Бокс-офис

Глава 6

Утром после завтрака я вернулся к своим заметкам. И вот теперь сюжет начал прорисовываться у меня в голове.

Я учёл тот факт, что маяк у моря выглядит достаточно современно. К этим декорациям совершенно не подошло бы условно-средневековое фэнтези с огнедышащими драконами и зачарованными мечами. А если ещё принять во внимание, что кристалл подаёт неведомые сигналы кому-то, находящемуся за кадром…

Короче говоря, у меня сформировалась концепция — маяк предназначен для путешественников, которые прибывают на специальном транспорте. Причём прибывают не из-за моря, а вообще из другого мира. И среди них будет главная героиня. Она приедет не просто так, разумеется, а с секретным заданием.

Что касается жанра, фильм представлялся мне чем-то вроде шпионского экшн-триллера с магическими добавками. Точнее, с техномагическими. Появились кое-какие мысли и насчёт кастинга.

Сюжетные линии наметились тоже, но пока лишь в общих чертах. Их требовалось продумать и превратить в сценарий с внятной историей. На отдельном листке я набросал что-то вроде микро-синопсиса в три коротких абзаца, чтобы показать его Сон-Хи завтра.

Ну, а сегодня в моей программе значилось рандеву с Ариной.

В час пополудни на арендованном «плимуте» я подкатил к отелю. Вылез из машины и приостановился на широком крыльце, посмотрев на небо. Тучи набухли снегом, и оставались лишь удивляться, что они ещё не прорвались.

Я хотел войти в вестибюль, но тут дверь открылась, и Арина сама шагнула навстречу:

— Здравствуйте, Дмитрий. Я вас увидела изнутри.

— Здравствуйте, Арина. Вы сегодня ещё прекраснее, чем вчера.

На ней была шубка из белой норки, чуть ниже талии, короткая юбка и высокие сапоги. Наряд дополнялся меховой шапкой, тоже ослепительно-белой, из-под которой струились длинные пшеничные волосы.

— Вот сразу видно, — добавил я, — приехала гостья с севера.

— Ага, и привезла с собой зиму, — рассмеялась она. — А ведь я надеялась, что здесь будет тепло по-весеннему. Даже фантазировала украдкой про цветущие вишни — ну, знаете, как в Корее или в Японии, хоть и понимала умом, что ещё слишком рано. Но здесь, по-моему, наоборот, подморозило за последние дни…

— Буквально вчера похолодало резко, пришёл арктический воздух. Синоптики объясняли по радио.

— Тут и без синоптиков чувствуется, — сказала Арина, кутаясь в мех.

— Пойдёмте в машину.

Когда мы сели, она сказала:

— Симпатичный автомобиль. Это местное производство? Я в марках не разбираюсь.

— Нет, это «плимут», американский продукт. Легковушки здесь почему-то не производят, так уж сложилось. Ну, в смысле, сборочные заводы-то есть, но это дочерние предприятия, а хозяева сидят в Штатах, в Европе или в Японии. Зато грузовики здесь, на острове, делают очень мощные, экспортируют даже за океан. Такой вот перекос.

— Надо же. Но вообще, у меня тут после приезда странное ощущение, когда вспоминаю, как далеко мы от Петербурга.

— Ага, я в первые дни ловил себя на похожей мысли. Но потом втянулся в работу и перестал об этом задумываться.

— В такую работу я бы тоже втянулась! А мы сейчас сразу поедем на киностудию?

— Это вам выбирать, Арина. Вы кроме студии ещё что-нибудь хотите увидеть?

— Очень хотела на смотровую площадку, которая на холме, с огромными цифрами. Но туда нас уже возили позавчера, когда небо было ясное, чтобы посмотреть на закат. Суеты, правда, много было — репортёры кругом, фотографы, светские разговоры. Зато вид потрясающий! А другие достопримечательности, если честно, мне уже не так любопытны.

— Понял. Тогда на студию.

Вырулив на проспект, я спросил:

— А как вчера день прошёл?

— Не то чтобы скучно, но слишком уж протокольно, я бы сказала. Хотя в музее современного искусства было забавно. Там сейчас выставка поп-арта. Ну, знаете, всякие бытовые вещи вроде этикеток от банки с килькой становятся арт-объектами, тиражируются и обыгрываются. Иногда получается остроумно, а иногда появляется подозрение, что художники нас дурачат и издеваются.

