Чертов менталист 2

Глава 15

Марьяна шла, держа за руки двух сыновей-дошкольников. Мальчишки, судя по всему, погодки. Внешне — копия друг друга, на маму вообще не похожи. Видимо, оба получились в своего покойного отца. Так вот, тот, что постарше — обычный человек. Младший — Иной. И когда я его сканировал, дернулся от неожиданности, явно почувствовав мое вмешательство, но в силу возраста не сообразив, что это такое было. Со стороны выглядело так, будто малыш споткнулся.

Определенно, это стоило обдумать. Но главные выводы заключались в том, что оба наших вида биологически полностью совместимы и способны дать потомство. А там уже великий природный рандом решает, каким именно получится ребенок, обычным или Иным.

До того момента, как я увидел математичку с семьей, я мог делать предположения любой степени допущения. Что ее дети, например, рождены суррогатной матерью. Что она родила не от своего мужа, а от другого Иного. Но тот факт, что как две капли воды похожие друг на друга её сыновья оказались при этом настолько разными…

И тогда мы вновь возвращаемся к вопросу: появление Иных — это мутация, случайная или направленная, или же поголовье аборигенов этой планеты разбавили собой гости из других измерений и других миров, непонятно как просочившиеся в нашу реальность? А может, дело и вовсе в вирусе, который при определенных условиях способен изменить обычного человека, сделав его Иным? И если так, то возможен ли обратный процесс? Есть ли вероятность ли при каких-либо условиях перестать быть Иным? Вернуться от условно цифрового способа обработки информации к аналоговому?

Сегодня я сделал крохотный шажок в своем исследовании, но был безмерно доволен полученным результатом. Это, наверное, чем-то похоже на работу археолога, который, аккуратно счищая всё наносное, потихоньку придает исходную форму найденному предмету.

Марьяна и дети остановились возле павильончика с мороженым и жареными каштанами. Похоже, малыши тащили её на прогулки во многом именно ради этого момента. О! А ведь когда я еще смогу получить такую возможность для сравнения…

Призвав Филина в качестве секретаря-стенографиста, я принялся считывать потоки мыслеформ с обоих мальчишек. Сейчас они хотят одного и того же. Чтобы мама согласилась купить им вкусное. Чтобы купила именно то, что они хотят. Они думают если не синхронно, то по крайней мере почти одинаково. Это же может стать ключом!

Сейчас я работал, скорее, как тончайший детектор-передатчик с возможностью записи данных. Я отвечал за первые две функции, конструкт за третью. На сей раз воздействовал мягко, просто считывая поверхностные мысли и не пытаясь нырнуть глубже. Два одновременных потока. Два желания одного и того же.

Я не анализировал, что конкретно сейчас происходит возле павильончика. Поддалась Марьяна шантажу своих проказников, или решила включить режим строгой мамы. Купит она только каштаны, или мальчишки дружно уболтают её и на мороженое. Это всё совершенно не важно. Главное — командная работа, когда обычный и Иной хотят одного и того же и делают всё, чтобы это получить.

«Папаша, приходи в себя, — Филин дал мне понять, что я немного отключился от реальности. — Они уже секунд пятнадцать как отошли с покупками».

«Всё запомнил?»

«Обижаешь?»

«Кстати, а вот насколько твоей памяти хватит? Если мы сейчас пойдем за ними и еще несколько подобных сеансов устроим?»

«Не жадничай. Сначала поработай с тем, что есть. В конце концов, не в последний же раз твоя математичка с детьми погулять выбирается. А то запорем уже имеющийся материал. И зная тебя, ты и так его дня три анализировать будешь, не меньше».

К мнению конструкта имело смысл прислушаться. Но внутренний жадина топотал ножками и требовал продолжения. Посмеявшись над ним, я неторопливо направился к выходу, как услышал, что пришло новое сообщение. Достал дальфон. О, дед интересуется, где я нахожусь. Сейчас удивлю.

Удивил. В ответ получил требование топать по известному адресу и не позже чем через полчаса быть на месте. Похоже, кто-то опять включил командный режим. Ладно, простим пока. Мою лояльность купили едой из «Пижонов», я отдаю себе в этом отчет, и мне ни капли не стыдно.

