Чертов менталист 2

Глава 1

— Но как? Как ты это понял? — пытал тем же вечером меня Игорь Семенович, с которым мы встретились в его служебной квартире, куда меня отвез уже знакомый водитель.

— Я с вами обоими общался максимум часа за полтора до этого звонка. И ничто не предвещало, как говорится. Когда я ответил на звонок, услышал щелчок, после которого акустический фон слегка изменился. Будто изначально была глухая комната, а тут опа — окно открыли и шум с улицы пошел. Говорить мой собеседник стал, даже не дослушав меня. Словно запись была рассчитана на то, что я скажу короткое «алло», а не «слушаю, Карп Матвеевич». И со второй репликой такая же ерунда произошла. У меня ведь пауза была короткая между «Но зачем?» и «Что случилось?» А про нападение на тебя он мне сообщил почти параллельно с моим предложением. То есть заслышал паузу, и сразу же включил вторую фразу, даже не удосужившись толком меня выслушать. Живые люди так не делают.

— Ладно, пусть так. Но ты ведь еще и номер машины вызнать умудрился!

— А тут уже всё предсказуемо было. Я позвонил тебе — недоступен. Позвонил Давыдову — та же история. Ради интереса попытался вызывать такси — так приложение даже мое местоположение определить не смогло. Значит, я находился под временной блокировкой. Если бы я и впрямь собирался рвануть туда, куда мне сказали, что я должен был сделать? Выйти за пределы Академии и поискать свободную машину. А там — надо же какое совпадение! — как раз такая и отиралась. И всем прочим желающим прокатиться на ней водила грубо отказывал. Вел себя нервно, поглядывал на часы, а потом сорвался с места и уехал, когда понял, что его раскусили.

Рассказывая об этом, я не стал сообщать деду, что я-то как раз за пределы студенческого городка не выходил, оставив разведку на Филина. Кто его знает, какие у похитителей были планы на меня? Вдруг не погнушались бы выстрелить, а я пули отклонять в полете не умею как бы. Ну а заранее бить бронебойной ментальной артиллерией, выясняя, что там в голове у водителя творится — это опять же равносильно тому, что объявить всему миру о наличии у меня запрещенного дара. Поэтому я тихонько сидел там, где сидел, и ждал, через какой же срок вновь заработает сотовая связь. Даже время засек. Ровно двадцать минут на это потребовалось.

— Горжусь тобой! — заявил Семеныч, но я лишь отмахнулся.

— Ты хоть понимаешь, что за этой попыткой похитить меня стоят твои коллеги? Звонивший сказал «на твоего деда вновь напали». Вновь! А ни я, ни ты в открытом доступе никому про первое нападение не говорили. Зато твои коллеги знают, что ты лишь чудом остался в живых после взрыва заминированной машины. И кто еще может так запросто припереться к сотовому оператору и в четко означенное время вырубить связь в нужной соте? Сразу же после разговора с фальшивым Карпом Матвеевичем? Образец его голоса, опять же, надо было раздобыть, чтобы нейронка на его основе нужные фразы озвучила. И произошло всё ровно после того, как ты за каким-то фигом в протоколах под запись засвидетельствовал, что я применял ментальное воздействие в целях самообороны во время нападения Октябрины Косыгиной. Не понимаю: ты что, решил из меня живца сделать?

— В этом и была задумка, — не стал отрицать дед.

Я вытаращился на Птолемеева-старшего. И он так просто об этом говорит!

— А если бы я купился на этот развод, сел бы в машину, которая завезла бы меня черт знает куда, где, разумеется, остался бы без связи и был брошен в какой-нибудь глухой подвал, откуда ментально даже до вороны на суку не докричишься? Что ты тогда делал бы?

— Я не думал, что они сразу решатся на такие меры, — признался Игорь Семенович. — Предполагал, что ограничатся личной встречей с тобой. Будто бы случайной. Ты потом передашь мне подробности состоявшегося разговора, и я, ориентируясь на то, что именно они от тебя хотели, уже пойму, откуда ветер дует.

