Бокс-офис

Глава 13

— Итак, Дмитрий, — сказала Коллинз, держа передо мной микрофон, — в Нью-Пасифик-Сити ты приехал чуть больше месяца назад, но уже являешься сценаристом и постановщиком самого неожиданного и, в некотором смысле, скандального фильма этого года. Мне, как и другим наблюдателям, видится в этом некая нарочитость и неестественность. Знаешь ли ты, какие гипотезы курсируют в связи с этим?

— В последние недели мы вкалывали в авральном режиме, мне было недосуг интересоваться сплетнями. Но буду благодарен, Глория, если ты меня просветишь.

— С большим удовольствием. Утверждается, например, что ты — не более чем подставное лицо. В реальности же сценарий написал некий ghost writer, ремесленник-аноним со студии Квона-старшего. Итоговый текст — не столько попытка рассказать насыщенную историю, сколько способ продемонстрировать новую технологию, оказавшуюся в распоряжении «Сильвер Форест». Отсюда — некоторая дубоватость сценария, схематичность в угоду зрелищности.

— Обожаю конспирологию, — сказал я. — А версия мне даже импонирует своей разухабистостью. Если кому-то она кажется убедительной — на здоровье. Странные сплетни сопровождают любой проект, ломающий привычные рамки.

— Ты не дал прямого ответа. Версия верна или нет? Кто придумал и написал сценарий к фильму «Магия шита сталью»?

— Я и придумал, и написал. Изначально это была рукопись романа, я её в спешке адаптировал для кино. Этим и вызвана упомянутая тобой схематичность, которая и правда присутствует в некоторых сюжетных моментах. И я действительно работал с поправкой на экспериментальный метод трюковых съёмок. Но сразу оговорюсь — никаких подробностей об этом методе рассказать не могу. Коммерческий секрет.

— Эту отговорку мы уже слышали от мисс Квон. Чрезвычайно удобно, чтобы уйти от конкретики. Но давай подробнее разберём твой случай. Ты утверждаешь, что адаптировал свою рукопись романа. Но у себя на родине ты никому не известен в качестве беллетриста. Ни одной книжки за твоим авторством нет в продаже — ни в Российской Империи, ни за её пределами. Твои тексты — это либо статьи для «Петербургских ведомостей», либо очерки для журнала «Планета». Ты журналист, а не писатель. И вдруг, как по мановению волшебной палочки, откуда-то появляется рукопись — именно в тот момент, когда Квону-старшему нужно нестандартное средство, чтобы не обанкротиться.

Я пожал плечами:

— Жизнь иногда бывает причудливее, чем сценарий для фэнтези.

— Так откуда взялся роман, который якобы послужил литературной основой?

— Я писал его в стол. Закончил недавно.

— На каком языке?

— На русском.

— Тогда было бы логичнее предложить его издателям в Петербурге. Но вместо этого ты приехал с ним прямиком в Нью-Пасифик-Сити.

— Я показывал рукопись заведующему отделом в крупном издательстве. Он сказал, что текст не подходит. Фэнтези и фантастика в Петербурге издаются нечасто, так уж повелось исторически.

— Какая досада, — хмыкнула Коллинз. — И вот, значит, с этой рукописью, которая нигде публично не засветилась, ты приехал сюда, а пару часов спустя познакомился с дочкой мистера Квона. В тот же вечер вы основали студию «Дейт Лайн Филмз». Ничего не путаю?

— Так и было, — подтвердил я.

— И как ты это объяснишь?

— Совпадение чистейшей воды.

— Да-да, очень убедительно. Вы снимаете кино про интриги в королевском дворце — будто специально с прицелом на предстоящий саммит. Причём члены королевской фамилии в этом фильме предстают в гротескно-карикатурном виде. Такое ощущение, что автор паясничает. Или, может, выплёскивает в свой текст личные обиды?

— Будь добра, поясни, — сказал я. — Не очень понимаю, что ты имеешь в виду.

Она подалась вперёд, будто собиралась куснуть меня. Я в этот момент сидел, положив предплечья на стол, поэтому мы чуть не столкнулись лбами. Впившись в меня взглядом, Коллинз заговорила:

— Минувшей осенью в Петербурге у тебя намечался карьерный рост. Тебя чуть не взяли в так называемый Царскосельский пул. То есть ты вошёл бы в команду, постоянно работающую во дворце, который ваш император предпочитает использовать как рабочую резиденцию. Но твоё назначение так и не состоялось. По некоторым данным — из-за того, что в дворцовый пул охотнее берут журналистов с дворянским происхождением. И поэтому тебе предпочли кого-то другого. Обидно ведь?

