Чертов менталист 2

Глава 30

— То есть Глафира уже дите под сердцем носит? — уточнил я на всякий случай.

— Именно так, — кивнул Эраст. — И вот тут у них с отцом прямо нешуточные баталии развернулись. Ей-то, как и любой женщине, очень бы хотелось, чтоб малыш в законном браке родился. И чтоб её репутация ни на грамм не пострадала. А батя о сыне мечтает. И поскольку в нашей весело проклятой семейке пацаны рождаются только на стороне, он буквально на коленях умоляет твою мачеху не торопиться с официальной росписью. На людях — да, будет свадьба со всеми атрибутами, платьями в пол, фейерверками и прочим антуражем. Прямо вот всё-всё, чего она пожелает. А официальная роспись в регистрационной палате безо всякой помпы состоится только в конце года, когда малыш уже родится. Сначала сами распишутся, и сразу следом ребенка зарегистрируют.

— И как он Глафиру в итоге убедил последовать этому плану? — улыбнулся я, представив, какое нешуточное сопротивление пришлось вынести Асатиани.

— Составил договор, что он обязуется взять её в жены вне зависимости от того, какого пола родится ребенок, но в любом случае произойдет это не раньше ее родов. А еще добровольно навесил на себя кучу финансовых обязательств, чтобы твоя мачеха сообразила, что она защищена буквально со всех сторон и никакой подставы от отца ей ждать не приходится.

— А как твои сестры отнеслись к тому, что у князя будет новая жена? Не ревнуют?

— Да нормально отнеслись, я тебя умоляю! Строго между нами, батя их балует безбожно. Вот кому-то с женами не повезет! Они же ко всему лучшему привыкли, на полумеры не согласятся.

— А если влюбятся без памяти?

— Вот тогда и поглядим, что для них важнее: рай в шалаше или теплый унитаз в круглосуточном доступе.

— Я даже предположить не мог, насколько ты циничен! — искренне восхитился я.

— Забыл, что ли? Я будущий патологоанатом, это мой фирменный стиль!

— А если и впрямь парень появится, ты так просто уступишь ему титул, который Леван хотел передать тебе?

— Вот только не начинай, а? — скривился Миндель. — Меня и так всё устраивает. Особенно греет тот факт, что свое второе образование я получаю сам. За свои деньги, собственными кровью и потом. А если я войду в семью Асатиани старшим наследником, вполне вероятно, мне придется распрощаться с мечтой ради того, чтобы исполнять свои обязанности, предписанные статусом. Оно мне надо, если так подумать? Пусть лучше у них родится малыш, которого с пеленок воспитают быть главой клана, чтоб он изначально был нацелен именно на эту стезю.

— А ты?

— А я его поддержу, если в том возникнет необходимость. Родная кровь не водица, знаешь ли. Ты вон тоже о своем брате переживаешь изрядно.

— На самом деле, уже нет, — признался я. — Когда твой отец взял Глафиру с Емельяном под свою опеку, у меня реально будто камень с души свалился. Тут своего веселья навалом хватает, чтоб еще и за ними присматривать.

— О да, — вздохнул Эраст, видимо, вспомнив, как на нас напал Ноябрь Косыгин.

Рука у меня, кстати, вот только-только окончательно зажила после ножевого ранения, полученного в ту ночь. И то благодаря ей я заимел бесплатный барометр, ноющий на плохую погоду. А поскольку погода в последнее время не слишком нас баловала, плечо ныло постоянно. Я уже подумывал о том, чтобы обратиться не просто к врачу, а именно к целителю, чтобы лечение было не только медикаментозным или физиотерапевтическим, но и магическим. Иным образом срастить-залечить поврежденные нервы мне просто не представлялось возможным, хотя, возможно, я и ошибаюсь.

Тем, что хоть как-то притупляло неприятные ощущения, как ни странно, оказались подтягивания и отжимания. После нагрузки становилось значительно легче, поэтому я старался не пропускать утренние зарядки. Даже заимел ради такого дела снарядные перчатки, чтобы не морозить ладони о холодные железяки.

