Чертов менталист 2

Глава 11

— Да ладно! А дальше, дальше что было? — дед уже насмеялся, мне кажется, на сто лет вперед.

Хорошо, что в «Пижонах» со звукоизоляцией в кабинетах полный порядок, иначе бы нам уже точно сделали замечание за то, что мешаем другим гостям. А так Игорь Семенович, не сдерживая себя, хохотал в голос, слушая о моих сегодняшних злоключениях.

— А дальше Василькова сказала: не знала, что ты еще и математик. И со значением посмотрела на меня, будто я ей рубль золотой задолжал.

— Феерическая идиотка.

— Согласен. Такого испанского стыда я не ощущал уже давненько. Прозвучало так, будто мы с ней вот только-только перед занятиями из одной койки вынырнули. Даже не знаю, как следующие пары высидел. Знаешь, сколько мне за этот день в личку однокурсниц написало? Одиннадцать! Лучшая реклама, вашу Машу!

— А внук-то у меня знатный сердцеед, оказывается! — с невозмутимой физиономией сообщил Семеныч, но не выдержал и вновь рассмеялся.

— Тебе-то весело. И кстати, чем там Карп Матвеевич занимается, чтоб ему икнулось сейчас хорошенечко⁈ Девица-то весьма не прочь его ухаживаний. И вроде как ему по сердцу пришлась. Я вообще-то всерьез на него рассчитывал, что он хотя бы эту обузу с моего горизонта уберет.

— Да занят он так, что не продохнуть! Думаешь, будь у него выбор убиваться на службе или с юной прелестницей токовать, он бы службу предпочел? Очень у нас все серьезно закрутилось. У тебя и близко таких проблем нет.

— Ну да, — кивнул я. — Какие там проблемы-то? Всего лишь три идиота, которые резко вспомнили, что не договорили со мной в прошлый раз. Вот и решили подловить между парами и продолжить разговор.

— И что ты замолчал? Давай, жги, чертяка!

— Бабы успели первые, — неохотно вспомнил я этот в высшей степени позорный момент, случившийся аккурат после истории, когда я вышел из заведения с двумя нолями. — Набежали так плотно, что Кутайсов, хоть и дуболом изрядный, сообразил, как они будут выглядеть, если прервут мое общение с поклонницами. Только жестом показал: мол, ты труп, и дальше пошел со своими дружками.

— Серьезные ребята?

— Не думаю. Так, шелупонь. Обычные раздолбаи, которые ищут, к кому бы прицепиться. Ладно, надоела эта тема хуже горькой редьки. Лучше давай, рассказывай новости.

— А новости такие, что мы, похоже, лезем в очередное дерьмо. И если нас засосет, спасать будет уже некому, — дед резко посмурнел. — Помнишь, я говорил, что распутываем все буквально по ниточке, только максимум до среднего звена доходим, после чего свидетели скоропостижно отправляются на тот свет и ниточка обрывается?

— Помню, конечно же.

— С одной из ниточек нам неожиданно повезло. Видимо, сочли, что раз мы в первую же неделю расследования за нее не потянули, то уже и не будем копать в ту сторону. Ну а мы и не афишировали свой интерес. Лично разрабатывали безо всяких бумажных следов. До последнего с Карпушей держали всё в тайне даже от своих подчиненных. И таки сумели взять кой-кого понажористей и повыше рангом. Охраняют его теперь как неприкосновенный запас. Правда, это уже бессмысленно.

— Почему? — удивился я.

— Во-первых, все равно грохнут, или я ничего не понимаю в высокой политике. Или сам удавится, потому что понимает прекрасно, что ему теперь не жить просто по факту поимки.

— А во-вторых?

— А во-вторых, мы его выпотрошили до донышка. Но знаем о том только я и Карпуша. Для всех остальных легенда такова, что он рассказал не больше предыдущих заговорщиков и ничего нового нам не поведал.

— Да не томи ты уже! Как про моих однокурсниц слушать, он всегда готов уши развесить. А как о действительно важных вещах говорить, так мхатовские паузы начинаются длиной в минуты.

Игорь Семенович вздохнул, подцепил вилкой грибочек, осмотрел его со всех сторон и отправил в рот.

