Бывшие. Наследник для дракона

Глава 66

Слепая ведьма, спотыкаясь о корни, неслась сквозь лес, а за ней, лавируя между деревьев, мчался рыжий кот.

На секунду она оступилась и чуть не упала, но, удержав равновесие, устремилась дальше. Хоть Этта и выставила руку, ветки деревьев всё равно доставали, больно хлеща по лицу.

Наконец, впереди показался просвет, где горел замок. У самой кромки леса ведьма почувствовала, как Файмон обратился. В тот же миг её запястье сжало в тисках. Когтистая, сморщенная рука впилась в кожу.

Фай принял вид сгорбленного старика, одетого в потёртую одежду. Взъерошенные рыжие волосы торчали по сторонам. Редкая борода подчёркивала острый подбородок.

— Этта, нет! — рявкнул он, безумно вращая зелёными глазами. — Не смей этого делать!

— Брось, старый дурак, — прошипела ведьма, пытаясь вырвать руку. — Я всё решила.

— Ты не отдашь свою душу! Она священна! — взревел Файмон. Он повис на её руке всем телом, стараясь её замедлить.

— Пусти, безумец! Леуедаеи заменила мне дочь, которой у меня не было. Неужели ты думаешь, что я позволю своему ребёнку умереть? — воскликнула она, ударяя себя кулаком в грудь. — Если я могу хоть что-то сделать… то пусть даже такой ценой! Принцесса — моё сердце! Она мне дорога! Так, пусть же всё свершится!

— Ты не понимаешь, Этта! Ты обрекаешь себя на вечные мучения в артефакте богини! А они… они могут быть вместе в другой жизни. Возможно…

Ведьма покачала головой и резко выдернула руку.

— Кулон мой возьми, да не забудь, — наставляла она Файмона. — Он будет в этом месте несмотря на время. И девице той отнеси. Иномирянке, как я и говорю. Да, скажи, что имя ей здесь — Валэри Даймонд. Пусть всем говорит, что она северянка. Ясно?

Файмон тяжело вздохнул.

— Этта, вечный плен в руках алчной богини ведовства… Одумайся!

Она дёрнула худыми плечами и зашагала прочь, оставляя Файмона позади.

Ведьма чувствовала, как фамильяр сверлит её тяжёлым взглядом — ведовская сила не любила менять хозяев. Вот Фай и злился, что теперь будет служить новой ведьме, молодой иномирянке.

«Ох, попьёт он крови у этой девицы», — хмыкнула про себя Этта и ускорила шаг.

Колдовские чары ощущались всё сильнее.

Ведьма прошла сквозь главные ворота замка.

Она сняла тяжёлую серебряную цепь с кулоном в форме полумесяца, украшенного драгоценными камнями, и сжала его в руке. Этта знала: барьер пропустит её.

Податливые стены полусферы, словно ожидая ведьму, тут же разошлись. Она пересекла границу и замерла.

Темнота.

На мгновение Этта растерялась. Чары отказывались служить, не желая показывать, что происходит. Ведьма сжала кулон так сильно, что острый край полумесяца разрезал кожу, и капли крови скатились по ладони. В тот же момент её пронзила магическая вспышка, и она обрела «зрение».

Яркие видения наваливались одно за другим, переплетаясь между собой. Ведьма видела всё: прошлое, настоящее, будущее.

«Получилось», — с облегчением подумала Этта.

Ноги сами понесли её сквозь пелену чар. Белёсая дымка рассеивалась, являя взору старой ведьмы образы принцессы и дракона. С каждым мгновением видение становилось чётче.

Сердце Этты сжалось.

В пыли лежало обожжённое тело вождя драконов. Леда уткнулась лицом в его грудь.

— Не смей умирать, Ки'арти, — тихо шептала она. — Я всё ещё тебя не простила. Где твоё упрямство, вождь драконов? Живи ради нас.

Его рука судорожно дёрнулась. Преодолевая боль, он погладил шелковистые волосы принцессы. Она повернулась, и его пальцы скользнули по щеке.

— Я люблю вас. И буду всегда рядом, защищать от зла, неважно в каком мире, — хрипло прошептал Кай.

Его веки дрогнули, и на неё взглянули золотистые глаза, излучающие такую любовь и нежность, что слова были излишни. Леда всем сердцем ощущала их связь, что бы ни говорил сейчас Кай.

— Это конец, Ки'арти? — тихо спросила она, склоняясь так низко, что почувствовала на своих губах солёный привкус его крови.

Кай едва заметно кивнул. У него почти не осталось сил — дракон принял на себя удар, спасая жену и сына.

— Не плачь, любовь моя, это разбивает мне сердце.

Леда всхлипнула. Серебряные слёзы бежали по щекам, капая на его окровавленную броню. Сердце разрывалось от боли: любимый умирал у неё на глазах. От горечи: они совершили так много ошибок, которые мешали им быть счастливыми.