Меж тем курьер притащил мой заказ, и я под одобрительным взглядом приятеля навернул говяжьего бульона, заел его мясом и овощами, и запил очередным изобретением Александра. Бодрым выдался денек, что и говорить. Я бы даже сказал, что чрезмерно бодрым.

Утром отчего-то проснулся в полной апатии. Давненько со мной такого не случалось. Вот ничего не хочу делать. И на занятия идти тоже нет ни малейшего желания. Хотя… общая теория магия — это интересно, её пропускать не стоит. Насчет этики и этикета есть вопросы, а вот практическое целительство опять же ценный курс. Ладно, раз такое дело, вспомню, у меня для таких случаев имеется сила воли…

Сообщение в нашем внутреннем, особом, как я его называл, чате настигло меня аккурат перед началом третьей пары. Дед сообщил, что его изыскания оказались успешными. Больше никаких подробностей он не указал, поскольку никто из нашей троицы не был уверен, что нашу переписку не читают. Но и так было понятно: Игорь Семенович обнаружил в архиве информацию относительно того, кем мог быть неведомый Зарткевич, который должен был всех предупредить о вторжении сторонников Мемраха.

Кстати, вот вам и подтверждение одной из гипотез о появлении Иных. Всё-таки их особое мышление — это не результат болезни или случайной мутации. Они прибыли к нам откуда-то извне. Другая планета или параллельный мир? Думаю, скоро узнаем. И если уж продолжать логическую цепочку, то можно с большой степенью вероятности предположить, что на их родине случился грандиозный раскол. Кем бы там ни был Мемрах, но он оказался сильнее, и всем его оппонентам грозила гибель или чего похуже. Так что они прикинули свои шансы и предпочли сбежать. Судя по тому, что Иные обнаружились и в моем прошлом мире, их переселение не было точечным. Гостей разметало по целому кластеру схожих миров. Ошибка навигации? Или слишком далекий путь, оттого и координаты конечной точки разъехались, рассеялись, подобно тому, как узкий луч света на удалении превращается в широкое размытое пятно?

Смогут ли ищейки Мемраха выяснить, где именно обитают беглецы? Будут обходить весь кластер поштучно, по одному миру за раз? Они и на такое способны? Думаю, лучше считать, что да, способны. Меньше будет разочарований и несбывшихся надежд.

Весь вопрос, чем грозит их вторжение нам, обычным людям? Беглецы от него ничего хорошего не ждут, это понятно, поэтому-то и пытались захватить власть, чтобы получить в свое распоряжение армию и полицию. В противном случае у них, похоже, нет ни малейшего шанса выстоять. То есть враг силен и безжалостен.

Я еще раз обдумал эту мысль и пришел к выводу, что нам тоже не приходится ждать ничего хорошего от неведомого Мемраха. Мы для него — аборигены, которые даже не берутся в расчет. Следовательно, встанем на пути у карателей — огребем сами за компанию с местными Иными.

И это может сподвигнуть нас… к объединению? Иные обязуются рассказать всю свою историю, а мы обеспечим их защиту?

Стоять, Зорька! Торопиться в столь деликатном вопросе не стоит, предварительно нужно все как следует обдумать. По большому счету мы не обязаны брать на себя заботу об Иных. Особенно с учетом их вмешательства в наши внутренние дела, запрета менталистов, попыток покушения и всякого прочего дерьма. Но если по их следу идет некая сила, способная устроить неприятности всем, кто подвернется под руку, наша задача-минимум выяснить всё о противнике до того, как он здесь появится, и быть готовым к вторжению.