— Ты вот сейчас серьезно? — уставился я на дедулю. — Или, может, пока ты в состоянии добровольного помешательства находился, реально мозги отсушил? Ты своими собственными руками меня под удар подставил! Копаешь как слепой крот, который своими стараниями вот-вот перерубит подземный высоковольтный кабель и превратится в жареного крота. Или Давыдов тебя не призывал действовать аккуратнее?

— Он вообще перестраховщик редкостный. Зря я только вызвал его в столицу, — махнул рукой Семеныч. — Думал, ученик Израилыча побойчее окажется. А он как институтка причитает, сплошные ой да ай вместо дела.

— Дед, остановись! — я в упор посмотрел на Игоря Семеновича. — Либо мы команда, либо я лично в этом замесе участвовать отказываюсь. Если команда — то и важные решения принимаем коллегиально, а не как твоей левой пятке зачесалось. Пойми, у Карпа Матвеевича не просто так скептицизм в отношении твоих планов растет. Ты на службу только-только вернулся, а он её изнанку уже больше десяти лет наблюдает. И видит, где стоило бы быть поаккуратнее. Но ты никого и слушать не желаешь! Отмахиваешься что от него, что от меня! Думаешь, начальство оценит твой порыв вывести всех на чистую воду? Очнись! Тебе шестьдесят четыре года, а ты всё в сказки веришь!

Семенович запыхтел как самовар, собирающийся рассказать всему миру, что вот-вот закипит.

— Бесполезно, меня этим не проймешь, — предупредил я его. — Я вообще после сегодняшнего могу плюнуть и уйти отсюда, пообещав, что больше никогда с тобой видеться не стану. Или у тебя запасные внуки имеются? Пойми: я ничего похитителям противопоставить не смогу, особенно если они в расчете на менталиста специальными артефактами разжились. И мне как бы к учебному году готовиться надо, магию воздуха осваивать, чтобы я хоть что-то мог на практических занятиях продемонстрировать. А вся эта нездоровая движуха вокруг, знаешь ли, сильно отвлекает. То на меня мать моего сводного брата нападает, то кто-то неизвестный пытается из студенческого городка выманить с целью похищения. Не слишком ли до фига событий для одного человека? А я еще от поползновений князя Изюмова не до конца отошел.

— Ладно. Прости. Уже и сам понял, что напортачил, — вздохнул дед.

— Извинения приняты, — произнес я максимально прохладным тоном, давая понять, что всё еще сержусь на самоуправство Семеныча. — И кстати, что планируете с моим отцом делать? Долго он еще от вас бегать будет? Или опять: ой, камеры в том районе не работали, мы его упустили?

— Камеры в том районе не работали, — мрачно подтвердил дед. — А ты в следующий раз не пиши, а сразу же звони. Так надежнее будет. И да, кстати. Зарубили мою идею ввести в Академии пропускную систему. Выкатили такие счета за установку оборудования и дополнительные секции забора, что начальство тут же передумало меня поддерживать в этом вопросе. Дополнительное финансирование на это никто не выделит, увы.

Я задумался. Тут были как свои минусы, так и неоспоримые плюсы. Минусы — на территорию студенческого городка по-прежнему может пробраться кто угодно. Плюсы — не пострадает вольница в торгово-развлекательной зоне. Доставка не будет задерживаться из-за дополнительных проверок. В общем, не вижу особого повода для грусти.

Я, честно говоря, турникеты недолюбливаю еще с прошлой жизни, когда меня душевно приложило створками, аж до синяков. Охранники пытались убедить, что я сам виноват, дескать, удостоверение слишком быстро от считывателя отнял, вот устройство и решило, что пора закрывать проход. Но я, простите, профессор, а не вчерашний школьник, которому запросто можно лапшу на уши вешать. Поднял вопрос ребром и добился-таки замены устаревшей глючившей системы на проход по биометрии. И больше никаких пропусков, которые так легко забыть переложить из кармана пальто, если сегодня ты пришел на лекции в куртке! Кстати, после этого число опоздавших студентов серьезно снизилось из-за того, что пропала толчея на входе в учебный корпус.

— Ладно, в итоге какие у нас планы?

— У тебя сам сказал: готовиться к учебному году. Ну и не высовываться по возможности. Мы с Давыдовым продолжим свои раскопки по делу о заговоре против Императора. Плюс отдельно дам ему задание выяснить, кто это из наших коллег умудрился связь в твоем районе вырубить. Ну и потихоньку продолжаем собирать картотеку Иных.