— Не исключено, — согласился я.

— Но в любом случае это веселее, чем сидеть во дворце безвылазно. Я ведь фрейлина при княжне, а она не очень-то любит появляться на публике.

— А вы, если не секрет, давно в этом статусе?

— Да, шесть лет уже. В придворный штат записали, когда мне было пятнадцать.

— Вы не жалеете?

Арина вздохнула, но ответила уклончиво:

— Вариант для меня был не самый худший. Но история долгая, не хочу вам надоедать. Давайте лучше окунёмся в киношную атмосферу!

Мы подкатили к воротам студии «Сильвер Форест». Это был, правда, не главный въезд, а служебный, но данный факт Арину заинтриговал ещё больше. Я предъявил свой пропуск, и ворота открылись.

Арина заворожённо смотрела по сторонам. Я прокомментировал:

— Вот те самые улицы, о которых вы спрашивали. Фасады-обманки, дома-пустышки.

— Невероятно…

— Обычный кинопроцесс, повседневность.

— Я понимаю, Дмитрий, но всё-таки… А вблизи можно посмотреть? Меня любопытство переполняет…

— Да, не вопрос.

Я затормозил возле одного из фасадов, мы вылезли из машины. Арина провела кончиками пальцев по фальшивой кирпичной кладке. Я усмехнулся:

— У вас сейчас такой вид, как будто вы тайком заглянули в пещеру Али-Бабы.

— Примерно так я себя и чувствую, — призналась она. — В этом смысле я странноватая, как вы поняли. Для меня вот эти картонные декорации намного ценнее пещер с чужими сокровищами.

— Ну, в таком случае могу только порадоваться, что мой скромный пропуск на студию оказался вдруг таким джокером. Даже изобретать не пришлось, как впечатлить красавицу.

— Да-да, Дмитрий, вы очень ловко воспользовались служебным положением. Красавица снисходительно одобряет. Но почему здесь сейчас так пусто? Ведь будний день, работа должна быть в самом разгаре… Впрочем, я понимаю, простите, у студии сейчас не лучшие времена…

— Ну, надеюсь, банкротства ей избежать удастся. Тогда проекты разморозятся потихоньку. Но небольшие фильмы снимаются до сих пор. Давайте поищем.

Мы вернулись в машину и медленно покатили по улочкам. Вскоре нам повезло — мы обнаружили-таки место, где продолжались съёмки. Возле трёхэтажной постройки, замаскированной под офисное здание, толпился народ. Стрела операторского крана торчала над головами.

— Дмитрий, нас не прогонят, если мы рядом с ними там постоим? Тихонечко, чтобы не помешать.

— А вот и проверим.

Я припарковался поодаль, и мы пешком дошли до съёмочной площадки. Экскурсантов там не было, кроме нас, но народу хватало — осветители, звукооператоры, ассистенты и ещё какие-то люди, не занятые непосредственно в съёмках, но собравшиеся вокруг. На нас не обратили внимания.

Снимался, кажется, сериал для ТВ, неспешный и без большого бюджета. Что-то про юридическую контору, судя по вывеске возле входа. Режиссёр как раз объяснился с задействованными актёрами, они разошлись по своим местам, и камера заработала.

Из здания на улицу вышел хмурый субъект в пальто нараспашку, с атташе-кейсом. Видимо, адвокат. И тут же из припаркованной машины напротив входа выскочила дамочка с наглым взглядом, в леопардовой шубе. Перехватив юриста, она принялась что-то ему втолковывать про бракоразводный процесс.

Экранное время не экономили, диалог продолжался минуты три-четыре как минимум, если брать только чистый хронометраж. Пару раз съёмка прерывалась, и режиссёр давал указания. Новых дублей не делали, продолжали с того момента, где была остановка.

Арина мёрзла, приплясывала на месте, но наблюдала, не отрываясь, ловила каждое слово, которое до нас доносилось. Я даже позавидовал такой увлечённости.

Эпизод наконец-таки завершился. Юрист, нахмурившись ещё больше, вернулся в здание, леопардовая клиентка следовала за ним по пятам. Режиссёр объявил — стоп, снято, мол. Арина шепнула мне:

— Не уверена, что я стала бы смотреть такое в кинотеатре или по телевизору, но вот так — совсем ведь другое дело! Ужас, как интересно. Давайте понаблюдаем подольше. Вы не возражаете, Дмитрий?

