Чужая тень III

Глава 15 Инженер сферы

Кем бы ни был стреляющий из темноты, в дыме он ориентировался прекрасно. В щит снова ударил дрот и, отскочив от артефакта, отрикошетил в стену слева. Не останавливаясь, я машинально контратаковал лучом света. Вдали вскрикнули, и я снова услышал тот самый странный жужжащий звук, на сей раз удаляющийся.

«Хорошо, что броню снял: с ней так не ускоришься», — похвалил я сам себя, разгоняясь до скорости, доступной лишь в нереальных мирах сфер, но тут же поймал себя на мысли, что шлема, мешающего обзору, тут бы и не было. Сферы не очень любят пускать в себя что-либо, кроме артефактов и их носителей.

Вынырнув из дыма, я заметил впереди громоздкий разряженный копьемет на колесах. Он был слишком уж большим для передвижения в коридоре, а значит, его собирали прямо здесь. И тут меня осенило: сфера специально забросила нас в простреливаемую точку, правда, при этом не учла лишь того, что у неё был всего один сумасшедший инженер, бегающий от орудия к орудию.

«Или учла?» — словно ножом, прорезала мой разум еще одна догадка.

— Лови, пехотинец! — прокричали издали. Из-за угла высунулась кривая, обгорелая и безволосая рука, и в тот же миг в мою сторону полетел черный металлический шар с дымящейся струйкой, исходящей от фитильного троса.

В мирное время такие штуки обычно используют для подрыва шахт, а на войне заряжают в пушки или метают в пехотный строй. В армии Переката была элитная сотня бомбометателей, обучаемая и проживающая отдельно от остального войска под пристальным надзором святых отцов — видимо, для того, чтобы польза не преодолела то расстояние в один шаг, что отделяет ее от инакомыслия. Инженер прекрасно умел создавать нужные устройства, но откуда ему было знать, что бомбы не швыряют поверх, а закатывают снизу под щиты? Я прыгнул навстречу летящей в меня бомбе, пнув её на лету, дав возможность «полёту журавля» отправить взрывчатку назад своему владельцу, тут же упал, сгруппировался, свернувшись подобно черепахе, и, прикрыв щитом спину, посмотрел назад. Там, где я оставил новоиспеченных культиваторов серебряной лиги, сейчас творилась какая-то шумная суматоха. Инженер был лишь в одном месте, а вот паук или другие твари вполне могли напасть. Из-за дыма я ничего не видел, однако вспышка огнешара за серой пеленой красноречиво говорила о идущем бое.

Взрыв отброшенной назад бомбы разнес обломки копьемёта по коридору. Пара даже умудрилась отрикошетить от стен по мне, бессильно ударившись о «стойкость храма», но я не обратил на это никакого внимания. Меня занимали мысли поважнее, чем возможные раны.

Сейчас мне надо было оказаться рядом с остальными и прикрывать их в бою, однако нас разделяло слишком большое расстояние. Я понимал, что пока добегу до них, пройдет много времени, а как известно, во время боя ценна каждая временная песчинка. Мысли искали способы ускорить моё появление там, а я уже стремился туда физически — сначала на двух ногах, потом на четвереньках. В какой-то момент дыхание сбилось, как будто кто-то ударил под дых, и в ту же секунду из меня к воюющим сквозь дымку заскользила искрящаяся шарообразная субстанция (Гнилоух называл это «делиться аурой»). Она окутало четвёрку культиваторов сияющим полотном, и лишь тогда я увидел, с чем именно они ведут бой.

Как я и думал, это оказался тот самый паук, с которым мы дрались пару поворотов назад. Сейчас он то атаковал, то отступал. Аура очень мешала ему прицелиться, но больше всего мешал маленький огненный человек, в котором угадывалась худощавая фигура Блика. Сам же шут лежал позади группы не шевелясь, пока вместо него сражалась огненная копия. Дралась она неумело, но настолько яростно, что паук только и успевал менять угол атаки, пытаясь поразить копию своими когтями. Из-за плеча огненного голема то и дело била своим хвостом Мышь, и только Филиция и Ларри оставались не у дел, стараясь держаться позади.

Решение пришло молниеносно. Арахнид не видел меня, а значит, оставался незащищенным с моей стороны, не то что во время нашей первой встречи. Я оглянулся и, убедившись, что мне не грозит появление инженера с очередной бомбой, встал и размахнулся, посылая свою мысль-молитву в виде фразы «Прошу тебя, попади» прямо в древко копья-артефакта. Конечно, мне ничего не стоило метнуть его физически, как сделал бы обычный пехотинец, но ведь и в руках у меня было не обычное копьё, а думающий и чувствующий артефакт с которым я очень хотел наладить более чем близкое ментальное взаимодействие. И как хороший командир может вдохновить бойца перед битвой, так и я не мог не подчеркнуть моему оружию важность будущего броска. Сейчас для этого представился очень удобный случай, упускать который было бы непростительно.

