тогда наконец Ахварок будет моим, — продолжал мечтать вслух Жамалус.

Мышь не ответила. Из-под полы её платья показался хвост, и кончик лезвия коснулся вина. Капли яда, оружие убийцы-культиватора, одна за одной падали с хоста в красную жижу. Мышь считала их, чтобы не ошибиться в дозировке: ей надо было, чтобы Жамалус уснул, но не умер. После она вернулась с вином к ванной, где плавающие лепестки роз скрывали безобразное тело культиватора.

— Спасибо, Мышка, больше ничего, — произнёс тот. Его рука сжала стиснули благородный рыжий металл, а маленькие пухлые губы прикоснулись к краю, смакуя каждый глоток.

Мышь была начеку и быстрым умелым движением подхватила кубок, выпавший из ослабшей руки. Наркотический сон утянул евнуха в свою страну, не удосужившись даже закрыть ему глаза.

Хвост девушки изогнулся, и над ванной блеснул уже тускнеющий кристалл, готовый растворится в любой момент. Мышь сжала камень сферы так, что он треснул и рассыпался на множество маленьких, тут же бронзовеющих камушков. Девушка поднесла руку к едва приоткрытому рту Жамалуса, сложив ладонь воронкой, чтобы ни один осколок не пропал даром.

— Не ты, дядя Жам, будешь править Ахвароком, а я и золотая сфера, — произнесла она, наблюдая, как дрожит тело евнуха. Культиватор перешёл в серебряную лигу, хоть и не имел посвящения к артефакту. — Теперь я дотащу тебя до башни, откуда ты не выйдешь никогда. А когда Хавиньон вернется в город, он тоже последует за тобой. Остальных несогласных я просто убью. Баронесса Мышь Ахварокская! Звучит, а?

Она отлично понимала, что теперь уже никто не в силах остановить её, даже если она потащит тело Жамалуса открыто до самой башни, и все это благодаря благословению хищной сферы и удачному стечению обстоятельств.