Чертов менталист 2

Глава 29

— Говорю же, это слишком опасно!

— А что ты предлагаешь, оставить его здесь?..

Голоса доносились будто бы издалека. Я, кое-как связав обрывки воспоминаний, запоздало обозвал себя кретином и даже на пару секунд успел запаниковать. Ещё бы: особый отдел сейчас подобрался вплотную к ядру заговорщиков из числа Иных, а я? Как ни в чем не бывало болтаю с одной Иной и пью напиток из рук другого Иного. И что с того, что я считал их своими друзьями? На войне как на войне. Вот и мне, похоже, что-то подмешать успели…

«Малой, как долго я был без сознания?»

«Пару минут, папаша. Прости, точно не засекал. Ты как-то неожиданно вырубился».

«Где я нахожусь?»

«Подсобное помещение в „Сморчке“, прямо за баром. Тебя Александр сюда отнес, когда ты начал со стула съезжать. И скажи спасибо Марьяне, что она тебя придержала, иначе бы точно физиономию расквасил при падении».

— Ты вообще нормальный, такие ингредиенты смешивать? — судя по интонациям, Марьяна была возмущена ни на шутку. — А если у него отек гортани или легких случится? Мне кажется, нужно вызвать врачей. Я никогда еще не видела, чтобы человек так резко уходил всего лишь с одного коктейля.

— Надо будет спросить у Валерьяна потом, не было ли у него когда-нибудь реакции на пастернак. Специально ведь ждал, пока привезут концентрат сока. Хотел показать человеку, насколько заиграет вкус его привычных напитков. И на тебе…

В голосе Александра звучало искреннее огорчение. Хм, непохоже на то, что эта парочка злоумышляет против меня, как я поначалу решил. Ладно, послушаю еще немного.

— А ты с крепостью не перебрал? Напоминаю, если забыл: парню всего восемнадцать. Чистый неиспорченный организм. Ты по себе не суди, когда пропорции подбираешь.

— Да он вроде всегда на ногах оставался и ими же отсюда уходил, — бармен был озадачен не на шутку. — Я если с крепчинкой и переборщил, то незначительно.

— Что в основу положил?

— Чистый спирт, разумеется.

— Идиот! — припечатала Варфоломеевна, и кой веки раз я был с ней согласен.

Вот прямо по всем пунктам согласен. В этой жизни я предпочитал придерживаться здорового образа жизни и на алкоголь не налегал от слова совсем. Тогда неудивительно, что мой организм отчебучил подобное после весьма непростого дня в качестве Слушающего истину, как в шутку обозвал утром мою временную должность дедуля.

Я попытался приподняться. С некоторым трудом получилось. Заодно понял, что лежу на узкой кровати поверх клетчатого пледа. Хм, Александр здесь что, еще и ночует? Похоже на то.

Самое обидное, соображал я прекрасно. А вот организм объявил забастовку. Кружилась голова, не слушались ноги. Как же я отсюда до общежития-то дойду? Похоже, мне требуется опция «помощь друга».

Я добыл дальфон и отписал Эрасту. Так, мол, и так, забирай меня из «Сморчка», иначе случится конфуз. Ответ пришел практически моментально. Миндель упрекал меня, что я отправился туда в одиночку, забыв его позвать, за что, по всей видимости, и отхватил мгновенную карму, но сообщил, что придет в пределах двенадцати — пятнадцати минут. Уже легче.

— А я говорю, без медиков нельзя! Что будешь делать, если парень после твоих экспериментов в реанимации окажется? Чем скорее выясним, что с ним происходит, тем всем спокойнее будет, — продолжала наседать на бармена Марьяна.

— Всё в порядке, — я как мог буквально по стеночке дошел до спорящих и даже попытался улыбнуться. — Но спирт мне действительно рановато употреблять. Думаю, дело именно в этом. Да и день выдался тяжелый. Не переживайте, за мной сейчас друг придет, поможет добраться до дома.

— Слава Всесоздателю! — выпалила Марьяна и вдруг крепко обняла меня. — Валерьян, ты не представляешь, как я за тебя испугалась! И… прости меня, пожалуйста. Я действительно не имела права упрекать тебя подобными вещами. Как-то забыла, что трагедии происходят повсюду, не только у меня одной. Мир?

— Конечно, мир, — улыбнулся я.