Сорвавшись с руки, копье устремилось в паука. Засвистев сотней сверчков, тварь рухнула с потолка прямо под ноги пылающей копии Блика. Острие копья-рогатины нашло брешь в ее броне, ударив между брюшком и грудиной.

На бегу я почувствовал, как в моей правой руке снова потяжелело. С удивлением взглянув на ладонь, где пальцы сами собой сомкнулись на чём-то удобном, я увидел своё копьё, будто собравшееся прямо из кусочков света.

Последний рывок сквозь слабеющую дымовую завесу — и вот я уже мог видеть вблизи распадающееся на серебряные кристаллы тело паука. Я опоздал, и я же успел.

— Блик молодец, такую штуку вызвал! — подняла на меня глаза Филиция, сидя у тела шута, всего покрытого царапинами, — Паук и кусал, и жалил ЭТО, а оно его будто ни в чем не бывало бьёт и бьёт.

«Огненный двойник», — вспомнил я что-то подобное в дневниках Гнилоуха.

— Да и Мышь сражалась неистово. Жаль, я хоть и серебряный, ничем помочь не мог, — вздохнул Ларри. — Вряд ли тут будут кладбища.

— Кладбища не кладбища, но тут должны быть те, кого можно поднять, — произнес я, бегло посчитав количество камней, которые просвечивали сквозь кожу трупа. В этот раз их оказалось семь. — Нам надо торопиться, пока стреломёт не догорел и к нам опять не стали подступать с двух сторон.

Филлиця и Ларри помогли подняться мямлящему что-то в бреду Блику, а Мышь собрала выпавшие кристаллы. Ее тело покрывали синяки, ссадины и кровоточащие неглубокие порезы, однако она явно не придавала этому значения. Или же делала вид…

— Мессир, — произнесла она мне вдогонку, пока мы приближались к разрушенному копьестрелу, — надо принять сейчас, чтобы поддержать эффект поглощения. Нам хотя бы по одному, а вам оставшиеся три. Сейчас важно, чтобы один из нас быстрее культивировал!

К импровизированному орудию я подходил очень медленно: оно стояло на развилке, а из-за угла всегда могли что-нибудь метнуть. Но бросать, похоже, было больше некому. Тот, кто был инженером, лежал справа от конструкции исчезающим трупом, сквозь который тоже просвечивали ещё пять кристаллов сферы.

— Вот тебе и кладбище из одного человека, — заметил я, обращаясь к Ларри.

Он лежал с неестественно вывернутыми руками, в правой из которых держал незажженный шар бомбы. Левая половина лица стекала на пол кровавыми ошмётками — инженер погиб от одного из осколков, от первого брошенного шара или от разлетевшегося копьемета. Творение, убивающее своего создателя — это была бы отличная тема для многочасовых философских дискуссий с Зэром, но сейчас я об этом даже не задумался.

При жизни инженер был невысокого роста и, судя по всему, обладал весьма специфичным вкусом и чувством стиля. На нем было надето что-то странное, которое покрывали маленькие зубчатые колёса — его ересь и сумасшествие. Из сандалий, на которых, словно на маленьких тележках, тоже были прикреплены по четыре колёсика, торчали грязные пальцы ног с кривыми ногтями.

— Отлично, — с облегчением выдохнул некромант заинтересованно склоняясь над телом. — И кристаллы, и труп — нам везет.

— Мессир, — окликнула меня Мышь, — сфера испытывает нас на жадность.

— Что ты имеешь в виду? — спросил я.

— Нас пятеро, а кристаллов теперь двенадцать. Она хочет, чтобы мы разделили их поровну, но тогда наши шансы выжить резко уменьшатся.

— Что ты предлагаешь?

— Всё то же самое, мессир: нам съесть по одному, а вам — все остальные.

— Возражений нет? — спросил я у остальных и по их мимике понял, что все согласны.

Раны на моих спутниках затягивались. С каждым поглощенным мной кристаллом аура лечила всё лучше. Пришёл в себя и Блик, как только Филиция положила ему в рот один из камней сферы.

Моё зрение стало острее, а свечение вокруг ещё ярче — я поглотил все восемь камней. Артефакты словно заныли от голода, жаждая получить заветные ранги, но всё было не так просто. В режиме экстренной культивации нельзя вложить Ци равномерно, чтобы никого не обидеть, и я снова обратился к ним и прежде всего к артефакту в виде щита, висевшему на левой руке, который отвечал за воинское искусство:

«Я могу отдать четыре тебе и четыре — твоему брату по светомагии. Но нам нужен хотя бы один предельный навык, а восемь кристаллов — это уже первый ранг второй, духовной ступени серебряной лиги. Иначе не выжить. Потерпи, я буду подпитывать тебя по мере возможности».

