Бремя власти IV

Глава 10

«Какая разница между демоном и человеком? Мефистофель у Гёте говорит: „Я часть той части целого, которая хочет зла, а творит добро“. Увы! Но человек мог бы сказать о себе совершенно обратное.»

Фёдор Михайлович Достоевский

Ветер на высокой башне ярился, как древний колдун. Стихия рвала полы плаща, пытаясь стащить меня вниз, в каменные объятия двора, где метались наши охотники. Воздух гудел от напряжения, словно вся тайга затаила дыхание перед прыжком к черту на рога.

Коловрат стоял на самом краю парапета, недвижимый, как идол, оброненный жестокими богами. Он поднес к своим потрескавшимся, обветренным губам неказистую дудку.

Она была грубо сработана — на скорую руку. Выглядела мрачно: кусок темного дерева, обтянутый какой-то высушенной кожей. Но аура от нее исходила такая, что по спине пробегали мурашки уважения.

Олег напрягся. Жилы на его шее вздулись буграми. Но звука не последовало. Ни свиста, ни воя. Лишь воздух вокруг нас затрещал, загустел, наполнился свинцовой тяжестью. Это был чистый, концентрированный вызов, выкрикнутый в бездну на языке самой ненависти.

— Настройка резонанса? — с ленцой в голосе спросил я, и ветер тут же вырвал мои слова и унес в темноту. — Не звуковая, а ментальная частота?

Коловрат опустил дудку. Он обернулся ко мне, и его лицо было серым от немого напряжения. Он просипел, будто только что кричал несколько часов к ряду:

— Смотрю, ты всё на свете знаешь, «император». Да. Это «Зов Пустоты». И он не для ушей тварей. А для их… сущности. И он кричит им: «Здесь сила. Здесь пир. Идите и возьмите».

Я почувствовал, как пространство сгущается. Магический ветер, доселе хаотичный, резко изменил направление, устремившись к нашей цитадели единым, невидимым смерчем. Он втягивал в себя всё: запахи страха, крови, магии, жизни. Превращал крепость в единственную свечу в кромешной тьме. На которую полетят все мотыльки.

— Ты превращаешь крепость в приманку. Я понимаю… Но если волна будет слишком мощной…

Коловрат плюнул с края башни. Плевок унесло ветром.

— Альтернатива — ждать, пока они расползутся по тайге, как тараканы. Будут жрать деревни, мутить зверей, плодить секты. Здесь я знаю каждую щель. Здесь я смогу их перемолоть. Лучше один большой кошмар здесь, чем тысяча маленьких по всей Сибири. Так ведь?

Я молча кивнул. Логика была железной. Беспощадной. Но правильной. Такую я понимал лучше всего.

В ответ на его беззвучный вызов из чащи, прямо из-за зубчатой стены леса, донесся один-единственный, но чудовищный рев. Он был таким низким, что застучали зубы. Таким яростным, что кровь свернулась в жилах.

От этого звука с карниза башни сорвалась и разбилась в пыль каменная горгулья, простоявшая там, наверное, сто лет.

Коловрат повернулся ко мне спиной, глядя в сторону леса. Его плащ трепетал на ветру, как знамя.

— Ну что, позвали гостей. Теперь встретим как положено, — хрипло бросил он

и пошел к лестнице. Мне оставалось лишь последовать за ним. Я был весь в предвкушении.

Когда мы спустились, двор цитадели кипел, как растревоженный улей. Но это был слаженный и управляемый хаос. Никто не кричал и не сеял панику. Разве что слегка матерились…

Эти парни уже не раз сталкивались с тварями из Запределья, поэтому все было чинно, благородно: лязгало железо, щелкали затворы, звучали сдержанные шутки и подколы. Естественный аромат страха забивался под более сильные и простые запахи: пороха, пота и холодного металла.

Я шагнул через порог башни, и все охотники разом обернулись ко мне. Я видел по их глазам, как им не терпелось поскорее со всем этим покончить. Они боялись промедления и неизвестности. Жаждали боя и мести. У каждого из них была сотня причин сражаться с демонами.

