Царство Сибирское

Глава 11

Глава одиннадцатая.

Омск. Дом генерала Соснова.

Под утро город был разбужен ружейной стрельбой, разорвавшей тишину на юге Омска. Длилась стрельба около часа и завершилась несколькими пушечными выстрелами, после чего все смолкло.

При первых же выстрелах взвод, что охранял мой дом, был поднят по тревоге, а через полчаса из казармы прибыли еще два взвода подкрепления, что оцепили улицу Тверскую и выставили караулы на мостах через реку Омку. Видимо, моя провокация с продовольствием, похищенным у купца Прохорова Зната Колыча удалась на славу — воротила не стерпел обиды и пройдя по следу просыпанных мной зернышек, сделал логичные выводы. Осталось только достоверно установить, какие потери понесли, в результате ночного нападения, мои враги.

Я вышел на балкон. С севера, на большой скорости, летели рваные серые тучи. На крыше казарм, арендованных для расквартирования моих солдат, виднелись наблюдатели, на мостах стояли группы солдат, периодически останавливая прохожих и что-то проверяя. Тут же, на углу, парили длинными трубами пара полевых кухонь, куда стояла небольшая очередь из моих солдат, бедно одетых детей и стариков. Ну да, пиарюсь потихоньку, подкармливаю кашей самых обездоленных. Но не надо думать, что я вот такой бессребреник и меценат. Если подняться на крышу здания и повернуться на восток, то, на самом краю Казачьего базара можно увидеть лавку с вьющейся вокруг нее очередью. Вчера мои доверенные лица сняли это помещение, а я, заехав на пару минут, выгрузил из внепространственного кармана часть похищенных у купца продуктов, мгновенно заполнив небольшое помещение ящиками и мешками.

Бойкость торговли объяснялась тем, что цены в лавке были установлены «справедливые», на уровне тех, что существовали в городе до приезда чрезвычайной продовольственной комиссии. Была только одна тонкость в торговле — мы продавали продукты исключительно за стальные монеты княжества Семиречья или имперское серебро, бумажные рубли мои приказчики не принимали — больно сложная обстановка на фронтах складывалась у Государства Российского.

А через час я получил приглашение — губернатор просил меня посетить его резиденцию в три часа пополудни. Честно говоря, если бы не сегодняшняя тревожная ситуация я бы это приглашение проигнорировал бы, но информации о текущей обстановке в городе мне решительно не хватало, и я решил ехать.

Город Омск.

Дворец губернатора.

Хозяин двухэтажного дворца встретил меня у подножья лестницы, ведущей на второй этаж, выказывая этим достойное моему титулу уважение.

— Олег Александрович…- статский генерал сделал небольшой шажок навстречу и протянул руку. У меня глаза полезли на лоб — правая нога гражданского управителя губернии была обута в лаковый штиблет, а вот вторая… На второй красовался домашний тапочек без задника, шитый золотыми нитями.

— Тимофей Михайлович. — кивнул я, в ответ на приветствие: — Чем обязан чести видеть вас?

— Прошу в мой кабинет…- губернатор изобразил приглашающий жест.

— Одну минуту…- я улыбнулся: — Подскажите мне, когда повесили того делопроизводителя, что забыл прислать нам с супругой приглашение на ваш последний прием?

Губернатор подавился и натужно закашлял, я, в движении, стукнул местного правителя по спине и пошел по лестнице наверх, бросив через плечо:

— Я буду ждать вашего ответа о наказании виновных.

К кабинете губернатора нас ожидал десяток чиновников и офицеров, как я понял, запасного батальона Омского полка, что остался в городе после начала войны. Батальон включал в себя не меньше пятисот рекрутов, был плохо обучен и слабо вооружен, и максимум задач, на который он был способен — несение караульной службы на огромных казенных пороховых складах, расположенных на северо-востоке от города.

— Господа…- я вежливо кивнул присутствующим и сел на свободный стул.

Через пару минут в зал вошел губернатор, офицеры и чиновники вскочили, я же, естественно, остался сидеть, внимательно изучая свежие газеты, доставленные из столицы.