— И? — поторопил я его, когда с грибочком было покончено, а продолжения разговора так и не последовало.

— А я вот до сих пор не до конца уверен, что тебе имеет смысл об этом знать, — припечатал дедуля.

— А, по-моему, кто-то менжуется, — хмыкнул я. — Ты же сам высвистел меня на встречу. Даже на «Пижонов» не поскупился. Так что теперь начинается-то? Давай, жги глаголом!

Игорь Семенович еще раз вздохнул со взором, полным трагизма, и… начал жечь. Лить напалм на мой неподготовленный к тому организм.

Картинка вырисовывалась крайне занимательная. Особенно учитывая, какую роль в ней играли Иные, успевшие тихой сапой занять ключевые посты в министерствах. Причем произошла эта тихая экспансия за последние двадцать лет. То есть началось все плюс-минус с момента принятия того самого указа об объявлении менталистов вне закона. И это уже наводило на определенные мысли. Неспроста, ох, неспроста…

Опуская технические детали, Иным стало мало имеющейся у них власти, и они замахнулись на императорский трон. Зачем — а кто поймет их логику? Живут и так, как сыр в масле катаются. Не все, разумеется. Рядовые Иные, типа той же Маши, бармена или математички явно в заговор не посвящены. А вот те, кто выбился вверх, на достигнутом останавливаться не собираются. Им нужна полная власть над Империей. И они явно продолжат свои попытки поставить Императором своего человека. Иного, разумеется.

При этом они вовсю пользуются услугами особого отдела по контролю за использованием магических способностей. Парадокс? Как бы ни так! С помощью тех менталистов, которым разрешено использовать свои способности на службе во благо Империи, они де факто продвигают свою политику. За всё хорошее против всего плохого, как водится. На деле же…

Они отчаянно боятся разоблачения. Того, что кто-то встанет и открыто скажет: так, мол, и так, люди добрые, у нас тут недавно, ста лет не прошло, появились люди с иным типом мышления. Считай, вид, параллельный нашему. Давайте думать, откуда они взялись, что с ними делать и делать ли вообще, или уживемся без проблем, ведь биологически мы практически идентичны друг другу, если в голову не лезть.

А кто может такое сотворить? Только менталист не из последних, который свои слова подтвердит результатами многолетних наблюдений за этими товарищами. Отсюда и нелепый запрет на применение исконной древней стихии, от которого вреда больше, чем пользы. И второй запрет, уже внутренний, грозящий увольнением, на повышенное внимание особистов к лицам, имеющим силу духа, отличающуюся от обычной.

Ну и то, с чего, собственно говоря, началось расследование. Несовершеннолетний парень-менталист в поезде и еще десятки, а то и сотни ему подобных. Люди, чьи способности использовались втемную в интересах все тех же высокопоставленных Иных. Кого-то брали на страх, как того мальчишку. Кого-то на патриотизм и игры в тайного агента влияния. К каждому подбирали свой ключик. А все вместе они работали на Иных. Хотя… надо бы как-то разграничить тех, кто активно вмешивается во внутреннюю политику, и тех, кто живет простой мирной жизнью.

О, решил. Пусть будут Инолидеры и иножители. Знаю, названия я давать не мастак, можно посмеяться. Зато сразу понятно, о ком речь. Итак, инолидеры. Судя по ряду признаков, не столь многочисленны, как могло бы показаться, но весьма агрессивны в методах, потому уже многого добились. Как и почему они проморгали запуск расследования, которое ведут дед и Давыдов? Вопрос вопросов. Расслабились, похоже. А когда всё закрутилось, давать заднюю было уже поздно и чревато повышенным вниманием со стороны тех структур, которые инолидерами еще не контролируются. Или же контролируются, но далеко не полностью.

Тактический расклад примерно потянет. Теперь обратимся к стратегии. Зачем? Для чего инолидерам это надо? К чему такая маниакальная страсть к управлению государством? Говорил раньше и еще повторю, еще надо: наш Император — отменный руководитель. Никаких социальных потрясений, за исключением кругов на воде от принятия того приснопамятного запрета менталистов, последние годы не было. Войн ни с кем из соседей не ведем, кроме торговых. Аппарат принуждения — в меру принудительный, чтобы вовремя отлавливать юных революционеров, которые нацелены на «всё уничтожить», а «что построить на месте старого» — в душе не представляют. Во всём остальном — режим максимального благоденствия. Не преступай законы и живи счастливо.