И я не стал их разочаровывать.

— Коловрат вызвал на себя весь гнев Бездны. Честь и хвала ему за это! — с удалью в голосе рявкнул я. — Наша задача — порубить всех бесов и отправить их в лимб на перевоспитание. Сегодня мы — стена, что отделяет обычных людей от кромешного ужаса. Мы — механизм. И каждый в нем — шестеренка. Сломается одна — заклинит весь узел. Я не допущу этого. И вы не допустите!

Я обвел взглядом эту доблестную ораву, давая ей время прочувствовать важность момента.

— Игорь!

— Я здесь, — блондин вышел вперед.

— Возьми самых талантливых и крепких парней и отправляйся на башни. Вашей задачей будет сдерживание самых мощных гадов. Кромсайте заклинателей, командиров и всех тех, кто пытается сломать наши щиты. Увидели — убили. Дело привычное. Простая работа!

— Не первый год замужем… Будет сделано, — Игорь резко кивнул, развернулся и бросился расставлять своих людей. Спустя мгновение его голос уже доносился сверху: «Первая тройка — на северную башню! Видите тот валун? Туда бы ловушку поставить!»

— Песец! Васька!

Мужчины шагнули ко мне. Песец молчал, его единственный глаз горел мрачным огнем. Васька нервно потирал металлическую руку о кожаную штанину.

— Ворота — главная точка давления. — сказал я. — Ваша задача — держать строй. Не подпускать никого к створкам. Не геройствовать, не бросаться в контратаки. Стоять насмерть. Вы — наш каменный щит.

Песец хрипло крякнул, похлопал ладонью по рукояти кольта, заткнутого за пояс.

— Не дрейфь, Соло… То есть Ваше Величество! Ни одна тварь не пройдет, пока я жив.

Васька лишь молча кивнул, сжав металлический кулак. Сталь громко заскрипела.

— Валерия! — скомандовал я, но получилось не очень. Нежность так и сквозила в моем голосе.

Охотница мгновенно оказалась рядом, будто загодя прочитала мои мысли. Ее платиновые волосы серебрились в свете луны. Сапфировые глаза девушки игриво сверкали и манили меня своими чарами. Я почти утонул в этих омутах.

— Ты… — собрался я с мыслями. — Наш мобильный резерв. Твоя задача — тушить пожары, подносить патроны и латать бреши там, где эти твари прорвутся. Ты свяжешь весь наш механизм воедино. Я доверяю тебе наши тылы!

Она коротко, по-военному, кивнула. Взгляд ее скользнул по двору, уже оценивая слабые места.

— Считай, что все уже под контролем! Никто не останется без поддержки. — с этими словами она тут же отвернулась и поправила воротничок молодому охотнику, который трясущимися руками пытался зарядить винтовку. — Спокойно, парень. Дыши. Помни — ты не один.

Я обвел взглядом всех оставшихся и продолжил:

— Я буду держать магические щиты и бить по самым крупным скоплениям врага. Но когда я буду атаковать, в моей защите будет образовываться брешь. Ваша задача — не дать мордам из Запределья добраться до меня. Работаем слаженно. Доверяем друг другу. И мы выживем. Все!

Мужики приободрились после моих слов и продолжили заниматься подготовкой к бою. Я наблюдал, как из хаоса этой суеты рождалась цельная картина оборонительных линий.

Коловрат же снова отжал у Песца несколько бутылок пива и одним прыжком оказался на стене цитадели. Он развалился на импровизированном шезлонге, со зловещей ухмылкой посмотрел вдаль и за пару глотков приговорил первую тару. Закусывал он вяленым демоническим мясом.

Я хмыкнул и отправился на склад продовольствия — там у этого здоровяка хранились запасы ценных ингредиентов. Разом проглотив демоническое сердце, я погрузился в медитацию. Перед боем мне хотелось раскочегарить свой источник до предела.