— Я-то не возражаю, мне спешить некуда, но вы уже инеем покрываетесь.

— Ради искусства можно, — храбро заявила она.

В итоге мы посмотрели следующий эпизод — он, впрочем, оказался коротким. У здания резко затормозила ещё одна легковушка, из-за руля выбрался водитель и зашагал к крыльцу. Насколько я уловил из контекста, это был муж напористой дамочки, который теперь приехал бить морду адвокату.

Съёмки закончились, и я усадил Арину в автомобиль. Она заявила:

— Жаль, что не снимается какой-нибудь вестерн, с мужественными ковбоями в шляпах. Декорации-то присутствуют, я заметила. Съездим? Раз уж сегодня мои капризы так замечательно исполняются.

Мы заехали в квартал с дощатыми домиками а-ля Дикий Запад. Прошлись по пустынной улице, оценили архитектуру. Здесь декорации были детализированные, порой вплоть до интерьеров — мы убедились в этом, зайдя в салун. Там стояли столы и стулья, имелась барная стойка. Разве что бутылки отсутствовали.

— Обидно, — констатировал я. — Дебош и разгул учинить не сможем.

— И пианино нет! Хотя, если верить фильмам, оно должно быть в наличии непременно. Я бы вам сыграла что-нибудь салунно-лирическое.

— Вы ещё и играть умеете?

— Давайте сформулируем обтекаемо — мне давали уроки музыки. И мой бедный учитель, герр Танненхюгель, даже не выдрал в ужасе остатки волос, хотя много раз был близок к тому. В итоге мой уровень мастерства как раз соответствует таким заведениям, где действует правило: «Не стрелять в пианиста».

— Очень удобно.

У боковой стены обнаружилась маленькая круглая сцена, примерно на метр выше уровня пола. Арина взошла на неё и сделала реверанс, приподняв руками подол воображаемого бального платья, но сразу предупредила:

— Пою не лучше.

— Да вам и петь не надо, можно просто стоять. Успех будет полный.

— Тоже так думаю, поэтому и залезла.

Полюбовавшись Ариной, я шагнул ближе. Она протянула руки навстречу, я снял её со сцены, поставил на пол.

Чуть запрокинув голову, она улыбнулась, и наши взгляды встретились. Несколько секунд мы стояли так, касаясь друг друга, а вокруг нас гулял ледяной сквозняк. В киношном салуне пахло примороженной пылью.

— Пойдём в машину, — попросила Арина, не отстраняясь, — а то я совсем замёрзла.

— Пойдём, — согласился я. — Но ты молодец, продержалась долго.

— Давай заедем куда-нибудь, где есть горячий кофе? Чай тоже можно.

Мы сели в «плимут» и выехали с территории «Сильвер Форест».

— Чайные тут на каждом шагу, — сказал я. — Смотрим по сторонам.

— Я одну уже вижу. Вон, впереди.

Заведение оказалось индийским. Интерьер не претендовал на роскошь, но смотрелся приятно — узорчатый орнамент на стенах, крупная пейзажная репродукция с видом на водопад Джог Фолс. Подавали здесь чёрный чай во всех вариациях, но прежде всего масалу. Её мы и предпочли, не мудрствуя.

Напиток был пряный (на мой вкус, даже чуть с перебором), а главное — горячий. Сделав пару глотков, я поинтересовался:

— Ну как, согрелась?

— Ага, немножко. Уютно здесь. А вообще, ситуация фантасмагорическая, согласись. Мы ведь земляки, но познакомились за тысячи километров от Петербурга…

— … зашли в ковбойский салун, а теперь пьём чай по-индийски.

— Вот именно! — подтвердила она. — Волшебная сила кинематографа. И я действительно очень рада, что побывала на студии. Буду вспоминать теперь вечерами, скучая в Зимнем дворце.

— А там действительно скучно?

— Ну, не всегда, конечно, но частенько бывает. Ты же не думаешь, что придворная жизнь — это сплошь балы и увеселения? Там всё довольно строго регламентировано. Я иногда жалею, что оказалась там в своё время. Это был просто случай — я из небогатых дворянок, титула не имею. Но попалась на глаза камер-фрейлине, и она со мной пообщалась, а потом рекомендовала императрице. Как я теперь догадываюсь, они как раз и искали бесхитростную девчонку со стороны, которая к этому не готовилась. Меня ведь к Юле определили, а та уживается не со всеми, мягко говоря… В общем, я переехала во дворец. Отец мой обрадовался ужасно — решил, что с видными женихами проблем у меня не будет…

— А разве он неправ?