Уф, вот и разобрались окончательно. Не хотел бы я иметь математичку в числе личных врагов, тем более мне с ней делить нечего. Хорошо, что у нее мозги встали на место. Если всё это случилось благодаря моему позорному обмороку — что же, хоть какая-то польза от него.

— Еще раз прошу прощения, — бармен выглядел встревоженным, да и в мыслях у него тревога плескалась отчетливо. — Мне казалось, тебе нужно именно это. И…

— Александр, не парься. Никто не застрахован. Я до этого момента и подумать не мог, что на земле есть вещи, способные сбить меня с ног. А ты только что подобное изобрел. Так что запомни рецепт. Лет через пять точно приду с конкретной целью попробовать именно этот коктейль и выяснить, устою я перед ним, или нет.

Бармен смущенно улыбнулся, а после предложил:

— Хочешь, я тебе целебный микс сделаю? Немножко оттянет.

— Выпью его с огромным удовольствием!

Александр улыбнулся уже гораздо веселей и отправился за стойку. Я же, аккуратно придерживаясь за руку Марьяны, протопал к своему месту и кое-как взгромоздился на стул, откуда несколькими минутами ранее едва эпично не загремел.

— Это уже становится неприличным, тебе не кажется? — вдруг раздалось откуда-то сзади.

Харитонов. Вот ведь приперся-нарисовался, ластиком не стереть. И я, как назло, не в форме, мягко говоря.

— Марьяночка, только скажите: этот парень вам досаждает? Если да, я тотчас выведу его отсюда, — продолжал соловьем заливаться Максим Ильич, даже не замечая, насколько вытянулось лицо у математички.

— Стой, где стоишь, — припечатала она. — Валерьяну стало плохо из-за индивидуальной реакции на один редкий ингредиент. Поэтому не трогай его.

Уф, спасибо на добром слове, что спирт назвали редким ингредиентом и спасли тем самым остатки моей репутации.

— А мне кажется, наглый юнец банально напился! — не унимался Харитонов.

Мужик, видит Всесоздатель, я достаточно терпел твою недоброжелательность. Но у всего есть предел.

— А мне кажется, — я с трудом повернул к нему голову, — кто-то поторопился создавать авторский курс, не ознакомившись в достаточной степени с первоисточниками. У истоков геомантии, как отдельного направления стихии земли, стояли Шнейп и Лось, а не Комин-Шагаев, который и на свет-то появился почти на сто лет позже отцов-основателей.

— Я так и сказал, что Шнейп и Лось! — вскинул голову Максим. — С чего ты вообще сюда Комина-Шагаева приплел? Только чтобы оскорбить меня? Не выйдет!

— А ты, — я нарочно проигнорировал вежливое обращение на вы, поскольку меня достало это панибратство от человека, который спал и видел, как завалить меня на экзамене, — просто проверь конспекты первокурсников. Проверь-проверь, и желательно до начала сессии, иначе потом позора не оберешься.

— Ага! Я так и знал! Кто-то всё-таки вопреки моему прямому запрету дал тебе свои конспекты? Ты в курсе, что только что подписал своей поклоннице двойку в зачетке?

— Почему сразу поклоннице? — с усмешкой поинтересовался я. — А крепкая мужская дружба у тебя уже не канает?

Максим тут же нахмурился. Видимо, начал прикидывать, кто бы из первокурсников мог в теории оказаться моим тайным другом. Редкостный идиот. Можно сказать эталонный.

Я-то обнаружил сей казус с ошибкой достаточно случайно. Еще в сентябре, чтобы понимать, о чем идет речь, заимел привычку сначала читать литературу по курсу, а затем уже переписывать за Филином конспект лекции. Так и обнаружил, что Харитонов, мягко говоря, перепутал имена. Видимо, купился на двойную фамилию, и у него что-то замкнуло в мозгу, поменяв местами совершенно разных людей.

— Прости, коллега, чисто профессиональное любопытство, — вдруг оживилась Марьяна. — А ты с Валерьяном на что условился?

— Он приходит на мой экзамен с собственноручно написанным конспектом и отвечает на все мои вопросы. И он без пяти минут ящерица, потому что сдать мой предмет в текущих условиях у него просто не выйдет, и он обзаведется хвостом за несданную дисциплину. Дальше либо он идет на дно в гордом одиночестве, либо еще и тянет за собой тех, кто снабжает его конспектами, презрев мой прямой запрет. Ничего, расплата настигнет каждого!