Я отправился в сторону Фонтанки, перешел через мост, а еще минут через двадцать уже поднимался в квартиру Игоря Семеновича.

— Ты чего по городу шляешься? Бессмертный, что ли? — с порога принялся ворчать он. — Говорили же тебе и не раз: сиди в студенческом городке, не высовывайся. Мишень с твоей груди никто не снимал. Безответственность на марше! Я был о тебе лучшего мнения.

— Руку мне изрезали прямо возле общежития, между прочим, — парировал я. — Так что ни разу не панацея. И как минимум два раза в неделю я теперь буду ходить на частные уроки к магу-воздушнику. А живет он…

— Да знаю я, где Ярослав обретается, — махнул рукой дедуля, и я окончательно убедился в том, что про неприкосновенность частной переписки лично мне можно забыть раз и навсегда. — Тут-то как раз вопросов нет. А вот чего ты в город поперся?

— Может, полюбоваться памятниками архитектуры и паркового искусства, мм? — предложил я вариант.

— Да кого ты лечишь? — хмыкнул Семеныч. — Девчонок у тебя и в Академии хватает, там и общежитие покидать не надо. Магазинов тоже в достатке, а чего нет, в пункты выдачи с маркетплейсов завезут. Колись! Надо же мне понимать, во что ты влез, и как я могу тебя оттуда вытащить.

— Угомонись. Просто натурные наблюдения за одной интересной семьей, — отмахнулся я и рассказал дедуле о детях математички.

— Поток… параллельный… для сравнения, — Игорь Семенович выглядел как ребенок, который увидел долгожданный подарок в руках Деда Мороза, вот только роскошь несли не ему.

Я вздохнул и коротко посовещался с Филином. В принципе, никаких сложностей. Ну и отлично.

— Сядь и откройся. Понадобится минут пять — шесть. Так и быть, сброшу тебе всё, что там было, ковыряйся. Заодно потом сравним наши выводы.

— А ты и так можешь? — Семеныч глядел на меня глазами встревоженной летучей лисицы.

— Так тебе нужны данные или нет? — я предпочел не отвечать на риторический вопрос.

Дедуля предпочел больше не ерепениться, с комфортом расположился в кресле, а мы с Филином, убедившись, что он снял все блоки, аккуратно слили ему копию наших наблюдений.

После окончания трансляции я посмотрел на Игоря Семеновича. Тот выглядел предельно странно. В такой эйфории находился, будто бы понюхал и покурил чего-то неправильного. Я поднялся и недипломатично щелкнул пальцами перед его лицом.

— Не мешай, — прошептал дед. — Это… это великолепно!

— Может, я тогда пойду?

Семеныч с явной неохотой отвлекся от просмотра и сравнения загруженных потоков. Да не забудет он ничего, не забудет. Я, когда мозги ему правил, всё как следует настроил.

— Ты не устаешь меня удивлять, — признался он.

— Может, у меня миссия такая? Появился на этот свет, чтобы мой драгоценный дедуля не скучал и узнавал новые вещи о собственном даре?

— Но как? Как можно одновременно с такой ювелирной точностью работать сразу с двумя людьми?

— Спроси у своего Карпа Матвеевича. Думаю, он подобные трюки освоил, еще когда я пешком под стол ходил. Лучше отвечай, зачем ты меня видеть захотел?

— Да возникла тут у меня одна идея… вот подумал, а чего это я голову в одиночестве ломаю, когда могу внука дорогого о помощи попросить.

— Отлично, я пришел. А теперь давай, выкладывай свою идею!

Дедуля многозначительно замолчал, поднялся, сходил на кухню и притащил оттуда на подносе заварной чайник и чашки с сахарницей.

— Не в службу, а в дружбу, я там чайник поставил греться. Как отключится, принеси! — попросил он меня.

Насколько я успел изучить Игоря Семеновича, чем важнее тема и чем сильнее не уверен он в том, что ею стоит с кем-либо делиться, тем дольше он откладывает разговор. Ладно, я всё равно никуда не тороплюсь, а от горячего чая не отказался бы. Погода вполне к нему располагает.

Вот так без особой спешки допивая уже по второй чашке, мы вернулись к дедовской задумке.

— Смотри, мнится мне, что лет сто назад Иными в Империи еще и не пахло. Иначе бы они куда раньше во власть полезли и себя проявили.

