Бывшие. Наследник для дракона

Глава 21

— Войдите, — разрешила принцесса.

Дверь распахнулась, и в комнату вплыл гвардеец в королевской ливрее. Он твёрдой походкой подошёл к Леде, поклонился и вручил пергамент, перевязанный надушенной белой лентой.

— Её Величество королева Эварии Адалдея Ослепительная просила передать вам, Ваше Высочество, — произнёс слуга.

«Ослепительная», — хмыкнула про себя принцесса, принимая дар. Развязав ленту и развернув пергамент, она с изумлением обнаружила: это дарственная на Ир'яр.

— Сестрица хочет, чтобы я убралась побыстрее, — с сарказмом сообщила Леда, сворачивая пергамент. — А я надеялась провести здесь два дня и укрепить родственные связи.

Себастьян закатил глаза. Он уже успел позабыть, насколько язвительной порой бывает Леда. Но ему никак не удавалось понять, почему принцесса изливает свой сарказм на него и окружающих, а не на эту ящерицу.

— Мы уезжаем немедленно, — заявил Себастьян. — Я отвезу вас, как и обещал. Ничего не изменилось, — он сделал акцент на слове «вас», отчего принцесса невольно улыбнулась. — Но уберите, пожалуйста, свои колючки. Я не Ки'арти.

Улыбка мгновенно слетела с лица принцессы, и она отвернулась.

Себастьян хмыкнул и, не сказав ни слова, вышел из комнаты. Леда проводила его взглядом, стиснув зубы. Она понимала, что спорить с ним бесполезно, поэтому решила принять его помощь.

Но, прежде чем покинуть замок, она отыскала Дару. Предупредив, что отправляется с маркизом Риваари, принцесса попросила её собраться и как можно скорее прибыть в Ир'яр с гвардейцами, которые тоже пожелают уехать.

Покинув замок, Леда и Себастьян возвращались той же дорогой, что и пришли. Первое время они шли в молчании, но затем принцесса, решив нарушить тишину, поведала маркизу о своих догадках. Она также пересказала разговор, подслушанный ею в часовне между королевой и советником.

— Глупости, Лели. Почему вы решили, что Ашель специально на нас напал? — спросил Себастьян, выслушав рассказ Леды. — Он не в курсе, что вы решили вернуться. Так вышло потому, что на службе слишком много наёмников которые никому не подчиняются. На самом деле всё проще. Они хотят добраться до нас, — мрачно произнёс Себастьян. — Полукровки давно уже стали слишком опасными для драконов и людей. И я всё жду, когда эта бочка пороха взорвётся. Главное, где это произойдёт.

На секунду повисло напряжённое молчание, и каждый погрузился в свои мысли.

Тёплый ветер играл волосами Леды, а она скользила взглядом по зелёным холмам и старым крышам домов, которые становились все ближе. Ей показалось, что обратный путь был короче.

— Добраться к вам, из-за того, что вы называете себя гильдией «Создателей»? — спросила принцесса, решив немного подразнить Риваари и разрядить атмосферу. Отчего-то ей казалось: воздух между ними вот-вот взорвётся. — Ведь, помнится, служители Первого лютовали по этому поводу. «Создатель един. Полукровок надо сжечь, за то, что они становятся вровень с Первым, нашим господином». — Леда с иронией процитировала служителя храма.

Ей удалось добиться своего: Себастьян хмыкнул, в его цветных глазах заплясали смешинки.

— Да, они до сих пор не отказались бы от головы Мастера, а он, в свою очередь, просто хотел их позлить, — начал маркиз, доверительно понизив голос. Его рука осторожно коснулась ладони принцессы и сжала её. — Мастер их на дух не переносит.

Они шли за руки, и принцессе не хотелось портить хрупкое согласие.

— Не гильдию боятся, а главу, который скрывается за «Мастером». Хотя бы потому что его имя не известно, — задумчиво произнесла она. Людям было не по нраву то, что гильдия отказывалась усовершенствовать стрелковое оружие. Если бы полукровки пошли на встречу, обладатели револьверов стали бы слишком опасны. А сейчас осечка приводит к фатальным последствиям.

Леда всегда считала: люди и драконы хотели добраться до Мастера гильдии, который не желал, чтобы ему диктовали правила.

Низкий голос Басти прорезался сквозь пелену её мыслей, заставив поднять глаза.

— Мы становимся сильнее день ото дня, — произнёс он. В его взгляде читалась непреклонная уверенность. — Именно поэтому нас держат за низший сорт. Но разве люди и драконы не являются пережитками? Их магия изжила себя, а наша — сильна.

Принцесса несколько минут изучала красивый профиль Риваари, а затем, не сдержав возмущения, сказала:

— Ваши размышления вольнодумны. — С этими словами она резко остановилась и выдернула свою руку из его крепкой хватки.

Маркиз, стиснув губы, хмуро молчал.

Грудь принцессы яростно вздымалась. «Как Басти мог так думать?!» — негодовала она.

Разве не лучше сосуществовать в мире, где каждая из сторон вносит свой вклад: магию, знания или исцеление? Ведь Леда до сих пор помнила ужасы войны, на фоне которых росла под грохот револьверов, вибрацию чар и лязг мечей.

Неужели всё это повторится?

— Вы не можете так думать, Басти! Люди, драконы и полукровки — все мы должны мирно сосуществовать, и каждый из нас обладает своей силой.

— И чем же сильны люди, Лели? — мрачно ответил Себастьян, чувствуя, как между ними снова взрывается воздух. — Все полукровки думают так же, как я.

— Целительной силой! — с яростью в голосе воскликнула Леда. — И с магией, и без неё люди одинаково хорошо умеют исцелять! И не мы всё это время устраивали резню!

Риваари не ответил. Его взгляд стал ещё более тяжёлым.

Леда не сдержалась:

— Тогда мне понятно, почему моя земля скоро утонет в крови!

Голова Себастьяна резко вскинулась, а глаза зло сверкнули.

— Пять лет вас не было, а теперь вдруг объявились, чтобы кому-то что-то диктовать?

— Вам вообще не должно быть дела до того, чем я занималась эти пять лет, — отрезала она. — В ваших глупых головах только желание власти, и вы снова намерены её делить!

— А что в вашей голове, Лели? — едко спросил Себастьян. — Проклятый дракон?

Её ладонь взлетела, чтобы отвесить ему пощёчину, но он молниеносно поймал запястье и резко дёрнул на себя. Его руки сомкнулись вокруг талии принцессы, а губы накрыли её уста.

Это был поцелуй ярости, обжигающий и страстный.

Себастьян сжимал её в объятиях так сильно, что принцессе не хватало воздуха, и отпустил так же резко, как и поцеловал.

— Вот что бывает, принцесса, если меня злить. — Риваари тяжело дышал. Его глаза лихорадочно блестели.

В поцелуе Себастьяна она не почувствовала ни любви, ни нежности, только желание власти и доминирования. Леда нарочно, с какой-то изощрённостью, подняла руку и стёрла поцелуй тыльной стороной ладони, глядя Себастьяну прямо в глаза.

— Никогда, — холодно бросила она. — Я не буду с тобой ни в прошлом, ни в настоящем. Ни в какой другой жизни.

— Посмотрим, Леуедаеи, — Он побледнел и стиснул кулаки. — Посмотрим.