— Что-то мне подсказывает, — усмехнулась математичка, — Валерьян с легкостью выполнит твои требования. Правда ведь? — повернулась она ко мне.

— Истинная, — кивнул я и тут же мысленно обругал себя за то, что сделал это слишком резко и спровоцировал очередной цикл головокружения. — И настолько полного конспекта, как у меня, нет ни у одного моего однокурсника. Поэтому никакие проверки мне не страшны. И моему потоку тоже.

— А чего ты на лекции Максима не ходишь, кстати? — поинтересовалась Марьяна.

В ответ я расписал ей схему, согласно которой я должен был заниматься практической магией со вторым курсом, при этом осваивать теорию магии я должен самостоятельно. И время занятий совпадает с лекциями по Истории развития магии, которые как раз читает Харитонов.

— Неприятная ситуация, — резюмировала математичка, выслушав меня, и поджала губы.

— Поэтому я и говорю: пусть Валерьян готовится к тому, что у него вырастет хвост! — с пафосом заявил Максим.

— Дурак ты, — припечатала его Марьяна. — Сам же слышал: парень не виноват в сложившейся ситуации. А ты и рад его унизить, лишь бы в моих глазах баллы набрать. Ты хотя бы знаешь, что Валерьян — мой ученик с первого класса? Я его еще вот таким шкетом помню, — показала она ладонью мой тогдашний рост. — Ты что, думаешь, я буду встречаться с тем, кто для меня так и остался ребенком? Да еще, когда у меня смерть мужа в сердце не отболела?

— Марьяночка, но зачем же так, — залебезил Харитонов, явно шокированный прямотой математички. — И вообще, я выступаю за чистоту науки…

— Да не звезди! — взорвалась Варфоломеевна. — Тебя уже носом ткнули в то, что ты студентам неверные данные надиктовал. Вместо того, чтобы поблагодарить Валерьяна, что он сделал это в приватной обстановке, ты продолжаешь выискивать способ, как осложнить ему жизнь. А я говорю тебе в последний раз: я с детьми не встречаюсь! Да ты и сам для меня неприлично юн, кстати. А помимо того, совершенно не в моем вкусе. Найди себе женщину под стать, а не замахивайся на зубриху.

Тут даже я слегка завис. Что имела в виду математичка, говоря про зубриху? Самку зубра, или же девочку-заучку? То есть, уже взрослую женщину, которая свой предмет помнит досконально и ошибиться в нем не может ни на единую цифру?

На мое счастье, в «Сморчке» наконец-то появился Миндель. Быстро оценил глазами ситуацию и сделал всё грамотно, изобразив, будто не ожидал нас всех здесь увидеть.

— Надо же, а чего вы сюда из «Гаудеамуса» перебрались? — полюбопытствовал он, одновременно втискиваясь между мной и Харитоновым, еще и стул в наглую умыкнул, воспользовавшись тем, что Максим всего лишь положил на него руку, но сам так и не сел.

— Здесь атмосфера поживее, — улыбнулась ему Марьяна, прекрасно зная исходный расклад, но сочтя нужным подыграть Эрасту.

— Валерьян, держи свое лекарство, — протянул мне высокий стакан бармен. — Потом расскажешь, как на вкус. Впервые такую вещь мешаю, самому интересно, что вышло.

Хм, звучит многообещающе. Ладно, попробуем…

Ух ты! Вот как тогда, когда Александр намешал мне настолько вкусный коктейль, что пришлось заказывать аж трехлитровую банку. Вкус другой, да и на вид он не красно-бордовый, а, скорее зелено-мутный. Но бесподобно. Других слов нет.

— Ну как? — спросил бармен, когда мне оставалось допить буквально пару глотков.

— Всё отлично, — честно признался я. — А что?

— Здесь тоже есть сок пастернака. Значит, у тебя точно нет на него аллергии. И это отличная новость!

Вот же экспериментатор! И даже ругаться на него не хочется. Не со зла ведь, а исключительно ради наслаждения моих вкусовых рецепторов старается.

— Сделаешь мне оптовую партию? И в заказ еще хашламу бы, совсем чудесно выйдет.

— Доставкой?

— Да, не хочу тащить в руках такую прелесть. Особенно в таком нерабочем состоянии.