— Допустим. К чему ты ведешь?

— Да к тому, что они все появились здесь в один момент. Я не имею в виду всех ныне живущих Иных, понятное дело, только их предков. И я хочу вычислить, когда именно это произошло.

— А каким образом?

— У нас благодаря красавцам из Министерства экономики есть уже некоторое количество фамилий и имен. Осталось организовать поиск по архивам. Понять, откуда эти семейства взялись, с кем породнились. Сопоставить данные. Вот на что угодно готов спорить, но везде окажется этакий смутный коридор, в котором где-то будет недоставать сведений, где-то будут записи об авариях, несчастных случаях и счастливых исцелениях после них… Чуешь, к чему я веду?

— А ведь и вправду идея заслуживает внимания! — кивнул я. — Вот только… если они поймут, в какую сторону мы копаем, следующее покушение на тебя может оказаться для них удачным. Тьфу-тьфу, чтоб ты и дальше у меня здоровеньким жил лет до трехсот!

— Не любишь ты меня, внучок, не любишь. Маловато годиков отсыпал. Я и на пятьсот вполне согласен, — зафыркал дед.

— Да хоть тысячу! — рассмеялся я. — Но расследование придется как-то маскировать.

— Это как раз несложно, — Семеныч улыбнулся с видом триумфатора. — Я уже подготовился. Нашёл людей, чьи фамилии похожи на нужные нам. Запрос в архив будет идти по именам этих лиц, которые к Иным не имеют ни малейшего отношения. Но… есть одна тонкость. Запрос запросом, а в архив мы с Карпушей будем ездить лично. И помимо заявленного доставать из соседних ячеек данные уже по нужным нам семьям.

— Архивариус вас не сдаст?

— А его дело маленькое — указать нам, где лежат дела на изначальные заявки. А дальше он должен оставить сотрудника особого отдела по контролю за использованием магических способностей в одиночестве и дать ему возможность выполнить свою работу. Я специально инструкции на этот счет проверил. Это тебе не книжки в читальном зале по абонементу заказывать.

— Хм, а может, и выгорит…

— Выгорит! Куда оно денется! Я бы, конечно, и тебя бы под это дело подписал, но больно уж рискованно это. Не хочу раньше времени тебя светить перед тем, кем не надо.

— Нет-нет, я тебе уже вчера всё сказал по этому поводу: мне бы магию подтянуть до нужного уровня, а то вылечу из Академии с позором. Поэтому дай мне хотя бы полгодика спокойных, дальше уже попроще будет.

Дед ничего не ответил, лишь усмехнулся.

— Ладно, пожалуй, пора мне уже, — я посмотрел на часы. — Хотел еще перед сном почитать, чтобы завтра хотя бы понимать, какие нам предметы преподавать собираются. Историю я уже оценил. Надеюсь, что и с общей теорией магии повезет.

— О, тебе понравится, — заверил Игорь Семенович. — Там изучают работу источника и принцип работы с его энергией для каждого из видов магии. Ну, за исключением нашего, чертяка, понятное дело. Так что будешь понимать, ежели вдруг против тебя огневик, к примеру, выходит, что и как он творить станет, и в какой момент ты его на взлете подбить сможешь.

— Хе, — развеселился я. — Так это даже хорошо, что наша стихия под запретом. Чем меньше народ о ней знает, тем нам проще.

— Всё верно, чертяка, всё верно. Хотя, положа руку на сердце, я бы предпочел вернуться в свои юные года и закончить ту самую Академию, где ты сейчас учишься, и из которой меня поперли, как только стало ясно, что второго дара у меня нет, а первый внезапно оказался вне закона.

Мы помолчали. Честно? Я просто не знал, что сейчас сказать и как поддержать деда. Да, дела давно минувших дней, но… представляю, как ему было обидно. Без вины виноватый. Но…

— Ты говорил, что изначально работал консультантом в особом отдела по контролю за использованием магических способностей. А как и когда ты туда попал? Я почему-то думал, что сразу со студенческой скамьи?

— Нет, чертяка, — грустно усмехнулся Игорь Семенович. — Обо мне вспомнили сильно позже, предварительно истрепав все нервы проверками. Если бы не Израилыч, думаю, так бы и оставался я аутсайдером и неблагонадежным человеком, которого априори подозревают в том, что он лишь притворяется законопослушным.