Я искренне изумился:

— Глория, что за хрень? Кто тебе скормил эту ерунду? Да, были разговоры, что меня могут туда отправить, но только предварительные. От «Ведомостей» было несколько кандидатов. И да, взяли дворянина, маститого политического обозревателя. Он там на своём месте. А я заранее отказался. Сам, по своей инициативе.

— Из-за твоих антипатий к трону?

— Да нет же, не сочиняй! Мне просто неинтересно было бы во дворце, я так и сказал главному редактору. К тому времени мне вообще поднадоело в газете, я всё чаще задумывался об увольнении. Торчать в Царском Селе — последнее, чего мне тогда хотелось.

— А вот твоя невеста Ольга, насколько я понимаю, смотрела на ситуацию по-другому. Вы расстались буквально через неделю после твоего несостоявшегося назначения, как мне удалось узнать. Или скажешь, что это вновь совпадение? Без всякой причинно-следственной связи?

Нахмурившись, я ответил:

— Там всё сложнее. У Ольги действительно был свой взгляд на мою карьеру, но у нас с ней и без того хватало противоречий. Да, мой отказ от должности во дворце ускорил разрыв, но тот состоялся бы в любом случае, он давно назревал. И тебе не кажется, Глория, что мы несколько отвлеклись? Я думал, мы тут говорим о кино, а не о моей личной жизни.

— Ну почему же? — сказала Коллинз с ласковой улыбкой пираньи. — Нашим читателям интересно узнать не только о твоих сочинениях, но и о тебе персонально. Итак, газетная работа тебе наскучила, твою книжку отказались печатать, а невеста сбежала. И ты решил податься в кинематограф?

— Две минуты назад ты меня упрекала в прямолинейности, а теперь выстраиваешь такую же прямолинейную схему.

— Газетный формат, в отличие от сценарного, подразумевает некоторое спрямление сюжета. Значит, ты свёл знакомство с мисс Квон, и вы практически сразу начали снимать фильм. Твой сценарий так её впечатлил? Или вы с ней были знакомы уже давно? Ты ведь не раз бывал в заграничных командировках, да и она гостила в Европе.

— Вынужден разочаровать тебя, Глория, но ты копаешь в неправильном направлении. Не надо выискивать водевильную подоплёку. Мы не были знакомы с мисс Квон до моего приезда. Но ей хотелось поработать продюсером, а мы с Розанной Бьянчи сумели её заинтересовать.

— А познакомились вы на улице — случайно столкнулись, как утверждают обе упомянутые особы. При этом в подробности они не вдаются. Может, хоть ты подскажешь нашим читателям, Дмитрий, по каким улицам надо совершать моцион, чтобы навстречу попадались продюсеры, которые жаждут профинансировать что-нибудь?

— Не хочу разрушать интригу.

— При вашем знакомстве сразу шла речь об использовании нового оборудования для комбинированных съёмок?

— Без комментариев.

— Но ты мне сам сказал, что учитывал возможности этой техники, адаптируя свою рукопись для экранизации. Что конкретно ты изменил в сюжете?

— Немного сместил акцент с политических интриг на экшн-составляющую. Это тоже способствовало некоему сюжетному упрощению, о котором ты рассуждала.

— А тебе не приходит в голову, Дмитрий, что ваше оборудование желательно было бы использовать по-другому? Для съёмок более содержательных фильмов? Например, для масштабных исторических реконструкций, имеющих научную ценность?

— Техника имеет специфику. Не каждый сюжет подходит.

Коллинз вздёрнула бровь:

— То есть ваша техника пригодна только для съёмок фэнтези?

— Я такого не говорил. Пожалуйста, Глория, не додумывай за меня.

— Во-первых, ты сам провоцируешь подобные домыслы, разводя конспирацию. Во-вторых, я опираюсь на факты. Ваша продюсер прямо сказала, что следующий фильм будет тоже с магией. И логика подсказывает, что вам надо снять его как можно скорее. Ты опять сценарист? Уже приступил?

— Да, новый фильм в работе.

— Каков сюжет?

— Представь себе Джека Монда в техномагическом мире.