Чёрные ресницы принцессы дрогнули, скрывая под собой поток слёз. Перед мысленным взором проносились мгновения их счастья: смех, поцелуи под луной, клятвы вечной любви. Знала бы она, что отпущенные им дни сочтены, каждый миг был бы наполнен любовью. Каждым вздохом они дорожили бы как последним.

Леда так и не смогла отпустить его из своего сердца, все эти месяцы тосковала каждую секунду, но настало время прощаться.

Принцесса с трудом вздохнула и медленно открыла глаза.

— Я всегда любила тебя, мой дракон. Ты причинил мне много боли... но я простила тебя, как только родился наш сын. Прости и ты меня. Я виновата, что лгала. Я не желала зла, не хотела тебя тревожить! Лесная ведьма предсказала смерть нашего сына. А потом она показала, как клан Ли'варди устроил резню… как они убили твоего наследника, пока ты был занят делами клана. Я думала, что если буду пить настойку, и оттяну момент рождения сына, то смогу что-то изменить… Прости. Нужно было поговорить с тобой, — голос Леды дрожал, она с трудом сглатывала слёзы, но всё же нашла в себе силы продолжить. — Если бы я только знала про твою метку… Видишь, всё напрасно! Я не справилась! Мне так жаль, что мы не сможем быть вместе на этой земле. Но, возможно, у нас будет шанс в другой жизни… когда-нибудь…

Золотые глаза дракона сияли теплом.

— Прости, любовь моя, я не смог вас спасти. — Принцессе пришлось склониться к самому его лицу, чтобы расслышать слова. — Прости меня за всё… Я так часто ошибался, но ты дала мне силы. Ты наполнила мою жизнь смыслом. Проклятый долг ничего не стоит без тебя. Я не должен был идти на поводу у Верховного дракона. Я причинил тебе столько боли...

— Всё могло быть иначе. — Леда горько улыбнулась.

Крепко прижимая к себе сына, она коснулась губ Кая.

Вокруг бушевало пламя. Ветер взметал тучи пепла, но влюблённые не замечали ничего.

Это был их последний поцелуй. Нежный, полный любви. Что бы ни ждало их по ту сторону жизни, они пройдут этот путь вместе, ведь их судьбы сплелись в единую нить с самой первой встречи.

— Я люблю тебя, Леда, — прошептал Кай. Его веки дрогнули и закрылись. Последний вздох вырвался из груди, унося его в пучину вечности.

Горячие слёзы застилали принцессе взор, катились по щекам, обжигая кожу.

Этта подошла к Леде и мягко коснулась её плеча.

— Это не конец, золотко, — прошептала ведьма.

— Этта? — Принцесса подняла заплаканное лицо. — Что ты здесь делаешь?

— Я хочу, чтобы ты всё исправила, золотко. Неужели это конец? Нет! — Этта достала из сумки куклу, сплетённую из сухой травы, и протянула принцессе. — Ты будешь всё помнить. — Ведьма достала ещё одну куклу и положила на грудь Золотого дракона. — И вождь будет всё помнить.

— Что помнить? — не поняла Леда.

— Всё, что было… И вы сможете всё исправить.

— А Басти? — Леда с надеждой взглянула на Этту. — Он тоже будет помнить?

— А разве это нужно?

— Прошу, — голос Леды дрогнул, — пусть Басти помнит… Пусть помнит, что обрёл не только мою любовь, но и дружбу, привязанность.

Этта кивнула. Достала из сумки ещё один травяной амулет, провела над ним рукой, что-то, шепча, а затем громко произнесла:

— И Себастьян будет помнить.

Принцесса вскочила и обняла старую женщину.

— Прости меня, Этта, — прошептала она. — Это моя вина… выбрала дракона и не послушала тебя. Но если есть шанс всё исправить… Я найду способ вернуться к Халибу. Я больше не позволю, чтобы всё заканчивалось смертью моего сына или любимого!

— Ах, принцесса, — прошептала ведьма, ласково поглаживая её по спине. — У тебя доброе сердце. Я буду очень по тебе скучать.

— Но мы же увидимся? — с надеждой спросила Леда. — Когда я всё исправлю?

Этта лишь печально улыбнулась.

— У тебя остался патрон из киновари? — неожиданно спросила она.

Леда кивнула, револьвер всё ещё был с ней. Щёлкнул курок, провернулся барабан.

На ладонь ведьмы упал патрон.

Этта сжала его в одной руке, а другой с силой надавила на кулон-полумесяц, вжимая его в рану на запястье.

Кровь хлынула сильнее, заливая ладонь.

Для ритуала была необходима её душа, киноварь и магическое пламя драконьего бога.

Голос Этты звучал шорохом листьев под ногами и тихим свистом ветра. Ведьма подняла руку к небу, пальцы изогнулись, словно корни старого дерева.

Леда закрыла глаза, крепче прижимая к себе сына.

Стены магической полусферы сжались, превращая в пепел всё, что попадалось на пути. Яркая кровавая вспышка озарила небо, и от величественного замка осталось обугленное пепелище.