При этом, как бы цинично не звучало данное предположение, кому-то из наших власть имущих может прийти в голову идея откупиться от вторженцев выдачей им Иных. Типа забирайте ваших соотечественников и проваливайте, нас только не трогайте. И в целом в таком варианте есть определенный смысл, но…

Отдавать им Марьяну с одним из сыновей? Бармена Александра? Машу Василькову, которая медленно, но уверенно приближается к статусу невесты Давыдова? А сколько еще таких ребят вообще живут, даже понятия не имея о том, что они чем-то отличаются от всех прочих? Их тоже придется разлучать с семьями и выпинывать туда, где их явно не ждет ничего хорошего? Просто потому, что их предки чего-то там не поделили с неведомым Мемрахом, будь он неладен, и приняли решение спасаться бегством? То-то и оно…

Политика никогда меня не привлекала, а уж тем более не была моей сильной стороной. Но я прямо всей шкурой ощущал, насколько нашей особой компании будет непросто. Не лавировать между интересами разных групп, а продавливать их к принятию выработанного нами решения о защите Иных. Но для этого нам предстоит выйти на верхушку Инолидеров и убедить их в том, что мы готовы к разумному сотрудничеству. А потом начать совместную подготовку к отражению вторжения. И тут даже не знаешь, от какой задачи тебе в какой-то момент сильнее захочется приложиться лбом об стену.

Черт, если меня сегодня опять дернут на расшифровку в особый отдел, я пропущу занятие с Ярославом, чего бы категорически не хотелось. Ладно, пока команды на старт не было, а значит, есть надежда, что все перенесут хотя бы на завтра. Тем более вторник у меня практически свободный день, не считая первой пары иностранного языка. Дальше мои однокурсники расходятся по группам и практикуются каждый в своей стихии, ну а я волен идти, куда мне вздумается.

В чат ничего писать не стал. Незачем засорять эфир. Карп Матвеевич и так осведомлен о моем расписании не хуже меня. Сообразит, что вторник в плане моей помощи лучше понедельника. Ну а все свои выкладки я сообщу мужикам уже при личной встрече.

Внезапно в голову пришла забавная ассоциация. Иные, верхнее, их верхушка, едва не затеявшая мятеж, похожи на дикого зверька, которого, прежде чем вылечить и накормить, требуется сначала поймать максимально безопасным образом, чтобы не навредил себе и не покалечил нас. И что-то мне подсказывает, вряд ли на Иных подействуют наши уговоры довериться и перейти к прямому общению по проблеме их преследования Мемрахом. Поэтому сначала поиск и поимка, а только потом долгие разговоры, пока Инолидеры будут надежно зафиксированы и не смогут рыпнуться в ответ на нашу заботу. Вряд ли им это, конечно, придется по нраву, но тут выбирать не приходится.

Из-за всех этих мыслей на занятии я был несколько рассеян, так что пришлось пару раз интересоваться у Филина, чего я успел пропустить. По практическому целительству в эту сессию экзамена предусмотрено не было, только зачет, но всё равно не хотелось бы срезаться по какой-нибудь глупости. Да и в жизни подобные умения пригодятся точно.

После занятий я мысленно взвесил вариант немедленно отправиться в столовую и набрать себе обед из оставшихся к этому времени блюд, или же потерпеть еще с полчасика, но заказать еду из «Пижонов». Есть хотелось просто неимоверно, но… Ладно, тридцать — сорок минут не так много, чтобы не найти в себе силы воли как-то их переждать. Решено, даешь деликатесы к моему персональному столу!

На всякий случай еды заказал с избытком. Если останется, положу в холодильник, съем вечером или на завтрак. А так кто его знает, вдруг Милана захочет в гости заглянуть? Или Эраст забежит с новостями. Ему ведь надо договориться с Леопольдом Дамировичем о проведении моего экзамена на знание некромантии. Надеюсь, старый вредный магистр не отчебучит чего-нибудь в надежде стукнуть по носу нас обоих. Не понимаю таких людей просто категорически. Равно как и ту компашку с нашим ректором, которая планомерно издевается над Вилюкиной, подводя её к мысли о личном профессиональном ничтожестве. Но этот вопрос у меня под контролем, недолго осталось им потирать свои липкие ручонки. Скоро прилетит весьма болезненный щелчок по всем грязным носам.

Я оказался прав. Обедать пришлось в компании Минделя, который выглядел ничуть не радостным.

— Да ты скажи толком, что не так? Чего от тебя Брунов хочет? — спросил я, пододвигая к приятелю крутоны с паштетом из куриной печени. — А то сидишь, дуешься и молчишь. Не держи в себе, поделись.

— Ни слова.

— В смысле? — не понял я.