— Час от часу не легче, — сказала Коллинз. — Теперь вы снимаете шпионский боевичок? Заколачиваете микроскопом гвозди, образно говоря. Или у тебя просто не хватает фантазии на что-нибудь более серьёзное, Дмитрий?

— Возможно, Глория. Пишу, как умею. Готов смириться с тем фактом, что титаны вроде тебя найдут недостатки в моих сюжетах.

— Это похвально. Ты останешься сценаристом и впредь? Изменился ли рабочий процесс на студии в связи с тем, что вас поглощает «Праймери Пикчерз»?

— Нынешний фильм снимаем в прежнем режиме. Дальше — не знаю. Организационные вопросы зависят не от меня. Но я очень рад, что сейчас работаю с «Дейт Лайн Филмз». Для меня это большая удача.

Нам принесли заказанную говядину. Коллинз выключила свой диктофон, пригрозив:

— Продолжим после еды.

— Нет, хватит уже, — сказал я. — Конкретику, которую я мог дать, ты уже услышала. Дальше будет переливание из пустого в порожнее. Оно тебе надо?

— Я только в раж вошла.

— Давай лучше выпьем.

Я сделал большой глоток, намекнув, что официальная часть беседы закончена, и набросился на еду. Коллинз, хмыкнув, последовала моему примеру. Некоторое время мы с ней жевали молча и запивали мясо вином. Затем я спросил:

— Откуда узнала про Царскосельский пул? И про мою бывшую невесту?

— Ой, перестань, Свиридов. Человечество изобрело телефон, если ты не слышал. А в Петербурге у нас собкор, пронырливая девица, с которой мы шапочно знакомы. Она мне кое-что подсказала, дала мне парочку номеров.

— И с Ольгой ты говорила?

— Не дозвонилась. Но и без этого, как видишь, кое-что раскопала. Вопросов, правда, только прибавилось. Не для протокола — как ты на самом деле всё это провернул, Свиридов? Ну, с дочкой Квона? Честное слово, не расскажу никому. Останется между нами. Просто от любопытства уже корёжит.

— Коллинз, я тебе тоже даю честное слово — всё было так, как я говорил. Случайная встреча. Розанна увидела, что Сон-Хи стоит грустная, и заговорила с ней. Без всякой задней мысли. Она не знала её в лицо. Подумала, что богатенькая девчонка поссорилась с ухажёром, и начала её утешать. Ну, и слово за слово…

Хмыкнув, Коллинз спросила:

— А что тебе сказал ваш кронпринц на кинопоказе?

— Дипломатично и вежливо дал понять, что я пенёк берёзовый и ничего не смыслю в тонких механизмах монархии.

— Золотые слова.

Мы почти синхронно опустошили наши тарелки. Она аккуратно уложила диктофон в сумку, и мы допили вино. Отсаживаться Коллинз не стала — наоборот, придвинула стул чуть ближе, и я почувствовал, как её коленка касается меня под столом.

Меня будто ударило током.

Всё напряжение, копившееся в эти недели и загоняемое поглубже, чтобы не отвлекаться от работы над фильмом, теперь вдруг взревело внутри меня гормональным смерчем, пронзило от макушки до пят и затмило разум, мгновенно преображаясь в дурманящую, душную похоть.

Я положил ладонь газетчице на коленку, затем провёл по её бедру, добравшись до мини-юбки.

— Свиридов, — сказала Коллинз, — судя по твоим замаслившимся глазёнкам, ещё минута — и ты меня разложишь прямо здесь, на столе. Это, безусловно, добавит нам популярности в глазах публики, но, боюсь, в этот ресторанчик меня больше не пустят, а он мне нравится.

— И? — спросил я; моя ладонь продвигалась дальше.

— Расплачивайся быстрее и сваливаем. Квартира же рядом, гений.

Она махнула рукой, подзывая официантку. Хрипло дыша, я бросил на стол купюры. Мы взяли верхнюю одежду и выскочили из ресторана.

Заснеженный тротуар был пуст. Мы шли быстрым шагом, почти бежали. Где-то на полпути она неожиданно споткнулась на каблуках, едва не упав. Я успел поймать её, но тоже поскользнулся. Нас развернуло, как фигуристов, и я невольно прижал её к кованой ограде заметённого сквера. Коллинз согнула ногу в колене, я на рефлексах подхватил её под бедро, задирая юбку.

— Только не здесь, — выдавила Коллинз, чуть задыхаясь. — Если я отморожу задницу, пеняй на себя, Свиридов. Я тебя умоляю, дотерпи до квартиры.