И у меня получилось. Переработанная энергия заструилась по жилам, словно жидкий огонь.

Я напряг слух и активировал Абсолютное зрение. Вся область вокруг замка предстала передо мной в ментальном плане.

Не прошло и часа… Как из темноты леса, из-за стволов вековых елей, бесшумно вытекла серая, бесформенная масса. Бесплотные Тени, плывущие над землей, и Одержимые — кабаны, волки, медведи с пустыми, светящимися ядовитым зеленым глазами и неестественно вывернутыми конечностями.

Тишину разорвал спокойный, металлический голос Игоря, усиленный магией:

— Мои люди на позициях. Вижу цель. Одержимый медведь, на девять часов в трехстах метрах от нас. Стреляю.

Четкий, одинокий хлопок выстрела ударил по ушным перепонкам.

Медведь, не успев даже зарычать, рухнул на бок, разбивая мелкий кустарник в щепу. Между глаз у него алела аккуратная дырочка.

Тени натыкались на невидимые мины Коловрата, расставленные на подступах к замку. По глазам били вспышки сиреневого света, доносились тихие визги, — и от тварей не оставалось и следа. Но несколько сущностей все же проскользнули, просочились сквозь магическую защиту, превратившись на нашем дворе в липкие, полупрозрачные сгустки, тянущиеся щупальцами к ногам бойцов.

Васька и Песец не растерялись.

Они палили из всех стволов, рубили серебряными клинками, сбивали монстров с ног и оттесняли самых вертких тварей.

Тем временем Валерия порхала по всему замку, оказываясь там, где была нужнее всего. Валькирия замораживала демонов, оттаскивала раненых, возводила ледяные стены на месте проломов.

Один из медведей, уже смертельно раненый, успел сделать последний рывок к воротам. Он с ревом ударил по массивным дубовым створкам, обитой сталью. Дерево треснуло.

Песец, не сходя с места, через узкую бойницу отвесил ему ответный удар топором по морде. Раздался отвратительный хруст. Клык, отсеченный у самого корня, отлетел в сторону.

— Сука! — проревел Песец, с яростью вытирая брызнувшую на лицо черную кровь. — Царапаешь мои ворота, тварь поганая!

Именно в этот миг я и решил выйти во двор. Одним прыжком я оказался на стене рядом с Коловратом. Олег по-прежнему лежал на своем шезлонге и хлестал пиво. Казалось, он просто развлекался, наблюдая за доблестными стараниями моих людей. Но повесить щит на себя он не поленился. Аура вокруг него бугрилась звериной мощью и запредельной энергией.

— Не поможешь остальным? — с ленцой в голосе спросил я его, активируя силовой купол над замком.

— Зачем? Они и так неплохо справляются.

— И то верно… — хмыкнул я, бросив взгляд на охотников, что со всех ног мчались ко мне по стенам.

— Гляди! — Коловрат указал горлышком бутылки в сторону леса. — Вот сейчас, может, и поучаствую в этом представлении. Там серьезные ребята на подходе. Боюсь, молодняк наш не справится…

Я посмотрел туда, куда он указывал, и увидел, как из леса выползли Рыцари Бездны — нежить в ржавых, искореженных доспехах, с щитами из сгущенной тьмы, которые поглощали свет и звук. А с неба, с противным шелестом кожистых крыльев, на нас пикировали твари с длинными шеями и раздутыми глотками, полными жидкого пламени. Но мой барьер в небе с легкостью гасил их атаки.

Стрелы и пули отскакивали от щитов рыцарей, не причиняя им никакого вреда.

— Жгите их огнем! — скомандовал Игорь и махнул своим пламенным мечом в сторону самой плотной группы демонических воинов. С острия клинка соскользнула яркая вспышка. Бахнуло! И часть монстров обратилась в пепел.