— Ты так часто поминаешь этого Израилыча. Интересный человек?

— О! Легенда! И я бы сказал, что интересный он во вторую очередь. А в первую — опасный! Откуда, думаешь, у Карпуши такой взгляд характерный? От учителя перенял.

— А ты как с этим Израилычем познакомился?

— Известно как, — вздохнул дедуля. — На светских приемах. Он хорошо постарше меня был. Любил… покровительствовать, скажем так. То подскажет что-нибудь эдакое, то легкий экзамен устроит и похвалит: мол, отличный менталист растет… Но это, понятное дело, было до запретов всех. Даже еще до моей женитьбы. Я тогда в свет с родителями выезжал, да пригреет их дух Всесоздатель. Ну, что еще ты хочешь обо мне узнать?

— О, у меня огромный список! — оживился я и потер руки.

— Тогда точно не сегодня. Сам сказал, что тебе уже пора ехать, да и я водителя для тебя уже вызвал. Побереги мое сердце, поменьше пользуйся общественным транспортом. Кольнут тебя в толчее шилом в бок, и буду я потом на себе остатки волос рвать, что не уследил и не уберег.

— Вроде как, я и сам туда не рвусь, честно. Сегодня вот на такси ехал. Не накручивай себя. Но про юность твою я еще поспрашиваю, даже не думай отлынивать от почетной роли деда.

— Это какой же?

— Наставлять молодежь на путь истинный собственным примером! — назидательно поднял я палец и свел брови, имитируя высшую степень суровости.

— Ах, чертяка, знаешь, на какой кривой козе подъехать! Но я твои хитрости все наперед вижу!

— А назад? — невинно осведомился я, одновременно придав Филину импульс, и тот почти невесомо хлопнул деда по плечу.

Игорь Семенович почувствовал касание, подскочил, обернулся и, разумеется, никого не увидел, после чего погрозил мне пальцем, нимало не сомневаясь, кому обязан такой достоверной галлюцинацией.

— Ты мне это! Не хулюгань тут!

— А то что? Пароль от халявы в «Пижонах» отменишь?

— Ой, иди уже, а?

Сидя в машине, я вспоминал нашу встречу и поневоле улыбался. Дед начал открываться передо мной. Будто спрятавшаяся в раковину улитка, которая тихонько выглядывает оттуда, показывая свои рожки. А мне… мне действительно была интересна его жизнь. Пусть наше родство было, в силу понятных причин, неполным, но по духу Семеныч был моим человеком. Прикольно представить, как при иных обстоятельствах они сидели бы с деканом Валерием Старостиным и обсуждали тонкости своего ремесла…

Минут за десять до прибытия на место я получил сообщение от Эраста, который интересовался, может ли он забежать ко мне в гости. Я прикинул, когда точно должен оказаться в общаге, написал ему, к какому времени встречу его там, и посмотрел в окно на сумеречное шоссе. Кой веки раз я чувствовал себя счастливым и хотел как можно дольше продлить это мгновение.

Миндель неожиданно запоздал аж на двенадцать минут. Зато явился с банкой безалкогольного коктейля, понятно кем смешанного, и двумя шавермами, горячими и восхитительно пахнущими.

— Я подумал, лишним не будет, — подмигнул он мне.

— Вот уж точно нет! — заверил я его и приступил к трапезе.

От шавермы осталось меньше половины, когда в стенку три раза постучали.

— Ты слышал? — встрепенулся Эраст.

— Разумеется, — кивнул я и тоже ответил тройным перестуком, после чего обтер руку салфеткой и достал дальфон.

Милана спрашивала, можно ли ей зайти, и я ответил, что не вижу никаких проблем. Тем более дверь я даже и не закрывал.

Сонцова, вопреки обыкновению одетая в красивое домашнее платье, а не вечные футболку и спортивки, открыла дверь и впорхнула в мою комнату.

— Ты⁈ — сузила она глаза и мгновенно превратилась из миловидной девушки в разъяренную кошку.

— Ты⁈ — в полном шоке произнес Миндель и безуспешно попытался спрятаться за моей спиной…