Максим, про которого все забыли, перешел поближе к Марьяне, встал за ее спиной. И этот факт Иную невероятно выбесил. Её сфера духа аж полыхнула раздражением, и чтобы прочитать это не требовалось быть настолько искушенным менталистом.

— Максим, я непонятно выражаю свои мысли? — ледяным тоном поинтересовалась она. — Тебе со мной ловить нечего, точка.

— А с ним, значит, есть чего? — он бросил злой взгляд в мою сторону.

Насколько же тупой эгоцентричный тип! Ему вообще наплевать, что он позорится сам, позорит свою любимую женщину и её спутников. Главное, чтобы всё было так, как ему хочется. Чужие желания не учитываются совершенно.

— Общество Валерьяна меня не утомляет в отличие от твоего. Он знает, как следует поддерживать светскую беседу и не заходить за границы дозволенного, — отчеканила Марьяна.

Ну всё. Называется, подлила бензина в тлеющие угли. Без скандала отсюда уже не уйти, боюсь. Безумно хочется плеснуть на всех умиротворения, но вот беда: математичка и Александр стопроцентно почувствуют постороннее воздействие. Что же делать? Прицельно долбануть Максима, заодно внушив ему мысль, что мы с ним во всем разобрались и больше он претензий ко мне не имеет? Можно, но некрасиво получится. Хотя…

Я был измотан. И даже злополучный коктейль здесь особо не при чем. Очень уж много сил положил я на расшифровку мыслей задержанных Иных. И надо учесть, что Лаврентий был далеко не первым, кого я считывал, просто он оказался самым результативным в плане полученных данных по итогам дня. А тут надо провести прицельное воздействие достаточной степени интенсивности. Справлюсь ли без очередного позорного падения без чувств?

«Папаша, оставь это мне, — вдруг прорезался голос Филина. — Давно хотел сам такую штуку провернуть».

«А получится?» — мне стало по-настоящему интересно.

«Не попробуем, не узнаем», — философски отозвался конструкт.

«Тогда действуй! А я понаблюдаю со стороны, подстрахую. Если вдруг поймешь, что не справляешься, дай мне знать».

«Принято!»

Я с наслаждением допил оставшиеся глотки целебного зелья, одновременно ненавязчиво стреляя глазами в сторону Максима. Вот он задумался. Вот посмотрел на меня, благо я как раз успел отвести взгляд, сосредоточившись на рядах початых бутылок, стоящих за спиной Александра.

— Ладно, приятного всем вечера. Пойду, пожалуй. Завтра рано вставать, — сообщил он всем и отправился к выходу.

«Малой, похоже, у тебя всё получилось!» — обрадовался я.

«Рано радуешься, папаша, — вздохнул Филин. — Похоже, он только еще сильнее уверился, что ты — истинная причина его неудач на любовном фронте».

«Как ты это понял?» — изумился я, поскольку в поверхностном фоне ничего подобного с Максима Ильича не считывалось.

«Не спрашивай. Но я уверен в этом железобетонно. Так что готовься, экзамен для тебя будет экстремально напряженным и предвзятым. Советую заранее собрать комиссию, чтобы Харитонов тебя не в одиночку судил, как ему заблагорассудится. При посторонних он выпендриваться будет гораздо меньше».

«Отличная идея, малой! Хвалю!»

А вот теперь можно и самому расплатиться, да и двигать потихоньку в сторону общежития, благо рядом Эраст, на которого можно положиться во всех смыслах этого слова.

— Кстати, тут отец звонил, — сообщил он мне, пока мы с ним неторопливо топали по аллее.

— Как у них там дела? — спросил я, одновременно отметив, что Глафира-то как раз пропала.

Последний раз мы с ней болтали в середине октября, что ли? Точнее и не вспомню уже. Я счел это отрадным знаком, и навязываться с разговорами не спешил. Она взрослая умная женщина, у нее своя голова на плечах есть, а изображать из себя её опекуна я не рвался от слова совершенно.

— Нас с тобой скоро позовут на свадьбу. На каникулах решили играть, чтобы мы точно не смогли отвертеться.

— Отличная новость! — порадовался я, поскольку давно предполагал, что дело у вдовы Изюмовой и князя Асатиани движется как раз в том направлении.

— А еще есть ненулевой шанс, что я так и останусь с фамилией Миндель, — добродушно усмехнулся приятель.

Я поначалу не сообразил, к чему это он, а потом как понял…