Проще всего сослаться на некую маниакальность. Вот захотелось кому-то императорскую корону примерить, и он теперь всеми силами стремится свое желание осуществить, невзирая на жертвы и расходы. Рабочая гипотеза? Вполне. Но как по мне, слишком универсальная и размытая. Опять же: вот вы в своей жизни много маньяков видели? Я лично только одного, Николая Алексеевича Изюмова. И то до поры до времени он представлялся мне вполне нормальным человеком. А тут явно действует кто-то не из последних инолидеров, уже занимающий крупный пост и готовый одним рывком преодолеть оставшееся до трона расстояние.

Поэтому ищем другие гипотезы. Как насчет планов на сегрегацию? Да, опять же повторюсь: я параноик. А что может быть проще объявить исконных жителей планеты устаревшим видом, после чего открыть поток преференций Иным?

Чую, теперь не пропущу не одной лекции по истории, хотя и до этого желания такого не испытывал. Преподаватель у нас профи, я сегодня конспект строчил за ним, не переставая, еще и диктофон на всякий случай на запись поставил, хотя еще и не проверял, можно ли там хоть что-то расслышать. Вот эти все не видимые на первый взгляд увязки между второстепенными, если судить поверхностно, законодательными актами и последующими подводками к действительно крупным изменениям, да так, что вроде само общество созрело и хочет их осуществить… Он рассказывал о подобных вещах на уровне «боженька». Чую, благодаря ему к концу семестра у меня появится куда больше материала, чтобы судить о планах инолидеров.

— Значит, корни заговора уходят в Министерство экономики, — подытожил я дедов рассказ.

— Всё верно, — кивнул Игорь Семенович. — Да и наши с Карпушей изыскания говорят о том, что Иных в этой структуре прямо… с избытком, надо сказать. Обычные люди там только в клининге трудятся. Максимум секретарями. Не личными, а в общественной приемной. Как угодно это называй. Питомник? Заповедник? Но там правят бал именно Иные.

— На твой взгляд, что у них есть из тяжелой артиллерии? Вот, допустим, сообразили они, что до Императора путем покушений и прочих интриг им не добраться. Что будут делать?

— Вопрос вопросов, — потер переносицу дед. — Но подготовить почву для народных волнений — вполне. Сослаться на неурожай, на внезапно возникшие логистические проблемы. Дороговизну топлива, заодно напомнив, что сырье для топлива мы сами добываем, и переработка тоже наша. Там искусственный дефицит создать. Потом сям. И вот уже все с придыханием ждут, куда упадет очередной снаряд. Что бежать закупать? Мясо или яйца, экзотические фрукты или банальную репу?

— То есть один маячок у нас уже есть, — кивнул я. — Если заметим, что подобные мутные темы начинают подниматься, значит, Иные пошли в наступление. А еще что в их силах?

— Точечный террор, — неуверенно ответил Игорь Семенович после продолжительного раздумья. — Там ведь еще и серьезная смычка с Министерством финансов имеется. А те вполне способны заблокировать твой счет в Императорском банке. Потом, конечно, с реверансами и прочими извинениями разблокировать. Месяцев так через несколько. И повторять процедуру до полного вразумления клиента.

— Мне уже стоит бежать за наличными? — хмуро осведомился я.

— Не думаю, — невесело усмехнулся Семеныч. — Это у них оружие на тот случай, когда ты уже открыто заявил о себе, как о том, кто положит конец их аппаратным играм. Иначе можно преждевременно огрести от журналистов за свой беспредел, ведь вряд ли люди будут молчать о таком беззаконии.

— И это все рычаги давления, которыми они на данный момент располагают?

— А тебе мало того, что в любой момент по нашу душу могут пожаловать наемные убийцы? Которые получили заказ через обезличенную биржу и знать не знают, кто их заказчики, поэтому ничего доказать не получится.