Вот, что значит золотая пуля…

Со стены полетели небольшие, но плотные заклинания из стихии огня. Серия взрывов опрокинула демонов, сломала их строй. Но к ним на смену уже шагали новые орды…

Сверху, с противным визгом, спикировала гигантская виверна и проломила своим телом мой купол. Эта тварь была под завязку накачана энергией скверны. Вслед за ней к пролому устремились огнедышащие гарпии. Струя жидкого огня вырвалась из их пастей, угрожая опалить стрелков на одной из башен.

Я мгновенно заштопал разрыв в барьере и метнул в их сторону сгусток солнечной энергии. Заклинание из чистого света пронзило кожистые перепонки множества крыльев. Твари с оглушительным визгом синхронно кувыркнулись в воздухе и камнем рухнули вниз, разбившись о скалы у подножия цитадели.

В кабинете Зимнего дворца, за тысячи верст от Сибири, перьевая ручка выпала из пальцев Николая. Он ахнул, схватившись за виски. В голову, в самое нутро, ударила волна странной пустоты. А потом — обрывки чужих ощущений. Лязг стали о кость. Холодная, безразличная ярость. Пронзительный ветер. Проклятый, знакомый вкус скверны и пепла на губах.

Он отшатнулся от стола, заваленного бумагами, едва не опрокинув тяжелое кресло.

— Что… что это? Мать честная…

В его сознании, будто из-под толщи воды, прорвался знакомый, раздраженный голос:

— Эхо канала, глупыш! Не пугайся! Хозяин щит держит, и, видимо, так активно развлекается в своей Сибири, что через него всё течёт, как по трубе! Дыши! Не пытайся блокировать — пропускай через себя! Думай, что ты — просто проводник!

Голос Мак был резким, но без злобы. Скорее, с оттенком профессионального интереса.

Николай, обливаясь холодным потом, попытался сделать вдох. Это было невыносимо. Сквозь него проходили отголоски чужой битвы, чужой боли, чужой воли. Он чувствовал, как его собственное, здоровое тело напрягается в такт невидимым усилиям Соломона. Такое было впервые…

Соболев ощутил жгучую и невыносимую ответственность, ненависть и злобу, все страхи и чаяния, которые в данный момент испытывал Соломон.

Николай никогда бы не подумал, что такой сильный маг и воин может испытывать нечто подобное! Он всегда казался ему воплощением хладнокровия и стальной воли… Неужели он всегда все это держит в себе?

Тихая и бумажная работа здесь, в тепле и уюте, показалась вдруг такой незначительной… Такой мелочной!

НО! Это тоже было важно!

Николай сгреб со стола очередной указ, сжал перо так, что ручка треснула, и начал писать, снова и снова отгоняя накатывающие видения стали и крови.

У каждого — свой фронт…

Третья волна оказалась тоньше и коварнее. Воздух в цитадели затрепетал, заструился. Из выдыхаемого пара, из самой влаги, витавшей в воздухе, материализовались Чумные духи — полупрозрачные, зыбкие фигуры, от которых шел запах открытых могил и гниющей плоти.

И им было глубоко наплевать на мой барьер…

Один из молодых охотников из группы Валерии, паренек лет двадцати, закашлялся. Сначала просто кашель. Потом — хриплый, лающий звук. Он упал на колени, и изо рта у него хлынула черная, густая кровь. На его шее, на лице, проступили синие, а затем черные пятна плесени, расползающиеся с невероятной скоростью.

Валерия тут же оказалась. Ее серебряный стилет со свистом вспорол призрачную плоть духа, успевшего уже приблизиться к следующему бойцу. Сущность исчезла с тихим, обиженным визгом. Но ядовитый, невидимый туман уже висел в воздухе, отравляя все вокруг.

Рядом, у основания стены, зашевелился камень. Он поплыл и изменил форму. Два Хаосита стояли на взгорке, недалеко от ворот, и творили свою мерзкую волшбу. Они чем-то напоминали гигантских гуманоидных созданий со второй парой рук. Их окружали гончие тьмы. Они явно были готовы пожертвовать собой, чтобы защитить хозяев.