— Много уже кого вычислили?

— Я бы не сказал, — пожал плечами дед. — Человек пять, может быть, в общей сложности. Но лиха беда начало.

— Данными поделиться не хочешь?

— Валяй, запоминай! — кивнул Игорь Семенович, после чего достал неприметный блокнотик и открыл на нужной странице.

Я и запомнил. Пять ФИО — действительно немного. Особенно когда просишь Филина подстраховать тебя в этом плане, хе-хе.

Рассиживаться не стал, поехал в общагу. По пути увидел пришедшее сообщение от Эраста, который предлагал встретиться в том же заведении, где мы с ним и познакомились. Я в ответ поинтересовался, не будет ли это в штыки воспринято преподавательским составом, который обычно там заседает, на что Миндель прислал мне целую россыпь смайликов. Я их перевел как: ой, да не парься, всем всё равно, и я тебя жду.

Эраст действительно уже был на месте, попивая пиво. Завидев меня, широко улыбнулся, привстал и замахал рукой, будто бы я мог его не заметить. Мы заказали себе закусок, а пока их готовили, я спросил у своего приятеля:

— Слушай, скажи мне как эксперт-некромант: а ритуалы для этой стихии — это обычное явление? Я имею в виду, когда там предметы всякие раскладывают, заклинания произносят, ну и всякое такое.

— Обычно этим шарлатаны грешат, — огорошил он меня. — Те, кому надо, чтобы клиенты поверили в то, что обратились к самому некромантистому некроманту.

Я озадачился и умолк, пытаясь переварить эту информацию, из-за чего Миндель немедленно спросил меня, в чем дело.

— Видишь ли, дружище, мой отец как раз подобные ритуалы использовал очень широко. Можно даже сказать, что практически всегда. Но поскольку мне сравнивать не с кем особо, я вот и интересуюсь, нормально ли это.

— В целом, дело привычки, пожалуй, — задумчиво произнес Эраст, потерев кончик носа. — Что мой отец, что я сам к ритуалам относимся скептически. Это такие костыли для неумех. Если собственного дара маловато, всегда можно усилить его за счет ритуала и жертвенной крови. Но к настоящему искусству подобное ремесленничество от некромантии никакого отношения не имеет.

— Хочешь сказать, что, занимаясь некромантией, ты творишь искусство? — ошалел я.

— В определенном смысле да, — ничуть не смутился Эраст. — Я слышу смерть. Узнаю, как и почему она пришла, почему сочла, что настало ее время. Если требуется, могу соединить свою силу и её стихию, чтобы мертвая плоть ненадолго вспомнила о том, как быть живой.

— О, батенька, да вы поэт, — вздохнул я.

Миндель в ответ лишь рассмеялся и предложил сдвинуть бокалы.

Похоже, мне нужен еще один независимый эксперт-некромант, чтобы я наконец-то сам для себя выяснил, кем же был не-до-конца-покойный Изюмов. Я всегда считал его сильным магом. Но вот эта его любовь к ритуалам, которой он остался привержен даже в теле Ноября Косыгина, изрядно сбивает меня с толку.

Меж тем за соседним столиком случилось пополнение: к сидящей там компании присоединилась женщина, вызвав тем самым радостные возгласы ее друзей.

— Марьяна, иди сюда, расцелую! Как здорово, что ты всё-таки приняла наше приглашение! А мы все гадали, придешь — не придешь?

— Да дома сидеть скучно стало. Вот подумываю, не перебраться ли вообще на время занятий сюда, а квартиру сдавать. Лишняя копейка не помешает, да и время на дорогу тратить не придется.

— А как же дети?

— Они давно уже к бабушке с дедушкой сбежали. Я же мать-ехидна, требую от них зубы два раза в день чистить, за собой в комнате убирать. А там мало того, что вольница, еще и шоколадом кормят.

— Ну, если только шоколадом! Хотя я бы от такой чудесной мамы никуда бы не ушел, — о, а это явно кто-то из мужчин за тем столом захмелел, вследствие чего осмелел и пытается ту самую Марьяну аккуратно клеить.