Арина хихикнула, к моему удивлению:

— Помнишь, пять лет назад были споры вокруг расходов императорского двора? Ну, насчёт того, что эти расходы слишком большие? И что их, дескать, надо урезать?

— Да, помню, шум был изрядный. И ведь урезали в результате.

— Ага, в том числе расходы на фрейлин. Во-первых, штат сократили, а во-вторых, теперь фрейлинам не положено приданое от императрицы — ни денег, ни драгоценностей, ни нарядов. И получилось, что я вдруг превратилась фактически в бесприданницу.

— Да ладно тебе, — сказал я. — Сейчас не девятнадцатый век, чтобы на этом зацикливаться. Такую фантастическую красотку возьмут хоть с приданым, хоть без него. Наверняка ведь сватались много раз.

— За комплимент спасибо, но всё сложнее, чем тебе кажется. Для богатых аристократов брак со мной — всё-таки мезальянс, несмотря на новые времена. Так что желающих не так много. А те, что есть… Ну, вот, например, посватался ко мне тайный советник — очень порядочный человек, приятный в общении и весьма состоятельный…

— В чём проблема?

— Ему шестьдесят девять исполнилось. Он вдовец, а дочка у него вдвое старше меня.

— Гм, хваткий дедуля. Моё почтение.

Она засмеялась:

— Видишь? Не всё так просто. Если бы я действительно рвалась замуж любой ценой, то было бы досадно. Но я слишком легкомысленная, наверное, поэтому и не рвусь. Брожу вот со всякими подозрительными субъектами по салунам.

— Я не подозрительный. Я солидный кинематографист.

— Настолько солидный, что до позавчерашнего дня я твою фамилию ни разу не слышала.

— Что ж поделать? — философски заметил я. — Неинформированные у нас придворные дамы, оплот невежества. Грустно.

Арина поперхнулась масалой и укорила:

— Предупреждать же надо! И что за шуточки? Вот обижусь и убегу.

— Давай. Погода располагает к пешим прогулкам, ты уже оценила.

Посмотрев за окно, она констатировала со вздохом:

— Да, повезло тебе. Остаюсь.

Мы вновь заказали чаю и ещё с полчаса сидели, болтая о ерунде. А когда вернулись в автомобиль, она попросила:

— Давай послушаем радио. Интересно, что здесь передают.

Я включил приёмник, сразу поймав городские новости. Дикторша говорила:

— Синоптики наконец-то дали точный прогноз. В течение часа столицу завалит снегом. По их словам, снегопад продлится до завтрашнего утра и побьёт рекорды этой зимы. Движение в городе будет серьёзно затруднено, на улицах повсеместно ожидаются пробки…

Арина сказала:

— Ой, тебе надо срочно загнать машину в гараж, а то где-нибудь застрянем.

— Да, ты права. Доставлю тебя в отель, а машину отгоню в пункт проката.

— Она, значит, арендованная, а не твоя?

— Да. Ты разочарована?

— Разумеется! Оскорблена до предела твоим коварным очковтирательством. С этой секунды я с тобой больше не разговариваю. Не произнесу ни словечка.

— Понял.

— А когда сдашь её, как домой доберёшься? Поедешь на метро?

— На трамвае. Метро здесь нет. Город всё-таки не такой огромный, как тот же Питер.

— И я хочу на трамвае, — заявила Арина. — Поехали тогда сразу в этот твой пункт, а оттуда городским транспортом — до отеля.

— Уверена?

— Ага. Мне и правда хочется посмотреть на город в быту, без репортёров под боком. Плохо, конечно, что холодина, но выбора-то ведь нет. Завтра улетаю…

Понурившись, Арина добавила:

— Визит получился слишком короткий, всё на бегу. Вот если бы хоть две-три недельки, было бы замечательно…

— Это да.

Арина принялась крутить рукоятку настройки радио, выискивая музыкальные станции. Я затормозил на очередном светофоре, мазнул машинально взглядом по тротуару справа и хмыкнул.

— Глянь вон туда, Арина. Тебе понравится.