Хаоситы попытались заставить саму крепость ожить и поглотить бойцов. Каменная глыба сомкнулась вокруг ноги одного из моих людей: послышался хруст, а воздух резанул крик невыносимой боли.

— Вадим! — крикнул я, чувствуя, как трещит под давлением мой основной щит. — Жахни стазисом в ту сторону! Прямо сейчас! Гаси их!

Опытный охотник, не проронив ни слова, швырнул в эпицентр хаоса небольшой синий кристалл. Тот взорвался вспышкой ослепительного инея. На миг все вокруг застыло, покрылось хрустящим ледяным панцирем. Этого мгновения хватило, чтобы товарищи выдернули раненого из каменных тисков.

С самой высокой башни, откуда доносились лишь выстрелы, в самую гущу хаоситов устремился неказистый топор Коловрата. Он вонзился в землю по самую рукоять. Затем вспыхнул синим пламенем и издал низкий, гудящий звук, от которого завибрировали кости и сжалось сердце. Эта вибрация подавляла саму магию на физическом уровне, заставляя демонов корчиться в бессильной ярости.

Этого момента было достаточно. Я отпустил щит, вскинул обе руки. Вокруг меня сгустился свет, собранный со всего двора, вся ярость, вся боль, вся воля к жизни. И выплеснул ее вперед, в центр скопления тварей, в виде слепящего солнечного столпа. Заклинание «Солнечное Копье» усиленного формата.

Когда свет рассеялся, на камнях дымилось темное, липкое пятно. От хаоситов не осталось и следа, как и от «птичек» в небе — их просто разорвало моей накопленной аурой.

Тишина рухнула на головы, как обкатанный рекой валун. Ее нарушали лишь стоны раненых, отдаленные команды Валерии, шипение затухающих пожаров и навязчивый, непрекращающийся треск — это остывали камни, по которым било моей энергией.

Ко мне подошел Игорь. Его лицо было черным от копоти.

— Двое наших, — его голос был глух, без эмоций. — Чумные духи. Прошли до включения частотного фильтра. Сенька и Лёха. Не успели.

Я кивнул, сжимая кулаки. Упустил… Недоглядел.

Сенька был вечно недовольным стариком с нюхом на скверну. А Лёха по словам остальных только недавно примкнул к клану. Оба — свои.

Песец, молча, как призрак, подошел к одному из тел, уже накрытых брезентом. Он наклонился, поднял с земли серебряную монету на шнурке, что выпала из руки Лёхи. Сжал ее в своем здоровом кулаке так, что костяшки побелели. Подержал так с минуту, глядя в пустоту.

— Он вчера у меня табачку одолжил… — хрипло бросил он в тишину. — Говорил, мол, дядя Стёпа, не травись своей дрянью — поделись.

Затем он развернулся и с животной яростью начал рубить своим топором то самое место, где прошел дух. Рубил камень, землю, воздух — выжигая саму память о скверне, о боли, о потере.

Я подошел, положил руку ему на могучее, вздрагивающее от ярости плечо.

— Мы заберём за него вдесятеро. Клянусь тебе. Каждой каплей их мерзкой крови.

В это время со стены спустился Коловрат. Он прошел по двору, не глядя ни на кого, остановился у тела одного из Рыцарей Бездны, что смог прорваться внутрь. Перевернул его тяжелым сапогом. Сорвал нагрудник. И своим кривым ножом ловко вырезал оттуда черное, пульсирующее, похожее на обугленное дерево сердце.

— Сувенир, — хрипло бросил он и побрел к парадным дверям своего замка, предварительно зашвырнув двумя пальцами огромную тушу за стену.

Я отдал последние распоряжения по смене караулов, укреплению ворот, помощи раненым. Потом медленно подошел к тому месту, где утром разбилась горгулья. Там стояла Валерия. Я крепко, на глазах у всех, обнял девушку и вдохнул причудливый аромат ее волос: цитрус, можжевельник, ЖИЗНЬ. Мне сразу стало легче…