— Ни слова матом за обеденным столом. Так я с детства приучен. А кроме мата на языке ничего не вертится. Поэтому и молчу.

— Всё настолько плохо?

— Даже хуже, чем это можно себе вообразить. Этот… нехороший тип сделал вид, что его слова о том, что ты можешь заменять меня на занятиях, если сдашь весь курс некромантии за пять лет, всего лишь шутка. Шутка, которую я воспринял слишком серьезно, потому что молод, горяч и неопытен.

— Что ж ты, фраер, сдал назад? — процитировал я внезапно вспомнившуюся строчку.

— Что? — недоуменно поднял брови Эраст.

— Не обращай внимания, — махнул я рукой. — То есть Брунов сначала предложил вариант, как выпутаться, потом сам же от него отказался и… Какими последствиями для тебя грозит текущая ситуация? Выговор влепит?

— Он собирается поднять вопрос о моем неполном служебном соответствии. Создать комиссию по разбору этого случая. А тем временем отстранить меня от преподавания. Прямо накануне сессии. Представляешь, каково моим студентам придется? Ну и вишенка на тортик. Все то время, что будет работать комиссия, я буду находиться в неоплачиваемом отпуске.

— Помидорка.

— В смысле?

— Не вишенка, а помидорка на тортик. Гнилая и расползшаяся.

— Угу, это точно.

— Бред какой-то, если так посмотреть, — потер я переносицу. — Тут разговоров на пять минут. Случай-то предельно простой. Ну собрались, обсудили, приняли решение и разбежались. Какой неоплачиваемый отпуск? Выглядит так, что отдельного протокола под подобные ситуации в природе просто не существует. Поэтому Брунов и перебирает варианты один другого гаже исключительно с целью тебе насолить и покрепче. Явно он против тебя зуб имеет. Где вы с ним не поладили? Когда он на тебя обиду затаил?

— Да кто ж его разберет? — с искренним недоумением ответил Миндель. — Но гадости завуалированные он мне всегда говорил, еще когда я только подал заявление на прохождение отработки в стенах Академии. Вроде ничего такого, но постоянно давал понять, что я слишком юн, неопытен, самонадеян. Я пропускал это всё мимо ушей, списывал на его дурной нрав.

— Похоже, он надеялся, что ты напросишься к нему в ученики? Ассистенты? Короче, будешь ходить за ним хвостиком, преданно заглядывать в глаза и постигать его великую мудрость. А ты не стал. Остальные преподаватели с вашей кафедры явно возрастом постарше будут, и к подобным отношениям не пригодные. А ты вот был бы идеальной кандидатурой для наставничества над тобой. Леопольд Дамирович в своих влажных мечтах небось спал и видел, с каким подобострастием ты ему внимать станешь.

— Так и скажи: нечуткий я человек, — расхохотался Эраст, но затем резко осекся и вновь поник. — Но что теперь делать, я просто не представляю. Этот старый пень меня до полного морального износа вознамерился довести.

У меня возникла идея. Не факт, конечно, что выгорит, но попробовать-то стоит. Тем более все равно других способов выпутаться из сложившейся ситуации с наименьшими потерями что-то не видать.

— А скажи мне, пожалуйста, друг мой ясный, у тебя какие отношения с другими преподами с вашей кафедры?

— Нормальные, рабочие.

— Ближе к дружеским или в стиле «ты меня не трогаешь, и я тебя не трогаю»?

— К дружеским, скорее, — пару секунд подумав, отозвался Миндель. — Они мужики нормальные.

— Сможешь в ближайший час их всех вместе собрать? Или все уже по домам разъехались после занятий?

— Смогу без вопросов. Они все в преподавательском корпусе живут, потому что дружно холостякуют и в свободное время красивых студенток кадрят. А зачем?

Когда я рассказал приятелю свой план, он поначалу его красотой не проникся. Но затем, всё обдумав, решил, что терять ему нечего, и отправился собирать народ. Я же убрал со стола и переоделся в тот самый костюм, который дед вслед за мной упорно звал похоронным. Я тоже должен был присутствовать на этом иммерсивном шоу, и моя роль была там одной из главных…