Дела на фронтах войны шли совсем плохо. Европейская коалиция сбивала из разрозненных национальных частей единые бригады, ведя бои средней интенсивности с гарнизонами осажденных русских крепостей. И Боги бы с ними — пехота и кавалерия европейцев, не имея большого количества осадных орудий, могли годами топтаться у стен русских фортов, но чашу весов мгновенно перевесили гигантские дирижабли неизвестной государственной принадлежности, что, двигаясь на недосягаемой для винтовок защитников фортов высоте, спокойно сбрасывали гигантские бомбы на самые уязвимые точки обороны. На удачу гарнизонов, бомбы снаряжались черным порохом и точность попаданий была пока низкой, но ситуация неуклонно ухудшалась — точность попаданий росла, а мощность отдельных бомб была явно выше обычных.

Газетчики выдвигали различные версии о принадлежности дирижаблей, для меня же, с вероятностью девяносто пять процентов, дирижабли прилетели с туманного Альбиона. Хотя Британия считалась союзником России, профинансировав значительные денежные средства на укрепление Имперской армии, я сильно сомневался, что большая часть денежных средств покинули банковские хранилища Лондонского Сити.

— Господа! — пока я знакомился со свежими сводками боевых действий, губернатор закончил обязательную часть своего выступления, как-то приветствие присутствующих, призывы ко всем, как один встать, ну и так далее, после чего приступил к изложению главной проблемы:

— Господа, с прискорбием сообщаю, что некие антиправительственные силы сегодня ночью совершили нападение на базу чрезвычайной продовольственной комиссии, которая, как вы все знаете, располагается в районе поселка Атаманский хутор. К сожалению, до настоящего времени у меня нет сведений о судьбе чиновников и офицеров комиссии, а также о ее председателе — генерале Милованове. Высланный к месту ночной стрельбы жандармский конный разъезд сумел добраться до железнодорожного моста, но был обстрелян с противоположного берега и отступил без потерь, сообщив, что зрительно на железнодорожном мосту замечены баррикады, паровые мельницы не разрушены. Ряд береговых пакгаузов, где располагались добровольцы из числа рядовых членов продовольственных отрядов имеют следы пожаров. Буксир «Мощный», переданный для нужд комиссии, стоит у причала при паровых мельниц, команды на борту не наблюдается. Другими достоверными сведениями об обстановке на южной окраине города в настоящий момент моя канцелярия не располагает. Господа, нужна вооруженная сила для восстановления законности и порядка на территории города Омска и срочно. Хочу напомнить вам, что согласно расписанию завтра, вечером. В город должен прибыть транссибирский экспресс «Ярославль-Омск». Если лица, удерживающие в настоящий момент поселок Атаманский хутор, мельницы и мост через Иртыш, завтра задержат поезд, или, не дай предки, ограбят его пассажиров, среди которых могут быть лица самого высокого положения, скандал разразится грандиознейший. Скорее всего мы все, вследствие указанного скандала, окажемся на территории новой губернии Чукотка, которую, безусловно, Государь, специально для нас, организует. Я бы сам возглавил военную экспедицию, но у меня, к величайшему сожалению, разыгралась подагра.

И нам продемонстрировали шитый золотом тапочек на левой ноге губернатора.

— Поэтому, господа, в столь грозный час вся Сибирь смотрит на вас с трепетом и надеждой. Необходимо вывести войска из казарм и, совершив марш-бросок, энергично опрокинуть заслоны и восстановить законность и порядок на территории Атаманского хутора.

— Ваше высокопревосходительство…- рьяно вскочил со своего места офицер с капитанскими погонами: — вверенный мне батальон готов исполнить свой до конца…

— А вы, господин… — губернатор повернулся ко мне.

— Ваша светлость…

— Что «ваша светлость»?

— Можете обращаться ко мне «Ваша светлость».

— Хорошо, ваша светлость, вы готовы выступить…

— Не готовы…

Я услышал презрительное фырканье офицеров батальона, повернулся к ним, но господа командиры промолчали.

— Могу я узнать причины?

— Не те, что вы, господа подумали. Я владетель иностранного государства и, чтобы задействовать мои вооруженные силы на территории на территории Российской империи, мне нужен, как минимум, ваш специальный указ — это раз. Второе — мои солдаты подчиняются только мне…- я пожал плечами: — При выполнении этих двух условий и гарантированной денежной компенсации…

— Наёмник…- буркнув напоследок, командир батальона откланялся в сторону губернатора и вышел из кабинета, за ним заспешили его подчиненные. Оставшиеся за столом губернские чиновники смотрели на меня с плохо скрываемым пренебрежением, однако старательно не встречаясь взглядами.