— Ну, стариков тоже можно понять, — раздался негромкий голос одной из подруг. — Они ведь очень по сыну своему тоскуют. А ребята твои, считай, ему живая память. Да и лицом на отца сильно похожи. Хорошо еще, что у вас так мирно всё в этом смысле сладилось. А то насмотрелась я ужасов, когда человек только-только супруга любимого похоронил, а к нему чуть ли не с ножом к горлу родители покойного пристают и пытаются внуков отобрать.

— А ты думаешь, у меня иначе было? — хмыкнула Марьяна, голос которой с каждой минутой казался мне всё более и более знакомым. — Они тоже пытались такой финт исполнить. Но я человек жесткий и расчетливый. Вмиг объяснила им, что давить на меня бессмысленно. Можно только договариваться. Ну… вот за год как-то и договорились постепенно. Я убедилась, что ребятам моим там действительно нравится, дети поняли, что я их не бросаю и по первому зову готова к ним приехать, ну а свекры прыгают вокруг внуков. И все довольны.

Я тщетно пытался рассмотреть лицо Марьяны, но видел лишь ее распущенные и чуть вьющиеся волосы, которые закрывали собой весь обзор. А еще, похоже, она носила очки. Черт, как бы всё-таки взглянуть на нее хоть одним глазком, да так, чтобы никто меня не спалил за этим занятием?

Хотя нет. Не может быть. Вряд ли передо мной тот человек, о котором я думаю. И вообще: чтобы это проверить, мне же не нужно видеть её лицо!

И я аккуратно, невесомо практически просканировал женщину за соседним столиком.

По итогам едва не облился пивом, за малым не пронеся его мимо рта.

Не бывает таких совпадений!

Интересно, а что она здесь преподает?..

— Кстати, расписание видела? — вновь раздался голос подруги.

— Нет еще. А что там? — спросила Марьяна.

— Мне второй курс достался, который ты учила. А ты так с первокурсниками и осталась работать. Мне казалось, резоннее первачей мне отдать, чтобы ты уже своих довела до конца второго, ну а дальше мы бы с тобой так и менялись. Один год ты, другой год я. Студенты же привыкают к нам, им непривычно, когда кто-то другой предмет вести начинает.

— Анжела, это последнее, что меня волнует. Честно. Главное, что не уволили и учебные часы выделили. Да и мне как-то привычнее с теми, кто помладше, взаимодействовать. Я ведь тебе уже рассказывала, как в начале карьеры в начальной школе математику преподавала?..

Вот теперь точно никаких сомнений не осталось. Судите сами: Марьяна. Математичка. Из Санкт-Петербурга. Должна была быть счастливо замужем за своим директором колледжа, к которому когда-то и уехала из Ипатьевска, но, как выяснилось, успела овдоветь. И самое главное — она Иная! Та самая учительница, эмоциональную сферу которой я с такой радостью изучал в школе, маскируя это под занятия математикой. Интересно, вспомнит ли она меня, если увидит?

Думаю, что вряд ли. Слишком много времени с той поры прошло. А я всё-таки сильно изменился за прошедшие годы. Да и какой смысл привлекать к себе её внимание? Я этим ничего не добьюсь, разве что осложню дальнейшее изучение этой Иной. А ведь она, насколько я понял их разговор с подругой, вполне вероятно будет у меня преподавать. И это, черт подери, замечательная новость! Я получу возможность сравнить свои предыдущие выкладки по ней с текущей ситуацией! Да я даже не мог рассчитывать на такой роскошный подарок от судьбы!

— Эй, похоже на тебя Максим взъелся, — тихо предупредил меня Миндель. — бросая быстрые взгляды мне за плечо.

— А кто такой Максим? — с удивлением поинтересовался у него я.

— Преподаватель истории развития магии. Довольно неприятный тип, — успел скороговоркой сообщить Эраст, как нас вдруг совершенно невежливым образом прервали.

— А вам не кажется, молодой человек, что столь бессовестным образом пялиться на уважаемую женщину просто верх бесстыдства?

Я поднял глаза и обнаружил возле себя того самого подвыпившего мужичка, который «никуда бы не ушел от такой чудесной мамы».

Приехали. Вот тебе и не привлек внимания, называется…