Мы побежали дальше. От нас шарахнулась какая-то парочка, появившаяся навстречу.

До дома я дотерпел.

По улицам носился морозный ветер, зима расшвыривала остатки снежной крупы, но в комнате было жарко и душно.

Вечер завершился удачно.

А утром Коллинз сказала мне, разливая кофе по чашкам:

— На продолжение не рассчитывай. В ближайшее время, по крайней мере.

— Сильное заявление.

— Да, представь себе. Это была разовая акция.

— Поддержка отечественного кинематографа?

Она издала смешок:

— Неплохая формулировка, возьму на вооружение. Но я имела в виду скорее релаксационный сеанс, а то мы в эти недели слишком уж заработались. Тем более что словесно, на интервью, ты меня не удовлетворил в достаточной степени. Дала тебе шанс это наверстать другим способом. Похотливый паршивец.

— А ты змеюка и демагог. Но ножки у тебя классные.

— Полностью подтверждаю. И да, Свиридов, съездим сейчас в редакцию, надо сфотографировать твою морду.

— Кстати, хорошо, что напомнила.

Взглянув на часы, я позвонил Джефу (новыми телефонными номерами мы все обменялись сразу после переезда) и попросил его довезли до работы Анастасию с Джессикой. Сам я уже не успел бы метнуться к нашему кондоминиуму.

Мы с Коллинз вышли из дома, сели в мой «плимут», доехали до старинного пятиэтажного здания, где помещалась «Таймс». Газетный фотограф сделал несколько снимков, после чего Коллинз заявила:

— Ну всё, Свиридов, пока. Строгай свои комиксы. А мне тут ещё твою болтологию расшифровывать.

— Публикация завтра?

— Да. Оформлю повеселее, заголовок уже придумала.

— И какой же?

— Вот завтра и прочитаешь. Всё, не отсвечивай.

Она села за стол, достав диктофон, а я поехал в редакцию.

Анастасия поинтересовалась с едва заметной усмешкой:

— Интервью удалось, насколько я понимаю?

— Да, прошло в высокоинтеллектуальной, деловой обстановке. Джеф вас подвёз?

— Всё в порядке, не беспокойтесь.

— Рози всё ещё обижается?

— В основном — на нас с вами, а на других — уже меньше.

К нам заглянула Сон-Хи:

— Коллеги, для разнообразия — хорошая новость. Я вчера вечером звонила в Москву организаторам фестиваля. Спасибо, кстати, за номер, Дмитрий. Получилось удачно. Я говорила от лица «Сильвер Форест», чтобы добавить солидности. И, естественно, сослалась на то, что наш предыдущий фильм показывали на саммите принцев. Это произвело впечатление. Меня попросили прислать по почте кое-какие бумаги, но предварительно — нас включили в программу.

— Ха, это радует, — сказал я. — Ты упомянула, кто у нас в главной роли?

— Ага. Они после этого ещё больше прониклись. Сразу спросили, нет ли у нас плаката с актрисой. Они, по-моему, хотят это использовать для своей же рекламы. Вы не будете возражать, графиня?

— Я буду только рада, мисс Квон, — сказала Анастасия. — Я ведь тщеславная экс-звезда, получившая второй шанс. Да, очень хочу покрасоваться на афишах в Москве, и не вижу смысла это скрывать.

— Мы попросим Йенса, — сказал я. — Пускай он выберет самый эффектный кадр из тех, что уже отсняты.

— Да, а художники на отцовской студии доработают, — кивнула Сон-Хи. — Отправлю в Москву вместе с документами. Я честно предупредила, что съёмки стартовали только недавно. Сказала — закончим вовремя, если форс-мажора не будет. Но москвичи уже в нас вцепились, а на риск, по-моему, готовы закрыть глаза.

— Ну, в принципе, объяснимо, — сказал я. — Фестиваль новый и никакого веса пока ещё не набрал. Они сейчас сами наверняка бегают за крупными киностудиями — нужны ведь яркие фильмы, зрелищные и нигде не засвеченные при этом. А тут вдруг мы с таким предложением.

— Непривычно чувствовать себя в лидерах, — сказала Сон-Хи.

— Пока привыкать, мисс Квон, — сказала графиня. — Надеюсь, это только начало.

Мы отправились в павильон. Предстояла сцена, где персонажи Розанны и Анастасии столкнутся лицом к лицу.