— Аргумент! — признал я. — Получается, вы с Давыдовым сейчас вообще по канату над пропастью идете?

— Вроде того, — вздохнул дед. — Поэтому и молчим. Никому не доверяем, ни с кем не делимся. Демонстрируем видимость бурной деятельности. Щедро вылавливаем низовых исполнителей. Пустяк пустяком, а ты пойди, набери их повторно. Потеря времени, сил и денег. Хоть так, а поднагадим противнику. А сами тихой сапой ползем вперед, как по минному полю. Изучаем информацию. Вскрываем связи преступников. И да, кстати, — усмехнулся Игорь Семенович. — Не хотел до этого говорить, очень уж потешно на тебя сердитого смотреть. Но Давыдову сегодня я тоже полдня отгула дал. Так что он сейчас уже вовсю твою Василькову охмуряет.

— Вот с этого и надо было разговор начинать, — развеселился я. — И в сотый раз напоминаю: не она моя, не моя. Скорее твоя, раз она твою усадьбу в качестве временного прибежища выбрала.

— Но знакомил-то нас с ней ты, — ткнул меня носом дедуля в непреложный факт. — И в невесты ее прочили совершенно точно не мне.

— Да сколько можно-то об этом? — едва не взвыл я, но вовремя сбавил обороты, чтобы не давать Семенычу повод в очередной раз похихикать на тему моей несостоявшейся женитьбы. — Кстати, а что там с ее опекуном происходит? Не то, чтобы переживаю, просто любопытно.

— Да уже судебный процесс вовсю идет. Пока сидит во времянке, а потом и вовсе на отработку отъедет. Больно уж глубоко он свои клешни в чужое имущество запустил, чему полное подтверждение нашлось. Вот пока ущерб не возместит, о свободе пусть и не мечтает: либо через отработку, либо через продажу личного имущества. Пусть сам решает, что ему дороже.

— Прямо сказка какая-то. Добрая и с хорошим концом. Непривычно по нынешним временам, — признался я.

— Да уж, не повезло вору капитально. Сидел бы тихо и не пытался своей подопечной торговать, может, и прокатило бы. А он видишь, через нее с князем решил породниться. Выслужиться за будущие бонусы. Вот и прогорел вчистую, потому как перед нами засветился.

На этом наши посиделки подошли к финалу. Дедуля запросил счет и расплатился, оставив щедрые чаевые. Я начинал потихоньку предвкушать крепкий сон в общежитии, ибо вторые сутки на ногах дались мне не слишком-то просто. Но тут деду позвонили.

— Да. Твою ж… Ты сейчас где? Понял, выдвигаюсь!

— Что случилось? — осведомился я, глядя на взволнованную физиономию Семеныча.

— А то, что твою Машу спёрли! Они с Карпушей решили погулять по аллеям, а там его оприходовали ударом по голове, а её уволокли! Никаких требований похитители пока не выдвигали. Вот тебе и ответ, почему в нашей профессии лучше быть холостым и семьи не иметь.

Разумеется, я увязался вслед за дедом. А попутно дал Филину команду разыскать Василькову. Если всё случилось вот только что, далеко её утащить не могли. А значит, у конструкта есть все шансы поймать след.

Карп Матвеевич выглядел неважно. Лоб и правый висок залиты кровью, платок, который он приложил к голове, промок насквозь. Ему бы к врачу. Впрочем, что-то не хочется примерять на себя китель Капитана Очевидности.

— Я уже поднял наших по тревоге, — сообщил он Игорю Семеновичу. — Провёл все как нападение на близкого человека. Назвал Василькову своей невестой, чтобы палки в колеса не ставили.

— Сколько их было?

— Четверо как минимум. Один напал со спины, трое тем временем оттащили от меня Машу. Лица запомнил, ментальные профили нет, там, похоже, артефакты сокрытия стояли. Знали, против кого работают.

— Есть адрес! — сообщил я, поскольку Филин смог локализовать место, где держат девушку.

Дедуля и Демидов синхронно посмотрели на меня. Весьма нехорошо посмотрели. Вашу Машу! Вот это я прокололся, конечно…