— Олег Александрович, я пока не готов дать вам ответ…

— В таком случае, не буду отнимать вашего драгоценного времени…- я встал: — Если возникнет нужда, вы знаете, где меня найти. Господа…

Спускаясь со второго этажа я думал, что удачно для меня губернатор сдал назад. Не знаю, сколько бандитов поставил под ружье купец первой гильдии Прохоров Знат Колыч, но «продуктовые отряды» имели в своих рядах не менее трех сотен активных бойцов. Я, с двумя ротами не готов выступать на штурм укрепленного моста через широкую сибирскую реку. Вот через два дня подойдут по реке подкрепления, вот тогда…

Я спустился с крыльца губернаторского дворца, влез в седло коня, которого подвел под узду мой вестовой.

— Крас Людинович, поехали на телеграф.

Первую телеграмму, направленную в село Черлак, расположенное на реке южнее города, служащий телеграфа принял без вопросов, а вот вторую, на станцию Городище, удалось отправить только, вложив в руку почтового служащего купюру номиналом в пять рублей, сверх установленного телеграфного тарифа.

Ближе к вечеру по мосту, на юг, проследовала колонна пехоты — это выступил навстречу вящей славе запасной батальон Омского полка. Честно говоря, ожидал большего. Обтрепанные шинели третьего срока носки, разномастные, ободранные винтовки, самых разных систем, без штыков, кожаные поршни вместо сапог. Бойцы шли вразнобой, бросая на, столпившихся на тротуаре, людей мрачные взгляды. В Сибири армейская служба популярностью среди крестьян не пользовалась, поэтому крепких парней в строю я не видел, в основном шагали неказистые, худые и кривые, недокормленные рекруты — те, кого селянам было не жалко отправить в армию, на верную смерть.

Стрельба с юга донеслась часа через два, видимо, батальон дошагал до моста, и командир батальона, бравый капитан, не утруждаясь разведкой позиций противника, бросил свое войско в атаку.

В отличии от ночного боя, перестрелка не оборвалась после пушечных выстрелов, я вяло продолжалась еще около часа, пока окончательно не стихла, а еще через три часа, уже в ночной темноте, в сторону казарм, через мост прошел побитый батальон, сильно поредевший, не сохраняющий даже подобия равнения, и лихой капитан уже не гарцевал на боевом коне во главе строя.

Город Омск.

Дворец губернатора.

Посыльный из губернаторского дворца прибыл на следующий день, еще до завтрака. Я не торопясь допил кофе, после чего велел допустить курьера.

На этот раз, в своем приглашении, изложенном максимально учтиво — губернатор не пропустил ни одной буковки в моем титуловании.

— Ваша светлость…- губернатор встал при моем появлении в кабинете, в котором присутствовали пара чиновников и всего один офицер — пожилой подпоручик с героически перевязанной головой.

— Здравствуйте, господа. — я, не чинясь, сел на мягкий стул и, в ожидании, уставился на хозяина дворца.

— Ваша светлость, я желал бы вернуться к нашему вчерашнему разговору…

— Ваше высокопревосходительство, прежде всего, хотелось бы узнать результаты вчерашнего боя. Каковы успехи вверенных вам войск?

— Олег Александрович, вы насмехаетесь?

— Ваше высокопревосходительство, я действительно не имею никакой информации о вчерашнем бое. Слышал канонаду, и только.

— Атака была неудачной. У бандитов оказалась в наличии пушка. Они подпустили атакующих солдат на пистолетный выстрел и ударили в плотную массу солдат картечью. Офицеры, шедшие в первых рядах атакующих, в большинстве своем погибли. Господин подпоручик счастливо отделался легкой раной, еще один субалтерн тяжело ранен и находиться в госпитале. В случившейся замятне, пользуясь темнотой, большая часть рекрутов разбежалась, в результате, в казарму вчера ночью вернулось всего сто пятьдесят девять нижних чинов.