Зэр сказал бы, что я занимаюсь ерундой, разговаривая с вещами, но эти артефакты давно уже стали моей частью, единым целым со мной. Щит меня понял. Застонав, но смирив свой голод, он дал мне возможность распределить все ранги в светомагическое копьё. Как когда-то сказал мой хмурый учитель, культивировать два таланта тяжело. Приходится постоянно разрываться, и сейчас я почувствовал это на себе. По копью побежали светящиеся руны, а само древко словно задрожало от накопленной в нём мощи.

— Ты скоро? — поторопила Мышь Ларри, колдовавшего над трупом.

— Не мешай, — отмахнулся он. — Вон Блик ещё в себя не пришел, куда ты торопишься?

— Мы на перекрёстке. Я не хочу, чтобы они напали с трёх сторон, — ответила она, озираясь по сторонам.

После поглощения кристаллов их голоса стали более дерзкими и каким-то раздраженно-злыми. Но оба были правы. Нам не стоило долго оставаться на одном месте, но и, безусловно, нужен был поднятый в качестве зомби труп, который мы могли использовать хотя бы как заграждение в бою.

Я не мешал Ларри, а лишь поглядывал во все стороны тёмного тоннеля, где все еще тлел стреломет. Моя аура, скопившись над головой Блика и переливаясь серебряными искорками, помогала ему окончательно прийти в себя. Филиция же, видимо, чтобы тоже не мешать, присела рядом с шутом и с интересом перебирала свои новые серебряные отмычки.

Вдруг на меня накатила уверенность, что у нас всё получится, хотя я осознавал, что это — лишь эйфория культивации, и не хотел даже представлять себе, сколько людей сгубила такая самоуверенность. Ты поглощаешь артефакт или кристалл, уже кажется, что море по колено, а враг, культиватор или зверь сферы, тут как тут. Он осторожен, он не ошибается, он боится проиграть, а ты — нет, потому весь во власти мнимого чувства превосходства.

Мои размышления прервал громкий вздох на грани хрипа. Голова инженера — вернее, то, что от нее осталось, — наконец-то подала признаки послесмертной жизни.

— Восстань! — призывом завершил свою работу некромант.

Но инженер и не думал подчиняться. Его единственный оставшийся тусклый глаз заскользил по нам, рот раскрылся в попытке что-то сказать, но не смог: он еще не дышал, а мертвец, пусть и разумный, ещё не осознал себя мертвецом. Как я понял из дневников Гнилоуха, Ларри поднимал андеда с сознанием и прижизненными навыками…

— Восстань! — повторил некромант чуть напористей.

Рот мертвеца пару раз хлопнул, словно его обладатель был выброшенной на берег рыбой, и, извергая из себя слизь и кровь, оскалился в смехе, похожем на воронье карканье.

— Восстань!!! — взревел Ларри, вкладывая в это слово больше чем простое Ци.

— А смысл? — наконец прокашлял андед, не переставая смеяться и поочередно зыркая на нас.

— Я приказываю тебе! — возмутился некромант.

— Палладин, ассасин, вор, маг и некромант… Вы все всё равно сдохнете тут.

— Убавь ему ума! — посоветовала Ларри Мышь.

— А… — узнал её инженер. — И ты туда же, в серебряные. Что, надоело на убой других водить? Захотелось самой ощутить зубы господина на своей шкурке?

— Сейчас всё исправлю, — заверил Ларри.

Труп тут же словно подняло за шкирку неведомой силой и поставило на ноги.

— Скоро за вами придут его легионы! — засмеялся инженер.

— В общем, так, — потер руки Ларри. — Он под полным контролем, но взрыв, видимо, повредил, что-то в его мозгу, поэтому его язык сам по себе. Мелет всякую чушь. Скорее всего, он даже не осознает того, что он мелет.

— Если легионов так много, почему же нас встречали только ты и тот жалкий паук? — осведомился я.

При упоминании о пауке Блика передернуло. Озираясь, он вскочил, однако Филиция успокаивающе положила ему на плечи руки, и взгляд шута снова стал осмысленным.

— Паук жил в этой части, а я быстрее всех, так как на колёсах! — ответил инженер.

— Мышь, что он там говорил про господина? — обратился я к девушке. — У сферы есть главный зверь?

— К сожалению, — потупила она взгляд.

— Веди нас к нему.

— А она не знает пути! — злорадно произнес андед.

— Ну тогда веди ты! — приказал Ларри. — Или, вернее, катись туда медленно и, завидев зверей сферы, дай им эффективный бой!

— Кто это и разве бой может быть неэффективным? — вдруг спросил пришедший в себя Блик.

— Он может поехать быстрее, чтобы быстрее погибнуть, а мы останемся без мертвеца, — пояснил Ларри, — Кстати, он знает подземелья, а у меня есть идея, как избежать боя со всей армадой серебряной сферы.

— Драться все равно придётся, — вздохнул я, — если у главного в сфере имеется предельный ранг в серебряной лиги. Нам нужно так хитро культивировать, чтобы прийти к нему, будучи более сильными, или застать того врасплох.

— О том и речь, — кивнул Ларри, явно воодушевленный пониманием того, что и он теперь может участвовать в бою, пусть и чужими руками.