— Понятно…- протянул я. Честно говоря, результат просто катастрофичный. Я ожидал лучшего, а тут вообще…

Губернатор, тем временем, уже подсовывал мне бумаги…

— Нет…- пробежавшись по строчкам глазами, я решительно отодвинул документ в сторону: — так не пойдет.

— Да что не так-то?

— Все не так. Мне не интересна одномоментная атака на Атаманский хутор. Противник просто рассеется по окрестностям, после чего спокойно вернется в город и продолжит свою разрушительную деятельность. Вы не контролируете город, а, с учетом положения с продовольствием в городе, вернее, с отсутствием оного, мы с вами можем дождаться, что народ возьмется за топоры.

— Но у некоторых с продовольствием все в порядке, кто-то даже торгует им на Казачьем рынке…- ехидно улыбнулся губернатор, показывая, что какой-то городской информацией он обладает.

— Продовольствие у меня есть, потому что я везу его из своих владений, куда загребущие ручонки вашей самозваной комиссии…

— Я попросил бы вас! — взвился губернатор: — Указ о комиссии подписан Его Императорским Величеством!

— А вы Указ этот внимательно почитайте, тогда поймете, что ничего, из той дичи, что творила ваша комиссия в городе, в Указе не предусмотрено.

— Но генерал Милованов…

— Генерал в отставке Милованов. — я встал: — Когда будете готовы объявить военное положение в городе и окрестностях и передать мне все полномочия по наведению законности и порядка прошу уведомить меня, вы знаете, где меня найти.

Омск. Дом генерала Соснова.

Не знаю, сколько бы раздумывал губернатор над моим предложением, но, вечером этого же дня досадное происшествие подтолкнуло местного главного начальника на решительные действия.

Вечером губернатор с супругой в сопровождении охраны посетил местный драматический театр, а выйдя, по окончанию спектакля, на крыльцо, обнаружил, что пара великолепных вороных, впряженных в губернаторский экипаж, бесследно исчезла, как и пятерка коней губернаторского конвоя, а кучер, в чьи обязанности входило охранять казенных четвероногих, мертвецки пьяным, спит на облучке кареты, сжав в руках свой кнут. Отлитый ледяной водой кучер ничего пояснить о произошедшим с ним не смог, а проведенное, разъяренными жандармами губернаторского конвоя блиц-расследование позволило установить, что возле кареты губернатора была слышна недолгая возня, на которую никто из, ожидающих своих хозяев, извозчиков, внимание не обратил.

Курьер из губернаторского дворца, по сложившейся традиции, прибыл в мой дом еще до завтрака, толстый пакет от губернатора подали мне вместе с чашкой кофе.

Своим приказом губернатор вводил в Омской губернии военное положение и вверял мне все полномочия по наведению законности и порядка на вверенной территории сроком на три месяца.

— Господа! — я оглядел завтракающих в гостиной офицеров: — Документы подписаны, полномочия получены. Начинаем действовать.

Вечером на правый берег Иртыша, напротив железнодорожного моста вышла колонна солдат, которая, разбив временный лагерь на «городском» берегу, всем своим видом демонстрировала подготовку к атаке.

Для «массовки» я дал команду пригнать на берег остатки запасного батальона. Охранять их ночью было некому, поэтому рекрутов покормили ужином с добрым количеством мяса и сала, пообещав сытно накормить бойцов еще и утром. В бинокли было видно, как на противоположном берегу обеспокоенно передвигаются люди с оружием, готовясь к обороне, занимая прибрежные укрепления и баррикаду на мосту.

Ночью и следующим ничего не происходило. Под сотнями внимательных глаз солдаты запасного батальона занимались откровенным ничегонеделанием, прерываясь только на прием пищи и испражнение естественных надобностей. Немногочисленные унтер-офицеры с трудом справлялись с этой неуправляемой стихией, то и дело отлавливая пьяных рекрутов и с трудом выставив несколько часовых, что лениво имитировали караульную службу.

Следующая ночь прошла спокойно, многочисленный противник на Левом берегу уже не обращал внимание на рекрутов, выставленных губернатором в качестве заслона на «городском» берегу, видимо от отчаянья. А утром, с запада от Атаманского поселка раздался гудок паровоза — прибывал долгожданный экспресс из столицы.